К. ф. н., доцент Кувшинова Н. М.

Национальный педагогический университет имени М. П. Драгоманова, г. Киев

Соотношение понятий заимствование, ксенизм,

экзотизм и варваризм

Лексический состав языка считается самым изменчивым языковым компонентом. Изменение связано с обогащением языка и отражает различные исторические периоды в развитии общества. Прежде всего, к процессу обогащения относится заимствование слов из других языков. Так, некоторые немецкие лингвисты (Р. Гиндерлинг и др.) пришли к выводу, что лексикон немецкого языка включает слова из четырнадцати языков. В русском языке зафиксированы заимствования из довольно значительного количества иностранных языков (Л. П. Крысин, М. И. Фомин, Н. М. Шанский и др.) [6, с. 53].

Наряду с термином «заимствование» мы можем встретить термин «ксенизм». Ксенизм, благодаря частому использованию, ˗ это феномен, с которым надо считаться при описании любого языка. Он является проявлением постоянного контакта двух и более языков. Л. Гилберт [Guilbert] обозначает термином «ксенизм» чужое или неизвестное слово или редкое явление, употребление которого сопровождается металингвистическим знаком, а именно, дескриптивной парафразой или сноской внизу страницы, если речь идёт о написанном тексте. При этом Л. Гилберт утверждает, что ксенизм не имеет ничего общего с заимствованием [12, с. 96].

Луи Деруа [Deroy] пишет в своей работе о следующих различиях между заимствованиями и ксенизмами. Он говорит о том, что с точки зрения использования языка в определённый момент истории, т. е. синхронии, общее заимствование представлено с многочисленными нюансами. Можно выделить две категории: ксенизмы – слова чужого языка, иногда цитируемые, и собственно заимствования, или слова, окончательно ассимилировавшиеся [11]. Невозможно провести чёткую границу между двумя данными категориями. Их использование меняется не только в связи со временем, но и включает в себя некоторую туманность, нечёткость, которая не выносит тирании нормативной грамматики [11, с. 224]. Автор признаёт, что существуют различия между ксенизмами, которые не поддаются ассимиляции и сохраняют вид чужих слов, и словами, которые окончательно адаптировались, т. е. настоящими заимствованиями [11, с. 224]. Он знает слабые стороны своих трактований понятий заимствование и ксенизм и поэтому начинает главу, посвящённую «смешанным языкам»: «мы имеем право говорить не о заимствовании, а о смешении языков» [11, с. 356].

В переводческой практике часто употребляются термины «ксенизм» и «ксенолексема». Ксенолексема – любое не исконно русское слово, термин противопоставляется слову ксенизм в значении «заимствованное из другого языка, но не ассимилированное слово или выражение, бытующее в каком-либо языке» [5, с. 35]. В лингвострановедческой литературе исследование ксенолексемы как средства культурного влияния и «импорта» обозначаемых понятий или реалий предполагает терминологическое определение и классификацию заимствованной лексики и в этом аспекте. Так, С. Влахов и С. Флорин характеризуют перевод реалий как «заимствование условное», так как реалия «может превратиться в заимствованное слово, утратив до некоторой степени статус реалии» [5, с. 36]. В значении реалий в литературе чаще встречаются названия «безэквивалентная лексика», «экзотическая лексика», «варваризмы», «локализмы», «этнографизмы», «этнолексемы», «пробелы», «(случайные) лакуны», «слова с нулевым эквивалентом», «этнокультурная», «этнокультуроведческая», «культурно-коннотативная», «страноведческая» лексика. Определяя общую схему передачи реалий в переводе, С. Влахов и С. Флорин называют следующие принципы: 1) транскрипция, транслитерация; 2) перевод. Первый принцип относится к передаче реалий «иноязычными вкраплениями», второй – для передачи неологизмов, «замены реалий», «приблизительного» и «контекстуального» перевода. При этом при передаче или переводе реалий в качестве «неологизмов» автор (произведения) и образует «кальку», «полукальку», «освоение» и использует «семантический неологизм» [5, с. 170].

Вопросы вхождения (воспроизведения) иноязычных единиц как фактора развития русского языка в некоторой мере освещены Н. Н. Быховец, А. Н. Гаркавцом, И. Т. Дерканбаевой, которые отмечают, что пути передачи и воспроизведения иноязычных единиц различаются в случае перевода. По общей схеме существуют два главных пути: 1) беспереводное воспроизведение; 2) переводное воспроизведение [7, с. 215]. В случае беспереводного воспроизведения, «неадаптированного «письменного» или «устного цитирования», «графического изображения», «адаптированного устного цитирования» или «звукового изображения» можно судить о продукте перевода как об иноязычном вкраплении. Графически цитируются: а) собственные имена людей; б) географические собственные названия и микротопонимы; в) названия учреждений, фирм, предприятий, газет; г) спортивных комплексов, названия моделей ракет, самолётов, кораблей, промышленных технологий; д) социально-политических программ, мероприятий, соревнований и др.; е) названия произведений; ж) аббревиатуры; з) апеллятивная этнокультурная лексика и специфичные для определения автора термины, фразеологизмы, а также наиболее типичные модальные слова, словосочетания, эмоциональные выражения, междометия [4, с. 180].

Исходя из изложенных выше определений ксенизма, представляется необходимым отметить, что это понятие неразрывно связанно с понятием экзотизм и варваризм. Г. А. Хабургаев утверждает, что если от собственно заимствований отделить варваризмы (как единицы текста, а не языка), а также экзотизмы, используемые при описании реалий, принадлежащих носителям других языков (в силу чего они в лучшем случае могут быть охарактеризованы лишь как «пассивные заимствования»), то окажется, что остальная масса слов, обычно относимых этимологическими словарями к заимствованной лексике, как правило, представляет собой словарные единицы, которые в морфологическом отношении и по своей словообразовательной активности, по лексической сочетаемости и синонимическим связям в функционирующей языковой системе, а тем более − в языковом сознании носителей современного русского языка ничем не выделяются из общего круга слов соответствующих лексико-семантических групп [9, с. 3−16]. Исходя из данной типологии заимствованных слов современное состояние языка предполагает только функционирование варваризмов как «единиц текста» и экзотизмов (этнографизмов по терминологии Г. А. Хабургаева) как единственных представителей заимствованной лексики, так как остальные словарные единицы ничем не выделяются и не отличаются от общего круга слов.

Л. М. Баш рассматривает варваризмы как самый чистый образец заимствования, при котором степень адаптации равна нулю. Точнее говоря, это даже еще не заимствования, а чужеродные вкрапления в устную и письменную речь, характеризующие, как правило, язык образованной части общества [3, с. 27−28] (существует достаточно полный свод варваризмов в «Словаре иноязычных выражений и слов», составленных А. M. Бабкиным и В. В. Шендецовым). Примерами варваризмов могут служить философский термин alter ego, общеупотребительные addieu, tête-à-tête и т. д.

Интересной представляется теория Н. С. Араповой, которая рассматривает варваризм, как графически неосвоенное заимствование и как этап освоения иноязычного слова, которым может характеризоваться и экзотизм, - «экзотизм может фиксироваться в тексте как варваризм» [1, с. 10].

Т. В. Баранова пишет о спорном выделении такого понятия как варваризм, так как слова, не освоенные в заимствующем языке ни в одном аспекте, не могут принадлежать словарному составу заимствующего языка, и представлены только в устной речи; не входят в систему письменного литературного языка [2, с. 31].

Вопрос о так называемой «экзотической лексике», или «экзотизмах», неизменно привлекал внимание исследователей. Этой проблемой занимаются такие учёные как Л. П. Ефремов, Л. П. Крысин, Р. М. Бутин, В. Ю. Мартинек, А. Е. Супрун и др. Как указывает Сешан Шармила, экзотизмы традиционно выделяются по логико-понятийному принципу (в терминологии А. А. Реформатского – это «варваризмы»; по определению Е. М. Иссерлина, О. А. Нечаевой, Л. В. Аникиной – «этнографизмы»; С. Влаховой, С. Флорика, Д. Б. Бегеевой – «реалии» [10, с. 58]. Так, по утверждению А. Е. Супруна, различная степень освоенности экзотизмов колеблется от полностью освоенных до практически неосвоенных языковой системой [8, с. 52].

С. Шармила указывает, что граница между заимствованиями и экзотизмами в последнее время стала более подвижна. Экзотизмы, как и любые другие иноязычные слова, вначале относятся к речи определённого лица, автора, но по мере усвоения они могут стать необходимой частью словарного состава принимающего языка. Так, например, обстояло дело с такими словами как: бизнес, бестселлер, гангстер, супермаркет и др.

Различие между варваризмами и ксенизмами заключается в том, что первые имеют синонимы в языке-реципиенте, вторые обозначают явления, объекты, существующие только в стране-источнике и отсутствующие в принимающем языке. Следовательно, ксенизмы обладают большей степенью новизны. Само понятие «ксенизм» синонимично с одним из значений термина «варваризм», а именно − это иноязычное слово, которые употребляются при описании чужеземных обычаев, особенностей жизни и быта для придания изложению местного колорита. Эту же функцию выполняют и экзотизмы. Следовательно, варваризм, экзотизм и ксенизм отличаются только степенью освоенности в принимающем языке и относятся к понятию заимствование, хотя и имеют ряд своих особенностей, что и вызывает интерес современных исследователей.

Список литературы:

1. Арапова Н. С. Варваризмы как этап в освоении иноязычного слова / Н. С. Арапова. − Вестник МГУ. − Сер. 9, Филология. − 1989. − № 4. − С. 9−16.

2. Баранова Т. В. Русский язык как рецептор и источник лексических заимствований: Дис . канд. филол. наук / Т.В. Баранова. –М. : 2003. – 185 с.

3. Баш Л. М. Дифференциация термина «заимствование»: хронологический и этимологический аспекты / Л. М. Баш. − Вестник МГУ. − Сер. 9. Филология. − 1989. − № 4. − С. 22−34.

4. Быховец Н. Н. Языковые ситуации и взаимодействие языков / А. Н. Гаркавец, И. Т. Дерканбаева и др. // АН УССР, Ин-т языковедения. − Киев : 1989. − 204 с.

5. Влахов С. Непереводимое в переводе. / С. Влахов, С. Флорин − М. : 1986. − С. 35−170.

6. Кувшинова Н. М. Пути ассимиляции заимствованной лексики в языке-реципиенте. / Н. М. Кувшинова // MATERIÁLY XIII MEZINÁRODNÍ VĚDECKO-PRAKTICKÁ KONFERENCE «MODERNÍ VYMOŽENOSTI VĚDY – 2017»: Filologie Tělesné kultury a sport Psychologie a sociologie. – Praha, Publishing House «Education and Science» : 2017. – Díl 6. –С. 53–59.

7. Кувшинова Н. М. Принципи класифікації іншомовної лексики. Асиміляція запозичень у мові-реципієнті. / Н. М. Кувшинова // Наукові записки Національного університету «Острозька академія». Серія: «Філологічна» : зб. наук. праць / укладачі : І. В. Ковальчук, Л. М. Коцюк, О. Ю. Костюк. – Острог: Вид-во Національного університету «Острозька академія», 2017. – Вип. 64. – Ч. 1. – С. 214–217.

8. Супрун А. Е. Экзотическая лексика / А. Е. Супрун // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. − М. : 1958. − №2. − С. 51−54.

9. Хабургаев Г. А. Заимствование как проблема лексикографии и исторической лексикологии русского языка / Г. А. Хабургаев // Вестн. Моск. ун-та. Филология. − М. : 1989. − Сер. 9. − №4. − С. 3−16.

10. Шармила С. Англицизмы в русской речи (по материалам прессы 90-х годов): Дис . канд. филол. наук / С. Шармила. − М. : 1996. − 205 с.

11. Deroy L. L'emprunt linquistiqui / L.Deroy. ˗ Paris, 1956. ˗ 356 p.

12. Guilbert L. La creativite lexical / L. Guilbert. ˗ Paris, 1975. ˗ 285 p.

13. Hinderling R. Das Deutsche in Sprachkontakt. − Baltisch/Deutsch : 1987. In: SG 1. − 908–918 S.