Абубакарова М.М.

соискатель г.Грозный

Чеченская Республика

 

 

Сельская община и тайп  в процессе формирования и регулирования форм земельной собственности

 

Сельская община и тайп занимали XVIII – нач. XIX вв.. ведущую роль в системе общественно-политического устройства общества. Практически и сельская община, и тайп являлись основными обладателями людских и материальных ресурсов в пределах вольных обществ Чечни. Само существование вольных обществ было обусловлено прочностью тайповых отношений в сельских общинах. Сельская община у вайнахов возникла, естественно, задолго до XVIII века. Она существовала, безусловно, еще в период раннего средневековья. В рассматриваемое время сельская община чеченцев и ингушей состояла из представителей различных тайпов (группа кровнородственных семей).

Поэтому одним из источников общинной собственности и здесь была сохранение пережиточной былой архаической формы земельной собственности. Но существовал и другой источник образования общинной собственности, - что произошло уже в условиях или не в период перехода от первичной формации к вторичной, а в условиях господства частной собственности и сельской общины. Известно и об этом уже сказано в исследованиях многих исследователей, когда при  уничтожения удельных феодалов  были конфискованы их земли и многие из них превращены в общинную собственность. Так, в собственности сельских общин оказались   земли, принадлежавшие феодалам. Поэтому   общинная земля выступает не только как пережиток былой архаичной общины, но и как фактор усиления ее за счет увеличения альменды, как фактор ее прочности, основанной на господстве частной собственности на землю полноправных свободных узденей. 

Членство в общине и связанное с этим наличие собственной (частной) земли давало право свободным чеченцам пользоваться общинной землей. Так как в собственности общины находились разные категории земель, то в пользовании ими были свои особенности. Пользование всеми категориями общинных земель и землями совместного пользования,   регулировалось установившимися адатами и договорами между общинами  . Каждая община выработала свои правила, удобные для нее и всех его членов – свободных   общинников, пользования всеми категориями земель.

Общим для всех было то, что свободные уздени имели на них юридически одинаковые права пользования: пасти свой скот на общинных пастбищных местах и горах в установленные сроки, получать пай из переделяемых пахотных (если они все еще имеются в собственности общины) земель и покосов. Община устанавливала конкретные места и сроки пастьбы скота на тех или иных пастбищах, и свободные уздени обязаны были строго соблюдать решения тейпа. 

Свободные горцы, хотя как члены общины, имели все права на общинные земли, не могли пользоваться ими самовольно, по своему желанию или усмотрению. Скот общинников необходимо было пасти в составе общественных стад, которые составлялись в зависимости от величины села или по частям селения, или по кварталам или по одному стаду разных видов скота. 

 Принимая  нормы пастьбы скота, община выполняла две задачи: с одной стороны она охраняла от потравы скотом отдельных ее членов своих земель и, с другой стороны, оберегала частные земли, предупреждая возможность их потравы. В этом случае община выступала гарантом частной собственности свободного узденя и вообще ее членов.

Но в, то, же время, будучи гарантом частной собственности  общинника и охраняя эту собственность от всяких посягательств, общины, наряду с тухумам и как родственными группами или коллективами, являющимися промежуточными звеньями между общиной и малой индивидуальной семьей, сама не отказывалась от некоторых прав на нее (частную собственность свободного узденя) и в какой-то форме контролировала, или регулировала пользование ею. Как было отмечено во   земельная собственность   находилась под определенной юрисдикцией общины, которая выражалась в том, что она запрещала продажу ее чужаку, вне общины.

Однако это не означало, что община имела какие-то иные права на собственность свободного узденя, община не могла распоряжаться земельной собственностью свободного узденя, кроме как запрещать продажу ее .

О предпочтительном праве купли- продажи частной земельной собственности написано не мало тем не менее и в данном случае считаем необходимым, хотя бы кратко, остановиться на этом вопросе, чтобы показать, что несмотря на наличие адатов запрещающих продажу частной земли вне общины, последняя не являлась ее собственником.

Она имела на землю свободного общинника только косвенное или побочное право, которое в реальной действительности не имело никакой силы, так как оно не соблюдалось и в необходимых случаях при желании свободные уздени- собственники земли продавали ее кому хотели, даже вне своей общины в особенности те участки, которые находились на границе других общин. Но, конечно, это вовсе не означает,   общинники, сплошь и рядом нарушали адаты по запрету продажи своей земли.

Во многих обществах эти адаты предусматривали за их нарушение большие штрафы и естественно, уздени- общинники старались не нарушать их.   

 Ограничение права продажи земли вне общины, как нам думается, возникло в условиях имущественной дифференциации внутри общины, когда право предпочтительной покупки являлось показателем концентрации земель в руках общинной знати, заинтересованной в запрещении продажи земли вне общины, так и пережитком былой собственности родственного коллектива. Когда еще не было заметной имущественной дифференциации в общине, право предпочтительной покупки земли являлось только следствием имущественных прав родственного коллектива. И адаты, надо полагать, тогда не отражали ограничительных мер, в этом не было необходимости, так как имущественные права не давали возможность членам родственного коллектива отчуждать землю на сторону.

Когда же частная собственность укрепляется по настоящему, она выходит из под опеки родственного коллектива, происходит имущественная дифференциация и сосредоточение земель в руках отдельных членов общины, которые и были заинтересованы в запрете продажи земли чужакам, так как при этом они имели возможность покупать отчужденные земли у других односельчан. Тогда, видимо, и принимаются адаты, запрещающие продажу земли вне своей общины. В связи с этим нельзя не согласиться с существующим мнением, что община, ставя преграды продажи земли чужаку, «ограждала свою территорию от отторжения ее части». 

 Но, как было отмечено выше, община выступала и как регулятор различных сельскохозяйственных работ, связанных с частной земельной собственностью. Это опять-таки своего рода контроль общины за пользованием частной земельной собственностью свободного узденя, который хотя и ограничивал свободу распоряжения частной земельной собственностью, но выражал интересы всех жителей сельской общины, всего коллектива кооператоров, живущих в ней.

Прежде всего, община регулировала начало сельскохозяйственных работ и в первую очередь посев зерновых культур. Сеять можно было только после проведения праздника первой борозды.

Это происходило в торжественной обстановке и являлся всеобщим праздником, в котором участвовали все жители общины «от мала до велика». Проводились различные обряды, но главное из них- это проведение первой борозды. Посеять определенный участок земли поручалось одному из наиболее авторитетных членов общины. И только после этого разрешался посев зерновых. Община не разрешала до этого выходить на пахотные поля и засевать их. Нарушение адата влекло за собой штраф. Тот, кто нарушил установленные сроки работ, подвергался штрафу». Не только начало сева, но и жатва зерновых в зависимости от того, где они созревали также начиналась, по разрешению общества (в лице административных лиц и общинного совета).

Пастьба скота на жнивьях и сенокосах, принадлежащих свободным узденям- общинникам, означал, что их права как частных собственников на поля и луга, временно попирались в пользу общины, они переходили во временное распоряжение джамаата. Общинная пастьба на жнивьях и сенокосах частных лиц возможна была только при принудительном севообороте. 

Принудительный севооборот- это своего рода контроль общины над участками пахоты и луга, находящихся в исследуемое время в собственности отдельных членов- свободных общинников.

Однако при характеристике хозяйственной функции общины очень важно подчеркнуть, что сплачивала ее в первую очередь именно эта сторона жизни. Она была главной и решающей. При наличии индивидуальных дворов и собственности на пашни и сенокос она тем не менее, связывала сельскую общину (как и общинная земля) в единый производственный коллектив[1]. 

Вместе с тем, что очень важно, это были и собственные интересы каждого члена общины, что отмечено для общин других народов и исследователями занимающимися изучением  общины и крестьянства. В таких условиях все члены общины в равной мере были заинтересованы в надлежащей обработке всех пахотных полей (участков) свободных узденей – общинников.

Эта заинтересованность выражалась в требовании вывести на пахотное поле определенное количество навоза и других удобрений, в том что засеянные поля поступали под охрану общинной администрации. Общинная администрация строго охраняла частные пахотные поля и сенокосы от посягательств других частников. К нарушителям- посягателям на чужую земельную собственность применялись строгие меры- они штрафовались, размер штрафа в разных общинах был установлен своей общиной.

 Поземельные функции общины, связанные с регулированием поземельных отношений - это хозяйственные функции. И это только одна из сфер жизнедеятельности общины, где проявлялись экономические отношения ее со свободным узденством и вообще со всеми ее жителями. Функции распоряжения землей крестьянского сообщества  и установление определенных норм в пользовании собственными землями   общинников, т.е. регулирование поземельных отношений - это чисто хозяйственные функции общины. Функции распоряжения землей крестьянского сообщества делали общину реальным субъектом аграрных отношений.

Сельская община в исследуемое время осуществляли другие функции- общественные, политические, административные и др., которые были аналогичны функциям общин других народов мира.

Основная часть общинных земель XVIII – нач. XIX в уже находилась в руках отдельных членов тайпа и отдельных тайповых семей. В рассматриваемое время существовали следующие виды собственности на землю:

1. Общинные земли, которыми пользовались все члены общины. Такими землями являлись в первую очередь пахотные земли, леса, сенокосы и пастбища. Только в некоторых общинах в общей собственности находилась часть пахотных земель. Все земли общего пользования ежегодно перераспределялись по жребию между членами общины.[2] В целом, в вайнахских общинах наблюдалось постоянное общее пользование пастбищами, сенокосами и лесом.

2. Тайповые земли, которые являлись одним из видов собственности внутри сельской общины. Каждый тайп имел свои пахотные и пастбищные земли. Эти земли у вайнахов назывались «тайпанан латташ» (тайповые земли), «тайпанан лаьмнаш» (тайповые горы) с пастбищными и сенокосными угодьями и т.д. Исследователь И.М. Смирнов в качестве таковых называет: Щонтаройн лам, Белг1атойн лам, Эрсанойн лам, Бенойн лам, Билтойн лам, Зандакъойн лам, Ишхойн лам Лордалойн лам и т.д., а также пастбища горных хребтов.[3] Следы существования таких земель мы наблюдаем и в более позднее время.

3. Мечетские земли (вакуф) – маьждиган латта (чеч.), составлявшие пахотные и пастбищные земли, которые принадлежали мечетям. Мечетские земли обрабатывали и убирали с них урожай члены сельской общины. Доходы с мечетских земель в основном шли служителям сельских мечетей.

4. Земли отдельных членов сельской общины, находившиеся в их личной собственности. Частновладельческие земли были разной величины по площади, и они не подлежали перераспределению по жеребьевке. Члены сельской общины на своей территории имели право продавать, дарить, завещать, передавать по наследству свои земли и т. д.

Таким образом, существование в XVIII – нач. XIX в. на территории сельских общин различных форм земельной собственности – свидетельство далеко зашедших социально-экономических отношениях в вайнахских вольных обществах. В сельских обществах имелись разные формы земельной собственности. Наряду с общественной и коллективной собственностью существовала и частная собственность. Вместо коллективного труда в обществе использовался индивидуальный труд. Каждый член сельского общества (общины) сам обрабатывал свой участок земли, причем отдельно.

 


[1] Люблинская А.Д. Французское крестьянство в XVI-XVIII вв. М., Наука. 1978. С. 97.

[2] Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев, ч.2. – Одесса, 1883, -С 79-80.

[3] Саидов И.М. Землевладение и землепользование у чеченцев и ингушей в XVIII – XIX вв. // Материалы научной сессии по вопросам истории Чечено-Ингушетии (1860-1940). – Грозный, 1964, -С 164.