Филологические науки/2.Риторика и стилистика

К.филол.н. Ватченко С. А.

Днепропетровский национальный университет им. О. Гончара

Роман А. Бен «Оруноко, или История

царственного раба»: образ героя-протагониста

Художественным центром романа А. Бен «Оруноко, или История царственного раба» (“Oroonoko: or, the Royal Slave”, 1688) является образ заглавного героя. Он – действующее лицо истории, объект «жизнеописания», центральный персонаж, обладающий весьма определенным характером: писательница объединяет в художественном единстве образа «чернокожего принца» понятия «характер», «персонаж», «действующее лицо», «герой». Уже первые строки романа намечают все эти аспекты: «Я не намерена, рассказывая историю царственного раба, развлекать моего читателя приключениями вымышленного героя, чья жизнь и перипетии судьбы подвластны прихоти автора… Я сама была свидетельницей большей части того, что вы найдете здесь изложенным, а то, чему я не могла быть очевидцем, я услышала из уст главного действующего лица этой истории, самого героя… Но мы, будучи очарованными этим великим человеком, заинтересованы в том, чтобы не упустить ни единого обстоятельства его жизни» [1, р. 129].

В Оруноко отразились важнейшие особенности мировоззрения Афры Бен и наметились такие общие тенденции развития английской прозы рубежа XVII– XVIII вв., которые подготавливали приемы создания образа положительного героя в романе. Оруноко – экзотический, остраненный герой, заключавший в себе черты авторского идеала, к которому тяготел европейский роман «высокого» барокко. Но сущность и судьба героя Бен принципиально иные, чем в галантно-героическом романе, воспевающем типы-каноны царственных влюбленных, совершающих подвиги и обретающих счастье после многочисленных «приключений». «Несравненная Афра» наделила своего героического принца такими свойствами, обратилась к таким приемам его обрисовки, которые превратили его в предтечу просветительского героя. Иногда настаивают на том, что у Оруноко существовал некий прототип, что, возможно, А. Бен пользовалась слухами, воздействовавшими на ее воображение [4, р. 44]. Называют прежде всего принца-раба, который был привезен в Англию с Ямайки и выставлен в клетке для всеобщего обозрения и которого могла видеть писательница [2, р. 7]. В XVIII ст. во Франции верили в реальность Оруноко, относили произведение Бен к roman historique [5, р. 956]. Не отрицая возможности существования прототипа, необходимо отметить, что писательница стремилась создать образ, глубоко концептуальный в самой своей сущности, показать героя, выражающего важные воззрения романистки на актуальные проблемы ее времени (цивилизация, «естественное состояние», рабство), а потому – программного, трагического по характеру своего конфликта с обществом. Оруноко является критерием этого общества, так как соответствует его этическим идеалам, не осуществляемым в реальной практике. Эта достаточно сложная и новаторская природа образа Оруноко раскрывается в романе, где соединяются и барочные принципы образности и стиля, и реалистические тенденции, «романическое» и реально-бытовое. Многими гранями образ чернокожего принца-раба связан с проблемой «естественного состояния» и «благородного дикаря», понятиями, которые постепенно в литературе сближались. Но Бен своего героя помимо «естественных» добродетелей наделяет высокой европейской образованностью. А. Бен трансформирует представление о «человеке природы», закладывая основы традиции образа «благородного негра», получившей особое развитие, как показывает Е. Д. Сибер, во французской литературе [5, р. 957–958]. Важнейшие свойства Оруноко – царское происхождение, образованность, превращение в невольника из-за коварства капитана-работорговца, разлука с любимой – создают устойчивую традицию интерпретации этой темы. Сибер обращает внимание и на то, что «европеизированный» портрет Оруноко тоже широко входит в тему «благородного негра» [5, р. 954].

Внешность Оруноко у Афры Бен описана пространно: «…он был довольно высок, имел такое правильное телосложение, какое только можно себе вообразить: самый знаменитый скульптор не мог бы изваять более совершенную фигуру человека. Его лицо не имело темного ржаво-коричневого оттенка, присущего большинству представителей его племени, оно было цвета эбенового дерева или полированного черного янтаря. Взгляд его внушал благоговейный ужас и пронизывал насквозь; белки глаз, равно как и зубы, были ослепительны, как снег, прямой римский нос был не похож на приплюснутый африканский. Прекрасная форма рта не имена ничего общего с большими вывороченными толстыми губами, характерными для негров. Все пропорции, выражение лица были такими благородными и правильными (за исключением цвета кожи), что, казалось, в природе не могло быть ничего более красивого, гармоничного и привлекательного. Все в его внешности соответствовало идеалу подлинной красоты. Волосы Оруноко ниспадали до плеч, что являлось результатом искусного ухода: с помощью гребня они распрямлялись, вытягивались и были всегда хорошо расчесаны – за этим он тщательно следил» [1, р. 136].

Вряд ли верно, что подобное описание внешности Оруноко дано в русле поэтики «естественного человека». Весь пафос прославления чернокожего принца, возвеличивающая стилистика портрета, его «схема», наконец, соответствуют стереотипу характеристики «галантного» героя romance (Бен следует и выработанной технике этого жанра, принципу «подтверждать» авторскую свободную характеристику героя историей его «деяний»). В. Сэквилл-Уэст пишет, что «Оруноко похож на тех негров, которых изображали на картинах XVII ст. в перьях, а не на подлинного раба с реальной плантации» [4, р. 74]. Она полагает, что у героя Афры Бен был прототип, но писательница «не смогла полностью избавиться от влияния Великого Кира…» [4, р. 74].

Автор «Оруноко» находится не под властью инерции галантно-героического романа, а сознательно обращается к стилистическим клише romance (которых неизмеримо больше в этом произведении, чем в других «историях» Бен), чтобы с помощью эстетически признанного, канонического новаторски прославить «низового» героя – негра-раба, правда, наделенного царским происхождением в соответствии с галантно-героической поэтикой. Идейный смысл комплиментарного, соответствующего стилистике галантно-героического романа описания Оруноко связан со стремлением писательницы доказать, что ее герой вовсе не предназначен к рабству, а приобщен к высотам современной культуры и его положение раба противоестественно. Царское происхождение героя должно еще более усиливать мысль о трагическом несоответствии «великого человека» тому социальному положению раба, на которое его обрекла европейская цивилизация. Б. Маккарти принадлежит много интересных и верных наблюдений над природой романа Бен, однако она ошибается, полагая, что у автора «Оруноко» не было сознательного намерения защищать «цветную расу» [3, р. 182]. Пафос описания индейцев Суринама, прославление Оруноко стилистическими стереотипами romance подчинены этому у писательницы, явно принимавшей девятый закон Гоббса, который гласил, что каждый человек должен признавать другого равным себе, полемизирующей и с антигуманными концепциями своего времени, утверждающими, что негр злонамерен, дик и жесток. Попытки объяснить особенности внешности чернокожего принца (не напоминающего классический негроидный тип) тем, что в XVII в. продолжали смешивать, как и в XVI в., мавра и негра или тем, что Корамантьен, как стали доказывать в ХХ в., населяли жители северной фариканской пустыни, обладающие светлым оттенком кожи, тонкими губами, кажутся несостоятельными. Если в судьбе Оруноко многие намеченные автором события свидетельствуют о «необычной для его времени информации о работорговле и рабстве» (Сайфер), об удачном выборе типичного, характерного, то образ центрального героя в его важнейших чертах и свойствах предстает как художественное воплощение социально-этической идеальной нормы, не имеющей параллели в действительности, а скорее учитывающей принципы романа «высокого» барокко (галантно-героический romance д'Юрфе, м-ль Скюдери, Бойля). Новаторская функция уже традиционных для литературной практики XVII в. художественных средств связана с прославлением носителя «естественной морали», «благородного негра», что делает писательницу предшественницей просветительской литературы, ее «сентиментальной» идеализации человека в концепциях и вариантах «естественного человека». Однако Оруноко не «естественный человек» (этот типологический образ воплощают индейцы Суринама), а идеальный герой Бен, прямо не совпадающий с этим понятием, так как он приобщен к европейской цивилизации: воспитан, образован, «галантен» в духе европейской культуры, хотя и является носителем важных свойств «естественной морали» (цельность, искренность, свободолюбие). В отличие от Гурона в «Простодушном» (“L’Ingenu”, 1767) Вольтера, данного в развитии от «естественного» до глубоко образованного человека, Оруноко воссоздан вне такой эволюции: сказывается статический принцип изображения характера в XVII в. Образованность и «галантность» Оруноко, постоянно подчеркиваемые писательницей, порою кажутся неправдоподобными. Можно сослаться на то, что некоторые туземные принцы получали образование в Европе, известны также упоминания путешественников об образованных властителях экзотических стран. Но и в этом качестве героя следует не только искать исторические или литературные прецеденты, а и видеть художественную специфику образа: Оруноко – носитель идеалов А. Бен, создание ее творческой фантазии, за которой стоят поиски положительного начала, «высокого» героя, завещанного Ренессансом и утерянного в литературе барокко. Плодотворная связь образа Оруноко с гуманистическими идеалами предшествующего века проступает достаточно определенно: он задуман как человек, воплощающий гармонию Природы и Культуры.

Литература:

1. Behn A. The Works / [ed. by M. Summers]. – N. Y.: Blom, 1967. – Vol. 6.

2. Cameron W. George Granville and the “Remaines” of Aphra Behn / W. Cameron // NQ. – 1959. – Vol.6, № 3. – Р. 88–92.

3. MacCarthy B. G. Women Writers: Their Contribution to the English Novel, 1621–1744 / B. G. MacCarthy. – Cork: Cork UP, 1944. – 292 р.

4. Sacville-West V. Aphra Behn. The Incomparable Astrea / V. Sacville-West. – N. Y.: Viking Press, 1928. – 177 p.

5. Seeber E. D. Oroonoko in France in the XVIII century / E. D. Seeber // PMLA. – 1936. – Vol. 51, № 4. – Р. 953–959.