Айбатов  М.М.

д.ю.н. профессор кафедры истории

государства и права ДГУ

 

 

 

КОНЦЕПЦИЯ СУВЕРЕНИНЕТЕТА  ЖАНА БОДЕНА И СОВРЕМЕНЫЕ ПОДХОДЫ : ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

 

 

 

 

Как известно, классическое понятие су­веренитета было разработано Жаном Боденом в его знаменитой работе «Шесть книг о ре­спублике» (1576 г.), в которой он определил государство как политическую организацию, обладающую суверенитетом, т.е. «абсолютной, не связанной никакими законами властью над подданными».[1] Введение понятия суверенитета было направлено на юридическое закрепление государственной независимости сложившихся в Европе королевств, на верховенство над кото­рыми претендовали папство, Священная Рим­ская империя и крупные феодалы

В течение многовекового применения и изучения государственного суверенитета в оте­чественной и зарубежной науке сформирова­лись различные теории, сложилось множество определений его понятия и разнообразных пред­ставлений о его содержании, среди которых можно выделить следующие:

-  теория «делимости суверенитета», свя­занная с именами А. Токвилля, Дж. Медисона, А. Гамильтона;

-  теория «ограниченного суверенитета» Еллинека и российских авторов - Н. Коркуно-ва, П. Новгородцева и Н. Палиенко;

-  «сепаративная» теория, которую активно отстаивали американские деятели Дж. Калгун, отчасти Т. Джефферсон и др.;

-  «унитарная» теория в лице П. Лабанда и близкая к ней теория «участия» Э. Бореля и др.;

-        «дуалистичекая теория» А. Ященко и др.[2]

Примечательным обстоятельством для ха­рактеристики названных теорий является то, что идеи, сформулированные в XIX в., не потеряли своей значимости и в наши дни. Многие ученые и политические деятели вольно или не­вольно высказывают идеи той или иной из ука­занных теорий, на них строятся официальные концепции, идеи эти используются в качестве правовых положений в официальных документах и даже в конституционных актах.

Вместе с тем, несмотря на большое коли­чество исследований в области государственно­го суверенитета, многие вопросы, касающиеся этой темы, до настоящего времени остаются спорными и вызывают многочисленные дис­куссии. Более того, по мере развития государ­ства и права число их не сокращается, а наобо­рот, постоянно растет. Причина такого интереса кроется в тесной связи теории государственно­го суверенитета с практической политикой. Как справедливо отмечает профессор М.Н. Мар­ченко, «являясь по своей природе и характеру государственно-правовой категорией, понятие суверенитета охватывает собой и отражает в себе также и другие сферы жизни общества: экономическую, идеологическую, социальную и др.»[3]

В современном понимании общий смысл понятия государственного суверенитета фор­мулируется как признак государства, отражаю­щий верховенство государственной власти вну­три страны и ее независимость в отношениях с другими государствами на внешней арене.

При этом научные споры ученых во взгля­дах на государственный суверенитет ведутся по таким проблемам:

- отчуждаемость (или неотчуждаемость) государственного суверенитета;

- его делимость (или неделимость);

- соотношение верховенства государствен­ной власти и полновластия государства;

- соотношение государственного суверени­тета с суверенитетом народа и национальным суверенитетом и т.д.

Сегодня мы видим попытки некоторых ученых доказать ненужность и даже вредность государственного суверенитета с точки зрения мирового цивилизационного развития, а также правомерности и нравственной оправданно­сти вмешательства  под предлогом защиты прав местного населения одних «цивилизованных» государств во внутренние дела других суве­ренных государств. Так, А. Багатуров в статье «Понятие мировой политики в теоретическом дискурсе» так обосновывает необходимость отказаться от понятия государственного суве­ренитета. Он пишет следующее: «Демокра­тическая волна» начала 90-х гг. поднималась параллельно с разработкой в Вашингтоне доктрины «расширения демократии», которая предусматривала активное участие США в по­литических процессах внутри бывших социа­листических стран. В отсутствие «железного занавеса» те лишь приветствовали стремле­ние западных стран включиться в управление преобразованиями, не протестуя и не считая происходившее вмешательством в свои вну­тренние дела. Возник феномен «размягчения суверенитета» на востоке Европы.

В ее западной части развивался внешне похожий, хотя иной по своей природе процесс. Западноевропейские страны тоже тяготели к «преодолению» суверенитета каждой из них, но в рамках ускорившегося процесса интегра­ции. Параллелизм тенденций в западной и вос­точной частях Европы производил глубокое впечатление и звал к крупным обобщениям.

Тогда спектр сравнений решили расши­рить. Внимание было обращено на ситуацию в развивающихся государствах. Тезис о «бес­полезности» суверенитета подтвердился и на материале стран «третьего мира»: многие бывшие колонии в силу экономической и по­литической слабости продолжали обладать су­веренитетом лишь формально («фиктивно»), на деле не имея возможности его отстаивать не только перед более сильными зарубежными го­сударствами, но даже перед крупными много­национальными корпорациями.

Сведенный вместе материал, относящийся к развитию стран Западной Европы, бывшего «социалистического лагеря» и «третьего мира», дал основания для радикального теоретическо­го вывода: «размягчение» суверенитета - об­щемировой тренд. Работы, развивающие этот тезис, заполонили книжный рынок, продолжая выходить в США, странах Западной Европы и даже Австралии. Среди них были и книги се­рьезных международников - С. Краснера, Дж. Хобсона, С. Лоусон».[4] Если следовать данному утверждению, то мировому сообществу и всем государствам нужно уже сегодня отказаться от государственного суверенитета и выбросить его на свалку истории. Готовы ли мы к такому радикальному шагу?

Несомненно, государственный суверени­тет в процессе исторического развития чело­вечества испытывает воздействие различных факторов, непрерывно сам развивается и ви­доизменяется сообразно изменяющимся эконо­мическим и социально-политическим услови­ям. Развитие международного права во второй половине XX в. способствовало доктринальной разработке и юридическому закреплению различных международных инструментов обе­спечения суверенитета государств. В качестве таковых выступает деятельность Организации Объединенных Наций по выработке специаль­ных норм и принципов международного права, а также по обеспечению международного мира и безопасности; региональное сотрудничество по созданию средств обеспечения суверенитета, а также международная судебно-процессуальная деятельность по разрешению международных споров. Выход вопросов обеспечения сувере­нитета из исключительного ведения государств на международный уровень создал систему международных гарантий,  направленных на формирование цивилизованных инструментов решения межгосударственных конфликтов, пре­дотвращения войн и угроз территориальной це­лостности. Сегодня государство реализует свой суверенитет в рамках международного права, с учетом уважения суверенитета и интересов других государств.[5] В Уставе ООН определено, что эта международная организация строится на «принципе суверенного равенства ее членов и невмешательства их во внутренние дела друг друга.[6] Другими словами, в современном мире сложилась система правового регулирования межгосударственных   отношений,   краеуголь­ным камнем которой является государственный суверенитет. Вместе с тем в настоящее время в практической политике государственный суверенитет испытывает серьезную проверку на прочность, как с внутренней, так и с внешней стороны.

В 90-е гг. в России безответственный при­зыв брать суверенитета столько, сколько сможе­те переваривать, привел к «параду суверенитетов», поставивших государство на грань развала. В конституциях ряда республик появились поло­жения о том, что они являются суверенными го­сударствами в составе Российской Федерации. Руководству страны потребовались колоссаль­ные усилия, чтобы остановить процесс распада России, привести региональные законы в соот­ветствие с федеральным законодательством. В частности, в постановлении Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 г. по делу о провер­ке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерально­го закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и ис­полнительных органов государственной вла­сти субъектов Российской Федерации» было отмечено, что Конституция РФ «не допускает какого-либо иного носителя суверенитета и ис­точника власти, помимо многонационального народа России, и, следовательно, не предпо­лагает какого-либо иного государственного су­веренитета, помимо суверенитета Российской Федерации ... Суверенитет Российской Феде­рации исключает существование двух уровней суверенных властей, находящихся в единой си­стеме государственной власти, которые облада­ли бы верховенством и независимостью, т.е. не допускает суверенитета ни республик, ни иных субъектов Российской Федерации».[7]

Что же способно предотвратить развал суверенных государств, реально защитить го­сударственный суверенитет от сепаратизма и нарушений территориальной целостности? Председатель Конституционного Суда Россий­ской Федерации  В.Д. Зорькин  предлагает соз­дать международный регламент выхода той или иной национально-территориальной единицы из состава суверенных государств. Он полагает, что «…без такого регламента мировое сообще­ство каждый раз будет стоять перед трудной дилеммой: как определить то или иное событие - как следствие национально-освободительного движения или как проявление сепаратизма, со­пряженного с терроризмом? Формула данного регламента должна основываться только на признании принципов суверенитета, заложен­ных в конституциях суверенных государств».[8]

Международная правосубъектность госу­дарства связана с его участием в деятельно­сти международных организаций. Вступление в члены организации предполагает принятие обязательств по ее уставу, признание опреде­ленных полномочий организации и ее решений в соответствии с их юридической силой.[9] Таким образом,  вступая в международную организа­цию, государство добровольно ограничивает себя и берет на себя соответствующие обяза­тельства. Сегодня мы являемся свидетелями как процессов интеграции ряда государств в Европейский Союз, так и примеров жесткого регулирования международной организацией деятельности ее членов, вплоть до согласова­ния параметров государственного бюджета го­сударства (например, отношения между Евро­союзом и Грецией).

Анализ внешней политики ряда стран по­казывает, что попытки целенаправленного рас­шатывания суверенитета слабых государств - это реальность наших дней. В основе такого рода попыток всегда лежали и лежат экономи­ческие, политические и иные интересы, сво­дящиеся, в конечном счете, к беспрепятствен­ному доступу высокоразвитых государств и порожденного ими транснационального ка­питала к природным ресурсам, внутреннему рынку и дешевой рабочей силе слаборазвитых и малых государств.[10] За примерами далеко хо­дить не надо. Наиболее наглядным примером являются события в Ливии по отстранению от власти Муамора Коддафи. По такому же сце­нарию США и их союзники пытаются решить ситуацию в Сирии.

Таким образом, можно сделать вывод, что в современных условиях социальная роль и значимость государственного суверенитета не только не ослабевают, а наоборот, еще более возрастают, и исключать это понятие как из теории, так и из практики нельзя.

 

 

Список использованной литературы

 

1.                 Багатуров А. Понятие мировой политики в теоретическом дискурсе // Международные процессы. URL: http:// www.intertrends.ru/four/002.htm

2.                 Зорькин В.Д. Апология Вествальской системы // Россия в глобальной политике. 2004. № 3. С. 22.

3.                 История политических и правовых учений / под ред. В.С. Нерсесянца. М., 2006. С. 179-183

4.                 Кокошкин Ф. Лекции по общему государственному праву. М., 1912. С. 193-207

5.                 Конституционный Суд Российской Федерации. Постановления. Определения. 2000. М., 2001. С. 127

6.                Марченко М.Н. Государство и право в условиях глобализации. М., 2009 С. 62

7.                 Международное право. М., 1999. С. 51

8.                 Устав Организации Объединённых наций. Ст. 2, п. 1. URL: http://base.garant.ru/2540400

 

 

 


[1] История политических и правовых учений / под ред. В.С. Нерсесянца. М., 2006. С. 179-183

[2] Кокошкин Ф. Лекции по общему государственному праву. М., 1912. С. 193-207

[3] Марченко М.Н. Государство и право в условиях глобализации. М., 2009. С. 62

[4] Багатуров А. Понятие мировой политики в теоретическом дискурсе // Международные процессы. URL: http:// www.intertrends.ru/four/002.htm

[5] Международное право. М., 1999. С. 51

[6] Устав Организации Объединённых наций. Ст. 2, п. 1. URL: http://base.garant.ru/2540400

[7] Конституционный Суд Российской Федерации. Постановления. Определения. 2000. М., 2001. С. 127

[8] Зорькин В.Д. Апология Вествальской системы // Россия в глобальной политике. 2004. № 3. С. 22.

[9] Международное право. С. 52

[10] Марченко М.Н. Указ. соч. С. 98