Юридические науки / Уголовное право и криминология.
Аспирант
К(П)ФУ Бурганов Б.Р.
Преюдиция: историко-правовые и методологические аспекты
Преюдициальные проблемы в праве всегда
занимали весомое место в процессуальных отраслях законодательств разных стран.
А интеграционные и связывающие процессы в судебных решениях за последние годы в
России требуют переосмысления многих факторов в этой области с целью избегания
типичных правоприменительных ошибок.
В этих условиях необходимо шире
рассматривать положения об использовании преюдиции в правовой науке и правоприменении.
Преюдиция – слово латинское, в буквальном переводе
означает «предрешение». В историко-правовом пространстве России появление
преюдициальных решений в судопроизводстве связывают с принятием Судебных
уставов 20 ноября 1864 г. [6, с. 130 – 146].
К этому времени уже было накоплено в достаточном количестве судебных решений
одинакового характера и необходимо было универсализировать процесс доказывания
противоправных деяний. Включение в Устав уголовного судопроизводства положений
о преюдиции привлекло внимание практически всей юридической общественности. Они
обсуждались на страницах большинства научно-литературных источников по
уголовному процессу, а также в правоприменительной практике всех уровней:
мировых судебных установлений, окружных судов, судебных палат и
Правительствующего Сената. По поводу включения преюдиции возникли споры и в
ходе работы правительственной комиссии по пересмотру Судебных уставов (1894 -
1899), возглавляемой министром юстиции Н.В. Муравьевым. В Уставе уголовного
судопроизводства от 20 ноября 1864 г. было закреплено, что "если
определение преступности деяния зависит от определения в установленном порядке
прав состояния или собственности на недвижимое имущество или же свойства
несостоятельности обвиняемого, то преследование уголовным судом не
возобновляется, а возбужденное приостанавливается до разрешения спорного
предмета судом гражданским", т.е. до тех пор, пока не разрешался
гражданско-правовой вопрос, уголовное дело не должно было возбуждаться, а
производство по возбужденному делу подлежало приостановлению. Также
существовало понятие так называемой "духовной предсудимости", которая
означала, что лицо, виновное в совершении преступления, связанного с нарушением
законов церкви, подлежало преданию уголовному суду только после получения
заключения духовного суда.
Основные положения Судебных уставов
действовали до глубоких социально-общественных перемен начала XX века. Изменение общественного строя требовало
изменений системы правовых документов.
В 1922 году был принят УПК РСФСР 1922 г. (в ред. от 15
февраля 1923 г.), где в статье 12. отмечено «Вступившие в законную силу решения
гражданского суда обязательны для уголовного суда только в отношении вопроса,
имело ли место событие или деяние, но не в отношении виновности подсудимого» [3]. В статье 13 выделено, что вступивший в законную силу
приговор уголовного суда по вопросу о том, совершилось ли преступление и
совершено ли оно подсудимым, обязателен для гражданского суда в тех случаях,
когда этим судом рассматриваются гражданские последствия преступления,
рассмотренного уголовным судом.
Первые советские УПК РСФСР 1922–1923 годов
фактически, с некоторыми отступлениями, воспроизвели модель предварительного
расследования, которая была учреждена Уставом уголовного судопроизводства 1864
года. Это выражалось, прежде всего, в организационной и в значительной мере
процессуальной независимости следователя, состоявшего в судебном ведомстве, от
прокурора и органов дознания.
В 1960 году был принят новый УПК, где статья
28 главы 1 обозначалась как «Значение решений или определений суда по
гражданским делам для разрешения уголовных дел». В ней было отмечено, что «Вступившее в законную силу решение, определение или
постановление суда по гражданскому делу обязательно для суда, прокурора,
следователя и лица, производящего дознание, при производстве по уголовному делу
только по вопросу, имело ли место событие или действие, но не в отношении
виновности обвиняемого [4].
Известные события 90-х годов XX века требовали пересмотра и переоценки действующих
нормативно-правовых документов с учетом возникших проблем в развитии предпринимательства. Был принят Уголовно-процессуальный кодекс РФ 18.12.2001
г. Федеральным законом от 29 декабря 2009 г. N 383-ФЗ в статью 90 были
внесены существенные изменения, согласно которым «Обстоятельства, установленные
вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу
решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или
административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем,
дознавателем без дополнительной проверки. При этом такой приговор или решение
не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом
уголовном деле» [1].
С тех пор прошло почти 5 лет.
За это короткое время был накоплен определённый опыт использования преюдиции в
различных судебных инстанциях. Однако, внесённые в статью 90 УПК РФ в 2009 году
изменения, были приняты неоднозначно. Правоприменение статьи вызвало
определённые противоречия между различными судопроизводствами. Кроме того, в
последние время в научно-правовом сообществе наблюдается рост внимания на
установление объективных данных в уголовно-процессуальном процессе. В
частности, в уголовно-процессуальном кодексе предполагается введение института
установления объективной истины по уголовному делу [5].
А это напрямую касается процесса доказывания и решения
преюдициальных проблем в правоприменении во многих судопроизводствах.
На развитие преюдициального
права влияют следующие факторы:
- имеется необходимость
решения межотраслевой преюдиции. В п. 4
ст 69 АПК ПФ отмечено, что «Вступивший в законную силу приговор суда по
уголовному делу обязателен для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли
место определенные действия и совершены ли они определенным лицом»[2].
- результаты рассмотрения
дел, основанных на сфальсифицированных
доказательствах;
- признание решений судов как истинные без проверки,
достоверность которых вызывает обоснованные сомнения;
- прозрачность судебных решений за счет использования
информационных технологий;
- возможность рассмотрения уголовного дела в порядке
особого производства;
- признание острой необходимости решения
антикоррупционных проблем в сфере принятия судебных решений и необходимость
исключения лоббирования судебных решений и т.д.
В этих условиях создается проблема поиска нового
методологического подхода. Таким методом может стать институциональное
рассмотрение межотраслевой преюдиции.
Литература:
1. Уголовно-процессуальный
кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ/"Российская
газета" от 22 декабря 2001 г. N 249.
2. Арбитражный процессуальный кодекс РФ (АПК РФ) от
24.07.2002 N 95-ФЗ. http://www.consultant.ru/popular/apkrf/9_9.html#p788
3. Уголовно-процессуальный
кодекс РСФСР 1922 г. первый
кодифицированный уголовно-процессуальный закон, принятый после установления советской власти. Принят 25.05.1922 г. 3-й сессией ВЦИК 9-го созыва, вступил в
силу с 1.07.1922 г. В 1923 г. принят в новой редакции и с изменениями и
дополнениями действовал до 1.01.1961 г. (введения в действие Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 1960 г. (УПК*).
4.
Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР" (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) (ред. от
29.12.2001, с изм. от 26.11.2002) (с изм. и доп., вступающими в силу с
01.07.2002) http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34492/ КонсультантПлюс, 1992-2014.
5. Колодина И. Депутаты ищут «объективную истину» //
Российская газета, 2014. - 8 апреля.
6. Щегловитов И.
Гражданская предсудимость по уголовным делам // Журн. гражд. и уголов. права,
1892. Кн. 5., С. 130 – 146.