Д. ф. н. проф. Полежаев Д.В.

Волгоградская государственная академия повышения квалификации

и переподготовки работников образования, Россия

Mentalní přístup jako nový směr moderní vědy

Ментальный подход как новое направление

современной науки

 

Современное развитие человечества в контексте полинаправленности социально-культурного развития и синергетической идеи равновесия неравновесных систем предполагает множественность взглядов и подходов к пониманию роли и места человечка, относительно малой социальной группы и большой социальной общности сегодня. Поэтому появление новых идей в осмыслении человека, этнокультурной или профессиональной (и др.) общности видится вполне уместным, однако требующим убедительного философско-методологического обоснования.

Важным представляется подчеркнуть, что ментальные исследования охватывают пространство полидисциплинарности, т. е. не находятся в узком векторе (или сегменте) той или иной единственной, и потому исчерпывающей в содержательном отношении науки. Тому есть целый ряд подтверждений, в числе которых можно обозначить, к примеру, следующий.

Действительно, психологические аспекты изучения социальных вопросов индивида и личностных аспектов социального развития в ходе анализа «социальной ткани» общества невозможно миновать. Вместе с тем менталитет невозможно представить и как исключительно психологический феномен. Языковое разнообразие ментального «представления» различных феноменов социально-индивидуального плана тоже заслуживает внимания, притом, что языкознание – отдельная сфера социально-гуманитарного знания.

Философское осмысление также видится необходимым; и, думается, именно в пространстве социально-философского творчества может быть помещен подход, который мы обозначаем как «ментальный». Что же такое «ментальный подход»; и с каких сторон могут быть рассмотрены ментальные феномены (имеются в виду как феномен менталитета общества, так и ментальности – личностные, социально-групповые, профессиональные и др.)?

Только простое перечисление (назывным порядком) дает нам картину развернутого в мире научных специальностей вектора ментальных исследователей: философия, география, психология, педагогика, антропология, этика, этнография, эстетика, история, культурология, социология, здра­во­ох­ра­не­ние (социальное здоровье), военная наука и др. Если вдуматься, любое из исследований в рамках указанных и ряда иных наук имеет свою ментальную специфику, т. е. может быть осмыслено сточки зрения ментального подхода.

В методологическом отношении социально-философское осмысление имеет принципиальное значение, и не только потому, что менталитет в данном ракурсе представляется как живой в историческом протяжении феномен. Оно, кроме всего прочего, позволяет вычленить базисные основания и особенности менталитета и тем самым придать дефинициям и возможным пояснениям соответствующую теоретическую нагрузку.

Менталитет народа формируется под воздействием особенных факторов, прежде всего исторических. Он имеет свои отличительные особенности, которые становятся наиболее заметными в соотношении с ментальными установками других народов. Исследование особенных черт той или иной нации актуализируется в свете про­исходящего в последние годы разноуровневого социально-культурного сближения стран постсоветского пространства с объеди­ненным европейским сообществом.

Представляется небезынтересным в социально-философском плане то, что устройство социальной жизни любого народа может быть убедительно проявлено и отслежено в целом ряде взаимоотношений человека и общества, индивида и малого сообщества, социальной группы и др., например, в семейных, возрастных, гендерных ситуациях взаимодействия индивидов и социальных сообществ. Это может быть представлено и в пространстве и в пространстве профессиональной организации индивидуальной деятельности, в политическом, культурном, военном и иных аспектах. Эти аспекты суть проявления различных сфер национальной культуры. И любой из них заслуживает внимания через призму ментального подхода в пространстве национальной цивилизации – в историческом протяжении и в современном социокультурном контексте. Это же вновь подталкивается нас к мысли о невозможности сформулировать в раз и навсегда зафиксированном виде ту или иную отдельную черту народа или установку менталитета. Речь идет вовсе не о неопределенности национальных черт, а о принципиальной открытости и незавершенности ментальных феноменов в их социально-культурной исторической динамике.

В нескольких словах обозначим отдельные составляющие элементы ментального подхода. Он, полагаем, весьма востребован в современном социально-гума­ни­тар­ном знании, помогая анализировать и проектировать те или иные коллективные, прежде всего, поведенческие феномены, имеющие глубинно-психическую природу. Поэтому его разработка, доведение до состояния, понятного и удобного для использования специалистами различных социально-гу­ма­ни­тарных отраслей – настоятельная необходимость сегодняшнего дня.

Ментальный подход – это попытка обоснования современной действительности (социальных реалий, прежде всего) с точки зрения национальной глубинной духовности. Это – попытка найти основу для ответа на вопросы, на который человек в повседневной жизни, на уровне обыденного здравого смысла, ответить не в состоянии. В чем причины неудач современных реформ и модернизационных процессов?.. Ведь неудача может быть представлена как разница между ожидаемым и действительным; а что вообще есть это самое «ожидаемое», возможно ли его особо обозначить, рационализировать, формулируя раз и навсегда данным образом? Это – вопросы ментального плана, к которым можно добавить проблему поиска ментального ядра.

Ментальный подход – это поиск онтологических оснований национальной духовности и следующих из этого опор социальной защиты. Ментальный подход – это поиск острых углов, проблем, являющих сущность цивилизации и культуры, общественного мироустройства, мировидения и мирочувствия. В структурном или, скорее, – последовательно развертываемом содержательном отношении ментальный подход может быть в первом приближении представлен следующим образом:

1) анализ социальной действительности – в рамках ментального подхода невозможный «сам по себе» или «для себя», – только для дальнейшего синтеза (в том числе социального) или аспектного рассмотрения отдельных проблемных узлов и особенностей их протекания социальных процессов.

2) анализ исторической традиции (фольклорная народная традиция – сказки, песни, былины, эпос и др.; массовые представления – обычаи, суеверия, привычки поведения и т. п.; письменная традиция – религиозность, в т. ч. апокрифическая, язычество и его бытовые, на уровне суеверий, проявления и т. п.; ученая традиция – религиозная, философская, литературная и ее отражение в народной среде);

3) анализ исторических фактов и их интерпретация.

В таком ключе может быть представлен начальный этап социального анализа в рамках ментального подхода, обоснование которого необходимо для современного социально-гу­ма­ни­тарного знания, не только российского, но и мирового.

Исследование менталитета как устойчивой в длительном историческом протяжении системы внутренних глубинно-психичес­ких социально-куль­тур­ных установок общества может быть естественно вплетено в общий проблемный узел современной философии. Осмысление глубочайших пластов русской истории и сознания, духовного склада и образа мышления русского народа стало важным направлением развития философской мысли сегодня.

Желая подчеркнуть историко-этнологический аспект ментального подхода, укажем, что методологические основания традиционных для социально-гума­ни­тар­ных наук подходов выступают в определенном смысле как рядоположенные. Они рассматривают общие аспекты исследуемых этнических феноменов в историческом протяжении. Поэтому важно выделение собственно ментальных составляющих – конструктов, которые выступают в пространстве научного исследования как этнические константы.

Проблеме этнических констант посвящена значительная доля интересной работы С.В. Лурье, которая, рассматривая историко-этнологические вопросы бытия национальных культур, подчеркивает некоторые методологические основы их рассмотрения, существенные в плане понимания особенностей ментального подхода. В качестве методологических констант выделяется ряд историко-этно­ло­ги­ческих положений, убедительных и для исследований ментального плана: неиз­мен­ность этнических констант при исторической изменчивости исторической картины мира; взаимодействие внутри этнических групп в пространстве единого общества; наличие основной культурной темы, волнообразно изменяющейся в историческом протяжении; дисфункция / разрушение социальной ткани этнической общности дополняется его способностью к органическому самоструктурированию; носители личностного сознания этноса выступают акторами зачастую антипрагматически настроенной этнической деятельности.

С.В. Лурье замечает, что «изучая этноисторию и этнополитологию, анализируя идеологические тексты, используя другие аналогичные приемы, исследователь может размещать всю полученную им информацию по следующим графам: 1. Характеристики, приписываемые самим себе. 2. Харак­те­ристики, приписываемые дружественной силе. 3. Характеристики, приписываемые враждебной силе. 4. Способы противодействия злу. 5. Харак­те­рис­ти­ки, определяющие субъект действия и т. п. 6. Характеристики, определяющие условия, делающие начало и продолжение действия возможным». Эти характеристики самосознания или самопрезентации этноса важны с точки зрения обозначения общих подходов к изучению характера народа, его глубинных ментальных (психического плана) особенностей.

Историко-этнологические аспекты оформления методологических оснований ментального подхода заслуживают исследовательского внимания, поскольку яв­ля­ются живыми и жизненными, актуализируясь не только в пространстве научных исследований современного социогуманитарного знания, но и социально-инди­ви­дуальной деятельности отдельного человека.

Полагаем важным отметить, что методологические основания ментального под­хода, отражая предмет исследовательских интересов и пространство функционирования ментальных феноменов индивидуально-личностного и социаль­ного планов, обнимают собой, в том числе, тот этнокультурный феномен, который находится в пространстве внесознательного (которое вычленил в свое время Д.Н. Уз­на­дзе, то есть на границе между сознанием и бессознательным. Он занимает на некоторое время, в силу необходимости, то или иное, не относясь так сказать «в чистом виде» ни к одному из них. И в предмете исторической этнологии выбираются те аспекты культуры индивидуальной и социальной психики, поведенческих моделей и актов, которые «работают» на внесознательном уровне.

Анализируя структурные компоненты менталитета, мы выделили некоторые его основные признаки, которые в единстве могут рассматриваться как существенные. Они отчасти отражаются в предлагаемом нами авторском определении менталитета как устойчивой во «времени большой длительности» (Ф. Бро­дель) системы внутренних глубинно-психичес­ких социокультурных ус­та­новок общества, фор­мирующейся и изменяющейся как под влиянием внешних воздействий, так и путем внутренне обусловленного саморазвития, работающей на уровне внесознательного. Повторим, что в основу работы «ментальных механизмов» положены три основные функциональные установки: восприятия (представляющая собой когнитивный элемент), оценки (аффект) и поведения (деятельностный компонент), которые представляют собой своеобразную глубинно-психическую «вертикаль». Феномен менталитета выходит за пределы общественного сознания, но, вместе с тем, не отождествляется с коллективным бессознательным – в контексте теоретических построений З. Фрейда, А. Адлера и К. Юнга.

Литература:

1. Лурье, С.В. Историческая этнология / С.В. Лурье. – М.: Аспект-Пресс, 1997. – 448 с.

2. Полежаев, Д.В. К вопросу об актуальности исследования ментальных феноменов // Materiály VII mezinárodní vĕdecko-praktická conference «Aktuálni vymoženosti vĕdy – 2011». – Dil 9. Filosofie. Historie. Administra­tiva. – Praha: Publishing House «Education and Science» s. r. o., 2011. – stran. 25–29.

3. Полежаев, Д. Русский менталитет: социально-философская концепция // Prze­gląd Wschodnioeuropejski / Olsztyn: Wydawnictwo Uniwersytetu War­miń­sko-mazurskiego w Olsztynie. Centrum Badań Europy Wschodniej. – 2012. – № 3. С. 271-289.

4. Узнадзе, Д.Н. Экспериментальные основы психологии установки / Д.Н. Уз­на­дзе // Психология установки. – СПб.: Питер, 2001. С. 5–254. (Сер. «Психология-классика»).