Вагнер М. В., преподаватель иностранного языка, Карагандинского Государственного Университета им. академика Е. А. Букетова.

Языковая картина мира как базисный элемент мировидения человека

В последнее время термин «картина мира» получил широкое распространение в самых разных гуманитарных науках, особенно значимым он стал для лингвистики и культурологи. В рамках настоящей работы мы будем понимать под картиной мира упорядоченную совокупность знаний о действительности, сформировавшуюся в общественном, групповом или индивидуальном сознании.

В рамках картины мира принято различать когнитивную и языковую картины, и данное разграничение представляется нам очень важным.

Когнитивная картина мира (ККМ) – это «когнитивная матрица для понимания мира» [195, 21]. Следует подчеркнуть непрерывный характер формирования концептосферы языка (Я) и особую роль процессов отождествления и различения информации.

Когнитивная картина мира является непосредственной, так как создается в процессе познания окружающей действительности посредством абстрактного мышления и органов чувств. Когнитивная картина мира включает в себя концептуальное знание о действительности и совокупность ментальных стереотипов, которые определяют интерпретацию различных явлений действительности. В отличие от когнитивной, языковая картина мира (ЯКМ) опосредована (Я) и представляет из себя совокупность зафиксированных в (Я) представлений народа о действительности на конкретном этапе развития. Она существует в виде значений языковых знаков, образующих совокупное семантическое пространство (Я), в то время, как когнитивная картина мира представлена концептами, образующими концептосферу группы, нации или индивидуума.

Под концептосферой понимается сфера мыслей и знаний, которая, с одной стороны, отражает менталитет как специфический способ понимания и восприятия действительности, характеризующийся совокупностью когнитивных стереотипов сознания конкретной личности, социальной или этнической группы [142] и, с другой стороны, находится под его влиянием. В совокупности менталитет и концептосфера образуют когнитивную или концептуальную национальную картину (образ) мира [275].

ЯКМ и ККМ тесно связаны между собой, поскольку мышление народа номинируется (Я), а изучение представлений, зафиксированных в (Я) конкретного народа, позволяет в определенной мере судить о мышлении этого народа и ККМ в этот период. Однако данные картины ни в коем случае не тождественны: ККМ шире языковой, потому что не все концепты имеют языковое выражение, а значит не становятся предметом коммуникации.

Изучение ЯКМ значимо само по себе и самооценено с лингвистической точки зрения для описания (Я) как системы упорядоченных элементов. Однако если использовать полученные результаты в целях выявления обозначенных языком когнитивных структур сознания, то описание ЯКМ выйдет за пределы чисто лингвистического исследования и станет частью лингвокогнитивного исследования, средством описания концептосферы народа и инструментом изучения первичной картины мира.

ЯКМ только частично отражает концептосферу и позволяет судить о ней фрагментарно, более удобного доступа к ККМ, чем через (Я), по-видимому, не существует. Поэтому наиболее продуктивным методом изучения концептосферы является лингвокогнитивный, при котором результаты исследования ЯКМ интерпретируются для описания первичной, когнитивной картины.

В доказательство данного положения нами проводилось сопоставительное описание смысловых структур универсальных культурно значимых концептов «наказание», «возмездие», «кара» на основе средств языковой репрезентации в русском и английском (Я). Исследовательская установка была ориентирована на поиск инвариантных и вариативных составляющих указанных концептов в русской и английской национальных культурах.

Обращение к русско-английским словарям показало, что основные переводные соответствия лексем наказание и возмездие (punishment и retribution) выступают соответствиями и для лексемы кара, которая не имеет специфических средств языкового выражения в английском (Я). Следовательно, концепт кара, скорее всего, не имеет полноценного самостоятельного значения в сознании англо-говорящего человека и является культурно нерелевантным для английского менталитета. В то же время, такие специфические для лексемы кара семы, как «божественная», «стихийная», «суровая», отсутствующие в семантической структуре лексем «наказание» и «возмездие», позволили допустить наличие одноименного концепта в сознании носителя русского (Я).

Наиболее значимым различием в семантической структуре лексем возмездие и retribution представляется наличие у последней потенциальной семы «награда», которая в русском (Я) реализуется в лексеме воздаяние. Таким образом, лексема retribution потенциально способна актуализировать как положительные, так и отрицательные смыслы, что может свидетельствовать о тесной взаимосвязи и взаимозависимости понятий о воздаянии и возмездии в английском менталитете и об их разобщенности в сознании русского человека.

Выявление различий в функциональных семах изучаемых лексем дает ключ к пониманию роли концептов, ими эксплицируемых, в сознании носителей (Я). Так, если лексема наказание является межстилевой и общеупотребительной, а лексемы возмездие и кара – книжными и малоупотребительными, то, скорее всего, сознание русского человека отводит гораздо большую роль концепту наказание, нежели двум другим. В английском (Я) как punishment, так и retribution – лексемы межстилевые и общеупотребительные, отличаются они исключительно дифференциальными семами, т.е. на уровне смыслов.

Интересным представляется и обращение у данным этимологии. Лексема наказание является производной от глагола говорения и ассоциирована с семантикой изустного поучения, наставления, тогда как punishment восходит к pain и, таким образом, изначально содержит идею физической боли, физического страдания. При этом лексемы возмездие и retribution восходят к идее кровной мести.

Анализ сочетаемости лексем в словарных иллюстрациях наводит на мысль о том, что в английском сознании концепт «наказание» более последовательно связан с понятием правосудия, судебной власти, в большинстве случаев наказание – это последствие уголовного преступления. В русском сознании наказание имеет в большей степени бытовую отнесенность, поводом для него могут стать не только преступление, измена, теракт, но и просто шалость, поступок. Объектом наказания в словарных статьях английских словарей чаще всего выступают дети или преступники, а в русских контекстах наказание может понести абсолютно любой человек.

Важнейшим этапом лингвокогнитивного исследования является свободный ассоциативный эксперимент, результаты которого дают интересную информацию о наличии возрастной, профессиональной, национальной и иной специфики в понимании значений лексем, репрезентирующих концепты в (Я). Полученные лексические ассоциаты отражают те или иные релевантные признаки исследуемого концепта, его содержание и место в национальном сознании, а также его «послойное» строение (ядро, базовый слой и периферию). На основе анализа частотности ассоциатов было выявлено, что ядро интересующих нас концептов представлено смысловыми компонентами, отмеченными в таблице 1.

Таблица 1

Ядро концептов

Наказание	Возмездие	Кара	Punishment	Retribution
Тюрьма*, боль, преступление*	Месть	Небесная, Божья	Bad, crime*, sin, justice, jail*	Pay back

* Курсивом отмечены пересечения в структуре

Значительное количество единичных, то есть сугубо индивидуальных периферийных ассоциаций (в большинстве случаев их более половины от общего числа) связано с абстрактным характером слов-стимулов и разночтениями в их толковании и восприятии, но в то же время свидетельствует о диверсификации представлений об изучаемых явлениях в сознании носителей (Я). Значимо, что базовый слой исследуемых концептов составляют когнитивные ассоциаты, появляющиеся в процессе культурного развития, приобретения эмоционального опыта и познания: это свидетельствует о достаточно высоком культурном уровне информантов, средний возраст которых составлял 22 года. Очевидно, что в процессе формирования индивидуальности и развития личности дифференцируются наиболее значимые концепты культуры.

Вышеизложенный материал позволяет обосновать некоторые выводы.

Сам факт отсутствия в лексической системе английского (Я) переводного соответствия лексемы «кара» допускает различное когнитивное членение действительности, осуществляемое концептосферой народов, и предполагает культурно-историческую обусловленность и уникальность концепта «кара» для русского менталитета (этот концепт не имеет базовых вербальных репрезентаций в английском (Я), словно растворяясь в концепте «punishment» и концепте «retribution»). По отсутствию или наличию языковых единиц, позволяющих осуждать концепт и передавать его в процессе общения, можно с максимальной точностью судить о наличии или отсутствии концепта в сознании народа. А именно в наличии или отсутствии концептов наиболее ярко проявляется национальная специфика концептосфер народов.

В заключении хотим отметить, что отсутствие стабильного языкового выражения для какого-либо концепта не всегда свидетельствует об отсутствии концепта в концептосфере народа, потому как концепты могут не иметь общеязыкового выражения, будучи или индивидуально-личностными, или коммуникативно нерелевантными.

Изучая семантическое пространство (Я), мы можем получить достоверные сведения только о части концептосферы, представленной в нем. Именно поэтому вышеизложенный материал на данном этапе может считаться лишь предположением и требует более фундаментального обоснования, которое может быть получено лишь в результате более тщательного и всесторонне сопоставительного изучения русского и английского национального менталитетов.

Попытки понять «как человек интерпретирует мир и себя в мире» привели к тому, что в качестве объекта изучения стала выдвигаться такая идеальная сущность, как ЯКМ, под которой понимается совокупность знаний о мире, запечатлённых в лексике, фразеологии, грамматике [205], «вторичный идеальный мир в языковой плоти» [188].

Языковая картина индивидуума формируется на протяжении всей жизни, начиная с довербального периода. Впоследствии происходит вербализация результатов познания, накопление информации о мире. В связи с тем, что познание отдельного человека не свободно от ошибок, его индивидуальная картина мира может «перерисовываться».

Термин «языковая картина мира» неоднозначен. Под ЯКМ понимается далее представление о действительности, отражённое в языковых знаках, «языковое членение мира», «особый способ мировидения», выражающийся различными языковыми средствами [102, 8].

Представления о языковой концептуализации являются универсальными благодаря универсальности мышления, и специфичными для каждого отдельного (Я), так как в них находят отражение особенности народа, пользующегося этим (Я), его культуры [138]. Иными словами, ЯКМ – это некая совокупность вербализованных знаний человека о мире.

Картина мира (Я) формируется всеми его носителями, т.е. она коллективна. Отдельная языковая личность должна строить своё высказывание в соответствии с этой коллективной картиной мира. ЯКМ антропоцентрична. В её центре стоит человек и всё, что с ним тесно связано. «Язык создан по мерке человека, и этот масштаб запечатлён в самой организации языка; в соответствии с ним язык и должен изучаться», писал Э. Бенвенист [119]. Свойственный (Я) способ концептуализации действительности, взгляд человека на мир является универсальным из-за общности, универсальности человеческого мышления и в то же время – национально специфическим, так как носители различных (Я) видят мир через их призму. Но иногда различия между разными картинами мира внутри одного (Я) (групповыми, возрастными, индивидуальными и т.д.) оказываются более существенными, чем межъязыковые различия [311, 15].

Понятие национальной ЯКМ и её реконструкции находится в стадии разработки, но уже наметились определённые аспекты её описания. Наука исследует, как посредством единиц естественного (Я) формируется наивная картина мира индивидуума, ограниченной социальной группы или целого этноса. Она отличается от научного знания о действительности, от научной картины мира. По мнению В. А. Масловой, наивная картина мира складывается, в основном, как ответ на практические потребности человека, как необходимая когнитивная основа его адаптации к миру [309]. Наивные представления о действительности не являются примитивными. Они могут быть интереснее и сложнее, чем научные.

ЯКМ обладает целостностью, но в то же время состоит из множества элементов. Невозможно охватить весь (Я) в целом, но можно описать определённые фрагменты ЯКМ, т.е. идти к её созданию индуктивным путём. Лингвисты обращают внимание на отличия между ЯКМ и систематизацией единиц, осуществляемой до использования принципа антропоцентризма. В этом отношении показательны идеи и принципы, закладываемые в основу составления идеографических словарей. В словарях воссоздаётся картина мира, в основу которой положено научное мировоззрение. Научная картина мира лежит в основе семантики любых научных терминов, в то время как фразеология (Я), его фольклор отражают в большинстве случаев наивную ЯКМ, «систему взглядов, которая навязывается всем носителям языка» [102, 67]. Семантика фразеологизмов, паремий связана с отражением фоновых знаний носителей (Я), с культурно-историческими традициями народа, что важно учитывать при описании ЯКМ.

В последнее время говорят о картине мира, отграничивая концептуальную картину мира (ККМ) от языковой картины мира (ЯКМ) с различных точек зрения [188; 318].

ККМ определяется как существующее в сознании отдельного человека целостное представление об объективном мире и месте человека в нем. При таком понимании ККМ может иметь определенные границы. Познание заключенного в эти границы объема может проводиться путем изучения концептов, составляющих её содержание.

Так как «язык выступает формой овладения мира» [188, 16], то ЯКМ находится в единстве с ККМ, которая включает как языковые, так и неязыковые знания. В процессе жизни каждого человека ККМ предшествует ЯКМ и формирует её, так как человек понимает мир и своё место в нём благодаря (Я).

Литература:

1. Культурология. Под ред. А. А. Радугина. М., 1998.231

2. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос. М., 1995.

3. Тимофеев М.Ю. Социально-философское исследование специфики и эволюции мифологического сознания: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Иваново, 1995.

4. Маковский М.М. Язык миф - культура: Символы жизни и жизнь символов. М., 1996.

5. Колшанский Г.Б. Объективная картина мира в познании и языке. М., 1990

6. Апресян Ю. Д. Избранные труды. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. – Т. II: Интегральное описание языка и системная лексикография. - 767 с

7. Гак В.Г. Семантическая структура слова как компонент семантической структуры высказывания // Семантическая структура слова (психолингвистические исследования). М., 1971.

8. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974

9. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка): Автореф. дис. . доктора филол. наук. М., 1969

10. Шапошникова Е.А. Семантика древнеанглийских поэтических наименований славы: Автореф. дис. канд. филол. наук. Иваново, 2001

11. Колшанский Г.Б. Объективная картина мира в познании и языке. М., 1990.