Филологические науки

/3.Теоретические и методологические проблемы исследования языка

К.филол.н. Бердник Л.В.

Государственное высшее учебное заведение «Национальный горный университет», Украина

СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ СЕМАНТИКА ИДИОМАТИЧНЫХ НАИМЕНОВАНИЙ ДЕЯТЕЛЯ И ПРОБЛЕМЫ ПЕРЕВОДА                                                                     

Объектом исследования являются идиоматичные производные слова/словосочетания со значением деятеля. Вопрос об определении границ категории деятеля продолжает оставаться дискуссионным. С когнитивных позиций имена деятеля – это номинативные единицы языка, представляющие словообразовательную категорию, в основе которой лежит значение ‘производитель действия’. Инвариантное категориальное значение деятеля “конкретизируется рядом частных словообразовательных значений: ‘субъект действия’, ‘орудие, средство осуществления действия’, ‘объект действия’, ‘результат действия’, ‘место действия’” [4, с. 11]. Идиоматичное наименование деятеля/лица — это семантически неделимый оборот либо отдельное слово (часто составное по своей структуре), значение которого совершенно не выводимо из суммы значений составляющих его компонентов, иносказательно актуализирующих эмоционально-экспрессивный признак, свидетельствующий о манере поведения, о склонностях, о характере субъекта.

Предметом исследования стали однофункциональные (значение деятеля) разноструктурные идиоматичные наименования деятеля с частным словообразовательным значением ‘лицо’.

При переводе идиоматичных наименований деятеля/лица иностранец естественно испытывает сложности, не понимая их общее значение: ср. brainy - башковитый, мозговитый (голова); nosy - пронырливый, любопытный (проныра, Варвара); heartless – черствый, бессердечный, бездушный; cheeky - нахал, выскочка; pigheaded – тупоумный, непроходимый тупица; bedridden - прикованный (болезнью) к постели; hair-raiser – жуть, пугало; bigheaded – заносчивый, задира; keyed up - взвинченный, на взводе, взволнованный; a scapegoat - козел отпущения; a gatecrasher – незваный гость, заяц (в транспорте); a blackleg – пройдоха, обманщик; henpecked - подкаблучник; a pain in the neck - действующий на нервы человек, зануда. Трудности перевода возникают из-за того, что ни одно из слов или его компонентов (в идиоматичных словосочетаниях /дериватах) не намекает на значение всей номинативной единицы, а при дословном переводе теряется смысл идиоматичного наименования деятеля/лица. С другой стороны, такие номинативные единицы, придавая языку яркую эмоциональную окраску благодаря своей метафоричности, вызывают особый лингвистический интерес, в силу заложенных в них тонких намеков, специфики национального восприятия картины мира.

Обзор наименований лица, в которых актуализируется эмоционально-экспрессивный признак, свидетельствующий о манере поведения, о склонностях, о характере субъекта, позволяет увидеть возможность производных слов с пометой “разговорные” в русском языке быть использованными в переносном смысле, по ассоциации, на основании метафорического сходства, аналогии. Ср.: волынщик – 1) музыкант, играющий на волынке; 2) тот, кто намеренно затягивает исполнение чего-либо, проявляя медлительность; телёнок – 1) детёныш коровы; 2) о безвольном, безответном или слишком простодушном, глуповатом человеке.

Значение отдельно взятого производного наименования обладает связью с денота­том (предметом или явлением реальной действительности) и десигнатом (от­ражением предмета в сознании, или понятием о предмете). Любой человек в меру своего языкового чутья, опыта может воспринять, удержать в памяти, объяснить значение производного слова, а также образовать его бла­годаря: 1) внутренней форме слова, которая предопределяет лексическое зна­чение и прогнозирует возможность появления идиоматичности в семантике наименования; 2) словообразовательному значению, т. е. категориально-классифици­рующему содержанию наименования, в котором зафиксирован “тысячелетний опыт человека и его умение обобщать факты, абстрагировать наблюдаемое” [3, c. 98]. В процессе общения денотативная и сигнификативная семы актуализируются в зависимости от коммуникативных задач. Сдвиги и колебания в предметно-понятийной соотнесенности, вызываемые избирательным (селективным) употреблением слова в речи, обусловливают метафорическую и метонимическую, коннотативную и стилистическую номинацию. Концептом денотативной – десигнативной корреляции задается “определенное направление и границы ассоциаций, очерчивается “максимально возможный их круг” [2, с. 164]. Работая в направлении “от знания к знаку”, “от содержания к форме”, мысль говорящего материализуется в том звуковом ряде, который в конкретной ситуации речевого общения по замыслу наилучшим образом доносит до слушающего предметно-логическое содержание наряду с выраженным к нему эмоциональным либо нейтральным отношением информатора.

Наличие / отсутствие аксиологического / коннотативного компонента в семантике фразы/слова является показателем антропометрического отношения к окружающей действительности. Возникающая в процессе коммуникации эмоционально-экспрессивная оценка субъектом реалий наслаивается на объективное, типизированное представление о них. Совместить обе стороны содержания (субъективную и объективную) позволяет ассоциативно-образный или аксиологический характер внутренней формы. В личностно-ориентированном наименовании доля субъективного содержания превалирует над долей объективного. Подспудно выражаемая, устоявшаяся, связанная с типичной для субъекта (его денотатом и сигнификатом) оценка (“хорошо”, “плохо”, “красиво”, “не/достойно” и т. д.) поведения, черт характера, поступков коннотирует нарицаемое лицо. Определенное синтаксическое окружение “внешне, с виду, по лицу, по наружности, по манерам, по строю души и т. д.” [1, c. 145] эксплицирует значение метафоры (“по денотату” / “по сигнификату”), что помогает нам понять, какие характеристики / качества именуемого объекта подразумеваются говорящим при образовании производного имени. “Чем менее закреплена метафора в общественном сознании, тем более она нуждается в мотивации” [Там же, с. 147-148].

Поскольку производные с прямым значением обнаруживают тенденцию к упорядоченности словообразовательной семантики, то, соответственно, и метафорические дериваты – небессистемные, т. е. имеют системный характер в плане структурного содержания. В основе метафорической номинации лежит двуплановость содержания, ассоциативный характер предметной референции, нарушающий “привычную конвенцию”, функциональное либо признаковое сходство обозначаемой новой реалии с уже существующими, известными.

Характер “подводной” скрытой части семантического комплекса, “айсберга” метафорического слова, определяет выбор наименования. Индивидуальный / социальный опыт, особенности восприятия позволяют выделить иногда совершенно случайный, в другой ситуации не существенный признак / свойство денотата на основании необычных связей между реалиями благодаря возможности нарушения привычного соотношения между внутренней гипоформой производного и смысловым приращением в нем.

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

         1. Ермакова О. П. О синтаксической обусловленности и синтаксической подвижности метафор / О.П.Ермакова // Филол. сб. – М., 1995. – С. 142-148.                

2. Караулов Ю. Н. Общая и русская идеография / Ю.Н.Караулов. – М.: Наука, 1976. – 355с.

3. Кубрякова Е. С. Типы языковых значений. Семантика производного слова / Е.С.Кубрякова. – М.: Наука, 1981. – 199 с.

4. Мамрак А. В. Имена деятеля в словообразовательной системе современного русского и украинского языков: типология функционирования: Монография / А.В.Мамрак. – Дніпропетровськ: Національний гірничий ун-т, 2003. – 164с.