Исмаилов М.А.
Д.ю.н. профессор
Абдулмеджидов Ш.М.
Соискатель ДГУ
Адат в правовой и повседневной
жизнедеятельности у народов Дагестана: историко-правовой экскурс.
Дагестан – страна древнейшей
истории, уникальный регион, в котором исторически сложилась самобытная, яркая и
устойчивая система организации социальной жизни и политико-правовых институтов.
Вместе с тем обычаи и традиции, массовый возврат к которым отмечается последнее
десятилетие, среди горских народов вызывают самую разную реакцию.
В условиях обновления социальных, экономических, а во
многих случаях морально-этнических отношений в обществе, необычайно возросло
этническое самосознание народов Северного Кавказа, отмечается новая волна
повышенного интереса к истории и культуре своего народа, к национально
культурным традициям, ко всему, что несет на себе признак местного,
самобытного, этнически-дифференцированного. В такой обстановке отдельные черты
исторически отброшенного, устаревшего, общественно-негативного иногда
воспринимаются как специфически-национальное, старозаветно завещанное, как «кодекс
предков».
Следует отметить, что в юридической науке данная тема
не обойдена вниманием российских ученых, среди которых можно назвать A.A.
Аливердиева, А.И. Барамия, C.B. Бородина, Н.В. Бойкова, М.С. Брайнина, Б.С.
Волкова, А.И. Вотченко, Л.Д. Гаухмана, A.A. Герцен-зона, Е.К. Голубовской, В.Н.
Григорьева, Г.В. Габибовой, Ю.Н. Демидова, Г.И. Диасамидзе, C.B. Дьякова, Н.И.
Загородникова, В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунеева, О.П. Левченко, A.M. Мамутова,
Г.М. Миньковского, A.B. Наумова, H.A. Неклюдова, Э.Ф. Побегайло, А.И. Рарога,
E.H. Смирнова, Н.Д. Сергиевского, В.Д. Спасовича, Н.С. Таганцева, М.А.
Исмаилова и др. Вместе с тем общим недостатком исследований известных авторов
является «сторонний» взгляд. Кроме того, в судебно-следственной практике и в
юридической литературе до сих пор возникает немало спорных вопросов по поводу
квалификации преступлений, совершенных по мотиву кровной мести. Относительная
распространенность данной категории уголовных дел, а также трудности в
практической судебно-следственной деятельности, вызывают необходимость
всестороннего исследования указанного вида убийств, что, как нам
представляется, позволит оказать существенную помощь в их правильной
юридической оценке.
В мире, в его культурных пластах немало явлений, значительных по
историческим меркам, остающихся, несмотря на это неоткрытыми для широкого
обозрения и человечества, а, следовательно, непознанными и неоцененными по
достоинству. Они большей частью затерялись в истории поколений или оказались в
стороне от столбовых дорог развития цивилизации и познавательной деятельности
нового времени. Однако они не стали сами по себе менее значительными, менее
ценными, хотя бы в историко-правовом плане. Одним из таких культурных
ценностей, затерявшихся в пластах истории, является адатное право.
Не освещая полностью процесс формирования нормативно-правовой культуры
народов Дагестана, заметим что адат как правовая система прочно
утвердился в Дагестане, попытки исключения адата из сферы общественной жизни и
замены его шариатом в имамате Шамиля, в Дагестанской области и советским правом
поддержки в массах не получила. Адат
был гибок, легче приспосабливался к изменениям в условиях жизни общества,
оставлял простор для законодательной инициативы, источником которой выступал
прецедент; развивалось казуальное право.
Нормы обычного права до их всеобщего
признания как адатов, проходили долгое испытание жизнью и своеобразную школу.
Лишь потом на сходах, собраниях людей, они приобретали статус адата, что четко
зафиксировано в безупречной канонической фразе Гидатлинских адатов: “Сила и
мощь принадлежит только Аллаху. Старейшины гидатлинского общества согласились
ради торжества справедливости принять следующее”.
Изложенное указывает на то, что благодаря специфике своего возникновения и
дальнейшего развития адат становился действенным и эффективным средством,
регулирующим отношения между народами Дагестана.
А теперь к природе рассматриваемой проблемы. В современном мире до сих пор
остается важной проблема формирования эффективной системы наказания. Как
видно во многих государствах старого и
нового мира, на Востоке и Западе нет сложившейся системы, которая адекватно
отвечала бы реальности уровня криминогенности. Надо сразу оговориться, что
наказания в Европе и, к примеру, в Дагестане имеют свои особенности, хотя мы
стараемся и даже за последние 90–100 лет унифицировали практически все, более
того умудрились запретить на законодательном уровне традиционные институты.
В адатах практически всех народов Дагестана и Северного Кавказа придавалось важное значение предупреждению и
профилактике преступления. Надо отметить, что в языках народов Дагестана есть
понятия «право», «батль», «цега», «олгью»,
но нет понятия преступления. Оно заменено словом «дурное дело, дурной поступок,
дурное поведение».
Однако во всех сборниках адатов представлены статьи, определяющие характер
и преступления, и наказания. Это была сложная, но эффективная система,
обеспечивающая высокий уровень регулирования правоотношений в социуме.
С учетом того, что адаты веками оттачивались, аналогично и наказания они
были понятны и приняты, даже шариат , который мягко адаптировался к адату
и практически создал систему биюридизма. В системе наказаний по нормам обычного
права все большую силу начинает получать принцип личной ответственности
субъекта, совершившего преступление или гражданское правонарушение.
Шариат не уничтожил адатное право, он оказал огромное воздействие на
традиционное семейное и наследственное право горцев, пронизал адат своим
влиянием.
Сложившаяся система
биюридизма закономерно вела к появлению в сводах адатов специальных положений, пунктов, явно и
недвусмысленно поддерживающих требования ислама, шариата, Корана.
Очень интересен момент, связанный с формой разрешения дел по адату и
шариату в сел. Цекуб с того, кто по характеру дела должен был обратиться к
дибиру, но обратился к старейшине селения, брали по одной овце в день, пока не
исправит нарушения. [1]По
адатам сел. Батлух, тот из тяжущихся, кто не признавал шариатского решения по
делу, проигрывал в нем[2].
И другой момент: «Население аула Михельта, – говориться в местных адатах, –
решило изгнать человека, если кто-либо не соблюдал шариатские законы,
противоречил, брал взятку, свидетельствовал лжи, брал плату за кровь»[3].
Итак, шариат
играл исключительно важную
роль учитывая степень проникновения
ислама, другого ожидать и не приходилось. Однако в степени задействованности
шариатских норм здесь были свои особенности, неизбежно вытекавшие из разности
социальной среды, взрастившей шариат и той, которую шариат обслуживал в
Дагестане. Даже в тех случаях, когда какое-то дело разбиралось по шариату,
здесь, в Дагестане, его санкции были смягчены уже самим фактом многовекового
функционирования в обществе более мягкого и лояльного адата. Более того в
знаменитом памятнике права Кодексе Умма – Хана есть статья «Если одна сторона
желает разбирать дело по адату,другая по шариату,то дело решается по желанию
большинства бо(общины)
Важно отметить одну особенность адаты
проходили редакцию самим временем и в частности – редакцию все более
набиравшей силу местной имущей верхушки, а
некоторых случаях сами меняли адаты немецкий ученый А.Дирр в работе о
обычном праве горцев описывает эту процедуру
[4] он пишет «
По всеобщему народному решению в качестве полезного и необходимого
признано ввести следующие изменения в народный обычай.
Существующие обычаи:
1.Если на горе пасется стадо овец, крупного рогатого скота или лошадей, и
если из-под копыт животного случайно оторвется камень и убьет или ранит
кого-либо из мимо проходящих, то родственники пострадавшего считают убийцей
владельца этого животного, и причем обвиняют его в преднамеренном убийстве …
Решение общего собрания: у животного нет человеческого разума, поэтому его
владелец не должен отвечать за смерть или ранение того, на кого упадет случайно
камень из-под копыт пасущегося на горе животного. Так как, собственно говоря, в
этом случае бывает, виновен сам пострадавший, он не был достаточно осторожен
для того, чтобы уклониться от падающего камня. Поэтому и упраздняется этот
ничем не оправданный обычай.
Адат боролся с подстрекателями. «Если
мужчина или женщина будет упрекать кого-либо в том, что он не отомстил врагу за
убийство брата или отца, то с того берется 10 руб.», – гласит адат каратинцев[5].
В
Первопричиной для убийства и последующей кровной мести мог послужить
незначительный повод. «Поводом к убийству и к прямому его следствию – к
кровомщению, могли служить… самая ничтожная брань, самое малое воровство, как,
например, воровство курицы», – писал А.
Руновский со слов имама Шамиля[8].
Если это утверждение воспринимать безоговорочно, без пояснений и уточнений,
мы скатимся на позицию авторов, разглагольствующих о хищнической природе горцев
Дагестана, об изначально присущих им свирепости, кровожадности, варварстве, в
конечном счете. Свидетельство, приводимое А. Руновским, надо понимать как
высказывание человека, имама Шамиля, положившего немало сил для максимального
ограничения сферы приложения обычая кровной мести и немало сделавшего в этой
проблеме. Надо полагать, что убийство человека всегда, во все времена, в
Дагестане, в любом его обществе, было не повседневностью, а событием, влекущим
за собой прямую угрозу для жизни убийцы и его ближайшей родни (мужчин), либо
неизбежность непомерно высоких выплат – компенсаций пострадавшей стороне и
где-то унизительной процедуры примирения с той же стороной. Скорее всего,
обычай функционировал не с такой интенсивностью, как это часто явствует из
исследований, описаний, заметок и проч. (делающих ставку на «кавказскую
экзотику»). Мы можем на фактическом материале утверждать, что
дела, касающиеся кровной мести, занимали в практике судопроизводства горцев
отнюдь не первое место, после воровства, драк, скандалов, поранений,
уничтожения границ угодий и т.д.
Эволюция преступления и наказания видна уже четче во второй половине XIX века с созданием Дагестанской области и утверждением
военно-народной системы управления. Приступив к судебным реформам царское правительство с самого начала
представило новой администрации Дагестана самые широкие полномочия по
ограничению и изменению обычноправовых норм его народов с точки зрения
интересов колониальных властей.
Не доверяя духовенству, в котором администрация видела вдохновителей
антиколониальных настроений, и стремясь максимально ограничить его влияние на
массы, правительство планомерно и последовательно добивалось ограничения
шариата. Кроме того, правительство видело в адатах, отредактированных и
унифицированных им, средство укрепления
феодальной верхушки и имущих слоев населения, в которых оно усматривало
свою социальную опору.
Ставка делалась на постепенное внесение в адатную систему элементов и
принципов имперского права, чтобы со временем перейти полностью на
распространение здесь общероссийского законодательства. Решительные меры,
принятые царской администрацией, значительно уменьшили применение в обществах
аварцев, как и других народов Дагестана, кровной мести, ишкиля, похищение
женщин, проявления деспотизма главы семьи и др. Существенные шаги были сделаны
в отношении ликвидации бесправия женщин – и др.
Этот период полон разными событиями политического и даже правового
содержания, даже официальные лица принимали
участия не только в создании нормативно-правового фона для военно-народной
системы, но собирали и исследовали сами. К примеру, Комаров А.Ф. приводит интересное
описание системы наказаний и описание поиска ворованного движимого имущества –
этот момент известен как Аймагал-кагат. Кстати, аналогичный институт
представлен и в Русской правде, где была
предусмотрена особая форма обнаружения утраченного имущества - свод. “Утратив
одежду, оружие, хозяин должен заявить на торгу; опознав вещь у гражданина, идет
с ним на свод, т.е. спрашивает, где он взял ее? И переходя, таким образом, от
человека к человеку, отыскивает действительного вора,
Помимо этого в этот период есть
несколько интересных моментов, связанных с эволюцией системы наказаний, где,
помимо ислама, было представлено и имперское законодательство. Были совершенно
запрещены позорящие наказания, а также взыскания, не соответствующие
общественной опасности, например, вытаптивание полей убийцы, порубка его сада и
виноградника, разорение или сожжение его дома – и др. Присяга и
соприсяжничество были все еще сохранены, но заметно теряли свое значение[9].
Своды адатов, прошедших редакцию царской администрации, в подавляющем
большинстве случаев предусматривают обязательное вмешательство судебных органов
по любым правонарушениям, зачастую даже в тех случаях, когда, казалось бы,
такое вмешательство и не обязательно.
Особенно важно, отметим еще раз, значительное сужение сферы применения
обычаев кровной мести, ишкиля, умыкания женщин, ограничение произвола главы
семьи.
Со второй половины XIX в. адат
уже разграничивает уголовное преступление и гражданское правонарушение. Если
вернуться, к примеру, к адатам Андийского округа, в сводах входящих в его сосав
наибств мы находим уже не бессистемное изложение норм, как это практиковалось
раньше (в силу того, что в существующие своды постоянно вносились новые нормы,
дополнялись и уточнялись уже имеющиеся, и все это записывалось по памяти того
лица, которое решило их зафиксировать, а в дальнейшем переписчики копировали
все это без изменений), а разнесение их по отдельным главам.
При этом каждая глава посвящена либо уголовным преступлениям, либо
гражданским правонарушениям, либо в ней
излагаются процессуальные нормы. Перечислим эти главы: убийство, убийство по
подозрению, убийство гостя; тут же отметим, что адатные нормы, уже различают
преднамеренное и непреднамеренное убийство.
Адат уже делает различия между преступлением умышленным и нечаянным. В нормах адата стали выражаться различия в
степени общественной опасности преступления, совершенного умышленно,
неосторожно и случайно – в соответствии
с этим определялась мера наказания. Учитывается ряд обстоятельств, характеризующих
субъективную и объективную сторону преступления. Например, душевнобольной и
несовершеннолетний уже не несут равную с другими ответственность»[10].
Нередко конфликт правовых культур
мог приводить и вовсе к конфузу. Например, известен случай, когда местный
житель, отбывший наказание, обратился к судье с просьбой посадить его в тюрьму
на новый срок за совершение того же преступления. Причина была в том, что,
понеся наказание за убийство по российскому законодательству, он не был
наказан по адату, и дома его ждали в лучшем случае выплата компенсации (плата
за кровь), в худшем же — смерть .[11]
Постепенно наказание за наиболее тяжкие преступления царская администрация
взяла в свои руки.
Но в то же время появились наказания не только непривычные, но даже оскорбительного
характера, затрагивающих основу жизни правоверного мусульманина. Смертная казнь
через виселицу, как известно такая смерть противоречит основам ислама.
Следующее нововведение – это ссылка в Сибирь, что для горца в некоторых случаях
было хуже смерти и вдобавок тут присутствовал элемент позора или несоблюдения
долга чести, Рейнке, основательно изучивший быт горцев приводит пример, когда в
суде Хасавюрта предлагалась мзда судье, чтоб тот освободил преступника – убийцу
его брата, а не отправлял на каторгу в Сибирь и, тогда честь не будет отмщена.
Безусловно, раз Дагестанская область часть империи то даже форма наказания
в определенной степени нивелировала
спокойствие и те ссыльные которые попадали к примеру в Олонецкую
губернию согласно архивным данным без внимания не оставлялись, велся учет,
обустраивали и определяли в те или иные артели.
На мой взгляд, эта проблема глубже, чем кажется, видимо в некоторых местах
стихийно возникали этнические общности, которые, попадая в иноэтничную среду
сплачивались и всячески отстаивали, оспаривали свой мир,свой быт и свое
мировоззрение. Об этом, кстати, упоминает и Солженицын, описывая лагерный
быт в частности стойкость и
непримиримость чеченцев и ингушей к
лагерным условиям.
В то же
время в силу известных событий на передний план выступает проблема
противостояния мусульман разного толка, но эта проблема другого исследования.
Надо брать то, что положительно будет влиять на профилактику преступления.
Безусловно, проблема серьезная, усложнена она как социально-экономическими,
политическими, этническими, конфессиональными и в некотором роде историческими
причинами. Однако данная проблема уже привлекает внимание предметам правового
блока, и это уже является важным моментом более адекватной реакции на проблему
в целом.
Если
существовала горская цивилизация в мире, причем на разных местах по своему,
если понятие о горской цивилизации жизненна, а я думаю она была реальностью, то
она, именно в указанной модели и в развитой форме существовала на территории
Северного Кавказ. Это – не результат воображения исследователя, пытающегося
приукрасить и возвысить одну часть регионов по каким-то субъективным
соображениям.
К примеру, сотрудники лаборатории обычного права записали интересный вид
наказания гварч! История этого удивительного обычая уходит корнями в прошлое
столетие. Суть этого обычая заключается в следующем: допустим, в Согратле,
житель села ведет себя неподобающе мужчине, например, забросил семью,
злоупотребляет алкоголем, ведет себя аморально или же совершил мелкий
проступок, либо хулиганство, т.е., подчеркивается небольшая тяжесть
совершенного. Разумеется, все село тут же становится в курсе действий
правонарушителя и вот в этот момент в дело вступает гIварчI. Сам гIварчI
представляет собой палицу средних размеров – 60-70см. в длину и около 10см. в
ширину, с утолщением палицы в конце в виде округлой головки. Интересный факт
относительно вида палицы – чем безобразнее ее конец – тем лучше, так как палица
должна быть как можно уродливее, являясь символом недостойного проступка или
поведения для ее обладателя. На языке
жителей села Согратль это слово означает «палка позора». ГIварчI обычно находился в общественно значимых местах,
доступных для обозрения: годекан, базарный центр, специальное помещение в
мечети и др. – своим присутствием напоминая будущим правонарушителям о
возможном наказании. Теперь непосредственно о самой процедуре гIварчI. Допустим,
кто-то совершил неприглядный проступок – подрался, обидел слабого, начал вести
непристойный образ жизни, злоупотреблять алкоголем, то есть своим поведением
нанес урон репутации семьи. Тут и наступал черед «палки позора» – самые
уважаемые жители села во главе с Магомедом Сагитовым брали гIварчI с собой, и
эта делегация направлялась к дому провинившегося. Войдя в дом, обращалис
к нарушителю порядка, причем ни в коем случае не ругая его, спокойно и
доброжелательно разговаривая с ним. Речь его представляла собой примерно
следующее содержание: «Тебе, о великий, сильный и благородный Юсуф, который, проявив чудеса храбрости,
мудрости и честности совершил свои деяния, вручаем мы это боевое оружие. Носи
его и не забывай, что ты гордость нашего села. Да прославится имя твое в веках
и подвиг твой да будут помнить потомки твое» – и вручали гIварчI законному
обладателю. Разумеется, в речи делегатов звучал неприкрытый сарказм и все это прекрасно сознавали, одно же,
виновный не смел, перечить старейшинам, и принимал палицу позора со смирением.
После принятия гIварIч вешался
на стену или над дверьми дома, что бы все могли видеть этот новый предмет
обихода. После всей этой процедуры в специальную книгу вносились имя
нарушителя, его проступок и день принятия им палицы позора. После этого весь
аул начинал праздновать «великое событие», а тот, кому этот праздник был
посвящен, не знал, куда провалиться от стыда. ГIварчI он был
обязан хранить в доме до тех пор, пока не «отличится» иной житель села. Что
интересно, единственным украшением гIварчIа можно назвать вырезанную на нем надпись, которая в
переводе наречия означает: «Разумный в
руках не подержит».
Таким образом, адатное право до сих
пор, спустя столетие занимает умы и сохранился в памяти народа как непреходящая
живая ценность ее культуры. Его духовность и целевые нормативы, передавшиеся из
поколения в поколение, оказались настолько «вечно зелеными», что и сегодня в
условиях совершенно изменившегося мира предпринимаются попытки возродить дух и
стиль адатного права , освоить отдельные его институты и тем
самым обогатить ими национальную правовую культуру.
Секрет этого редко встречающегося в истории явления лежит в уникальности
адата, во многом созвучного по духу и принципам с идеалами современной
цивилизации. Духовность и народность права, а в нем в особенности судебной
власти, а также рыцарская мораль стержневой нитью проходили в содержании
регулятивной системы в средневековом горском обществе. Они были и остаются
общечеловеческими достоинствами и факторами на всех этапах развития любого
сообщества любого уровня и совершенства.
Адаты, имея общие социальные корни,
тем не менее, развивались на основе этноконфессиональных особенностей
национальных культур. Сосуществование различных народов требовало общих правил, которые обеспечивали единство
механизма правового регулирования, наиболее значимых общественных отношений.
Наказание имело своей целью возмещение вреда и устрашение, причем при
назначении наказания за совершение наиболее тяжких преступлений зачастую
применялся принцип объективной ответственности. Основным видом наказания
являлись композиционные выплаты, налагавшиеся, в том числе и за убийство. Кроме
того в обычном праве народов Дагестана наряду с кровной местью применялся и
такой вид наказания как изгнание преступника из рода. Известные российскому
праву наказания (смертная казнь, физические наказания, лишение свободы) в XVIII – XIX вв. не применялись, т.к. находились в противоречии с
правовыми и этическими нормами местных народов, но уже со второй половины XIX
в. началось их постепенное внедрение в правовую систему горцев.
Влияния более прогрессивных форм хозяйствования и более совершенных форм социальных отношений,
независимо от намерений властей,
определили социально-экономический и культурный прогресс народов Дагестана в
составе единого и многонационального российского государства[12].
[1]Свод обычаев и решений Цекубского сельского общества. С. 97.
[2]Хашаев Х-М. Указ. соч. С. 230.
[3]Решения по различным юридическим вопросам, принятые селениями Гумбетовского района // РФ ИИАЭ. Ф. 16. Оп. 1. Док. 1704.
[4] Дирр А. Об обычном праве кавказских горцев. ИПЦ ДГУ, 2008 – 273 с.
[5]Собрание адатов селений Аварского округа. С. 38.
[6]Лугуев С.А. Указ. соч. С. 78.
[7]Магомедов Р.М. Легенда и факты о Дагестане: Из записных книжек историка. Махачкала, 1969. С. 151.
[8]Руновский А. Дневники // АКАК. Т. 12. С. 1426.
[9]Адаты Кайтаго-Табасаранского округа // АДОЗО. С. 580-590.
[10]Омаров А.С. Указ. соч. С. 40.
[11] Иваненко В. Разлад между уголовным законом и обычаем на Кавказе и его влияние на преступность // Русская мысль. 1904. № 6.20, с. 106.
[12] Исмаилов М.А. Нормативно-правовая культура Дагестана. Адат в системе наказания // http://www.rusnauka.com/1_NIO_2012/Pedagogica/2_98968.doc.htm