Исаева О

Исаева О. Т.

ЮФ ДГУ

Научный руководитель

проф.Исмаилов М.А.

Правовой статус «къула» и «къарабаш»

в сословном строе кумыков».

Много статей, книг, учебников написаны на темы: классовая структура Дагестана, классовость у кумыков, рабство в Дагестане. Правовой статус «Къула» и «къарабаш» в сословном строе кумыков проблема, которая не рассмотрена в отдельности. Ученые ее изучают в совокупности с другими классами или же среди других наций. Данная статья поможет объединить накопленный материал, который позволит подробно изучить узкую сферу распространения рабства и правовой статус «Къула» и «къарабаш» - у кумыков.

Ключевые слова: рабство , «къул», «къарабаш», классовость, правовой статус.

«Кумыки,- писал в 1856 г. Хамзаев,- разделяются на семь классов, или сословий, а именно: князья, чанки, первостепенные уездни, простые уездни, чагары, теркемейцы и холопы»[1]. Н.Ф.Дубровин делил кумыкское общество на «восемь главных сословий»: князей, чанков, сала-уездней, просто уездней, догерек-уездней, азатов, или вольноотпущенных, чагаров, кулов. В отдельные сословия он выделял также «теркеме» и «казаков». Всего, таким образом, он насчитывал у кумыков десять социальных групп[2]

Из выше перечисленных сословий мы будем рассматривать рабов. Это последняя категория зависимого населения (по-кумыкски, раб, холоп – «къул», а рабыня – «Къарабаш»).

Число рабов было сравнительно невелико; в основном они представляли собой дворовую прислугу (патриархальное рабство, частично были заняты в сельском хозяйстве). Рабская эксплуатация у кумыков носила домашний характер.

По закону «Къул» и «къарабаш» («караваш») были полностью во власти своего господина. Владелец их одевал и кормил или отдавал в распоряжение на каждое хозяйство по паре Быков с арбой, позволял им по окончании господских работ промышлять на себя, в таком случае господин их не одевал, а только кормил. Кумыкские кулы были «не обременены излишними работами, как можно было это полагать, но вместе со своими господами составляли одно семейство, работая для них как на себя. За то владельцы обращаются с ними довольно ласково, извиняются их недостатки и редко прибегают к строгим наказаниям[3].

По адатам присулакских кумыков за убийство кула взыскивалась в пользу бека «только ценность кула»[4]. Жили кулы при дворах владельцев. Одна часть из них составляла из дворовых слуг, молодые красивые каравашки исполняли обязанности наложниц своего господина, а другая часть работала на поле в хозяйстве феодалов. Все, что они получали от отработки земли, целиком и полностью шло их хозяевам. Кул, посаженный на землю, в любое время мог быть отозван для выполнения домашних услуг при дворе шамхала, сала-уездня и бека[5].

Он мог не только продать раба вместе с семьей или отдельно, но даже казнить. Но данное мнение вызывает спор у многих авторов и ученых. Так Дубровин Н. Поддерживает мнение о том, что раба могли казнить. И Иноземцева Е. И. Исходя из докладной записки от 30 марта 1861 года, в которой говориться, что «рабы и рабыни,- сообщает в начальник Дагестанской области главнокомандующему Кавказской армией князю Барятинскому,- считаются принадлежностью владельцев, и они берут невольников своих не потому, чтобы ответствовать за их обиды, увечья или даже смерть, а потому, что, лишившись раба, понесут материальный ущерб»[6], считает, что Дубровин Н. преувеличивает в своих высказываниях, так как , позже он в своей книге пишет: «не отчуждая своего раба от человечества вообще, обходился с ним ласково и снисходительно. Телесные наказания были редки и не жестоки, а смертной казни никто и не помнит»[7].

Отпустить раба на волю считалось благородным делом, поэтому при болезнях или каких-нибудь потерях в семействе владельца отпускали рабов на волю, вследствие данного обета. Если господин желал продать дочь своего холопа, то старался получить на это согласие родителя, и покупатель, отдав деньги, брал ее в дом как невесту для своего холопа, с которым тотчас соединял. Однако бывали и такие, которые пользовались правом первой ночи, а потом уже выдавали рабыню замуж за холопа[8].

Если рабыню выдавали замуж за раба другого владельца, то в случае смерти ее мужа рабыню возвратили обратно владельцу. Об этом свидетельствует письмо костекоского владельца Хамзы Алишева кизлярскому коменданту (май 1722 г.). В нем владелец просил вернуть ему холопку, взятую замуж кизлярским жителем «тезиком Мурзой» за своего холопа. Так как холоп умер, то Хамза Алишев требовал вернуть рабыню назад[9].

Рабы часто совершали побеги и это была еще одной причиной жестокого обращения хозяев к ним. Если бежавший раб был христианин, то его, по соглашению русских властей с кумыкскими владельцами, не возвращали, если мусульманин, то власти обязаны были вернуть. Но на практике такое соглашение часто нарушалось.[10]

Хозяева полностью отвечали за проступки своих рабов. В делах кровных владельцы сами преследовали убийц. Они сами же отвечали за убийство, совершенное рабами[11].

Главным источником пополнения рабов были войны и набеги феодалов в соседние области, что давало большое число пленных, обращаемых в свою очередь в домашнюю прислугу- «ясыри». Из материалов, относящихся к этому времени видно, что кулы имелись у Шамхала и его приближенных- беков, сала-уездней, должностных лиц, просто уездней и даже у чагар. По наблюдениям Е. Н. Кушевой, яcыри-рабы у кумыков были и русские, и Мичикизские, и грузинские, и черкасские, были также и из Средней Азии бухарские и юргенские. Последние, на наш взгляд, появились в первой половине XVIII века в результате разгрома армии Надир-шаха, в которой были собраны войны из разных земель. Помимо этого, захватывались также и люди, отставшие от купеческих караванов или иностранных посольств, о чем сообщают в XVII веке Я. Стрейс и А. Олеарий. Последний во время пребывания в Тарках видел там двух женщин русского происхождения, похищенных «татарами», а также «старого человека по имени Матфня Махмара родом из Эттингена в Вюртембергской стране. По ремеслу он был ткач бархкента, в венгерскую войну был схвачен турками, продан этим татарам обрезан». По словам Давида Бутлера, «тарковским татарам» были захвачены пятнадцать немцев, бежавших из Астрахани от казаков С. Разина. Их судно потерпело кораблекрушение близ Тарков[12]

Также их число пополнялось и за счёт людей, «обманов, вывезенных из своих деревень и проданных потом... Кумыкскими князьям или уездням»[13] и за счёт должников. К примеру, у засулакских кумыков за воровство имущества князя виновный платил в десять раз больше стоимости краденного, если он не мог выплатить данную сумму, то виновный поступал к князю в рабство»[14]

Приобретались рабы путем покупки. Свидетельство этому служат челобитные, грамоты, где говориться о разрешении на покупку раба, о факте продажи раба за определенное количество рублей. К примеру, в 1638 году в челобитного посла Кайтагского уцмия царю Михаилу Федоровичу говориться о разрешении купить в Астрахани «татарского ясырь 11 душ»[15]. И судя по сохранившимся материалам, кумыкские владетели неоднократно обращались к Кизлярскому коменданту с просьбой помочь выявить и вернуть рабов, бежавших за пределы Кумыкии.

В 1633 г. В Грамоте посольского приказа в Терки говорится о том, что Томулдук купил двух рабов черкесского происхождения (мужа и жену) и «... И дал за них 30 рублей и свез с собою в Кумыки. И в Кумыках же у того человека жена умерла и после де жены тот человек от Томулдука сбежал, пришел в Терек в казачьи городки и жил у казаков, от Томулдука таясь»[16].

Продажная цена раба была самая разнообразная – от 30 да 100 рублей. Так один шамхал продал «2 ясырей женского пола с двумя детьми» за 200 рублей[17]. Обычная же цена раба не превышала в начале XVIII века 40-50 рублей. Лишь молодые рабыни особой красоты имели более высокую цену. Так, в «Росписи Дербентских ясырей» значится: «Ашура Далмачева ясырь цена 402 руб.»[18]. цена на ясырей к концу XVIII века возросла от 150 до 450 руб. Основными и главными покупателями «ясырей» были «могометанские купцы, приезжающие из Константинополя и из Анапы…»[19]

Нередко в рабство обращались люди свободного происхождения и даже переходили от одного владельца к другому. Например, в своей жалобе Магомед Яхья оглы житель с. Большие Казани (Нижнее Казани) Темир-Хан-шуринского округа писал второго ноября 1865 на имя начальника Терской области, что их бек Далхат сын Абдул-Муслим шамхала продал в 1850 г. в с. Аксай жителю Maгату беременную женщину Рукият Айдемир къызы, причем свободноrо происхождения, обвинив ее в плохом поведении, за две лошади стоимостью 100 рублей серебром. У Maгата Рукият родила сына Яхью. Магат, с свою очередь, отдал рабыню своей сестре, муж которой обратил ее в жены. После этого она была продана в Малую Кабарду Ахеминову. Последний, в свою очередь, продал ее другому кабардинцу Афаунову Aису, который освободил ее в 1867 г. «на волю за 200 руб. серебром, с условием вносить эту сумму по 25 руб. серебром в году» Рукият была передана малока-бардинцу Астемирову «для обрабатывание откупной суммы».[20]

Шла по этому поводу большая переписка. Наконец-то начальник Георгиевского округа в 1872 г. сообщил начальнику Терской области: «Рукият, живя в настоящее время у Астемирова, откупную сумму свою окончит отрабатывать в 1874г. Пособие ей выдано 50 рублей для обзаведения хозяйством»[21] Так она оставалась временно обязанной до 1874 г.

Эндиреевский уздень первой степени Мутай Кандауров 22 января 1865 г. пишет начальнику Терской области: «В прошлом в 1864 году я поехал в Кубанскую область за покупкой разных товаров по дешевым ценам. Там же купил и девять душ холопов и холопок...из них желаю оставить при себе трех, а остальных предположил продать. Между тем начальство воспрещает это сделать».[22]

Рабовладелец просит начальника области ходатайствовать перед вышестоящим начальством разрешить провести торг рабами. Судя по архивным данным, в 1864 г. отдельные рабовладельцы Эндирея, "увлеченные слухами, что в Кубанской области можно по очень себе холопов, отправились туда и вы дешевой цене приобретать везли с собой, под видом холопов, целые семейства и порознь сирот. Так работорговцы из Эндирeа вывезли оттуда 50 рабов, при обретенных по разным ценам: 35, 50, 90, 100 руб. Сами они, хозяева живого товара, перепродавали их за 100, 200 руб. Если верить тем же архивным документам, в 1863-64 гг. при переселении горцев Кубанской области в Турцию, «было продано весьма много детей уходившими в Турцию горцами оставшимся в России горцам как Кубанской, так и Терской и Дагестанской областей» По этому случаю главнокомандующий армией ждал специальные правила о том, как поступать с этими детьми.[23]

По адату, дети невольницы, рожденные от брака со свободны человеком, также обращались в рабство того же владелица, принадлежала мать в этом отношении определенный интерес представляет пример одной такой семьи Кумторкала янrиyрчу, человека свободного сословия, и его жены рабыни Мана. Как отмечается в докладной записке начальника Дагестанской области от 30 марта 1861 r. главнокомандующему кавказской армией ген.- фельдмаршалу Барятинскому, вдова одного из беков с. Кумторкала, Меседи-бийке, рожденная в Засулакской Кумыкии, при разделе имущества после смерти мужа получила, помимо прочего, 9 рабов. Невольники эти состояли: из старика Амирхана (70 лет), родившегося в селении Кумторкала и всю жизнь служившего в доме мужа Меседи-бийке; из дочери его Мана (35 лет), рожденной от невольницы, и из 7 человек детей ее, рожденных от брака со свободным человеком жителем Кумторкала-Янrиyрчу. После смерти мужа Меседи, собираясь переехать в родную деревню Эндирей, потребовала, чтобы доставшиеся ей рабы последовали за нею. Не желая оставить свое родное селение, в котором он худо-бедно имел с хозяйство, а также расставаться с женой и детьми, отец семейства Янrиyрчу стал возражать против разлуки с детьми и женой, н стаивал, чтобы семья его «оставлена была в услужении беков в с. Кумторкала». Но безрезультатно: жену и детей отправили связанными. Причем, Mеседи-бийке еще угрожала несчастным, что она «распродаст их всех в разные руки». Сколько ни обращался Янгиyрчу к русским властям в Дагестане, защитить себя и свою семью, не смог. Шла по этому делу большая переписка. Жалоба янгиyрчу была подана на разбирательство в Дагестанский народный суд, который, рассмотрев его дело и считая, что поступок владетельницы не противоречит «существующим в Дагестане обычаям, решил дело «в пользу Меседи-бийке». Оставался для Янгиy чу один выход выкупить семью, а для этого у него не было средств и этим способом по бедности он не мог воспользоваться.[24]

Обращая внимание на такие факты, начальник Дагестанской области указывал как на самые «тягчайшие правила адата а именно «на продажу членов одного и того же семейства порознь и в разные руки и обычай, по которому дети, происходящие от брака свободным, не пользуются права- женщины не свободной с лицом ми отца, а с матерью своею принадлежат господину последней» Он просил главнокомандующего Кавказской армией князя Барятинского распорядиться: 1) чтобы владельцы «крепостных людей или рабов Дагестанской об не иначе могли продавать, дарить или иным способом отчуждать крестьян своих, как целыми семействами, а не порознь отдельными чинами и 2) чтобы крепостная женщина, вышедшая замуж за человека свободного состояния, не могла быть с мужем, без согласия последнего, а разлучаемые дети, рожденные от их брака, без обоюдного их согласия» эта мера не только была одобрена главнокомандующим для руководства по Дагестану, но и рекомендована для осуществления начальникам Терской и Кубанской областей добровольное освобождение рабов владельцами производилось. Однако это случалось очень редко, так как рабы редко, когда могли без посторонней помощи «внести за себя выкуп.

Судя по тем же источникам, некоторые, а тем более за все семейство» из увольняемых рабов на выкуп собирали в округе подаяние, «со слезными просьбами по аулам». Другие же занимали на выкуп деньги с обязательство оплатить через «известное время», третьи- чтобы заработать деньги отправлялись на заработки.[25]

Таким образом, статус раба у кумыков был более лучше нежели статус раба у русских, потому что рабство носило домашний характер. За их преступления и проступки отвечал хозяин, но они сами отвечали перед хозяином, и он мог ими распорядится как пожелает. И практика показывает, что рабы не пользовались правовой защитой, судья в основном был на стороне рабовладельцев. С точки зрения цивилизационного подхода, данная особенность характеризуется нравом, традициями, которые складывались у дагестанцев веками. Исходя их вышесказанного, хоть рабство и носило домашний характер, это не означает, что жизнь у них была легче, здесь я соглашусь с цитатой немецкого мыслителя, общественного деятеля Фридриха Энгельса «Общество не может освободить себя, не освободив каждого отдельного человека».

Список использованной литературы:

1. Князь Х-ъ (далее Хамзаев). Кое-что о кумыках. – Кавказ, 1865, №68

2. Дубровин Н.Ф. История войны владычества русских на Кавказе. СПб., 1871. Т.1. Кн. 1

3. Акбиев А. Общественный строй кумыков XVII–XVIII вв. Махачкала, 2000

4. Управление присулакскго наибства по их местным адатам, л.43.

5. ЦГАРД. Ф. 126. Оп.2. д.71-а. Л.1.

6. Иноземцева Е.И. Социально-экономическое положение рабов в феодальмом Дагестане. Вестник институт НАЭ ДНЦ РАН, Махачкала, 2013г. №4.

7. Лобанов-Ростовский М.Б. Указ. Соч № 37

8. Дело по поводу определения сословных прав туземного населения Терской и Кубанской областей.- Рук.фонд ИИАЭ. Д.1300.

9. Русско-дагестанские отношения 17- первой четверти 18вв. Документы и материалы. Махачкала, 1958.

10. Роспись ясыров, которые из тарков взяты и которые почем куплен, ЦГАДА, ф. колл. Ин. Дел. « Сношения России с Персией», д. №13, 1722,д. 76 и на отбор.

11. Роспись дербентских ясырей, лл. 74-75., лл.

12. Магомедов Р.М. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в XVIII – начале XIX вв. Махачкала, 1957

13. ЦГА СО. Ф. 12. Оп. 6 д. 165. Л .

14. Гаджиева С.Ш. Кумыки. Историческое прошлое, культура и быт. Махачкала,2000.Кн.2.

Интернет источники:

1. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XVIII/1720-1740/Feod_otn_Dagestan/1-20/2.htm

2. http://www.foxdesign.ru/aphorism/author/a_engels2.html

3. http://kumukia.ru/books/0001/pages/page22.html

4. http://profilib.com/chtenie/26825/devlet-mirza-shikhaliev-rasskaz-kumyka-o-kumykakh-11.php

5. http://dargo.ru/publ/16-1-0-700

[1] Князь Х-ъ (далее Хамзаев). Кое-что о кумыках. – Кавказ, 1865, №68

[2]Дубровин Н.Ф. Исория войны владычества русских на Кавказе. СПб., 1871. Т.1. Кн. 1.

[3] Акбиев А. Общественный строй кумыков XVII–XVIII вв. Махачкала, 2000

[4] Управление присулакскго наибства по их местным адатам, л.43.

[5] Акбиев А. Общественный строй кумыков XVII–XVIII вв. Махачкала, 2000 с. 182

[6] ЦГАРД. Ф. 126. Оп.2. д.71-а. Л.1. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XVIII/1720-1740/Feod_otn_Dagestan/1-20/2.htm

[7] Иноземцева Е.И. Иноземцева Е.И. Социально-экономическое положение рабов в феодальмом Дагестане. Вестник институт НАЭ ДНЦ РАН, Махачкала, 2013г. №4, С.22-32.

[8] Акбиев А. Общественный строй кумыков XVII–XVIII вв. Махачкала, 2000 С. 86

[11] Акбиев А. Общественный строй кумыков XVII–XVIII вв. Махачкала, 2000 с. 87

[13] Лобанов-Ростовский М.Б. Указ. Соч № 37

[14] Дело по поводу определения сословных прав туземного населения Терской и Кубанской областей.- Рук.фонд ИИАЭ. Д.1300 с.153.

[15] Русско-дагестанские отношения 17- первой четверти 18вв. Документы и материалы. Махачкала, 1958. С. 131.

[17] Роспись ясыров, которые из тарков взяты и которые почем куплен, ЦГАДА, ф. колл. Ин. Дел. « Сношения России с Персией», д. №13, 1722,д. 76 и на отбор.

[18] Роспись дербентских ясырей, лл. 74-75., лл.

[19] Магомедов Р.М. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в XVIII – начале XIX вв. Махачкала, 1957

[20] ЦГА СО. Ф. 12. Оп. 6 д. 165. Л .

[22] Гаджиева С.Ш. Кумыки. Историческое прошлое, культура и быт. Махачкала,2000.Кн.2. с. 207

[23] Гаджиева С.Ш. Кумыки. Историческое прошлое, культура и быт. Махачкала,2000.Кн.2 С. 206

[24] Гаджиева С.Ш. Кумыки. Историческое прошлое, культура и быт. Махачкала,2000.Кн.2. С. 207-208

[25] Гаджиева С.Ш. Кумыки. Историческое прошлое, культура и быт. Махачкала,2000.Кн.2 С. 208