Харитонов Алексей Сергеевич

аспирант кафедры государственно-правовых дисциплин юридического института Владимирского государственного

университета имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых, Россия

Интерпретация постулата богоустановленности власти в консервативной патриархальной теории происхождения государства

В договорной теории происхождения права наличие государства как такового рассматривается как результат осознанной и рациональной деятельности его субъектов, создающих, по сути, союз искусственный, то консервативная патриархальная теория не допускает появление государства посредством познавательных усилий его субъектов, принимая во внимание и акцентируя ведущую роль семьи, появление которой становится следствием тех нравственно-идеологических черт человека, которые присущи ему от рождения, от Творца.

Неотъемлемым признаком государства и социальности является наличие отношений господства и подчинения. И если Филарет, характеризуя необходимость власти общей формулировкой: «Где есть общество человеческое, там необходимо есть власть, соединяющая людей в состав общества» [11;8], предлагает концепцию добровольного создания общества (по аналогии с природным примером пчёл и муравьёв) в момент его зарождения, но с последующим закреплением общественных порядков, то К.П.Победоносцев выражает обеспокоенность: «Толпа всегда будет толпою: как быть без власти!» [1;2]. В данном контексте вполне оправданным и логическим обоснованным выглядит мнение Л.Тихомирова: «Власть рождается одновременно с самим общественным процессом» [12;14] и «Гражданское состояние сплетено из взаимодействия, власти и подчинения» [12;14].

Христианский же постулат богоустановленности власти наилучшим образом находит отражение у Ле-Пле, который пишет: «Если бы эволюция зачиналась снизу, помимо десницы Божьей, право власти ничем не отличалось бы от грубой силы. Но царство человеческое проникнуто началом божественным» [3;230]. Кроме того, К.П.Победоносцев является в данном случае настолько ярым приверженцем упомянутого выше христианского постулата богоустановленности власти, что на удивление Л.Тихомирова «Власть, с одной стороны, и подчинение, с другой, вовсе не являются непременно результатом какого-либо насилия, подавления одной личности другой» [12;16] можно ответить великолепным доводом, содержащимся в одном из дневников Обер-прокурора: «Каким благодеянием кажется…власть!» [1;2].

Прибегая к выдвинутому К.П.Победоносцевым способу естественной интерпретации постулата богоустановленности власти, следует сделать вывод, что проявляется он не в чём ином, как во врождённой способности властвовать и повиноваться. И способность эта присуща человеку настолько глубокой естественным духовным путём, что пользуется он ей, не раздумывая, абсолютно полагаюсь на веру в осознанное наделение его такими психологическими особенностями Творцом. Живущие в квази-социуме пчёлы и муравьи из примера Филарета, хоть и создают общество как таковое, однако не наполняют его тем божественным смыслом и не претворяют в жизнь божий замысел развития собственной социальности.

Исходя из этой логики и наличие иерархического принципа взаимодействия внутри общества объясняется не чем иным, как самой природой человека. Более того, отношения внутри самого общества К.П.Победоносцев видит не только реализацией потребности в социуме, испытываемой человеком, «впечатлённым» Богом, но и тягой к исполнению Христианского постулата богоустановленности власти: «В душевной природе человека за потребностью взаимного общения глубоко таится потребность власти, которая заставляет в среде людской искать другого человека, к кому приразиться, кого слушать, кем руководствоваться» [10;427]. «Природа, - продолжает Победоносцев в напутствии воспитанникам духовных семинарий, - есть нравственное тяготение к тому, что человек считает выше себя» [9;20], точно так же, как ребёнок считает указания своих родителей безапелляционно верными в силу сформированного к ним уважения.

Л.Тихомиров, делая вывод о том, что «факт власти является последствием психической природы человека» [12;16-17], подкрепляет данный тезис ссылкой на К.П.Победоносцева: «Как обрисовывает К.П.Победоносцев, искание над собой власти, свободное желание подчинения есть глубоко подмеченная черта нашей психологии, которая обща всему роду человеческому» [12;16].

Реализация Христианского постулата богоустановленности власти объясняется представителями консервативной патриархальной теории логической цепочкой рассуждений, наиболее ярко прослеживаемой в рассуждениях Филарета: «власть отца не сотворена самим отцом и не дарована ему сыном, а произошла вместе с человеком от Того, Кто сотворил человека, то открывается, что…источник…первой, а следовательно, всякой последующей между людьми власти – в Боге» [5;6] и Ле-Пле: «власть родителя не только вытекает из самой природы человека, - замечает он, - но формально установлена пятою из числа десяти заповедей» [3;75]. Также используя разработанный им социологический метод, французский учёный приходит к выводу, что «именно в семье закладываются главные основы общественного строя» [3;93].

Таким образом, происхождение власти в широком смысле объёма данного термина объясняется связью её с божественными корнями, что делает невозможным для человека верующего, а таким он является априори, не следовать ей и не повиноваться.

Естественная интерпретация консервативной патриархальной теории косвенно проводилась и Г.Мэном, который, с оговоркой на специфику своих взглядов, тем не менее считал её «действительной исторической теорией, дающей вполне удовлетворительное объяснение первобытного…общественного строя» [6;9]. Сравнительно-исторический анализ правовых особенностей древнего Рима, Греции и других государств в сочетании с исследованием «библейской истории еврейских патриархов, имеющей характер несомненной исторической достоверности» [7;96], позволил сделать Г.Мэну выводы касательно роли и места семьи в перспективе развития от семейного союза вплоть до государственности. Члены патриархальных семей, с которых начинается развитие общества «связывались общим подчинением отеческой власти главы семьи» [7;96]. С точки зрения Г.Мэна история развития многих правовых идей есть история «медленного раскрытия того же самого понятия» [7;96]. Являясь изначально первой формой социального образования, семья вследствие увеличения численности и меняющих взаимоотношений её субъектов в дальнейшем превращается в родовой союз: «Агрегация родов составляет трибу, племя. Агрегация же племён образует собой государство» [8;168]. Государство для Г.Мэна – есть «…собрание лиц, объединённых общим происхождением от родоначальника первоначальной семьи» [8;169].

Одним из наиболее ярких примеров объективно-исторической интерпретации консервативной патриархальной власти можно считать произведение Ф.де Куланжа «Древняя гражданская община», в котором автор, анализируя архаические правовые источники Древнего Рима (в первую очередь «Законы XII таблиц»), приходит к умозаключению, что «право родилось в семье, дав возможность древним началам семейного строя…стать основой будущей государственной организации общества» [4;72].

Представитель теологического направления патриархальной теории происхождения государства митрополит Филарет рассматривал Библию не только как источник религиозных и нравственных норм, но и как важнейший исторический документ, достоверность которого не подвергалась со стороны святителя сомнению в силу его богооткровенности. Семья с его точки зрения не только «древнее государства» [5;27], но есть – «начальный вид общества, которое разрослось в народ и образовало государство» [5;7]: «множество людей, соединённых языком и обычаями, которое называют народом, народилось от меньшего племени, а сие произошло из семейства» [5;27]. Именно в семье, как первоначальной социальной общине, и находились основы того, что в дальнейшем становится государством: «в семействе лежат семена всего, что потом раскрылось и возросло в великом семействе, которое называют государством» [5;6].

В отличие от согласного с таким подходом К.П.Победоносцева, определённая критика в адрес такого подхода Филарета прослеживается у ряда историков и юристов. Г.Еллинек, в частности, называет патриархальную теорию происхождения права «отпрыском теологического учения» [2;144]. Во многом соглашаясь с ним, митрополит Иоанн (современный иерарх Русской Православной церкви) видит патриархальную теорию не самостоятельным направлением историко-юридических наук, а «церковным учением о богоугодной форме государственного устройства» [5;338].

Несмотря на то, что многие из цитируемых исследователей являются представителями разных школ (социологической, теологической, исторической), следует отметить то общее, что их объединяет – а именно понимание патриархальной семьи как первого звена в цепи развития общества от первобытного до государственного. Симпатия К.П.Победоносцева к которым говорит не о широком безразборном восприятии их суждений, а о высоком уровне схожести взглядов на патриархальную теорию происхождения государства.

Стоит отметить, что в сферу его непосредственных интересов никогда не входило изучение исторических, теологических и каких бы то ни было иных аспектов зарождения государственности. Однако, под влиянием исторических трудов Г.Мэна и Ф.де Куланжа, исследуя государство Московской феодальной Руси, К.П.Победоносцев акцентирует внимание, в том числе, и на зарубежном опыте: «В Риме, где семья была ячейкой социального и политического устройства» [10;269], где «под первоначальным семейном устройством образовалось гражданское общество и каждого начальника семьи сделало гражданином» [10;280]. Также он обращает внимание и на последствия разрастания семьи в Новой Европе: «Народы Европы образовались и выросли на основании общинного быта» [10;294], «семейные союзы крепко держали человека в его жизни и деятельности и ими…делалось всё общественное и государственное устройство» [10;295].

ЛИТЕРАТУРА:

1. Дневники К.П.Победоносцева. 1862-1866 // РГИА. Ф.1574 (Победоносцев К.П.). Оп. 1. Ед.хр. 1.

2. Еллинек Г. Общее учение о государстве. Изд. 2-е. СПб.: Н.К.Мартынов, 1908. XXIV, 599 с.

3. Ле-Пле П.В.Ф. Основная конституция человеческого рода: Изд. К.П.Победоносцева. М.: Синодальная типография, 1897. XLIII. 236 с.

4. Куланж Ф. де. Древняя гражданская община. М.: типо-лит. т-ва И.Н.Кушнерев и К, 1895. VIII. 374 с.

5. Митрополит Иоанн (Снычев). Самодержавие духа. Очерки русского самосознания. СПб.: Изд. Л.С.Яковлевой, 1994. 352 с.

6. Мэн Г.С. Деревенские общины на Востоке и Западе. СПб.: "Рус. книжная торговля", 1874. [8], 152 с.

7. Мэн Г.С. Древнее право, его связь с древней историей общества и его отношение к новейшим идеям. СПб.: Д.Е.Кожанников, 1873. [4], И, [2], 312 с.

8. Мэн Г.С. Древний закон и обычай. Исследования по истории древнего права. М.: ред. юрид. вестника, 1884. [8], 312 с.

9. Победоносцев К.П. Доброе слово воспитанникам духовных семинарий и академий по поводу нынешних страшных событий. СПб.: Изд. соборного старосты, 1881. 36 с.

10. Победоносцев К.П. Московский сборник // Победоносцев К.П. Сочинения. СПб.: Наука, 1996. С.264-471.

11. Св. Филарет (Дроздов). О государстве. Тверь: Изд. Общ-вом Правосл. культуры «Благовест» при Твер. отд. Фонда культуры, 1992. 69 с.

12. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. СПб.: Изд. Рос. Им- пер. союза-ордена, 1992. 680 с.