Гуманитарные науки/12.
Психология
Университет
ТУРАН, Казахстан
г.Алматы
Лидер в толпе и
механизмы управления толпой
Социальная жизнь людей отливается в великое
множество самых разнообразных форм. Некоторые из них обыденны и привычны.
Другие серьезно отличаются оттого, что принято считать повседневной нормой.
Существуют формы поведения сугубо индивидуализированные, целиком или в
значительной степени зависящие от воли, желаний или нужд личности. Но есть и
такие, в которых проявления воли, желаний и нужд отдельного человека
оказываются серьезно ограниченными прямым или опосредованным влиянием других
людей.[1]
Люди и отдельный человек даже не испытывая на
себе психического давления со стороны других, а только воспринимая поведение
этих других, заражаются их поведением, подчиняются и следуют ему. Разумеется,
возможно и неподчинение, но индивид, как правило, рационально объясняет его
самому себе. Без этого разъяснения «неподчинение» неизбежно вызывает внутреннее
беспокойство у индивида, нередко дополняемое работой воображения относительно
возможно низкой оценки своей личности другими.
Представление о толпе обычно рождается из личного
опыта людей. Практически каждый либо бывал в толпе, либо видел ее поведение со
стороны. Иногда, поддавшись простому человеческому любопытству, люди
присоединяются к группе, рассматривающей и обсуждающей какое-то событие.
Возрастая количественно, заражаясь общим настроением и интересом, люди
постепенно превращаются в нестройное, неорганизованное скопление, или толпу.
Толпа — бесструктурное скопление людей, лишенных
ясно осознаваемой общности целей, но взаимно связанных сходством эмоционального
состояния и общим объектом внимания.[2]
Термин «толпа» вошел в социальную психологию в
период мощного революционного подъема масс в конце XIX-начале XX в. Под толпой
психологи в то время понимали главным образом слабо организованные выступления
трудящихся против эксплуататоров.[2]
Весьма своеобразное определение толпы дал Г.
Лебон: «Толпа похожа на листья, поднимаемые ураганом и разносимые в разные
стороны, а затем падающие на землю».[2]
При объединении малых групп, состоящих из
индивидов, которые негодуют по определенному поводу, в достаточно большую
группу, резко возрастает вероятность проявления стихийного поведения. Последнее
может быть направлено на выражение испытываемых людьми чувств, оценок и мнений
либо на изменение ситуации через действие. Очень часто субъектом такого
стихийного поведения оказывается толпа.
Часто поведение толпы определяется наличием или
отсутствием в ней лидера. Лидер в толпе может объявиться в результате
стихийного выбора, а нередко — и в порядке само назначения. Самозваный лидер
обычно подлаживается под настроения и чувства людей толпы и сравнительно легко
может побудить участников ее к поведению определенного типа.
Любое скопление индивидов инстинктивно
подчиняется власти вождя. Герой, которому поклоняется толпа, поистине для нее —
бог. В душе толпы преобладает не стремление к свободе, а потребность
подчинения. Толпа так жаждет повиноваться, что инстинктивно покоряется тому,
кто объявляет себя ее властелином.
Люди в толпе теряют свою волю и инстинктивно
обращаются к тому, кто ее сохранил. Всегда готовая восстать против слабой
власти, толпа раболепствует и преклоняется перед властью сильной.
Предоставленная самой себе, толпа скоро утомляется своими собственными
беспорядками и инстинктивно стремится к рабству.[3]
Толпа столь же нетерпима, сколь и доверчива в
отношении авторитета. Она уважает силу и мало поддается воздействию доброты,
означающей для нее лишь своего рода слабость. Она требует от героя силы и даже
насилия, хочет, чтобы ею владели, ее подавляли. Она жаждет бояться своего
властелина. Власть вожаков очень деспотична, но именно этот деспотизм и
заставляет толпу подчиняться.[4]
В толпе людей вождь часто бывает только вожаком,
но, тем не менее, роль его значительна. Его воля — это ядро, вокруг которого
кристаллизуются и объединяются мнения. Роль вожаков состоит главным образом в
том, чтобы создать веру, все равно какую. Именно этим объясняется их большое
влияние на толпу.
Чаще всего вожаками бывают психически
неуравновешенные люди, полупомешанные, находящиеся на грани безумия. Как бы ни
была нелепа идея, которую они объявляют и защищают, и цель, к которой они
стремятся, их убеждения нельзя поколебать никакими доводами рассудка. Есть и
еще одно качество, которым обыкновенно отличаются вожаки толпы: они не
принадлежат к числу мыслителей — это люди действия.[5]
Класс вожаков подразделяется на две категории:
Люди энергичные, с сильной, но появляющейся у
них лишь на короткое время волей;
люди, обладающие сильной и в то же время стойкой
волей (встречаются гораздо реже).
Один из важных факторов, определяющих влияние
лидера на толпу, — это его обаяние. Обаяние — вид господства какой-нибудь идеи
или личности над умом индивида. Оно может складываться из противоположных
чувств, например, восхищения и страха, и быть двух видов: приобретенное и личное.
Личное обаяние отличается от искусственного или приобретенного и не зависит ни
от титула, ни от власти. Оно основывается на личном превосходстве, на военной
славе, на религиозном страхе, но не только на этом. В природе обаяния участвует
множество различных факторов, но одним из самых главных всегда был и остается
успех.[5]
Управление толпой имеет двойственную природу,
ибо толпа практически всегда — объект управления двух сил: с одной стороны, ею
руководят лидеры, вожаки; с другой — толпой занимаются силы охраны
общественного порядка, властные административные структуры.
Возможности управления толпой существенно
различаются в зависимости от того, кто стремится быть в ней лидером — демагог
или интеллигент. Как говорят на Востоке, тот, кто хочет управлять толпой,
пытается оседлать тигра. Тем не менее, управлять личностями много сложней, чем
толпой.
Механизмами массового поведения может
воспользоваться политик с любыми взглядами и любого морального уровня. В таких
случаях толпа становится игрушкой в руках лидера. Обычно люди, жаждущие вести
за собой толпу, интуитивно владеют приемами воздействия на нее. Они знают:
чтобы убедить толпу, надо сначала понять, какие чувства ее воодушевляют,
притвориться, что разделяешь их, а затем вызвать в воображении толпы прельщающие
ее образы. Толпе надо всегда предъявлять какие-либо идеи в цельных образах, не
указывая на их происхождение.[6]
Оратор, желающий увлечь толпу, должен
злоупотреблять сильными выражениями. Преувеличивать, утверждать, повторять и
никогда не пробовать доказывать что-нибудь рассуждениями — вот способы
аргументации для толпы.
Утверждение тогда лишь воздействует на толпу,
когда оно многократно повторяется в одних и тех же выражениях: в таком случае
идея внедряется в умы так прочно, что в конце концов воспринимается как
доказанная истина, а затем и врезается в самые глубокие области
бессознательного. Этот прием также вполне успешно применяется лидерами или
вожаками толпы.[7]
Теоретический анализ механизмов формирования
толпы может в некоторой степени помочь и административным органам
контролировать ее поведение. Перед ними стоит задача двоякого рода:
1) пробудить осознание индивидами толпы своих
действий, возвратить им утраченное чувства самоконтроля и ответственности за
свое поведение;
2) предотвратить образование толпы или
расформировать уже образовавшуюся толпу.[8]
Эффективными средствами могут считаться
следующие:
переориентирование внимания индивидов,
составляющих толпу. Как только внимание людей в толпе оказывается
распределенным между несколькими объектами, сразу же образуются отдельные
группы, и толпа, только что объединенная «образом врага» или готовностью к
совместным действиям, тут же распадается. Подавленные влиянием толпы черты
личностной структуры индивидов оживают — каждый человек в отдельности начинает
регулировать свое поведение. Толпа перестает быть активной, функционирующей и
постепенно рассеивается;
объявление по громкоговорителю о том, что
скрытыми камерами осуществляется видеосъемка участников толпы;
обращение к участникам толпы с названием
конкретных фамилий, имен, отчеств, наиболее распространенных в данной
местности;
применение мер по захвату и изоляции лидеров
толпы. Если из-за какой-нибудь случайности вожак исчезает и не замещается
немедленно другим, толпа снова становится простым сборищем без всякой связи и
устойчивости. В этом случае легче проводить мероприятия по рассеиванию толпы.[9]
Вообще-то с толпой очень сложно говорить голосом
разума. Она воспринимает лишь приказ и обещания.
Литература:
1.Американская социологическая мысль. — М.,
1994.
2.Лебон Г. Психология народов и масс. — СПб.,
1996.
3.Митрохин С. Трактат о толпе // Век XX и мир. —
1990. № 11.
4.Московичи С. Век толп. — М., 1996.
5.Преступная толпа. — М., 1998.
6.Психология господства и подчинения: Хрестоматия.
— Минск, 1998.
7.Психология масс: Хрестоматия. — Самара, 1998.
8.Психология толп. — М., 1998.
9.Руткевич А.М. Человек и толпа // Диалог. —
1990. — № 12.