к.п.н Ковтунович Л.М.

Челябинский институт (филиал) ГОУ ВПО Российский Государственный Торгово-Экономический Университет

Особенности англоязычного и русскоязычного делового дискурса

В данной статье рассматриваются различные подходы к определению понятия «дискурс», собственно его лингвистическое употребление, а также особенности англоязычного и русскоязычного делового дискурса с точки зрения культурологической лингвистики.

Дискурс - это многозначный термин ряда гуманитарных наук, предмет которых прямо или опосредованно предполагает изучение функционирования языка, – лингвистики, литературоведения, семиотики, социологии, философии, этнологии и антропологии.

Четкого и общепризнанного определения «дискурса», охватывающего все случаи его употребления, не существует, и не исключено, что именно это способствовало широкой популярности этого термина за последние десятилетия. Во вступительной статье к вышедшему на русском языке в 1999 сборнику работ, посвященных французской школе анализа дискурса, П.Серио приводит заведомо не исчерпывающий список из восьми различных пониманий, и это только в рамках французской традиции. Своеобразной параллелью многозначности этого термина является и поныне не устоявшееся ударение в нем: чаще встречается ударение на втором слоге, но и ударение на первом слоге также не является редкостью.

Собственно лингвистическое употребления этого термина впервые встречается в работах американского лингвиста З.Харриса, а именно в названии статьи Дискурс-анализ, опубликованной в 1952. В полной мере этот термин был востребован в лингвистике примерно через два десятилетия. Собственно лингвистические употребления термина «дискурс» сами по себе весьма разнообразны, но в целом за ними просматриваются попытки уточнения и развития традиционных понятий речи, текста и диалога.

Переход от понятия речи к понятию дискурса связан со стремлением ввести в классическое противопоставление языка и речи, принадлежащее Ф. де Соссюру, некоторый третий член – нечто парадоксальным образом и «более речевое», нежели сама речь, и одновременно – в большей степени поддающееся изучению с помощью традиционных лингвистических методов, более формальное и тем самым «более языковое». С одной стороны, дискурс мыслится как речь, вписанная в коммуникативную ситуацию и в силу этого как категория с более отчетливо выраженным социальным содержанием по сравнению с речевой деятельностью индивида; по афористичному выражению Н.Д.Арутюновой, «дискурс – это речь, погруженная в жизнь». С другой стороны, реальная практика современного (с середины 1970-х годов) дискурсивного анализа сопряжена с исследованием закономерностей движения информации в рамках коммуникативной ситуации, осуществляемого прежде всего через обмен репликами; тем самым реально описывается некоторая структура диалогового взаимодействия, что продолжает вполне структуралистскую (хотя обычно и не называемую таковой) линию, начало которой как раз и было положено Харрисом. При этом, однако, подчеркивается динамический характер дискурса, что делается для различения понятия дискурса и традиционного представления о тексте как статической структуре.

Термин «дискурс» обозначает форму использования языка (van Dijk, 1997а, p.2), отражающую то, кто использует язык, как, почему и когда. Сама идея исследования дискурса как самостоятельного объекта восходит к пониманию того, что значение не является застывшим, актуализирующимся под влиянием определенных обстоятельств при отправлении сигнала от отправителя к получателю, а возникает, формируется и модифицируется в ходе общения (Brown, 1995)

Дискурс на родном языке включает три измерения: 1) лингвистический, т.е. собственно использование языка; 2) когнитивный аспект передачи знаний, информации, представлений; 3) интерактивный аспект взаимодействия субъектов речевой деятельности в социальных ситуациях. Все эти три аспекта безусловно взаимосвязаны. Рассматривая речевое взаимодействие представителей разных культур, мы говорим о дискурсе с точки зрения межнационального или межкультурного общения. Необходимо отметить, что в настоящее время культурная обусловленность дискурса не вызывает сомнений. Можно привести целый список фамилий ученых, работающих в этой области: Арутюнова, Булыгина, Вержбицкая, Пальмер, Бергельсон, Клайн, Грайс и другие. В межкультурных исследованиях дискурса задача состоит в определении максим каждой культуры, а не в приложении к ней максим, характерных для западной коммуникации. В этой связи бессмысленно стремиться к тому, чтобы любое общение характеризовалось искренностью, «чтобы участники говорили по делу, избегали неясностей, давали достаточное количество информации» (Бергельсон, 1999, с.31). Представители разных культур вкладывают в названные принципы тот смысл, который обусловлен их культурой. Приведем типичный пример, когда российские участники общения на английском языке в ответ на ритуальный вопрос о том, как обстоят дела, подробно начинают описывать свои проблемы и трудности.

Далее мы бы хотели остановиться на культурно-обусловленных различиях в типах дискурса, предложенных Р.Капланом еще в 1966 году. Он выделяет пять основных языковых групп, при этом английский язык стоит отдельно. Так, согласно Каплану, представители семитских языков склонны к импликации некоторых фактов, рассматриваемых участниками общения как очевидные. Носители большинства азиатских языков имеют тенденцию развивать аргументы по спирали, расширяя и углубляя их на каждом последующем этапе общения, что способствует, по их мнению, лучшему пониманию описываемого или обсуждаемого явления. Для романских языков характерна вербализация всех компонентов, которая при этом сопровождается отступлениями, ссылками, рассуждениями по поводу объекта речи. При этом русский язык Каплан особо выделил из данной группы ввиду того, что вышеуказанные особенности представлены в нем в их крайней степени: многочисленные и довольно пространные отклонения от основной темы разговора и весьма образная аргументация с массой аллюзий и отступлений. Английский же язык представлен как прямолинейный, логичный, последовательный, с четким вербальным выражением абсолютно всех компонентов высказывания.

Следует отметить, что описанная выше схема свидетельствует о вариативности моделей дискурса, с одной стороны, и связи этих моделей с типом культуры, с другой Состав структуры дискурса и ее сложность зависит от того, является ли та или иная культура высококонтекстуальной или низкоконтекстуальной.

Необходимо также сказать, что в современных лингвистических исследованиях дискурсы классифицируются по параметру «тема», который является традиционным и основным. Так, Н.Н. Миронова (1997) выделяет следующие типы дискурсов по данному критерию: педагогический, политический, научный, критический, этический, юридический, деловой, массово-информационный, медицинский и другие. Очевидно, что данный список остается открытым.

Мы намерены рассмотреть далее более подробно различия в деловом дискурсе в англоязычной и русской культуре. Здесь мы ссылаемся на исследования Васильевой и Клайна. Клайн, например, предложил несколько культурно-ориентированных параметров для объяснения различий в дискурсах англо-язычных культур и культур Центральной Европы (Clyne, 1994, p. 186 -190). Первое пртивопоставление касается формы и содержания. Англоязычная культура традиционно считается низкоконтекстуальной и, следовательно, уделяет особое внимание форме. Другими словами, все основные и существенные элементы дискурса должны быть вербализованы и однозначны, а их связи представлены таким образом, чтобы не допустить различных толкований. Формальные аспекты играют доминирующую роль в структуре и оценивании дискурса. Российская культура же, напротив, является высококонтекстуальной, для нее важна ориентация на содержание сообщения, а не на его форму.

Еще одним параметром, который предлагает Клайн, является соотношение абстрактности и конкретности. В англоязычной культуре это выражается в большей конкретности высказывания, подкрепленной фактами. В российской культуре, напротив, отмечается абстрактность суждений и даже некоторое пренебрежении фактами.

И. Васильева в своих исследованиях убедительно доказывает, что различия в ходе использования дискурса представителями русскоязычной и англоязычной культур обусловлены также такими особенностями культур, как принадлежность первой к так называемой «коллективистской», а второй – к «индивидуалистической» культуре. Данный факт можно подтвердить проанализировав деловой дискурс таких представителей англоязычной культуры, как британцев и американцев. Например, на деловых переговорах на этапе выявления их (переговоров) главной и второстепенной целей британцы и американцы употребляют фразы типа: First of all, I think we should establish the overall procedure Another objective, asI see it is…; I’d like to check what you hope to achieve.

Типичные ответные реплики, выражающие согласие, выглядят следующим образом: Certainly (Sure). Right, let’s begin. I think you are right. I (totally) agree. При выражении сомнения, несогласия и выдвижения встречных предложений используются фразы типа: I’m afraid I don’t (can’t) agree. Could it be possible if I changed … .

Для подтверждения правильности понимания или исправления собеседника в случае ошибочного суждения, а также для проверки правильности взаимопонимания деловых партнеров доминируют фразы типа: Perhaps I could just recap on your main points, I’d just like to go over your main points, As I understand it, … As I recall, you said …; That’s right, yes. Yes, that’s the situation; That’s correct or No, I’m afraid, that’s not exactly what I was talking about; No, I’m afraid, you’ve misunderstood me..

Нетрудно проследить на приведенных выше примерах, что у носителей английского языка доминирует употребление местоимения «I» (я), в то время как россияне в аналогичной ситуации предпочли бы употреблять «we» (мы).

Приведенные выше фразы могут также служить наглядным примером того, насколько различны в англоязычной и русскоязычной культурах подходы и стратегии осуществления вежливости. Так, первая культура характеризуется подчеркнутым вниманием к слушателю, акценту на взаимоприемлемости позиций, формулировке общих точек зрения, что выражается в употреблении таких выражений, как «I wonder if I can bother you”, “I only want to know”, “You might consider doing (talking)…”, “Could it be possible if I …” и т.д. Представители же российской культуры с ее тяготением к коллективизму, с большей дистанцией власти и прямотой выражения не разделяют таких подходов к реализации принципа вежливости. Такие фразы представляются им слишком сложными и излишне формализованными.

Также различны сами дискурсивные стратегии ведения деловых переговоров представителей англоязычной и русскоязычной культур. Так, например, носители английского языка рассматривают деловые переговоры как многоэтапный процесс, результатом которого является создание долгосрочных двусторонних деловых отношений. Основной принцип взаимодействия участников переговоров, положенный в основу формирования коммуникативной компетенции специалиста в данном языковом аспекте, подразумевает сотрудничество, а не конфронтацию в достижении целей своей компании и преследовании собственных интересов. Основными этапами деловых переговоров являются следующие:

1. Начальный этап: знакомство, приветствие, построение отношений взаимного доверия как основы для дальнейшего сотрудничества.

2. Согласование целей, повестки и процедуры переговоров.

3. Выяснение потребностей деловых партнеров.

4. Обмен информацией по основным позициям повестки переговоров.

5. Выдвижение, рассмотрение и оценка деловых предложений участниками переговоров.

6. Обсуждение финансовой стороны сделки. Торг.

7. Заключительный этап переговоров: подведение итогов, заключение сделки, определение перспектив дальнейшего сотрудничества.

Такая схема делового сотрудничества представляется представителям русскоязычной культуры излишне подробной, искусственно усложненной и формализованной, в то время как британцы придают особую важность соблюдению данной процедуры, считая, что нарушение или игнорирование ее отдельных этапов может привести к лучшем случае к непониманию, а в худшем – к срыву сделки. Для российских бизнесменов схема деловых переговоров традиционно ограничивается такими этапами, как: 1) знакомство, приветствие; 2) выдвижение собственных условий; 3) обсуждение финансовой стороны сделки и торг; 4) заключение сделки.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что для продуктивного общения представителей разных культур необходимо иметь представление как о форме, так и содержании дискурса, осуществляемого на определенном языке. Изучающим иностранный язык и использующим его непосредственно в общении необходимо знать как принципы дискурса иноязычной культуры, так и принципы дискурса на родном языке. В противном случае даже идеальная с точки зрения грамматики и лексики иноязычная речь может быть непродуктивной и даже иметь отрицательный эффект.

Литература:

1. Бергельсон, М.Б. Основы коммуникации [Текст] / М.Б. Бергельсон // Межкультурная коммуникация: Сб. учебных программ. – М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1999. – с.24-36

2. Васильева, Г.М. О формировании прагматической компетенции учащихся как основной учебной задаче лингвокультурологии (на материале учебной лексикографии) [Текст] / Г.М. Васильева //Русский язык как иностранный: Теория. Исследования. Практика. IX / Под науч.ред. И.П. Лысакова. – СПб.,2000. – с.29 – 42.

3. Вежбицкая, А. Язык, культура и познание [Текст] / А. Вежбицкая – М.: Русские словари, 1997. – 410с.

4. Гурочкина, А.Г. Понятие дискурса в современном языкознании [Текст] // А.Г. Гурочкина // Номинация и дискурс: Межвузовский сборник научных трудов / Отв. ред. Л.А. Манерко. – Рязань: Изд-во РГПУ, 1999. – С.12-15.

5. Елизарова, Г.В. Культура и обучение иностранным языкам [Текст] / Г.В. Елизарова: СПб.: КАРО, 2005. – 352 с.

6. Карасик, В.И. О типах дискурса [Текст] / В. И. Карасик // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: Сб. науч. тр. Волгоград: Перемена, 2000. – С. 5-20.

7. Миронова, Н.Н. Оценочный дискурс: проблемы семантического анализа [Текст] / Н. Н. Миронова // Известия АН. Серия литературы и языка. – М., 1997. – Т.56. - № 4. – С.52-59.