К.филол.н. Ноева С.Е.

Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН, Россия

Особенности «аласного» текста в якутской лирике

Изучение функционирования пространственных антиномий «город / село» сохраняет свою значимость в отношении актуализации глубинного национального подтекста литературы.

В якутской лирике начала ХХ века формируется целостный геопоэтический образ Якутии, где совокупность художественных элементов, образующих данную бинарную пару создает то текстовое единство, через которое проявляются общее культурное пространство и особое ментальное сознание народа. В произведениях первых якутских поэтов П.А. Ойунского, А.И. Софронова–Алампа, А.А. Иванова–Кюндэ, С.Р. Кулачикова–Элляя, И.Д. Винокурова–Чагылгана, А.Г. Кудрина–Абагинского, В.М. Новикова–Кюннюк Урастырова и др., творивших в 20-40-е гг. ХХ столетия художественно-эстетическая модель поэтики села (стихотворения Кюндэ «Кии сыта», «Төрөөбүт тыл», «Төрөөбүт сир», «Сааскы күммүт», «Сайыҥҥы», «Бурдук быһыыта», «Маҥнайгы хаар», «Күһүҥҥү ырыа» и др., А. Абагинского «Күөх», «Бу сирэм чэл күөҕү», «Күҥҥэ» и др., Кюннюк Уурастырова «Күөрэгэй», «Кэҕэ», «Көлүкэчээн» и др., Элляя «Бу күөҕү», «Сааскы», «Долгуннаах өрүскэ» и др., П. Туласынова «Халлаан сырдыыта», «Сибэкки», «Ый», «Ыйдаҥа» и др.) базируется на глубинном восприятии образа родной земли, родного аласа-елани [2, с. 116]. Идиллическая картина советского села отражает собой особый гармоничный мир, одухотворенный космос.

Лирический субъект особо остро ощущает на уровне чувственных восприятий (слуховых, ольфакторных, цветовых ассоциаций) окружающую природу, внутреннюю подвижность растительного покрова, всей живности: запахи, цвета, тона, полутона, звуки, шорохи, шумы земли, что, с одной стороны, определяет анимистический древний принцип перцепции мира, заложивший свой отпечаток на эпосе-олонхо, фольклорных песнопениях-тойук, чабыргахе, осуокай и т.д., а с другой, выражает новую ступень перехода художественного сознания в якутской литературе – субъективное тонкое ощущение многообразно чувственно являющегося мира как специфики национального мировосприятия, которое проявилось в оригинальной поэтике натурфилософии якутской лирики.

Ольфакторная картина якутской поэзии начала ХХ века наполнена оригинальным смысловым содержанием и становится своеобразным культурным кодом в прочтении якутских текстов. Так, в лирике первых поэтов ольфакторная образность раскрывается в широкой яркой палитре. Запахи сельской местности создают яркие ассоциативные связи и становятся атрибутикой, выражающей духовно-культурную жизнь якутского человека: запах свежескошенной травы (охсуллубут от сыта), запах хвои (мутукча сыта), запах напитка кумыс (кымыс сыта), запах дымокура (тюптэ сыта, кии сыта).

Граница между ольфакторием городского пространства и сельского топоса в якутской литературе довольно контрастна. Ольфакторные впечатления лирического героя имеют яркие образные ассоциации. Запах, воздух, дыхание, благоухание родной природы становятся для человека источником ассоциативных впечатлений о детстве, родном доме, близких людях, создают образные связи с чувствами любви, счастья и умиротворения.

Акустические образы касательно художественных образов села наполнены богатым образным спектром. Это и звуки природы (пение жаворонка, шум тайги, журчание ручья) но и якутских напевов олонхо. В лирике 60-х гг. ХХ в. песня девушки доярки, гул трактора, комбайна дополняют один основных лейтмотивов советской поэзии – тему труда сельского человека.

Послевоенная поэзия 1960–70-х гг. отличается новым переживанием мира. Так, в творчестве поэтов С.П. Данилова, П.Н. Тобурокова, И.М. Гоголева, Л.А. Попова, В.М. Новикова–Күннүк Уурастырова и др. в связи с изменением, расширением личностного сознания якутского автора также возникла интенция к обособлению своей территории, появлению индивидуализированных географических образов провинции (тюелбэ, тыа сирэ, дойду сирэ), таких как Саха сирэ, Туймаада, Сайсары, Вилюй, Амга, горы Верхоянья, Индигир, алас Бор, тундра, Синэ, березовая роща в Чурапче и т.п. Эта художественная особенность лирики выразилась впоследствии в активном формировании ярких этнических образов в поэзии 80-х гг. – северное сияние, белые ночи, полярная звезда, брусника, подснежник, камелек, чорон, варган-хомус, якутский нож, ысыах, эпос олонхо, якутский танец, якутские девушки, охота, конные скачки и др., усиливающих категорию “национального” в лирике [1, с. 45].

Цветовая палитра в лирических произведениях, отсылающая к рецепции стиля олонхо, представлена синим, зеленым, белым, красным, желтым цветами – создается прямая ассоциация с жизнеутверждающей колористикой. Красный цвет становится аналогией активного стремления к жизни, трудовой деятельности во благо советской страны.

Концепт аласа, заключающий в себе глубокий подтекст в данных произведениях, служит основным базисом для выражения авторской мысли и участвует в создании уникального «аласного» хронотопа. Якутская лирика апеллирует к таким топологическим реалиям и понятиям данного хронотопа – «сельская местность», «алас», «летник», «лес, тайга», «балаган», «дорога», «сельские жители», «охота» и др. Эстетическая образность, проявляющаяся в описаниях северной природы (леса, равнин, алааса, рек, озер и др.), изображениях деревенских жителей, их быта, труда, в парадигме крепкой созидающей связи всех художественных объектов с родной землей позволяет создать уникальную модель национального мира.

Литература:

1. Ефремова Е.М. Поэия Леонида Попова. Новосибирск: Наука, 2015. 120 с.

2. Яковлева В.Д. Циклы лирических стихотворений в якутской поэзии. Типология и поэтика. Новосибирск: Наука, 2009. 136 с.