Ибрагимова Флюра Галимовна

к.ю.н. заведующая кафедрой Гражданско – правовых дисциплин Казахского гумнитарно – юридического инновационного университета

г. Семей, Республика Казахстан

Особенности договора хранения в камерах хранения транспортных организаций

Договор хранения в камерах транспортных организаций является публичным, предполагающим обязанность камеры хранения транспортных организаций принятие на хранение вещей от граждан вне зависимости от того, являются ли они пассажирами или нет, имеют ли проездные документы на данный вид транспорта или нет (п. 1 ст. 787 ГК) [1].

Заключенные в таких случаях договоры регулируются находящимися на различных ступенях нормами. При этом иерархия в ст. 787 ГК норм принимает такой вид:

1 - не противоречащие ей специальные законы;

2 - изданные на основе последних другие специальные акты;

3 - общие положения гл. 39 ГК «Хранение»;

4 - общие статьи ГК об обязательствах.

Статья 787 ГК различает два способа хранения:

· передача вещей пассажиров и других граждан в камеру хранения;

· помещение вещей в автоматические камеры.

В основе отношений, складывающихся и в первом, и во втором случаях, лежат разные договорные модели, хотя это и не служит препятствием к существованию у того и другого договоров ряда общих черт.

Прежде всего, следует указать на предмет договоров: им служит обычно ручная кладь. В обоих договорах совпадает и субъектный состав: одна из сторон - транспортная организация, в ведении которой находится камера хранения, и ее контрагент – физическое лицо. ГК особо подчеркивает, что речь идет о транспортной организации общего пользования. Это и объясняет, почему указанные договоры относятся к числу публичных (п. 1 ст. 787 ГК).

Публичный характер рассматриваемых договоров приобретает в этом случае особое значение. Речь идет о том, что указанные договоры являются самостоятельными по отношению к договору перевозки пассажиров и багажа. Соответственно транспортная организация не вправе требовать при приеме вещей предъявления проездного документа. Общая норма, действующая в этих случаях, закрепляет все же преимущества особой категории пассажиров: как уже отмечалось, транзитным пассажирам предоставляется соответствующая услуга в первую очередь (Закон РК «О железнодорожном транспорте»). Естественно, что лицо, претендующее на соответствующую льготу, должно по требованию транспортной организации предъявлять проездной документ.

Общими являются и содержащиеся в Правилах по перевозке грузов, в силу которых за естественную порчу сданных на хранение скоропортящихся продуктов железная дорога ответственности не несет, а также установлены требования к самой поклаже. К числу последних относятся, в частности, максимальный вес каждого места (50 кг), запрет сдачи на хранение животных и птиц, огнестрельного оружия, зловонных, огнеопасных, отравляющих, легковоспламеняющихся, взрывчатых и других опасных веществ, а также вещей, которые могут загрязнить или повредить вещи других пассажиров.

Кроме того, сдача на хранение в ручной клади денег, облигаций, документов и других ценностей запрещена при отсутствии на железнодорожной станции специализированной камеры хранения. Смысл этой последней нормы состоит в том, что транспортная организация вправе, сославшись на предусмотренное в названной норме обстоятельство, отказать в приеме указанных ценностей. Если же она этого не сделает, то тем самым лишается возможности в случае утраты ценностей ссылаться на отсутствие у нее условий хранения ценностей [2, с. 143].

Принятие вещи на хранение подтверждается выдачей поклажедателю работником транспортной организации квитанции или номерного жетона. Тот и другой обладают одинаковой правовой силой: они служат достаточным и вместе с тем необходимым доказательством сдачи вещей; соответственно, у хранителя возникает обязанность возвратить вещи тому, кто предъявит квитанцию (номерной жетон). Достаточность указанных способов подтверждения сдачи вещей выражается в том, что работник транспортной организации не вправе потребовать от поклажедателя каких-либо дополнительных доказательств принадлежности ему вещи. Признание квитанции и номерного жетона необходимыми доказательствами влечет за собой то, что при отсутствии у лица квитанции (номерного жетона) вещь может быть ему выдана лишь после предварительного представления доказательств принадлежности вещи тому, кто за ней обратился [3, с. 13].

Срок хранения определяется транспортными законами и издаваемыми в соответствии с ними правилами. В частности, на железнодорожном транспорте такие сроки установлены правилами перевозки багажа и грузобагажа. Предусмотренные в правилах сроки являются обязательным минимумом и могут быть увеличены по соглашению сторон. Если в определенный таким образом срок вещь не будет получена поклажедателем, транспортная организация обязана хранить ее у себя еще 30 дней. И только после этого вещь может быть продана. В рассматриваемом случае действует одно из общих положений о хранении, предусмотренное ст. 781 ГК. Оно сводится к тому, что продажа возможна после письменного предупреждения поклажедателя (если, разумеется, его адрес был указан в транспортной квитанции).

Убытки, которые понес поклажедатель вследствие утраты, недостачи или повреждения вещей, сданных им в камеру хранения, подлежат возмещению хранителем. В интересах поклажедателя установлено, что расчеты в указанных случаях должны быть завершены в течение 24 часов с момента заявления требования о возмещении убытков. В противном случае транспортная организация оказывается в положении впавшего в просрочку должника с последствиями, предусмотренными ст. 366 ГК. Однако при применении указанной статьи следует иметь в виду, что в интересах самого хранителя Кодекс предусмотрел необходимость возмещения убытков в рамках произведенной поклажедателем оценки в момент сдачи вещи на хранение. Эта последняя норма позволяет сделать вывод, что если вещь была принята без такой предварительной оценки, убытки должны быть возмещены в полном объеме и без каких-либо ограничений.

Обычно предметом хранения служат вещи, помещенные в закрытом чемодане, сумке, портфеле, ящике и т.п. В подобных случаях возникает необходимость установить, должен ли товарный склад нести ответственность за их содержимое. Судебная практика длительное время давала на этот вопрос отрицательный ответ. Например, в одном из разрешенных еще в 1945 г. дел Верховный Суд СССР занял такую позицию: «Хранитель не отвечает за сохранность содержимого чемодана, если при передаче на хранение не был поставлен в известность (не знал и не должен был знать), что находится в чемодане» [4, с. 16]. Таким образом, ответственность за все помещенное в «узел» могла наступить только при наличии специальных указаний на этот счет в законе.

В настоящее время, по крайней мере, применительно к отношениям, регулируемым Законом РК «О железнодорожном транспорте» [5], на поставленный вопрос должен быть дан иной ответ. Имеется в виду, что никаких исключений из общих правил об ответственности применительно к хранению вещей со скрытым содержимым не установлено.

Разумеется, это не освобождает поклажедателя от необходимости представить в случае спора доказательства того, что указанные им вещи действительно находились в «узле». В то же время за хранителем сохраняется право оспорить соответствующие факты. Для решения поставленного вопроса большое значение имеет правило, по которому, как уже отмечалось, вещи должны приниматься на хранение транспортной организацией с предварительной оценкой, производимой поклажедателем. Поэтому, если у хранителя возникли сомнения по поводу заявленной оценки, он не лишен права потребовать от поклажедателя ознакомить его с содержимым. При отказе поклажедателя исполнить такое требование транспортная организация вправе отказаться от принятия вещи на хранение.

При возникновении отношений по поводу хранения в автоматической камере роль оферты играет выставление в зале такой камеры, готовой к приему вещей. Эта оферта носит публичный характер, поскольку выражает готовность заключить договор (п. 5 ст. 395 ГК) на условиях, доведенных до всеобщего сведения, с любым, кто отзовется. Конклюдентное действие поклажедателя - помещение вещей в камеру - имеет двоякое значение: акцепта и необходимой для реального договора передачи вещи.

Природа отношений, возникающих при хранении в автоматической камере, вызывала значительные споры среди ученых. Не оказалась единодушной и судебная практика. Были выдвинуты три разные точки зрения: соответствующий договор должен рассматриваться либо как договор аренды, либо как договор хранения, либо как договор охраны.

Советская судебная практика исходила из того, что в основе функционирования АКХ лежит не договор хранения, а договор имущественного найма. Согласно судебной практике прежних лет между владельцами автоматической камеры хранения и клиентом возникают чисто арендные отношения. В силу чего владелец камеры отвечал за причиненные клиенту убытки лишь при доказанности факта неисправности автоматической камеры хранения [6, с. 23].

«Арендная конструкция» была подвергнута критике со стороны З.И. Цыбуленко. В частности, речь шла об одном из разъяснений Верховного Суда СССР. На вопрос о том, какими нормами следует руководствоваться при рассмотрении требований о возмещении убытков, которые были причинены утратой вещей из автоматической камеры хранения, был дан такой ответ: помещая вещи в автоматическую камеру хранения, граждане не передают их станции, и ей неизвестно, находились ли в этих камерах какие-либо вещи. В этих случаях железнодорожная станция предоставляет за определенное вознаграждение гражданам в пользование автоматическую камеру. Складывающееся между сторонами отношение по существу является договором имущественного найма, в силу которого наймодатель предоставляет нанимателю автоматическую камеру во временное пользование за плату [7, с. 18]. Последовательно придерживаясь такой конструкции, суды отказывались удовлетворять требования о возмещении ущерба за похищенные из автоматических камер вещи, если только оказывалось, что замыкающие устройства были исправными.

Сам автор этих строк (имеется в виду Цыбуленко З.И.), ссылаясь на многочисленные литературные источники, приходил к выводу, что в данном случае налицо обычный договор хранения. Помимо прочего, этот вывод обосновывался примерами, доказывавшими абсолютную невозможность применения к рассматриваемым отношениям норм об аренде (имеются в виду правила о ремонте, субаренде и др.) [7, с. 61].

Конструкция договора аренды в настоящее время получила новых сторонников. Так, М.И. Брагинский предлагает исходить из того, что «при помещении ручной клади в АКХ железная дорога, владеющая АКХ, не принимает от гражданина ручную кладь на хранение, а лишь предоставляет место (ячейку) для краткосрочного хранения ручной клади» [2, с. 147].

Такие отношения ближе к договору имущественного найма (аренды), поскольку организация (наймодатель) не принимает от гражданина вещи на хранение, а лишь предоставляет место (ячейку автоматической камеры хранения) [6, с. 23].

Нам кажется заслуживающей внимания последняя точка зрения, но только в той части, в какой она исключает существование договора хранения в случаях, когда отсутствует передача вещи. Вместе с тем сведение рассматриваемого договора к одной лишь аренде с транспортной организацией - арендодателем, приводит к тому, что таким образом отпадают основания для вывода М.И. Брагинского, что «железная дорога при этом несет ответственность за сохранность ручной клади, помещенной гражданином в АКХ, по принципу вины (например, неисправности ячейки АКХ, ее запирающихся устройств), при других обстоятельствах, свидетельствующих о вине железной дороги» [2, с. 147]. Ведь, и здесь хотелось бы согласиться с характеристикой гражданско-правовых мер защиты, данных Кайшатаевой А.К. о том, что «осуществление гражданско-правовой меры защиты зависит от характера нарушения, содержания защищаемого субъективного права, интересов субъектов правоотношения» [8, с. 78].

И отсюда, все дело в том, что подобная ответственность, если не считать ответственности за недостатки самой камеры, не может вытекать непосредственно из договора аренды уже потому, что сама обязанность — охранять сданное в аренду имущество - в содержание договора аренды не входит. Арендодатель может принять на себя такую обязанность, но для этого необходимо аренду дополнить элементами охраны с тем, чтобы соответствующий договор стал смешанным (охрана плюс аренда). Именно такое положение, как представляется, и складывается по поводу сдачи вещей в автоматическую камеру. По этой причине, если возникает пожар в помещении вокзала или его заливает водой, или ломаются запоры в автоматической камере, то в этих и в других подобных случаях речь может идти о нарушении обязательств, составляющих элемент аренды. Однако если грабитель получил доступ в камеру хранения по той причине, что она охранялась ненадлежащим образом (заснул охранник), имеет место нарушение обязательства той же транспортной организации, но вытекающего теперь уже из договора охраны.

На наш взгляд, наиболее аргументированной и убедительной является позиция юристов, отстаивающих последнюю точку зрения. Анализируемая ситуация не подпадает под договор хранения в силу того, что гражданин, помещая вещь в ячейку камеры хранения, не передает ее на хранение непосредственно транспортной организации, а последняя не принимает ее у гражданина. Физическое лицо лишь временно пользуется за плату предоставленной ему ячейкой автоматической камеры хранения. При этом сама ячейка не должна иметь недостатков, связанных, например, с неисправностью замка. Не могут рассматриваемые отношения возникнуть в силу обычного договора аренды, так как ответственность транспортной организации, которая должна иметь место за несохранность вещи, не может вытекать непосредственно из договора аренды, поскольку «обязанность арендодателя - охранять сданное в аренду имущество - в содержание договора аренды не входит» [9, с. 789].

Мы считаем, что само существо возникающего при этом обязательства не должно давать оснований говорить о заключении договора хранения, в противном случае, учитывая повышенную ответственность владельца АКХ, как профессионального хранителя, а также возможные недобросовестные действия потенциальных «поклажедателей», владельцы АКХ находились бы в явном юридически незащищенном и экономически ущербном положении [6, с. 23].

В результате следует прийти к выводу, что договор между транспортной организацией и поклажедателем, воспользовавшимся автоматической камерой, не только не является договором хранения как таковым, но и не содержит элементов этого договора: его подлинная природа сводится к «смешению» элементов «аренды» и «охраны».

В этой связи, думается, что статья 787 ГК должна быть дополнена пунктом 5, аналогичным по содержанию п. 6 ст. 786 ГК., а именно:

«Установленные настоящей статьей правила хранения в камерах хранения транспортных организаций не распространяются на случаи, когда транспортная организация предоставляет АКХ другому лицу в пользование на условиях имущественного найма».

Следующая проблема, которая имеет место в данном случае, заключается в том, что законодатель не включил в ГК РК раздел «автоматические камеры хранения», и, кроме того, не сформулировал соответствующее определение, что, по мнению автора настоящего исследования, является пробелом, который необходимо восполнить.

Полагаем, что решить данную проблему можно путем расширения рамок ст. 787 ГК РК и включением раздела «автоматические камеры хранения», где давалось бы краткое определение правам и обязанностям сторон; ответственности владельцев автоматических камер хранения, что позволило бы во многом облегчить задачу судам при разрешении данной категории дел.

Список использованных источников

1 Гражданский кодекс Республики Казахстан от 1 июля 1999 года № 409-I (Особенная часть) (с изменениями и дополнениями по состоянию на 26.07.2016 г.) Информационная система «Параграф». www.prg.kz

2 Брагинский М.И. Договор хранения.- М.: - Статут, 1999. - 155 с.

3 Боуш К.С. Договор хранения в гражданском праве России. Дисс. к.ю.н. Волгоград 2005, - 152 с.

4 Судебная практика Верховного Суда СССР. Вып. 3. 1945. – 295 с.

5 Закон Республики Казахстан от 8 декабря 2001 года № 266-II «О железнодорожном транспорте» (с изменениями и дополнениями по состоянию на 27.07.2007 г.) Информационная система «Параграф». www.prg.kz

6 Климкин С. А. Вопросы правового регулирования договора хранения в гражданском кодексе РК // Юрист. – 2003. - № 5. С. 20-23.

7 Гражданское право России. Часть первая: Учебник. / Под. ред. З.И. Цыбуленко. – М.: Юристъ, 1998. – 464 с.

8 Кайшатаева А.К. Смежные права в Республике Казахстан: Учебное пособие. Интеллект, 2016 .- 103 с.

9 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. (Автор главы «Хранение» - М.И. Брагинский) - М.: Статут, 2003. — 1053 с.