Философия/4. Философия культуры

Устинова Я.А., Мармилова М.А.

Астраханского государственного университета, Россия, г. Астрахань

Гарем как часть культуры Руси (краткий очерк о возможности существования института гарема на Руси в 16-17 веках).

Наверное, нет более известного европейскому человеку и более ему непонятного явления, чем гарем. При слове «гарем» у человека, не близко знакомого с культурой и правилами этого института, возникают ассоциации с дворцом, полным нарядно и эротично одетых одалисок, ждущих внимания своего повелителя. На самом деле гарем – это сложный институт, направленный на изоляцию женщины от внешнего мира. И именно эту сторону термина «гарем» мы будем использовать в настоящей статье.

Принято считать, что гарем – это институт турецкого султаната. Даже сайт «Википедия» дает такое толкование данного термина: гаре́м, точнее харе́м (от араб. حرم, харам — запретное, священное место) или сера́ль (итал. seraglio — «огороженное место, зверинец») — закрытая и охраняемая жилая часть дворца или дома, в которой жили жёны мусульман [1].

Однако в научной литературе уже давно сформировано устойчивое мнение, что до момента захвата турками Византийской империи турецкому султанату не было знакомо это явление. Как пишет Н.Пейзер в своей книге «Гарем: история, традиции, тайны», «со временем турки стали находить византийский обычай королевского уединения привлекательным, они позаимствовали у византийцев принципы охраны правителя, которые те использовали для обеспечения безопасности своего государя, а вскоре появились гарем и евнухи» [2, стр. 152-153].

В свете этой позиции нельзя забывать, что у Византийской империи помимо турецких османов был еще один реципиент – Русь-Московия, которая наряду с идеей «Москвы-Третьего Рима» восприняла и некоторые обычаи Византии. Мы убеждены, что институт гарема стал одним из таких обычаев, принесенных на русскую землю из Византии.

На Руси, по закону Ярослава, штраф за убийство, головничество, был больше, когда убитой оказывалась женщина. Женщина, как и мужчина, пользуется равными юридическими правами до Судебника Ивана IV [3, стр. 24, 98]. Как писал Казимир Валишевский в своем исследовании «Иван Грозный», «Византия наложила на это русское явление печать своих собственных понятий, заимствованных главным образом из языческих учений. Константинопольские компиляторы хорошо усвоили афоризм, приписываемый Солону: «Мудрец ежедневно благодарит богов за то, что они создали его греком, а не варваром, человеком, а не животным, мужчиной, а не женщиной». Они приняли к сведению мысль Аристотеля, что гражданам предоставляется полная власть над детьми, рабами и женщиной» [4, стр. 360].

Казимир Валишевский дает подробное описание быта русской женщины знатного происхождения периода правления Ивана IVГрозного: «Чтобы уменьшить зло, чтобы удалить опасность, женщину держат взаперти. «Сидит она за двадцатью семью замками, заперта на двадцать семь ключей, чтобы ветер не веял на нее, чтобы солнце не жгло ее белого лица, чтобы лихой молодец не увидел ее»… Что касается женщин высшего класса, то перечисленные в народной песне предосторожности применяются к ним буквально. Помещение боярыни находится в глубине дома. В него ведет особый вход, ключ от которого находится у боярина. Это своего рода тюрьма. Сюда не может проникнуть никакой мужчина, хотя бы он был самым близким родственником. Окна женского помещения выходят во двор, обнесенный высоким забором и защищенный таким образом от нескромных взглядов. Обыкновенно там имелась часовня или молельня, где женщина молилась. В церковь она ходила только в большие праздники, и при этом ее окружают большими предосторожностями» [4, стр. 361].

Именно в Судебнике Ивана Грозного впервые формулируется мысль, что женщина не имеет тех же прав, что и мужчина через признание недействительным правила, по которому женщина могла завещать мужу управление своим состоянием [3, стр. 149].

Обращая внимание на время такого изменения, стоит вспомнить, что бабушкой Ивана IV была византийская принцесса, племянница последнего императора Византии Константина XI София (Зоя) Палеолог.

Опальный думный человек Василия III Берсень Беклемишев в беседе с Максимом Греком говорил о ней так: «земля наша русская жила в тишине и в миру. Как пришла сюда мать великого князя Софья с вашими греками, так наша земля и замешалась и пришли к нам нестроения великия, как и у вас в Царь-граде при царях ваших». Максим возражал: «Господине, великая княгиня Софья с обеих сторон была роду великого: по отце — царского рода, а по матери — великого герцога италийской стороны». Берсень отвечал: «Какова бы она ни была; да к нашему нестроению пришла». Нестроение же это, по словам Берсеня, сказалось в том, что с того времени «старые обычаи князь великий переменил», «ныне Государь наш запершися сам третей у постели всякие дела делает»[5].

Данное свидетельство наводит на мысль о том, что положение женщины в этот период меняется и становится ближе к византийскому обычаю запирания жен и дочерей знатных людей.

На период правления царя Бориса Годунова приходится свидетельство голландского купца, путешественника и дипломата Исаака Массы о сватовстве принца Иоанна Шлезвиг-Гольштейнского, брата датского короля Христиана IV к дочери царя Ксении Годуновой. По словам И. Массы, «царь Борис изъявлял чрезвычайную радость; царица и молодая княжна видели герцога сквозь смотрительную решетку, но герцог их не видел, ибо московиты никому не показывают своих жен и дочерей и держат их взаперти»[6, стр. 13].

Появление женщин знатного рода на улице было большой редкостью. По указанию Казимира Валишевского, «она (знатная женщина) выезжает в закрытом экипаже, напоминающем монастырскую карету. Окна дверец в нем вместо окон затянуты пузырем, через который путешественница видит изнутри все, сама же остается невидимой. Ее обыкновенно сопровождает маленький отряд слуг – полупажей, полушпионов. Большинство из них никогда в жизни не увидят лица своей так усердно оберегаемой госпожи» [4, стр. 362]. Эта информация подтверждается отдельными описаниями передвижения женщин царской фамилии. Так, при перенесении праха Бориса Годунова, его жены и сына из Варсонофьева монастыря в Троице-Сергиеву Лавру, инокиня Ольга (Ксения Годунова) следовала за процессией в закрытых санях [7, стр. 87].

Косвенным свидетельством существования обычая изолирования женщин на Руси в период правления последних Рюриковичей, Бориса Годунова и первых Романовых можно также признать строительство отдельных палат для цариц и их детей: Теремного дворца (для царицы Евдокии Стрешневой) , Золотой царицыной палаты (для Ирины Годуновой), Дворца царицы Натальи Кирилловны.

Ну и в качестве последнего для настоящего очерка аргумента хочется указать на созвучие слов «гарем» и «терем», в котором традиционно проживали знатные женщины. Если отвлечься от правил огласовок, которые до сих пор не унифицированы, то налицо звуковой ряд «ГРМ» и «ТРМ». При этом, учитывая схожесть написания буквиц «глаголь» и «твердь», можно говорить о возможном наличии общих корней этих двух слов.

Период гаремной жизни русских женщин закончился с приходом реформ царя и императора Петра I. Введенные им «ассамблеи» положили конец «заточению» жен и дочерей знати.

Князь М. М. Щербатов, считавший ассамблеи «исчадием пороков», вынужден был признать положительное отношение женщин к их устройству: «Приятно было женскому полу, бывшему почти до сего невольницами в домах своих, пользоваться всеми удовольствиями общества, украшать себя одеяниями и уборами, умножающими красоту лица их, и оказующими их хороший стан; не малое же им удовольствие учинило, что должен прежде видеть с кем навек должен совокупиться, и что лица женихов их и мужей уже не покрыты стали колючими бородами» [8, с. 16].

Проведенное нами небольшое исследование свидетельств наличия в культуре и быте Руси 16-17 веков института «гарема», т.е. изоляции женщин высшего сословия, позволяет говорить о том, что, несмотря на малое количество дошедших до нас достоверных источников, есть основания полагать, что заимствованный у византийцев обычай нашел свое место на новой почве, и в итоге прижился настолько, что отмена его могла быть осуществлена только государственным волеизъявлением, что и произошло в период царствования Петра I. Хочется надеяться, что данный вопрос будет более подробно изучен исследователями, имеющими доступ к первоисточникам.

Литература:

1. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B0%D1%80%D0%B5%D0%BC

2. Норман Пензер Гарем. История, традиции, тайны / Пер. с англ. О.И. Миловой. — Москва: Центрполиграф, 2007.

3. Камчатнов А. М. Хрестоматия по истории русского литературного языка (Памятники X—XIV веков по рукописям X—XVII веков). М., 2009.

4. Валишевский К. Иван Грозный. М., 1911.

5. Цитируется по: Большая Русская Биографическая энциклопедия. ИДДК, 2007 г.

6. Исаак Масса. Краткое известие о Московии в начале XVII в. Государственное социально-экономическое издательство. М., 1937. Перевод и комм. А.Морозова.

7. Хроники Смутного времени. — М., 1998.

8. Комиссаренко С.С. Культурные традиции русского общества. СПб., 2003, с. 124-140.