ФИЛОСОФИЯ. История философии

Д. филос. н. Рахматуллин Р.Ю.

Башкирский государственный аграрный университет

Постмодернизм в философии

Философским постмодернизмом называют совокупность учений, объединенных критическим отношением к классической и неклассической традициям в философии. По этой причине постмодернизм можно назвать постнеклассической философией. В самом слове «постмодернизм» содержится как бы негативная оценка «модерна» (современности), под которым принято понимать традицию в культуре, основанную на идеалах Просвещения с его верой в могущество разума и науки. В философию термин «постмодернизм» ввел Ж.-Ф. Лиотар, предложивший стилевые новации в искусстве рассматривать в более широком – общекультурном контексте. Постмодернизм представляет собой одно из самых распространенных течений в западной культуре, подрывающей, на наш взгляд, основания научного мышления. «В философском отношении постмодернизм – это деконструкция традиционного, рассеивание устоявшегося, ирония по поводу утопий», – замечает В. А. Канке [1, c. 122]. Несмотря на многообразие исследуемых тем и проблем, не позволяющих говорить о наличии единой постмодернистской философии, объединяет эти учения отрицательное отношение к идеалам Просвещения, критика классической и неклассической философии из-за их стремления к репрезентации текучего, темпорального мира в жестких, устойчивых понятиях и образах, «оконечить» изменчивое.

Большую роль в становлении философского постмодернизма сыграл Мишель Фуко. Он предложил рассматривать науку в виде не связанных между собой причинной зависимостью сосуществующих идей. В качестве основы своего исследования Фуко берет язык, в котором его интересует соотношение «слов» и «вещей». Он полагает, что современный мыслитель должен отказаться от традиции классического рационализма рассматривать язык в качестве средства выражения мыслей. На самом деле, рассуждает Фуко, язык живет самостоятельной жизнью и играет определяющую роль для выделения из реальности вещей и их понимания. В этом отношении языковая структура первична и предзадана субъекту. Эта точка зрения Фуко очень близка к концепции «языковых игр» Витгенштейна, согласно которой слово приобретают значение лишь в определенном контексте: одно и то же слово в разных контекстах имеет разные значения. Но в отличие от лингвистической философии и концепции «лингвистической относительности» Куайна, где языковые структуры обладают постоянством, в «археологии знания» Фуко дискурсы меняются: человек обнаруживает дискурсы готовыми, но в силу своей активности может их изменять. На примере истории психиатрии он показывает, как изменялись представления о безумии путем применения разных дискурсов. Поэтому наука есть знания плюс дискурсивные практики, делает вывод Фуко. А дискурсивная практика – «это совокупность анонимных исторических правил, всегда определенных во времени и пространстве, которые установили в данную эпоху и для данного социального, экономического или лингвистического пространства условия выполнения функции высказывания» [2, c. 118]. Причем эти дискурсивные практики не связаны между собой какими-либо иерархическими связями. Поэтому наука, как и любая отрасль знания, мозаична, ее нельзя представлять в виде истории идей.

Идеи Фуко относительно природы научного знания в определенной мере поддерживает Ж.-Ф. Лиотар – представитель так называемого конструктивного постмодернизма. В частности, он согласен рассматривать научную идею в качестве продукта определенной «языковой игры», за пределами которого она бессмысленна. Он считает, что во второй половине ХХ века наука вступает в постмодернистский этап развития, для которой характерны следующие признаки: а) вместо оценки научного знания при помощи критерия его истинности на первый план выходит такой показатель, как эффективность и прибыльность; б) системность науки заменяется мозаичностью, непрерывность, последовательность – локальностью и прерывностью, что приводит к отказу рассматривать науку в виде поступательного и прогрессивного развития; в) приоритет устойчивого, необходимого уступает место нестабильному и случайному; г) логичность, непротиворечивость уступает место паралогии – совокупности разных, не связанных друг с другом «языковых игр», применяемых к одному и тому же объекту исследования [3]. Если, к примеру, Ю. Хабермас видел в дискурсе средство достижения согласия, то Лиотар считает важным для современной науки и искусства дисконсенсус, который является главным двигателем творчества. Он пишет, что теперь в науке на первое место выходит изобретение новых приемов и правил языковых игр, построенных по модели паралогии [3, c. 130-142]. Такие черты науки создают представление о ней как совокупности не согласованных между собой и недоказанных идей, круг которых только расширяется. «Постмодернистская наука строит теорию собственной эволюции как прерывного, катастрофического, несгладимого, парадоксального развития ˂…˃. Она производит не известное, а неизвестное» [3, c. 143].

Этот не очень притягательный образ науки еще в большей мере приобретает негативный оттенок в так называемом деконструктивном постмодернизме Ж. Дерриды – разрушителе множества философских учений. Предметом исследования Дерриды выступили философские тексты, в которых он обнаружил ключевые слова, относящиеся к разным культурным традициям. Это позволило ему сделать вывод о неоднозначности и противоречивости всякого философского текста. А из противоречия, как известно, можно делать разные выводы. Любое определение Деррида считает неправильным: даже известная логическая структура «S есть Р», по его мнению, не соответствует истине, т.к. S еще в большей степени не есть Р [4, c. 89]. Смысл любого научного высказывания Деррида приводит к бессмысленности. Науку здесь просто убивают. По отношению к ней полностью подходит негативная оценка литературы, о которой пишет Р. Грюбель: «Теория деконструктивизма – отрицание теории. Деконструктивист-писатель, который не пишет, а читает и, читая, гасит читаемы им текст ˂…˃. Литература для него не просто литература, а ее снос, как дом для работника по сносу не дом, а сносимое явление» [5, c. 31-41]. Русский писатель-постмодернист Виктор Ерофеев, обращаясь к теме литературного слова, отмечает, что «роман умер», и будущее литературы связано с обогащением художественного слова другими модальностями: музыкой, приемами виртуального искусства, визуальными образами и т.п. [6]. Такое мнение полностью согласуется с идеей Дерриды о большей адекватности нелинейного текста мозаичной реальности.

Литература:

1. Канке В.А. Основные философские направления и концепции науки. М., 2000.

2. Фуко М. Археология знания. Киев, 1996.

3. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. СПб., 1998.

4. Деррида Ж. Эссе об имени. СПб., 1998.

5. Грюбель Р. Снос и цена // Новое литературное обозрение. 1997. № 23.

6. Ерофеев В. Кризис вербального искусства или бессилие современного слова // Постмодернисты в посткультуре. М., 1998.