История / 1. Отечественная история

К.и.н. Протасова О.Л.

Тамбовский государственный технический университет

«Серебряный век» русской культуры в оценке

А.В. Пешехонова

В последней четверти XIX – начале XX вв. одним из наиболее заметных журнальных изданий России был толстый ежемесячник «Русское богатство», детище писателей-публицистов либерально-народнического направления. В отечественной (а тем более – зарубежной) историографии отсутствуют труды, посвященные этому значительному явлению русской общественной и культурной жизни. Уже поэтому анализ, хотя бы частичный, некоторых сюжетов и страниц его истории представляется новым и актуальным. В советские времена творчество писателей-народников, конечно, изучалось, но крайне односторонне, с точки зрения полезности их как «певцов народного горя». В то же время их обвиняли в недостаточной революционности, ведь писали они обычно не о пролетариях, а о крестьянах. В постсоветское время народничество как научная проблема и вовсе уступает место другим – появилась возможность изучать ранее запрещенные темы или пересматривать отношение к изученным тенденциозно. Между тем народничество и неонародничество (так называли последователей народнической мысли с 1890-х гг.) – знаковые явления не только в общественно-политической, но и в культурной жизни России. Среди народников немало людей, которых смело можно назвать выдающимися деятелями культуры: Н.К. Михайловский, В.Г. Короленко, С.П. Мельгунов, А.В. Пешехонов и другие.

Цель данной статьи – анализ публицистической и литературно-критической деятельности начала ХХ в. одного из самых видных представителей либерально-народнического направления в отечественной публицистике, сотрудника журнала «Русское богатство» – Алексея Васильевича Пешехонова.

Наиболее наглядными иллюстрациями отношения Пешехонова к процессам русской культуры служат, на наш взгляд, материалы журнала «Русское богатство» и источники из Отдела рукописей Российской государственной библиотеки. Некоторые из них впервые вводятся в научный оборот.

Алексей Васильевич Пешехонов (1867-1933) – одна из ярчайших фигур неонародничества. Выходец из многодетной семьи сельского священника Тверской губернии, в трехлетнем возрасте лишившийся отца и вскоре принявший на себя заботы о многочисленном семействе, этот типичный «разночинец» исключительно своим талантом, энергией, умом, страстным желанием быть полезным стране и народу добился многого в жизни. Даже те, кто впоследствии стали его идейными оппонентами, признавали незаурядность его натуры, а главное – кристальную честность и исключительную порядочность. Не получив в юности систематического образования, А.В. Пешехонов тем не менее овладел многими профессиями и знаниями, особенно в области экономики. Зная природу и нравы деревни и крестьянства «изнутри», он был одним из наиболее авторитетных теоретиков-аграрников. Этим, однако, круг его интересов далеко не ограничивался: Пешехонов был чрезвычайно активен и как общественный и политический деятель, он стоял у истоков народно-социалистической партии, а в 1917 г. три месяца был даже министром Временного правительства. Позже, в эмиграции, он фактически стал зачинателем движения за возвращение в Россию.

По теплым воспоминаниям литератора Д.А.Лутохина, вращавшегося в окололитературных кругах и хорошо знавшего писательский бомонд, мы можем судить о том, сколь авторитетен был Пешехонов в писательской среде, несмотря на неоконченное образование. Помимо яркого и узнаваемого стиля, у него была смелость, точнее, бесстрашие – и ни преследование цензуры, ни критика оппонентов в печати его не обескураживали. Д.А.Лутохин замечал: «Тогда как часто и большие люди плохо переваривают суд над собой, даже суд глупца, – нервничают, омрачаются – А.В. не без удовольствия знакомился с резкими выпадами против себя, ибо всегда был уверен, что сумеет противнику воздать сторицей»[2, с.80].

В своей богатой событиями жизни А.В. Пешехонов сотрудничал со многими изданиями, но главным его публицистическим поприщем был журнал «Русское богатство». В нем Пешехонов работал с 1899 г. вплоть до его закрытия большевиками в 1918 г.

По словам А.И. Герцена, у лишенного свободы народа трибуной является литература. «Русское богатство» начала ХХ века достойно продолжало демократические традиции «Современника» и «Отечественных записок». После смерти в январе 1904 г. народника Н.К. Михайловского редакцию «Русского богатства» возглавил известный писатель В.Г. Короленко. Политические единомышленники, члены редакционного комитета (Пешехонов вошел в редакцию журнала в 1904 г.) на своих «четвергах» обсуждали не только материалы журнала, но и вопросы грядущего освобождения России «от самодержавного деспотизма и экономического рабства», вдохновляясь идеями эволюционного социализма, нравственного прогресса, гармонического развития личности.

В настоящей статье мы проанализируем элементы публицистической деятельности Пешехонова в самый, пожалуй, плодотворный для него период – между двумя революциями, когда рупором общественных и политических взглядов для многих в силу затишья на государственной арене стала журналистика. Революционные партии ушли в подполье; общественная мысль переключилась на изучение уроков недавнего катаклизма. На первый план выдвинулся «серебряный век» со своей оригинальной философией, художественными исканиями, эпатажем. Часть русского общества, неравнодушная к прекрасному и к тому же уставшая от политических потрясений, кровопролитий русско-японской войны и революции 1905-1907 гг., с головой окунулась в водоворот нового, захватывающего, иногда «стыдного» – то есть того, чего в традиционной, привычной, прозаичной школе отечественного реализма не было и в помине. Другая часть общества осталась верна прежним, испытанным идеалам и принципам, безмерно раздражаясь художественными «новинками». В этом числе оказались и народники, люди зрелые, с устоявшимися жизненными принципами.

Основным содержанием работы А.В.Пешехонова в указанный период стало сотрудничество в «Русском богатстве», где он не первый уже год вел хронику внутренней жизни России, откликаясь на важнейшие события. Тематический диапазон его литературных трудов был очень широк – от злободневных политических комментариев до откликов на модные тогда религиозный и половой вопросы. Ни один из них, считал Пешехонов, не был и не мог быть решен, так как «все они всплывали и ставились вне связи с задачами, какие выдвинула история, и с нуждами, какие назрели в народной жизни»[8, с.127]. Неудовлетворенность не оставляла его: «Давно, – быть может, никогда, – русская интеллигенция не жила такой изолированной жизнью, какой она живет в последние годы, как будто стена какая стоит между этой жизнью и народной»[8, с.128]. Пешехонов сетовал, что русская интеллигенция в большинстве своем утратила интерес к народу, забыла о нем, занявшись обсуждением своих проблем. Отсюда обратная связь: он думал, что именно это отчуждение от народа стало одной из главных причин подавленного настроения интеллигенции, утратившей радость общения с массами.

То, что Пешехонову, да и не ему одному, казалось безвременьем, спустя десятилетия видится вполне нормальной разносторонней общественной жизнью, которая не может пробавляться одной только политикой. Недостаток острых политических ощущений с лихвой компенсировался невиданным всплеском культурной активности. Как писал в 1914 г. выдающийся знаток русской культуры рубежа XIX- ХХ вв. профессор С.А. Венгеров, началом, объединяющим общественника М. Горького и индивидуалиста К. Бальмонта, реалиста И. Бунина, символистов В. Брюсова, А. Блока и А. Белого с экспрессионистом Л. Андреевым и натуралистом М. Арцыбашевым, пессимиста-декадента Ф. Сологуба и оптимиста А. Куприна, был вызов традициям обыденщины, устремление «ввысь, вдаль, вглубь, но только прочь от постылой плоскости серого прозябания»[1, с. 234-235].

Это было время философских, художественных исканий, рождения новых путей в различных отраслях человеческого знания, переоценки ценностей в области морали, этики, чему события начала века дали обильную пищу. Большинство этих новых веяний отрицательно воспринимались мэтрами народнической мысли как проявления аморализма, упадка, обскурантизма. В них видели верных спутников столыпинской реакции. Народники были воспитаны на реализме, сами выражали это художественное направление и воспринимали только реализм. Порой, не затрудняя себя тонкостями и различиями литературных течений и групп, Пешехонов в своих критических статьях ставил в один ряд совершенно разных писателей. Так, Леонид Андреев был оскорблен, увидев свое имя рядом с именами К.Чуковского и М.Арцыбашева. Об этом он заявил в своем письме самому Пешехонову. Отвечая писателю, Пешехонов, оговариваясь, что Андреев – один из немногих современных литераторов, которых он уважает, привел слова Н.К. Михайловского, своеобразной иконы народничества: «Талант – это только бутылка, и всякая в ней может быть жидкость»[5, л.2]. Литературные и художественные формы, которыми виртуозно владели деятели «серебряного века» и которые подчас возводились в абсолют в ущерб содержанию, а, главное, идее, для Пешехонова и его единомышленников действительно были пустым сосудом, бесполезным, более того – вредным явлением, поскольку отвлекали от реальности, общественной борьбы.

«Да, надо заново грады строить, – жаловался Пешехонов в 1907 г. своему другу В.А.Розенбергу, редактору «Русских ведомостей». – А как – никто не знает. А публика зачитывается… Саниными, Кузьминым и приходит в неистовство от Айс. Дункан. Радикальные и толковые публицисты, живущие на гроши, по 15 рублей за билет платят! Это факт! Чепуха какая-то»[3, л.6].

В 1909 г. публицист-народник то ли случайно, то ли намеренно посетил заседание литературного кабаре «Бродячая собака», знаменитого в то время места встреч представителей футуризма, «эгопоэзии» и других новейших течений «серебряного века». Завсегдатаи называли это заведение «обществом художественного интимного театра». Возмущение, которое испытал Пешехонов от увиденного и услышанного там, не поддавалось описанию. По свежим следам он написал для «Русского богатства» статью под красноречивым заглавием «Нищие духом и богатые бесстыдством».

«Мы хотим в наглядной форме показать, во что выродились пресловутые «искания», которыми увлеклась известная часть литературы и вместе с тем значительная часть читающей публики… Нет… моды ни на науку, ни на общественность… Попадаются меткие словечки, и яркие образы, несомненно, из памятников народной словесности разных веков и местностей, но в целом это какой-то винегрет… Подходит поэтесса, видимо, чувствующая себя здесь, как дома. Обращаюсь к ней, допытываюсь, в чем секрет… Она… шепчет:

– По правде сказать, мне кажется, что это вроде голого короля!

То есть никто еще не крикнул: «Да он голый!»

Пора, однако, уходить. Я еще раз оглядываю залу: на всех почти столиках не чай уж, а вино… Может быть, произойдет еще что-нибудь псиное или свиное…»[4, лл. 2-11].

«Присмотритесь к нынешним литературным комбинациям, – писал А.В. Пешехонов, – максималисты, большевики и кошкодавы, символисты и реалисты, порнографы и моралисты; всем известные крупные таланты и усердно рекламируемые крупные бездарности…»[5, л.3]. Все эти явления культурной бытности России начала ХХ в. он презрительно именовал «улицей».

Такое острое неприятие современной ему культурной жизни России теперь, наверное, мало у кого встретит сочувствие. Но у Пешехонова были свои, весьма определенные эстетические вкусы, отражающие его цельную натуру народника. По воспоминаниям его жены, Алексей Васильевич в художественной сфере тяготел ко всему народному, а классическое искусство не жаловал: «в оперу и концерты не ходил, уверяя, что ему доступны только русские народные песни»[6, л.7]. В этом, несомненно, проявились особенности культурного формирования Пешехонова как человека, выросшего в провинциальном захолустье. Черты этого влияния сохранились и в его устной речи с необычными для столичного интеллигента простонародными словечками и интонациями. Впрочем, возможно, иногда он умышленно вводил их в свой речевой оборот.

На фоне расцвета и многообразия литературы «серебряного века», оригинальности, новизны, подчас рискованной смелости тем, стилистических исканий и экспериментов традиционное народническое творчество казалось серым, безжизненным, «как сухощавая, черная дева лет под 40», – едко заметил В.В. Розанов. Не совсем неправ был мастер орнаментального стиля и в своих сердитых высказываниях в адрес «толстых» журналов «социал-демократов» (не вникая в политические оттенки, он всех народников зачислял в эту когорту), когда писал: «Таланта – нет, поэзии на страницах их толстых журналов – нет... Вся классическая литература прошла мимо них: остается «выжигать глаза» Пушкину, которому предпочитают Некрасова»[7, л.1].

Это злое наблюдение не лишено смысла и применительно к Пешехонову. В целом же можно сказать, что с Пешехоновым произошла характерная для профессионального политика метаморфоза – сужение бескрайнего поля жизни до рамок политического измерения. Пешехонов выше всех русских поэтов ставил Некрасова, коего постоянно цитировал, а из прозаиков особенно жаловал Глеба Успенского, в котором ценил не художественность (она для него была второстепенна), а гражданский пафос. Да и сама работа в журнале, исключая литературоведение, стала своеобразной разновидностью политики, причем политики определенной идеологии, что заведомо предполагает заданный, односторонний подход к явлениям литературы и жизни.

Таким образом, на примере А.В. Пешехонова, типичного представителя народнической мысли, можно увидеть, что неонародники «Русского богатства» были верны своим идеалам и традициям реализма, категорически не признавая новомодных эстетических веяний. Следует также заметить, что для них, людей практического, более того, прозаического склада, художественная культура, искусство явно проигрывали политике, общественной жизни. Сама же культура, по их мнению, обязана служить интересам трудового класса, следуя формуле «Все для народа, все через народ». Эта односторонность вызывала острую ответную критику со стороны оппонентов – писателей «серебряного века», тех, чье творчество последователи народничества не могли принять. Однако, несмотря на такую эстетическую негибкость, своей гражданской позицией, искренней любовью к русскому народу и его культуре, непрерывным и отважным служением России неонародники, в том числе А.В. Пешехонов, заслуживают глубочайшего уважения.

Литература

1. Культурология. Теория и история культуры. – Учебное пособие / под ред. В.И. Добрыниной. – М.: Общество «Знание», 1996. – 272 с.

2. Лутохин Д.А. Зарубежные пастыри // Минувшее. Т. 22. – М., 1997.

3. Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (далее – ОР РГБ), ф.251. к..18, д.34.

4. ОР РГБ, ф. 225, к. 1., д.9.

5. ОР РГБ, ф. 225, к. 1., д.36.

6. ОР РГБ, ф. 225, к.4, д.64.

7. ОР РГБ, ф. 225, к.4, д.67.

8. Пешехонов А.В. На очередные темы. Времяпрепровожденье // Русское богатство. 1909. №5. С. 139-167.