«ИСТОРИЯ ГОРОДА ГЛУПОВА» САЛТЫКОВА – ЩЕДРИНА КАК СТРОИТЕЛЬНЫЙ МАТЕРИАЛ ДЛЯ СТРУКТУРЫ ПОВЕСТЕЙ В.А. ПЬЕЦУХА

В интерпретации текстов Салтыкова-Щедрина имеются две исследовательские линии. Одна, традиционная, восходящая к литературной критике XIX в., видит в его творчестве выражение обличительного пафоса и едва ли не хронологию важнейших событий истории российского общества. Вторая, которой воспользовался В. Пьецух, сформировавшаяся не без влияния герменевтики и структурализма, выявляет в текстах объективно данные семантические конструкты разных уровней, позволяющие говорить о сильном мировоззренческом напряжении прозы Щедрина, ставящем её в один ряд с Ф. М. Достоевским и А. П. Чеховым.

Традиционный критический подход акцентирует внимание на отношении Салтыкова-Щедрина к реформам, как и Пьецух он не замечает разницы между личной позицией и художественным текстом.

У Салтыкова – Щедрина и у Пьецуха все крупные явления русской общественной жизни встречали отголосок в сатире иногда предугадывавшей их ещё в самом начале.

Как и Салтыков-Щедрин Пьецух не следовал исторической канве развития России, но некоторые события, а также лица, исторически узнаваемые, оказали влияние на сюжет романа и своеобразие художественных образов.

Все три произведения («История города Глупова», «История города Глупова в новые и новейшие время» и «История города Глупова в последние десять лет») - это не сатира на прошлое, потому что писателей не интересовала чисто историческая тема: они писали о настоящем России.

Рассказывая о прошедших временах, классик, а вслед за ним и Пьецух, говорят о проблемах современного им общества, о том, что волновало их как художников и гражданах своей страны.

Повести Пьецуха, которые продолжают «Историю одного города», вещи достаточно острые. Это сатира на политику российского самодержавия оформленная в виде пародии на научные и донаучные летописные сочинения по отечественной истории.

Их жанр может быть определен как пародийно-сатирическая хроника. Смысл названия города Глупова и его расширительно- символическая трактовка не требует пояснений. Глуповские градоначальники, смена которых и представляет собой историю этого вымышленного города, - это русские правители, иносказательно изображенные с помощью «эзопова языка», к которому вынуждены были постоянно прибегать сатирики.

Основа самодержавного строя формулируется писателями коротко и ясно: градоначальники секут обывателей, обыватели трепещут. За описываемые годы, Пьецух, вслед за Щедриным показывает, что Россия прошла огромный путь исторического развития, изменилась, но в Глупове меняются лишь градоначальники. Глава «Обращение к читателю» - единственная от лица летописца – архивариуса. «Опись градоначальникам» представляет собой краткий план-проспект последующих глав. Соотношение глуповской хронологии градоначальничеств и российской хронологии царствований очень сложно и нарочно, в «эзоповых» целях запутано Салтыковым- Щедриным. Пьецух его распутывает, поняв принципы соотнесения вымышленных персонажей с их историческими прототипами.

Структура произведений в точности совпадает со структурой романа классика. Пишет Пьецух довольно смело, во многом полемизируя с писателем «Уж на что Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин был бесстрашный писатель, а и то довел свою «Историю одного города» только до слишком свежего еще 1825 года, на которое пало «происшествие 14 декабря», как уклончиво называли в его времена восстание декабристов, и малодушно осекся на сообщении, что-де «история прекратила течение свое»» [1, 56].

Но не тут-то было, говорит Пьецух, история отнюдь не прекратила течение свое, и, как теперь стало известно, после двадцать пятого года прошлого столетия в городе Глупове тоже происходили разные по-своему замечательные события, о которых пришло время поведать заинтересованному читателю.

Пьецух объясняет, что не изыскатель глумливый ёрник, это у нас просто такая жизнь, а скромного изыскателя никак не приходится винить в том, что история нашей администрации есть отчего-то один печальный анекдот, что отечественный дурак не столько боится расстрела без суда и следствия, сколько веселого надругательства над собой, что, как бы ни были дороги нам причуды и диковинки родимой истории, о них бесчестно было бы умолчать, что в большинстве мы устроены таким славным образом, что склонны шутить над тем, над чем пригорюнился бы любой здравомыслящий иноземец, – это, по-видимому, из-за критического, даже запредельного объема несчастий самого праздного характера, которые были предначертаны нам судьбой, а на запредельную боль организмы отвечают неадекватно. [1, 68]

Все эти объяснения, говорит автор, необходимы, потому что дело в том, что у истории всех народов бывают такие периоды, которые даже оплакать невозможно, над которыми можно исключительно измываться, как бы святотатственно это ни показалось со стороны. «Одним словом, хочется верить в то, что сравнительно с реакционной царской цензурой, давшей путевку в жизнь щедринской «Истории одного города», нынешнее отсутствие таковой окажется более снисходительным к сатирическому перу. Хотя, конечно, нельзя сбрасывать со счетов ту загадочную силу, которую нужно назвать непроницаемостью отсутствия» [1, 70].

Далее Пьецух рассказывает о том, как удалось найти город Глупов. Салтыков-Щедрин по его мнению сам в этом поспособствовал. В пункте третьем описи градоначальникам у Михаила Евграфовича, говорит автор, упоминается опальная Авдотья Лопухина, с которой до 1740 года находился в любовной связи тогдашний глуповский градоначальник Иван Матвеевич Великанов; поскольку исторической науке недавно стало известно, где именно отбывала ссылку Лопухина, то достаточно было поднять карту-километровку, чтобы обнаружить искомый пункт. Разумеется, отмечает Пьецух, Глупов оказался совсем не Глупов, и даже не облагороженный Непреклонск, а в 1928 году получил такое публицистическое наименование, что уж лучше пускай он так Глуповом и будет [1, 75]

В общем, отмечает автор, впечатление от сегодняшнего Глупова складывается такое, что, вероятно, на земле немного-таки отыщется городов, которые в течение двух последних столетий в такой мере оберегала бы человеческая рука.

Писатель полемизируя с классиком говорит, что заслуживает внимания еще то обстоятельство, что глуповцы отнюдь не показались такими головотяпами, какими их описал Салтыков-Щедрин. Чудаковаты они немного – это что есть, то есть, но в остальном средний глуповец мало чем отличается от того же ленинградца или москвича.

Основной вывод, к которому приходишь при скрупулезном прочтении означенных четырех документов, заключается в том, что новая и новейшая история города Глупова главным образом составилась из невзгод. Многие из них, отмечает автор, были чудесного свойства, однако в ряду разного рода неурядиц затесались и такие, что имели вполне материалистические истоки и только в ходе развития трансформировались в полные чудеса.

Литература

1 Пьецух В.А. Город Глупов в последние десять лет // Дружба Народов. - 1998. - №12 – 325 с.

2 Бахтин М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве // Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. - 365 с.

3 Басинский П. Писатель нашего времени // Нева. – 2002. - №2. – С. 15-22

4. Скоропанова И. Русская постмодернистская литература // Флинта. - 1999. – С. 26 - 50

5. Эпштейн М. Парадоксы новизны: о литературном развитии XIX-XX веков. - М.: Советский писатель, 1988. – С. 56 - 62

6. Сидоров Е. Рассуждение о писателе Пьецухе // Нева. – 2002. - №3. С. 24-30

7. Барт Р. От произведения к тексту // Вопр. литературы. - 1988. - № 11. С. 56-67

8. Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. — М.: Худож. лит. 1975. – 265 с.

9. Бродский И. О Достоевском // Нева. - 1991. - № 11. С. 12-20

10. Вайнштейн О. Постмодернизм: история или язык? // Вопр. Филлософии. - 1993. - №3. С. 20-36

11. Александр Е. А ты научил грамоте эфиопа, товарищ литературный критик? Заметки о литературных войнах и писателе Вячеславе Пьецухе. // Знамя. 1991. - №7. – С. 25

12. Грушко В. В. Пьецух. Догадки.// Знамя. - 1991.- №1.- С. 45

13. Шенкман Я. Разбор сочинений Пьецуха// Знамя. - 1994. - № 9. С. 51

14. Черненко Ж. Чехов с нами. // Вестник новой лит. - 1991. - №1. - 151 с.

15. Малявин В. Мифология и традиция постмодернизма // Логос. - 1991. Кн. 1. С. 154- 160