Философия/ 3. История философии

Басыров Азат, Ганиев Айнур

Башкирский государственный аграрный университет, Россия

Предпосылки неклассической философии

В ХIХ столетии высокое признание и широкое распространение получили философские учения, которые были продолжением, а в известной мере и завершением духовного поворота, начавшегося в эпоху Возрождения. К этому времени наиболее ярким образцом и воплощением их была немецкая философия ХVIII-ХIХ веков, не случайно названная классической. Она отстояла и развила дальше принципы, вокруг которых можно объединить основные концепции европейской философии Нового времени – несмотря на все разнообразие и противоборство ее идей [1].

Вопрос о размежевании философии ХХ века с принципами, положенными в основу классического философствования, тем более важен, что главные идеи относительно природы, истории, человека, как правило, не являются достоянием одной только философии, а выражают господствующие принципы, идеалы, ценности культуры того или иного периода. Через них философии в «схватывает в мыслях» свою эпоху [2].

Чтобы подробнее рассмотреть столкновение неклассического мышления с принципами философской классики, возьмем проблему разума. Этот выбор не случаен: проблема разума – сердцевина философии Нового времени. Философы этой эпохи пришли к широкому толкованию разума, полагая, что природа, история, человеческая деятельность движимы внутренне присущей им «разумностью». Говорить о проблеме разума значило, таким образом, анализировать коренные проблемы философии.

Правда, еще в ХVIII веке философы чаще всего понимали разум как одну из присущих человеку познавательных способностей, благодаря которой он мыслит, формирует понятия, оперирует ими. В рамках рациональной деятельности выделяли два пласта – мыслительную деятельность, основанную на опыте, то есть мышление посредством рассуждения, доказательства, расчета и т. д., и деятельность мысли, как бы воспаряющую над опытом, сверхопытную. Первую называли рассудком, а вторую – собственно разумом. Иногда единство рассудка и разума именовали интеллектом.

В истории мысли более широкое толкование разума возникало потому, что действительно существует сложная проблема, выходящая за рамки «индивидуального разума». В классической мысли ХVIII и ХIХ веков наряду с критикой разума как индивидуальной способности нарастала тенденция прославления внеиндивидуального разума. Его продукты и формы (идеи, понятия теории, идеалы, нормы, ценности) отделены от индивидуума, они существуют в рамках человеческой культуры. С помощью индивидуальных и внеиндивидуальных форм духовной деятельности человек осваивает мир, постигает его и одновременно как бы удваивает мир в мысли. Это было реальной основой теологических, идеалистических концепций «божественного разума» или утверждений о том, что некий абсолютный дух, высший разум управляет развитием мира. Эта тенденция явно доминирует в средневековой религиозной философии – сначала в мусульманской, а затем и христианской [3; 4; 5].

В философии возникал и утверждался культ разума (понятого во втором, расширительном смысле). А это происходило потому, что философская наука чутко улавливала и выражала умонастроения ценности своей эпохи. Примером может служить французская философия ХVIII века. Культ разума, который она провозгласила, был своего рода идейным закреплением и стимулированием широко распространившейся веры в возможность переустройства жизни на началах Разума, под которым прежде всего понимались идеалы Свободы, Равенства, Братства. Под этими лозунгами совершилась Великая французская революция 1789—1799 годов. Немецкая классическая философия, названная Марксом немецкой теорией французской революции, с одной стороны, подвергла критике понимание разума французской мыслью, а с другой стороны, не менее высоко оценила возможности «подлинного», «чистого» разума. Путь от Канта к Гегелю – это путь, на котором кантовское понимание разума как высшей, но критически оцениваемой способности человека уступило место гегельянскому культу «божественного» разума.

Однако затем произошел «поворот» к Канту в лице неокантианства. Кант, как известно, не отказывался от рационализма, но рассматривал мышление как априорно заданную способность человека к обработке информации при помощи «схем разума», положив начало эпистемологическому конструктивизму [6]. Неокантианство, позитивизм, возникшие на этих идеях, переносят акцент от «божественных схем разума» к человеческим способам обработки информации о мире [7; 8].

Литература:

1. Лукманова Р.Х., Столетов А.И. Об особенностях философского знания // О вечном и преходящем. Сборник научных статей. Уфа, 2012. С. 27-36.

2. Рахматуллин Р.Ю. Особенности научного познания // Молодой ученый. 2014. № 16. С. 211-213.

3. Рахматуллин Р.Ю. Суфийская антропология // Исламоведение. 2013. № 1. С. 64-74.

4. Рахматуллин Р.Ю. Al-Ghazali's gnoseology // Вестник ВЭГУ. 2015. № 5 (79). С. 147-156.

5. Rakhmatullin R., Semenova E. Thomism of the unity of the religious and scientific knowledge || Nauka i studia. 2015. Т. 10. С. 288-291.

6. Рахматуллин Р.Ю., Семенова Э.Р. Генезис эпистемологического конструктивизма в европейской философии // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2016. № 4-1 (66). С. 151-153.

7. Рахматуллин Р.Ю. Позитивизм как первая философия науки // Вестник ВЭГУ. 2014. № 6 (74). С. 150-159.

8. Rakhmatullin R. Classical positivism: general characteristics // Nauka i studia. 2015. Т. 9. С. 233-235.