К.филол.н. Фархатова И.Ф.

Институт гуманитарного образования и

информационных технологий, Россия, Москва

Роль хронотопов «дома» и «дали» в осмыслении философского содержания комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума»

Изучение произведений русской классической литературы сегодня требует некоторого переосмысления сложившихся в литературоведении подходов. Кроме анализа социального, политического и этического аспектов идейного содержания прозведений, написанных более ста лет назад, необходимо уделять особое внимание изучению философского контекста, что во многом определит осмысление текстов нашими современниками, выявляя их общекультурное значение.

Общечеловеческая ценность комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума» не вызывает сегодня сомнения. Однако за изучением особенности проблематики и анализом образов персонажей малоисследованными остаются некоторые ее поэтические символы, которые, на наш взгляд, переводят внутреннее содержание комедии в иной, надисторический формат. Грибоедов, выстраивая образную структуру пьесы, обращается к образцам «вечной» символики, культурно-художественным архетипам, уложившимся в сознании человечества, а потому хорошо известным и понятным без дополнительного разъяснения. Включение этих архетипических образов в структуру произведения расширяет замысел автора и делает его более понятным для современного читателя. Именно поэтому, на наш взгляд, при изучении идейного содержания комедии необходимо уделять особое внимание анализу именно этих образов.

Так, важное место в образной системе комедии занимает хронотоп дома Фамусова. Главной характеристикой этого образа традиционно принято считать отлаженную и невозмутимую прочность, непоколебимость и застывшую патриархальность быта, которая, по замыслу автора, призвана передать устойчивость и неизменность социального миропорядка. Вряд ли кто-либо возьмется отрицать данную безусловную составляющую идейного содержания этого образа-символа. Очевидно, что все события произведения происходят на территории дома, превращая комедию в «домоцентричную» пьесу и позволяющие критикам говорить о безусловном влиянии на произведение законов классицистической драматургии, предполагающих сохранение закона единства места. Все это так, но, учитывая реалистический характер комедии, есть смысл увидеть и глубокое философское осмысление этого образа автором. В образе дома заключен огромный художественный смысл, поднимающий произведение на иной философско-этический уровень. Безусловно, устройство домашнего быта «московских всех тузов» становится олицетворением непоколебимости существующей государственной системы. Но не менее важна обратная зависимость. Приехавший в дом Фамусова Чацкий оказывается в конфликте со всем миром, то есть, существующая система отношений, основанная на определенном мировоззрении, простирается далеко за пределы дома Фамусова и имеет, на первый взгляд, всеохватывающий размах. В драматургическом времени комедии модель мира, получившего название «фамусовской Москвы», по сути символизирующей костное, патриархальное сознание, художественно сконцентрирована в рамках дома, зажата в мощных тисках ограниченного пространства, лишена свободного, стихийного развития. Эта модель характеризуется бытовой бездуховностью, развращающим влиянием социального конформизма, отсутствием гражданских чувств и порывов. Пространство дома подавляет в пьесе пространство мира, узурпирует его, навязывает ему свои законы и стереотипы, начиная с обиходной морали, кончая официально-государственными идеологическими нормами и общественными нравами. Оно становится источником социальной апатии, обытовленности и профанации высоких чувств и истин. Для того чтобы восстановить исчезающую в доме Фамусова систему истинный ценностей Чацкий бежит из него, стремясь выйти за пространственные пределы удушающей обстановки, места, отравленного подлостью, пошлостью, невежеством, лицемерием.

Пространственно-образной антитезой хронотопа дома становится хронотоп дали, сознательно неконкретизируемый социально. Для автора важно создать обнадеживающий образ иной земли, в корне отличный от фамусовского заземленного мира. Чацкий стремится в некое сакральное пространство, которое укроет его от ужаса фамусовского мира. Не случайно в комедии многократно возникает и обыгрывается образ двери, становящийся пространственной границей между домом и далью. Этот образ наделяется символическими функциями, вызывающими библейские аллюзии: «…Я отворил перед тобой дверь, и никто не может затворить ее» (Откр.3.8.) « … ибо для меня отверста великая широкая дверь…» ( 1 Послание к Коринфянам, 16:9) Образ двери связан с идеей поиска счастья, которой одержимы все герои романа. Ум каждого персонажа сконцентрирован на его достижении, но представление о счастье у всех разное, и потому каждый герой ищет свою собственную дверь к новой счастливой жизни.

Драма, скорее даже трагедия Чацкого (на трагический пафос финала указывает неразрешимый характер конфликта), вынужденного бежать «вон из Москвы» в неизвестность, становится следствием того, что на протяжении всего сюжета произведения герой с удивлением отмечает для себя, что постоянно оказывается не в том месте и не в то время, что находит отражение в цитате, ставшей устойчивым выражением «шел в комнату – попал в другую».

Философская мысль комедии концентрируется в ее первоначальном заглавии «Горе уму» – в нем отражено противоречие, обнаруженное эпохой кризиса просветительских идей. Для просветительской философии понятие «ума» и «счастья» синонимичны, ибо, согласно этому учению, овладение истиной и предопределяет счастье как отдельного человека, так и общества в целом. В современном мире очевиден кризис духовности и просвещения и потому комедия Грибоедова приобретает особое звучание и актуальность.