Филологические науки/2.Риторика и стилистика

К.филол.н. Ватченко С. А.

Днепропетровский национальный университет им. О. Гончара

Проблема рабства в романе А. Бен «Оруноко»

В романе А. Бен «Оруноко, или История царственного раба» (“Oroonoko; or, The History of the Royal Slave”, 1688) в соответствии с идейным замыслом противопоставить «естественное состояние» цивилизации возникает некое «троемирие»: Суринам туземцев воплощает идею «изначального состояния невинности, ему противостоит восточная цивилизация Корамантьена, а им обоим – колониальная цивилизация Суринама, наиболее отвратительная, жестокая, варварская» [4]. Монтеневский парадокс о каннибалах как бы получает в этом тройном соотнесении своеобразное художественное воплощение, где негр Оруноко – представитель (в расхожем восприятии XVII в.) «дикарей» и «варваров» – имеет полное право назвать белых колонизаторов «низкими созданиями»: «перевернутая» антиномия, столь излюбленная барокко, обретает гуманистическую, обличающую парадоксальность в романе. Проблема «естественного состояния» и противостоящей ему «испорченной» европейской цивилизации не является в романе «Оруноко» единственной. Она оказывается сопряженной с критикой жестокостей рабства в колониях. В этом пересечении идей есть предвосхищение XVIII ст., когда «призыв борьбы за естественные права человека вылился во всеобщее воззвание уничтожить рабство негров» [6, р. 57]. Возможно, эта взаимосвязь была навеяна книгой Т. Трайена «Дружеский совет джентльменам-плантаторам Восточной и Западной Индий» (1784), где утверждение превосходства «естественного состояния», восхитившее, по ее собственному признанию, Афру Бен, сочеталось с разоблачением ужасов рабства, сатирой на лицемерие христиан. Но, как представляется, интерес к произведению Т. Трайена у Афры Бен возник в связи с тем, что ее волновали проблемы, отраженные в книге гуманистически настроенного публициста. Они были актуальны для Англии второй половины XVII в., когда колониальная экспансия и связанные с нею вопросы рабства обсуждаются все более остро.

Начиная с 1626 г., наблюдается оживление работорговли, между 1680–1760 гг. только в английские колонии Вест-Индии было вывезено два миллиона рабов [6, p. 11]. Одновременно умножается поток проповеднической литературы, в которой звучит протест против рабства, учащаются требования проявлять милосердие к рабам, обличаются жестокости рабовладельцев [6, p. 65–67].

В английском романе ситуация пребывания в рабстве, восходящая к Гелиодору, представлена, например, в приключенческом романе Г. Робертса «Вызов судьбе» (1590), где герой временно становится рабом капитана галеры, сражающейся против испанского короля, а в «Партениссе» Бойля она реализуется благодаря изображению восстания римских рабов. В «Английском воре» Р. Хеда и Ф. Керкмена упоминание о рабстве намечается лишь как проходной мотив. Эта литературно-романная традиция для воплощения темы колониального рабства в «Оруноко» не могла дать ничего существенного. Поэтому Афра Бен, по-видимому, обращается к «путешествиям», документальной литературе как к источникам сведений о работорговле и рабстве. Несомненной представляется и роль жизненных наблюдений писательницы. В ее романе обстоятельства колониального рабства становятся не только сердцевиной трагической «истории» чернокожего принца-раба, но и обретают художественную конкретность. Бен удивляет У. Сайфера, собравшего документальный материал по истории развития аболиционистских идей в XVII–XVIII ст., отметившего «необычную» для этой эпохи хорошую информированность автора о работорговле и рабстве [6, p. 65–67]. Это верное замечание не стало достоянием комментаторов «Оруноко», направляющих свои усилия на выяснение прототипов романа, на доказательства факта проживания Бен в Суринаме. Э. Бейкер, шокированный жестокими подробностями романа – не без влияния Э. Бернбома, не учитывавшего художественной специфики произведения и потратившего много усилий на выявление его мелких «географических» неточностей, преувеличений, чтобы доказать «вымышленность» Оруноко, – с раздражением писал в 1939 г. о грубых ошибках Бен, которые проистекали якобы из-за того, что «она составила себе представление о предмете на основании чтения и молвы» [3, p. 90]. Позже появились работы, содержащие факты и документы, которые убеждают, что создательница «Оруноко» была в Вест-Индии. Так, она упоминает подробности о расположении плантаций, управляющим которых был Трефри, и дома губернатора, приводит не только подлинные имена представителей администрации колонии, но и дает точную характеристику плантаторов, которые вряд ли почерпнуты из книг.

Роман Бен – не «ученое» исследование проблем «естественного состояния» и рабства в колониях, не публицистика, не трактат, а художественно достоверное произведение. Его краткая, иногда просто «назывная» информация о работорговле и рабстве действительно поражает. И в выборе героя, и в деталях его истории проглядывает стремление Афры Бен к отбору существенного, важного (что она декларирует в зачине романа) – и это свидетельствует о социальных гуманистических тенденциях «Оруноко». Они пронизывают важнейшие ситуации и детали повествования. Афра Бен точно называет и место, откуда привозят негров-рабов, – Корамантьен, который был одним из форпостов отправки рабов из Африки в Вест-Индию, и источник их пополнения (войны африканских племен). Обстоятельства захвата Оруноко в рабство (вероломный поступок капитана невольничьего корабля) специалисты считают весьма распространенными, поведение героя на корабле (отказ от пищи как форма протеста) – тоже [2, c. 203]. Даже патетико-трагическая мотивировка убийства героем своей возлюбленной Имоинды (Оруноко таким образом освобождает ее и будущего ребенка от рабства) – не просто ужасающий «романический» поступок, а художественное воплощение реальности. Несколько позднее английские просветители (например, Аддисон) приводили достоверную историю негра-раба, покончившего с собой, чтобы избежать порки [6, p. 22], а современные историки сообщают много сведений о самоубийствах как форме протеста против рабства [2, c. 203].

В истории преследований и наказаний Оруноко, в задержке его освобождения верно передана общая атмосфера произвола и беззакония, соответствующая характеристике колониализма в англо-саксонских странах, которая дана историками [7, p. 61–64]. Афра Бен не забывает подчеркнуть страх перед бунтами, который испытывают колонизаторы [6, p. 40]. В намерении Оруноко увести рабов с плантаций и основать свободное поселение отражается отмеченное учеными реальное стремление беглых рабов создать «киломбос» – своеобразное независимое военно-хозяйственное объединение. Обстоятельства казни восставшего принца-раба тоже отнюдь не плод «романической» фантазии писательницы. «Непослушных рабов … секли плетьми, калечили, предавали мучительным способам смерти»; за беглыми рабам велась подлинная охота, их травили собаками, избивали до смерти» [2, с. 128, 202]. Афра Бен лаконично и выразительно называет плантаторов Суринама «бродягами, незадолго до этого освободившимися из лондонских темниц и прибывшими сюда на поселение» [4]. Хотя писательница создает и образы гуманных плантаторов (Трефри, полковник Мартин), но не только не героизирует их, а показывает их бессилие в противостоянии «сброду», зверски расправившемуся с Оруноко, который поднял восстание рабов.

Бен принадлежит к тем, кто пытается согласовать рабовладение с разумом и человечностью. Показывая его бессмысленную жестокость и антигуманность в истории Оруноко, Афра Бен окликается на верно подчеркнутые Г. С. Авессаломовой основные аспекты рабства, намеченные в XVII в.: необходимо ли рабство экономически, нравственно ли оно, оправдана ли работорговля «естественным» превосходством белой расы над черной [1, с. 153]. Как и сторонники аристотелевской теории «естественного рабства» Дж. Локк и Т. Мор, она считает, что раб, захваченный во время войны, «законен»: Оруноко продает в рабство пленных, возмущаясь тем, что белые приобретают рабов не в «честном бою», а куплей на торжище. Афра Бен, предвосхищая А. Смита и солидаризируясь с Монтескье и Г.-Т. Рейналем, полагает, что рабство маловыгодно: она с восторгом описывает эффективность торгового обмена со свободными и индейцами [4, р. 130–131]. Автор «Оруноко» прямо не ратовала за отмену рабства и работорговли, а скорее представляла тот ранний этап борьбы, когда речь шла о смягчении рабства, о критике жестоких антигуманных способов обращения с колониальными рабами, вплотную подходя к утилитарной критике рабства, характерной для XVIII в., объективно влияя на развитие аболиционистской литературы не только Англии, но и Франции. «Оруноко», наряду с творениями Филдинга и Ричардсона, стал одним из девяти английских романов, наиболее популярных во Франции XVIII ст. [5, р. 953–959].

Литература:

1. Авессаломова Г. С. Новелла Проспера Мериме «Таманго» / Г. С. Авессаломова // Литература и эстетика. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1960. – С. 150–174.

2. Грингулевич И. Крест и меч / И. Грингулевич. – М.: Наука, 1977. – 295 с.

3. Baker E. The History of the English Novel / E. Baker. – L.: Witherby, 1924–1939. – Vol. 3, 1929.

4. Behn A. The Works / [ed. by M. Summers]. – N. Y.: Blom, 1967. – Vol. 6.

5. Seeber E. Oroonoko in France in the XVIII Century / E. Seeber // PMLA. – 1936. – Vol. 51. – № 4. – Р. 953–959.

6. Sypher W. Guinea’s Captive Kings: British Anti-Slavery Literature of the XVIII Century / W. Sypher. – N. Y.: Octagon books, 1969.

7. Tannenbaum F. Slave and Citizen: The Negro in the Americas / F. Tannenbaum. – N.Y.: Knoph, 1947. – 128 p.