Абайханова
П.И.
кафедра Всеобщей истории
КЧГУ имени
У.Д.Алиева.
АДМИНИСТРАТИВНые РЕФОРМЫ РОССИИ
на Северном Кавказе (КАРАЧАй)
ВО
ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
Присоединение
Северо - Кавказского региона к России занимало особое место в российской политике
в течение всего XIX в. и было
тесно связано не только с ведением военных действий, но и с упорным поиском
системы контроля над горскими народами и их территориями. К сожалению, частые
перемены в системе управления, проводимые на Кавказе, нередко осложняли
организацию мирной жизни в регионе.
Согласно
«Записке главного штаба Кавказской армии» от июля 1847 года на Северном Кавказе
было создано около 20 приставских управлений, в том числе и «Карачаевского
народа». В 1848г. карачаевскому приставству были подчинены абазинские аулы. В
1856г. основано еще одно новое приставство – Тебердинское. Оно просуществовало
всего год, затем было присоединено к карачаевскому приставству. В 1861г.
карачаевское приставство, вместе с присоединенным к нему тохтамышевским приставством,
было переименовано в Верхне-Кубанское.
К 1863 г.
приставства как переходная форма правления, необходимая для военного времени,
выполнили возлагавшиеся на них функции и обязанности. Осенью 1864 г.
приставские управления были упразднены и заменены окружными правлениями.
Следующим этапом административного реформирования Северного Кавказа стало
введение системы военно-народного управления. Основными нормативными актами,
регулирующими деятельность кавказской администрации в этом направлении, стали
«Особая инструкция для управления горцами», составленная князем А.И.
Барятинским, и инструкция «По управлению народами, не вошедшими в состав
гражданского управления»[1].
Согласно «Положению» 1866г. местные жители
Кубанской области были распределены по пяти военно-народным округам.
Карачаевские и абазинские аулы по реке Куме и ее притокам, по этому
«Положению», вошли в Эльбрусский округ. Черкесы, абазины, ногайцы, жившие по
Зеленчукам, – в Зеленчукский. Черкесы, ногайцы, армяне вошли в Урупский округ.
Лабинский округ объединил аулы западных черкесов, расположенные по рекам Лабе и
Белой. Псекупский округ объединил аулы западных черкесов по среднему течению
Кубани и нижнему течению реки Псекупс. Таким образом, начался процесс
постепенного упразднения системы наместничества и переход к основам
гражданского управления.
С 1 января 1871г. военно-народные округа Кубанской области были ликвидированы.
«Положение» 1871г. вводило у горских народов гражданское управление.
«…С признанием
возможности и своевременности распространения
общих гражданских законов на трехсоттысячное разноплеменное и отчасти беспокойное горское население Терской
области, вопрос о применении таких
мер к малозначительному горскому населению Кубанской области, большая часть которого давно считалась
покорною, сам собою разрешался»- отмечается в отчете кавказского наместника [2].
Население Кубанской области (без учета
городского населения) распределилось по
этническому составу следующим образом:
русских - 517,219 чел.,
горцев - 83,607
чел.,
армян - 3,163
чел.,
немцев - 1,913
чел.,
греков - 798
чел.
Все население области
составило - 606,700 чел.
Горцы вошли,
наравне с русским населением, в состав уездов, на которые была поделена
Кубанская область. Согласно новому «Положению» Кубанская область была разбита
на пять уездов: Баталпашинский, Майкопский, Екатеринодарский, Ейский,
Темрюкский.
В
Баталпашинский уезд вошли карачаевцы и абазины бывшего Эльбрусского округа. В
Майкопский уезд - черкесы, абазины и ногайцы Зеленчукского и Урупского округов,
в Екатеринодарский - западные черкесы (адыгейцы) Лабинского и Псекупского
округов. В эти же уезды вошли казачьи станицы, расположенные по соседству с
аулами. Кроме того, в Кубанской области было два уезда почти исключительно с
казачьим и русским населением – Ейский и Темрюкский [3].
В Баталпашинском уезде в 1871 г. местное население составляло
44 507 человек, в Майкопском – 25 620, в Екатеринодарском –
16 629 человек. Всего горцев в Кубанской области было 86 756 человек
при общем числе населения в 672 224 человек.
Карачаевцы многонационального
Баталпашинского уезда проживали в таких населенных пунктах как: Джазлык, Дуут, Каменомост, Карт-Джурт, Теберда,
Учкулан, Уруп, Хурзук, Джеганас, Маруха, Хасаут и
др.
Согласно
данным сенатора Н.М.Рейнке, площадь уездов
выглядела следующим образом:
1. Екатеринодарский -
12, 144 кв. км.
2. Темрюкский - 15,146 кв. км.
3. Ейский - 16,616 кв. км.
4. Майкопский - 20,236 кв. км.
5. Баталпашинский -
24,895 кв. км.
Общая
площадь составила 89, 037 кв. км.
В
процентном соотношении Екатеринодарский уезд занимал 13,03 %,
Темрюкский 17%, Ейский 18, 61%,
Майкопский 22,71 %, Баталпашинский 28%. Вышеуказанные цифры показывают, что
минимальную территорию занимал Екатеринодарский, а максимальную -
Баталпашинский уезд.
По населенности
Кубанская область в Кавказском Наместничестве занимала, после Черноморского
округа и Ставропольской губернии, последнее место. Этнический состав области был
достаточно пестрым. Это было
связано с тем, что в пореформенный период в Кубанской области наблюдался быстрый
рост числа переселенцев из центральных губерний России. Они составляли основную
массу населения, которая оказывалась вынужденной арендовать казенные, помещичьи
и казачьи земли на очень невыгодных для них условиях. В официальных документах
их называли «иногородцами».
«Положение»
об иногородних фактически распространялось и на часть горского населения
Кубанской области. Все прибывшие в аул после проведения реформ вошли в разряд
временно проживающих и иногородних, права которых были очень ограничены. Так,
иногородние жители не входили в состав сельской общины, не имели права
участвовать в собраниях сельских сходов, а главное, не имели права на получение
земельного надела.
Положение
крестьян и особенно горской бедноты с каждым годом усугублялось еще больше
благодаря многочисленным
переплетениям старых порядков с новой
системой. Бесконечные подати и повинности, как натуральные, так и общественные,
в основном выполнялись беднотой.
Вторая половина XIX века
для карачаевцев была сложной и многотрудной. Усложнялась
обстановка и тем, что шла постоянная перестройка земельных владений и, конечно,
не в пользу крестьянства, а в угоду местной верхушки казачества. Лучшими
земельными участками наделялись офицеры царской армии и чиновники администрации
за преданность и верную службу царю. Всё это ущемляло права и порождало
недовольство населения властями, которое часто вело к открытым выступлениям, абречеству
и другим видам сопротивления.
Революционная
ситуация 1879-1880 годов и последующая реакция оказали большое влияние на
политическую обстановку и административное устройство Северного Кавказа. Чиновники Кавказской администрации были
обеспокоены ростом социальных противоречий в карачаевских аулах и увеличением случаев социального протеста
горского населения. В связи с этим по Баталпашинскому уезду прокатилась волна
репрессий. В Тебердинском ауле были арестованы Юсуп Боюнсузов, Магомет Аксабеков
и Магомет Казанчиков, обвинённые в государственной измене. Юсуп Боюнсузов был
приговорён к 5 годам ссылки, Магомет Аксабеков и Магомет Казанчиков – к 2 годам
[4].
Составлялись списки горцев, предназначенных к высылке из края «административным
порядком»[5].
Сама система гражданского управления оказалась обречена. Период гражданского
управления длился недолго – с 1871
по 1888 гг.
Особенно
осложнилось положение в уездах Кубанской области с горским или смешанным
населением в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Это объяснялось тем,
что представители горских народов, несмотря на то, что они были освобождены от
несения воинской службы, нередко призывались в армию и, под видом добровольцев,
отправлялись в район военных действий.
Правительственные
власти и местная администрация прилагали все силы к тому, чтобы не допустить
открытых и массовых выступлений местного населения против существующих порядков.
Горскому населению Кубанской области запрещалось носить огнестрельное и холодное оружие, без которого они не
представляли себе жизнь. Наряду с этим, местные власти предпринимали меры к
выселению наиболее неблагонадёжных лиц во внутренние губернии России.
Предпринимались и другие меры карательного характера.
«Всё
управление областью было военизировано и подчинено казачьей администрации.
Казачество в эти годы было одним из оплотов царизма, поэтому правительство
стремилось повысить его роль и значение»[6].
В проекте преобразования административного
управления Кубанской и Терской областей, а также Кубанского и Терского
казачьего войска, с циничной откровенностью сформулированы задачи, которые
самодержавие возлагало на казачество. Правительство «воздвигало из казачьих
станиц живой оплот на своих южных окраинах, оплот, который должен был сперва
оградить спокойствие внутренних провинций от хищничества горцев, а затем
стеснить и задавить этих горцев в их собственных землях»[7],
– писал чиновник кавказской администрации.
Не
лучшим было положение русского крестьянства, да и значительной части казачества.
Нередко они попадали в столь же бесправное положение, в каком находилось
горское население. В пореформенный период в среде самого казачества далеко
зашло имущественное расслоение и политическое размежевание. Выделилась казачья
верхушка, сосредоточившая в своих руках всю полноту власти и огромные земельные
владения. Именно казачья верхушка была тем оплотом
самодержавия, который так нужен был царизму в годы реакции. Казачья беднота и
поселившиеся в большом количестве в станицах иногородние были враждебно настроены к казачьим старшинам.
Исключительные меры нужны были, чтобы «сохранить казачество
как отдельное сословие и поддержать его бытовые особенности» [8],
и в угоду этому
приносились в жертву интересы всех остальных групп
населения области – горцев, горожан и иногородних.
В
горских округах Кубанской области вся власть по-прежнему оставалась в руках
казачьей администрации, которая при этом перекладывала ответственность за свои
ошибки на самих же горцев – они якобы «продолжают по-прежнему коснеть в фанатических
заблуждениях и весьма мало продвинулись вперед в своем гражданском развитии»[9].Критика
местного самоуправления нужна была властям для того, чтобы «оправдать
военизацию административного управления Кубанской области »[10].
Что
касается политической жизни горских народов, то и в этом отношении, по мнению
ряда чиновников, дарование горцам гражданских прав не принесли желаемых
результатов,что видно и по институтам обычного права таким как кровная месть и
примирение[11]. Отсюда
следовала необходимость лишения горцев этих гражданских прав и введение военной
диктатуры казачьих начальников. Это, по мнению местной администрации, более
соответствует «бытовым условиям горцев»[12]
и «их традиционным взглядам на значение
власти»[13].
Отсюда следовало, что есть «серьёзная необходимость усилить значение и права
местной власти и строгость надзора за ними»[14].
В.П.Невская справедливо подчеркивает фактическую обреченность системы
гражданского управления в изменившихся условиях нового царствования. Пытаясь как можно плотнее «прижать» Северокавказский регион к России, Александр III 22 ноября 1881г.
отменил Кавказское наместничество. В 1886-1888г.в Кавказском крае начался очередной этап административных преобразований.
В
результате административных преобразований и контрреформ 1880-х годов
гражданское управление и гражданские органы власти в Кубанской области были
ликвидированы и заменены военно-казачьими отделами. В 1888г. горское население Кубанской области вошло в состав отделов на
которые она была поделена. Это :
1. Ейский
с главным городом Ейск.
2.
Темрюкский с главным городом Темрюк.
3.
Екатеринодарский с главным городом Екатеринодар.
4.
Майкопский с главным городом Майкоп.
5.
Кавказский с центром в станице Кавказская.
6.
Лабинский с центром в станице Лабинская.
7.
Баталпашинский с центром в станице Баталпашинская.
Кроме
того, в состав Кубанской области вошёл Черноморский
округ.
С
этого времени, карачаевцы, черкесы, абазины и ногайцы, жившие по Кубани и
Зеленчукам, вошли в Баталпашинский отдел Кубанской области.
Жители
отделов были подчинены участковым
начальникам и атаману Баталпашинского отдела. В руках
участковых начальников (в основном русских офицеров) сосредотачивалась вся
военная и административная власть. Они контролировали сельских должностных лиц,
финансовую деятельность сельского самоуправления, имели ряд судебных и полицейских
полномочий. Без их согласия невозможно было проводить выборы сельских
должностных лиц и т.д.
В 1888г. были созданы «Учреждения управления Кубанской и Терской
областей». Начальниками отделов стали наказные атаманы Терского и Кубанского
казачьих войск. В военном отношении их права приравнивались командирам дивизий,
а в гражданском – полномочиям губернаторов.
Атаман отдела получил право карать и наказывать горцев
без суда и следствия, «подвергать их по личному своему усмотрению или по
представлению начальника участка аресту до 6 месяцев. При укрывательстве или не
выдаче аульными обществами виновных в преступлениях атаман имел право
взыскивать с них денежные штрафы до 500 рублей для вознаграждения потерпевших
или на устройство мест заключения»[15].
К концу 1880-х гг. российская
администрация решительно приступила к
унификации и русификации системы управления на Северном Кавказе. Такой
политике содействовало изменение этнического состава населения края. Русское
казачье и крестьянское население уже преобладало над местным горским населением
Северного Кавказа. В сложившейся ситуации
российская администрация восстановила основные принципы военно-народного
управления, но для передачи административных функций казачьему начальству.
Таким
образом, ограниченное самоуправление, которое было дано горцам в 60–70-х годах
XIX века, было фактически сведено на нет контрреформами 1880-х годов.
Военно-народные округа были упразднены, уезды заменены отделами, в которых вся власть
принадлежала казачьей администрации,аналогичные процессы были и в Дагестанской
области[16]. Созданное на Северном Кавказе «военно-казачье управление», состоящее из
участковых начальников (низовой уровень), представляло собой аналог института
земских начальников, созданного в
Центральной России (1889г.). Фактически это означало завершение
интеграции Северокавказского региона в
состав Российской империи.
[1] Отчет наместника Кавказского и
главнокомандующего Кавказской армией. 1857-1859 гг. Б. М., 1861.
[2] Отчет по главному
управлению наместника кавказского за
первое десятилетие управления Кавказским и Закавказским краем его императорским высочеством великим
князем Михаилом Николаевичем 6 декабря- 1862- 1872 . Тифлис. 1875. С. 5-63.
[3] Очерки истории народов Карачаево-Черкесии. Ставрополь, 1967. С. 431.
[5] ГАКК. Ф. 452. Оп. 2.
Д.646. Л.1.
[6]
ГАКК. Ф. 774. Оп. 3. Д. 29. Л. 1
[7] Невская В. П. Карачай в
пореформенный период. Ставрополь, 1964. С. 40.
[8] РГВИА. Ф. 400. Оп. 260/910. Д. 72. Л. 5.
[9] РГВИА. Ф. 400. Оп. 260/910. Д. 72. Л.19
[10] Там же.
[11] Исмаилов, М. А.
Институты обычного права народов Дагестана. Кровная месть и система возмездия в
обычном праве / М. А. Исмаилов // Закон и право. - 2005. - N 6. - С. 74
[12] Невская В. П. Карачай в пореформенный период.
Ставрополь, 1964. С. 54.
[13] Там же .
[14] РГВИА. Ф. 400. Оп. 260/910. Д. 72. Л. 19.
[15] РГВИА. Ф. 404. Оп. 260/910.Д. 72. Л. 47.
[16] См: Исмаилов, М. А.
Институты обычного права народов Дагестана. Кровная месть и система возмездия в
обычном праве / М. А. Исмаилов // Закон и право. - 2005. - N 6. - С. 74