Филологические науки/

3. Теоретические и методологические проблемы исследования языка

К. ф. н. Беляев А. Н.

Башкирский государственный аграрный университет, Россия

Уточняющие компоненты в составе немецких топонимов

В структурно-словообразовательном отношении большинство немецких топонимов представляют собой детерминативные композиты, состоящие из основного слова и определяющего слова [4, S.17]. Основное слово, как правило, указывает на класс географических объектов. Определяющее слово служит для более детальной его характеристики, а также способствует устранению одинаково звучащих названий. Рассмотрим семантические особенности уточняющих компонентов в составе названий населённых пунктов. Уточняющие компоненты можно разделить на три группы: 1) уточнители, выраженные личными именами, прозвищами, этнонимами или словами, обозначающие социальное положение; 2) уточнители, характеризующие именуемый объект с внутренней его стороны; 3) уточнители, характеризующие именуемый объект с внешней его стороны. В принципе любое основное слово топонима может быть использовано как уточняющее слово.

К первой группе относятся древнейшие немецкие ойконимы, относящиеся к периоду «взятия родины» (Landnahmezeit), содержащие в своём составе в качестве уточняющих компонентов антропонимы. Происхождение таких названий различно, но во всех случаях оно связано с социальными условиями. Поэтому количество отантропонимических названий сёл и городов в разных областях зависит от особенностей их исторического развития: времени и плотности заселения, типов землевладения, земельных отношений и т. п. В топонимии Германии среди именований жителей, мотивирующих возникновение значительной части немецких ойконимов, могут быть выделены различные подтипы именуемых лиц по их отношению или принадлежности к определённому социуму, населявшему данную местность или владевшего ею как собственностью: родственники или потомки прежнего владельца, т. е. люди, находящиеся в патронимических отношениях с владельцем; лица, находящиеся в определённой крепостной, феодальной зависимости от своего вассала, люди, занимающиеся определённым промыслом или профессионально исполняющие какие-то обязанности. В целом же личность и её имя весьма часто являлись издревле самым существенным фактором, предопределявшим будущее, и часто на века, название поселения – ойконим. Наиболее распространённым типом отношений между мотивирующим антропонимом и мотивированным ойконимом были посессивные отношения, указывающие как на владельца, так и на основателя поселения, а также и просто на первопоселенца в данной местности: Petersdorf «Dorf des Peter», Steffenshagen «Hagen des Stefan», Arnstadt «Siedlungsstätte eines Arn», Bautzen – sorb. Budysin «Ort eines Budys». Преобладающим типом отантропонимических ойконимов в немецком языке являются сложные образования с именем личным в качестве определяющего компонента, в то время как вторым компонентом могут выступать самые различные, большей частью регионально детерминированные компоненты типа -beurn: Benediktbeuren, -hagen: Friedrichshagen, -hausen: Walteshausen, -rath: Heinzerath и другие. В отантропонимических названиях сохранились древние, давно вышедшие из активного употребления личные имена часто в искажённой форме, которая уже не позволяет нам определить первоначальный фонетический облик личного имени, например, Albertshofen (< Albolteshofen), Ammerschweier (< Amelrichswilere), Ansbach (< Onoldsbach), Aschersleben (< Ascegeresleba), Ehrenbreitstein (< Erembrechtstein) и др. [5, 278].

В качестве уточнителей в составе названий фигурировали часто однокорневые личные имена или краткие формы двусложных имён: Hausbergen (древ. Hugesbergen, Hug), Gersbach (Ger), Braunschweig (древ. Bruns Wik, Brun), Poppenhausen (Poppo), Roggenhausen (Roggo), Sitzendorf (Sizzo). Примерами созданных в новейшее время по этой модели ойконимов являются Karlsruhe (город был основан в 1745 г. Маркграфом Карлом Вильгельмом из Баден-Дурлаха и назван в честь его имени), Karlshafen, Leopoldshafen, Ludwigsburg, Ludwigshafen, Charlottenburg и др. Это так называемые персональные мемориалы. Приведённые примеры наглядно свидетельствуют о том, что западноевропейские монархи в ряде случаев присваивали городам королевские имена.

Широкое отражение в топонимии, в частности, в названиях городов, посёлков и улиц, получили имена святых: Annaberg, Clausthal, Georgenthal, Johanneskirchen, Kiliansroda, Marienthal, Martinskirchen, Mergentheim и многие другие. Безусловно, об использовании имени святого в топониме можно говорить лишь в том случае, если мы располагаем историческими фактами мотивации присвоения названия населённому пункту. В противном случае, мотивом номинации является не имя святого, а имя обычного человека.

Исследователи топонимии различных территорий уже давно заметили, что в качестве слов для образования ойконимов используются и названия народов – этнонимы. Территориальное распределение этнотопонимов, характер объектов, к которым они относятся, форма названий, таксономический ранг используемых этнонимов находятся в самой тесной связи с историко-географическими условиями возникновения названий, из которых к числу важнейших Е. М. Поспелов относит форму расселения этноса, характер этнических контактов, тип землевладения, особенности хозяйственной деятельности [3, 27]. Первоначально были известны лишь отдельные ойконимы Dietfurt, Detmold, Tieffenbach, связанные с наиболее распространённым словом др.-в.-нем. thiot, ср.-в.-нем. diet ‘народ’, которое в дальнейшим стало употребляться для обозначения немецкого этноса deutsch. Этот термин приобретает особую значимость в силу своей древности, так как он постоянно употребляется, начиная с самого древнего письменного памятника германских языков, распространён на обширной территории и хорошо сохранился. Производное прилагательное diutisc вначале обозначало язык страны, народный язык, противополагавшийся учёному языку – латыни; затем оно стало этнонимом части германских племён, которые обозначали себя как «те, что из народа» в смысле «принадлежащие к тому же народу, что и мы, принадлежащие к той же общине». Другим этнонимом, образованным от того же корня является Teutoni [1, 238]. Хорошо известно, что территориальное распространение этнотопонимов неравномерно – в зонах этнических контактов они употребляются чаще. Именно в зонах этнических контактов возникает чересполосица, или дисперсное расселение различных этнических общностей. В этих условиях указание названия этноса, живущего в том или ином селении, приобретает важное дифференцирующее значение; ср.: Baierthal (Баден), Frankenhausen (Тюрингия), Friesenheim (Баден и Эльзас), Schwabhausen (Тюрингия), Dänischenhagen, Frankfurt и др.

Топонимы, содержащие обозначения лиц по их социальному положению, позволяют устанавливать социальную принадлежность имядателей: Kaiserslautern, Königsstein, Fürstenstein, Herzogenweiler, Grafenhausen, Vogtsdorf и др. В. В. Кузиков утверждает, что в этом плане потамонимы чётко противопоставляются ойконимам: наименования рек содержат в два раза меньшее количество элементов с указанной семантикой, чем названия антропогенных объектов. Имядатели антропогенных объектов относились, вероятно, к имущим слоям общества, которые или в целях увековечивания своей памяти (ср. генитивные названия) или в угоду самым высшим слоям общества (королю, императору и др.) давали населённым пунктам и соответствующие имена. С другой стороны, крестьянские массы, связанные с обработкой земли и, следовательно, с небольшими объектами, постоянно находившимися в их поле зрения, давали этим физиогенным объектам наименования, семантическая мотивировка которых, как правило, расходилась с семантической мотивировкой ойконимов. Если некоторые потамонимы и содержали мотивировку, связанную с обозначением лиц по их социальному положению, то они постоянно подвергались стихийной реноминации – процессу, который можно обнаружить в факте наличия в современном языке топонимических дублетов. Сравните дублеты Luberbach и Königsbach, обозначающие ручей вблизи Франкфурта-на-Майне [2, 29].

Вторую группу составляют ойконимы, уточнители которых дают топографическую характеристику объекту. Уточнители указывают на относительное расположение объекта, место отдельных объектов по отношению друг к другу: Hohenheim, Homburg (= Hohenburg), Hannover (= zum hohen Ufer), Aufheim, Aufkirchen, Ober-, Unter-, Mittel-, Vorder-, Hinterburg, Ostheim, Nordhausen, Westhofen, Sundhausen, Sonthofen (sund, sont = Süd); уточнители указывают на местоположение у водоёма: Bachhausen, Bornefeld, Brunnthal, Seehausen, Moorbach; на местоположение у реки: Donaueschingen, Mainroth, Rheinau, Salz(ach)burg; на местоположение в горной местности: Harzgerode, Bergheim, Felsberg, Steinbach; на местоположение у рощи, луга, леса, кустарника: Heidhausen, Wiesenbronn, Waldhausen, Buschhausen, Hardheim, Riedheim, Rohrbach; на местоположение у дороги, рва с водой, мостов, плотины и т. п.: Wegscheid, Straßburg, Grabenstadt, Brückenau, Schleusenau, Dammheim, Fährhof и многие другие.

Уточнители, отражающие уровень развития производительных сил, информируют об отделении ремесла от земледелия, об улучшении орудий производства Drechsler-, Gerber-, Büttner-, Mühl- и др., о появлении и развитии средневековых городов (Burg-, Stadt-, Markt-). Полагаем, что наиболее частотным является компонент Mühl-. Однако не все названия с этим компонентом должны непременно восходить к обозначению мельницы, производившей обмолот зерна. По крайней мере, как считает В. В. Кузиков, часть из них, особенно топонимы, локализуемые в горных районах, можно возвести к обозначению лесопилен (ср. sege-mül), приспособлений в лесных кузницах (ср. hamer-mül) [2, 27].

В третью группу входят ойконимы с уточнителями, которые отражают различные природные явления, находящиеся с именуемым объектом в определённой связи:

а) полезные ископаемые: Eisenach, Erzbach, Goldberg, Kalkreuth, Kupferberg, Silberhausen;

б) деревья: Ahornberg, Apfelbach, Birnbach, Buchheim, Erlenbach, Kirschgrund, Lindenhammer;

в) хлебные злаки: Dinkelsbühl, Haberloh, Haferfeld, Hirsau, Korntal, Weizenbach;

г) овощные и кормовые растения: Arbesthal, Arbisbichel, Erbishofen (Erbse), Krauthofen, Grasbeuren, Heudorf, Kleeberg;

д) цветы: Rosenberg, Veilchenthal;

е) домашние животные: Rinderfeld, Stierstadt, Kuhbach, Kälberfeld, Schaffhausen, Schafau, Ziegenhain, Roßbach, Pferdsfeld, Fohlenhof, Mährenhausen, Katzensteig;

ж) дикие животные: Auerbach, Bärenbach, Biberach, Dachswangen, Elchesheim, Fuchsmühl, Hirschberg, Rehwalde;

з) птицы: Adlershof, Entenberg, Falkenhagen, Habichhorst, Kranichfeld, Taubendorf.

Таким образом, для установления значения уточняющих компонентов сложных топонимов весьма важны лингвистические данные, однако без подкрепления их фактами географического и исторического порядка они часто могут оказаться бездоказательными даже, если они правдоподобны.

Литература:

1. Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов: Пер. с фр. / Общ. ред. и вступит. ст. Ю. Степанова. – М.: Прогресс-Универс, 1995. – 456 с.

2. Кузиков В. В. Семантика топонимов средневерхненемецкой эпохи // Вопросы семантики языковых единиц. – Уфа: Изд-во Башк. ун-та, 1986. – С. 26-30.

3. Поспелов Е. М. Названия городов и сёл. – М.: Наука, 1996. – 149 с.

4. Koß G. Namenforschung: eine Einführung in die Onomastik / Gerhard Koß. 3., aktualisierte Aufl. – Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 2002. – 248 S.

5. Schmidt W. Deutsche Sprachkunde. Ein Handbuch für Lehrer und Studierende mit einer Einführung in die Probleme des sprachkundlichen Unterrichts. 7. bearbeitete Auflage. – Berlin: Volk und Wissen. Volkseigener Verlag, 1972. – 244 S.