Филологические науки / 4.

Синтаксис: структура, семантика, функция.

К. филол.н. Морозова А.А.

Донской государственный технический университет (филиал ДГТУ в г.Волгодонске), Россия

Контекстуальный аспект феномена синтаксической синонимии

Предложение предстает продуктом речемыслительной деятельности, при которой происходит развертывание событийного ряда. Это является результатом текущего речевого процесса, при котором говорящая/пишущая личность постоянно производит выбор языковых средств вербализации речемыслительных процессов. Этот выбор оказывается возможным благодаря тем системных связям, которые существуют между уровнями языка и его единицами. В современной лингвистике противопоставление структурно-грамматической и коммуникативной (актуальной) структур предложения замещается объединением в одно целое различных сторон основной синтаксической единицы.

Выделение в синтаксисе трех аспектов – формального, семантического и актуального – создает сложную картину трехаспектного явления – предложения, смысл которого оценивается не как сумма значений составляющих его слов, а как некое особое образование, имеющее собственную организацию. Каждое высказывание характеризуется не только по формальным и семантическим параметрам, но и по параметрам прагматическим.

Логично разграничивать не только синтаксическую и семантическую структуры, но и структуру прагматическую как отдельный аспект общей структуры высказывания. Данные значения целесообразно включать в единую систему представлений о подсистеме значений коммуниканта. Значение предложения формируется на основе происходящего в рамках конкретного высказывания взаимодействия между составляющими его единицами, каковое разворачивается на семантическом, синтаксическом и морфологическом планах. Не существует значения вне конкретного высказывания, и невозможно говорить о значении единицы, не учитывая окружающего ее контекста, который, в свою очередь, является «частью текста» [2].

Попытка говорить о значении какой-либо единицы без учета контекста равноценна описанию значения этой единицы в таком контексте, который воспринимается автором толкования как наиболее для нее естественный.

За каждой значимой единицей языка стоит некоторая семантическая абстракция, определяющая семантическое единство этой единицы во всех возможных контекстах. Любое конкретное значение данной единицы возникает в результате ее взаимодействия с контекстом.

При этом контекст употребления синтаксической единицы включает не только конкретное языковое и внеязыковое окружение, но и определенную настроенность, «заданность» – «сугубо индивидуальный культурно-интеллектуально-социально-психологический комплекс, которым обладает каждый человек и на который он опирается при восприятии» [3]. Очевидно, что при контекстуальном анализе предложений-синонимов речь идет об индивидуальном характере порождения, передачи и восприятия высказывания, индивидуальном стиле мышления языковой личности.

Индивидуальный стиль мышления, как нам представляется, предопределяет идентифицирующую функцию контекста, проявлением которой предстает непротиворечивость включения содержания, которое выражается при той или иной синтаксической трактовке анализируемой конструкции, в общую семантику ближайшего синтаксического окружения [5].

Языковая личность определяет также контекстуальную зависимость выразительных возможностей конкретной синтаксической единицы, реализуемой на фоне нейтральных единиц. С подобных позиций контекст целесообразно рассматривать как совокупность тематически связанных самостоятельных предложений, выделенных с той или иной целью языковой личностью из более обширного текста.

В качестве связующих элементов текста, организующих подобный контекст, как показала Т.В. Милевская, способны выступать, в частности, детерминанты, использующиеся «в качестве координатора структуры значимого элемента синтагматической цепочки, относящегося более чем к одной предикации в целом» [7]. Категория связности конструирует предопределенность отбора синонимичных синтаксических единиц содержанием текста. Данная предопределенность объясняет возможность употребления в конкретном тексте целого ряда синонимичных синтаксических средств в одном случае и лишь одного средства – в другом.

Ю.Н. Власова подчеркивает, что «…системный характер синонимии в синтаксисе обусловливает принадлежность синонимичных конструкций к одной и той же синтаксической парадигме» [1]. Построение синонимической парадигмы синтаксических конструкций требует, как нам представляется, определения ряда таких теоретических понятий как инвариант/вариант, контекстная обусловленность.

Инвариантность – фундаментальное понятие современной лингвистики. Отношение между инвариантом и вариантом напоминает отношение части и целого. Рассуждая об вариативности и инварианте, принято говорить о фонеме – фоне, морфеме – морфе, слове – словоформе [6], но не принято говорить об инварианте предложения – варианте. Между тем в Русской грамматике-80 уже выполнено синтаксическое описание, использующее понятие исходного предложения и его вариантов, варьирующих синтаксические предикативные категории — время и наклонение. Чтобы установить все возможные варианты, следует определить то общее, что их объединяет, – инвариант. Тогда все производные варианты будут обладать определяемым контекстом добавочным смыслом определенного типа по сравнению с инвариантом.

Инвариант должен быть связан с вариантами обратимой связью. Инвариант в своих контекстуальных вариациях может претерпевать различные – и весьма значительные – изменения, которые, однако, не затронут определяющие признаки. Порождение разнообразных вариантов от небольшого числа исходных инвариантов раскрывает творческую силу языка, доказывает его жизнеспособность. Инвариант обеспечивает стабильность языковой системы, варианты – ее гибкость и выразительность (способность выразить самые тонкие оттенки смысла).

Чтобы можно было объединить синтаксические варианты в парадигму, они должны удовлетворять принципу дополнительной дистрибуции, то есть зависеть от контекста, который актуализирует значение, необходимое для включения единицы в акт коммуникации, для выражения и передачи внеязыковой информации [4].

Здесь мы имеем в виду, что язык основан на контекстной связности. Именно контекстная связность обусловила наблюдаемое в русском языке изобилие вариантов разного типа, образованных от одного инварианта. Следует определить значения, которые могут считаться значениями одного порядка, то есть могут образовывать семантическую оппозицию, сохраняя все время инвариантную общность. Частные значения вариантов должны быть таковы, чтобы они могли быть приведены к общему знаменателю, то есть к инварианту.

Привлечение теории синтаксической парадигмы позволяет, на наш взгляд, сформировать критерии соотносительности конструкций в синонимическом ряду в зависимости от контекстуального параметра их употребления. За основу в этом случае целесообразно взять коммуникативные аспекты порождения высказывания. В свете данной теории каждое предложение можно рассматривать в качестве члена парадигматического ряда, образованного двумя, тремя, реже – четырех, пяти или более конструкций, которые описывают одну типовую ситуацию и имеют тождественную структуру пропозиции.

Ядром подобного парадигматического ряда является изосемически изоморфная конструкция, обеспечивающая наиболее корректный способ представления ситуации – номинативный стандарт, который строится по принципу однозначных соответствий элементов плана содержания и плана выражения, свободен от побочных контекстуальных значений и коннотаций. Данная конструкция отображает некоторое внеязыковое положение дел безотносительно к модальным, актуализационным и прочим характеристикам.

Любая модификация предложения связана со смыслом, вкладываемым в него автором, и актуализацией тех или иных участников ситуации в соответствии с ракурсом ее подачи. При этом задействуются механизмы двух уровней – семантического и синтаксического, которые формируют так называемые актуализационную и трансформационную парадигмы предложения.

Первые устанавливают отношения предицирования и отражаются в тема-рематическом членении предложения, а вторые обеспечивают распределение компонентов предложения по синтаксическим позициям, используя систему членов предложения, которая позволяет представить ситуацию в соответствии с коммуникативным заданием, предопределяющим общий контекст употребления синтаксической конструкции.

Контекст употребления синтаксической конструкции, входящей в синонимический ряд, определяется внеязыковой ситуацией, которая обладает способностью многократно повторяться в другое время, в другом месте или с другими участниками ситуации, закрепляется в сознании людей как типизированное событие.

Значимость элементов предложения с позиций автора характеризует коммуникативный ранг, который определяется их порядком (прежде всего – отнесенностью к теме и реме) и соотнесением с членами предложения. Коммуникативный ранг последних устанавливается посредством соотнесения синтаксических трансформаций предложения и стоящих за ними коммуникативных целей [8].

Элементы предложения часто представляются не отдельными словами, а словосочетаниями. В работах разных лингвистов отмечалось, что в формировании коммуникативной структуры предложения могут принимать участие и слова. Следовательно, лексические средства, являясь главным содержательным средством языка, принимают участие в актуальном членении предложения вместе с интонацией и порядком слов. Анализ коммуникативных свойств слов позволяет предположить, что в коммуникативной структуре в не меньшей степени, чем в лексической семантике, отражается концептуализация мира: говорящий и его окружение, пространство, время, бытие и сознание.

Можно предположить, что способность синтаксических конструкций к синонимизации является своеобразным индикатором, характеризующим определенный тип языковой личности. Ее умение апеллировать членами синонимического ряда синтаксических конструкций, определять контекст их употребления предстает особой когнитивной способностью, наряду с мышлением, способностью к умозаключению и т.д.

Наличие выбора вносит дополнительную субъективность в предложение, трансформирует прагматику данных единиц. Уподобленный информационной системе, человеческий разум открывает доступ к структурам внутренней репрезентации мира именно через язык, являющийся символическим репрезентатором когнитивных структур.

В качестве структур, организующих знания о мире и отражающих фиксацию своеобразия способа освоения мира носителями того или иного языкового сознания, осмысление гносеологического процесса и человеческого функционирования, рассматриваются условные модели – семантические сети, гештальты, фреймы, скрипты, концепты, концептосферы.

В сознании говорящего признаки ситуации, отражаемые в конкретном предложении, переносятся на все возможные ситуации, сколь угодно отстоящие от нее в пространстве и времени, ее отождествление с другими вербализованными ситуациями и является основой когнитивного инварианта.

В этом фрагменте речевой деятельности формируется номинативное (или собственно семантическое) значение предложения как специфическая форма обобщенного отражения внеязыковой действительности, определяемая через отношение знака к сигнификату; происходит связь мыслительного концепта и языковых структур для отображения абстрагированных элементов смысла, т.е. структурация внеязыковой действительности с помощью основных понятийных категорий.

На втором этапе речевой деятельности реализуется функция предикации, состоящая в том, чтобы привести названное в связь друг с другом. Объективное понятийное содержание субъективируется. Операции соотнесения знаков как элементов знаковой системы реализуются в правилах отбора структурной единицы в соответствии с целями общения.

В сетке противопоставления языковых единиц номинативного инварианта происходит выбор только одного знака, способного, с точки зрения говорящего, адекватно отобразить не только объективный элемент содержания, но и его субъективный элемент значения. Из синонимических структур, дающих номинацию типовой ситуации, отбирается структура с адекватным интерпретационным значением [9].

Функция локации реализуется при операции перехода от языкового знака к высказыванию. Типизированное языковое содержание необходимо локализовать в пространстве и времени относительно говорящего: отношения «я – здесь – сейчас» переносится на отражаемый в коммуникации фрагмент внеязыковой действительности, становясь отношениями «он – тогда – там». Содержательная характеристика знака как виртуального образования в этом случае преобразовывается в соответствии с характером той деятельности, в которую включен знак, с конкретной ситуацией этой деятельности.

Таким образом, именно коммуникативный аспект предложения осуществляет онтологическую операцию образования конкретного предложения-высказывания, являющегося членом синонимической парадигмы.

Литература:

1. Власова, Ю.Н. Синонимия синтаксических конструкций в современном английском языке [Текст] / Ю.Н. Власова. – Ростов н/Д., 1981.

2. Гинзбург, Е.Л., Прост, М.А. Контекст и текст [Текст] // Е.Л. Гинзбург, М.А. Прост // Аспекты изучения текста: Сб. научн. тр. – М.: МГУ, 1981.

3. Гончаренко, С.Б., Сергеев, Ю.А. Влияние контекста на функционирование языковых единиц в русском языке [Текст] / С.Б. Гончаренко, Ю.А. Сергеев // Русское языкознание. – 1990. – № 20.

4. Кодухов // Языковые единицы и контекст: Сб. науч. тр. – М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1973.

5. Левченко, Е.В. Уровни развития научной идеи и их отображение в тексте [Текст] / Е.В. Левченко // Стереотипность и творчество в тексте: Межвузовский сборник научных трудов. – Пермь: ПГУ, 1999.

6. Лингвистический энциклопедический словарь [Текст] / В.Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990.

7. Милевская, Т.В. Грамматика дискурса [Текст] / Т.В. Милевская. – Ростов н/Д.: РГУ, 2003.

8. Падучева, Е.В. О семантике синтаксиса: Материалы к трансформационной грамматике русского языка [Текст] / Е.В. Падучева. – М.: УРСС, 2007.

9. Хрусталева, М.А. Синонимия в методическом дискурсе: когнитивный аспект: Автореф. … дисс. филол. наук [Текст] / М.А. Хрусталева. – Пермь, 2007.