Филологические науки/ Язык, речь, языковая коммуникация

 

Д.ф.н. Дзодзикова З.Б., Кунавин Б.В.

Северо-Осетинский государственный университет, Россия

Сопоставительная характеристика разговорных синтаксических конструкций в осетинском и русском языках

 

 

Осетинский и русский язык являются синтетическими и относятся к языкам номинативного строя. В обоих языках отчетливо прослеживается на уровне разговорной речи тенденция к аналитизму, выражающаяся в замене специальных синтаксических средств связи в предложении лексико-семантическими показателями  компонентов. Особенно ярко такое явление обнаруживается в высказываниях с разговорными номинациями. В разговорной речи обоих языков существуют сходные способы обозначения предметов, лиц, явлений, построенные по похожим схемам.

Относительное местоимение+ глагол в инфинитиве или финитной форме: Арбахасс / цамай марзтай– Принеси / чем подметала // Ари-ма / цамай  фахацон– Подай/ чем поддержать //

При этом номинации с финитной формой глагола характеризуются указанием на конкретный предмет, а номинации с инфинитивом–на неопределенный. В отличие от осетинской разговорной речи в русской возможны конструкции типа: относительное местоимение + существительное в именительном падеже. Например: Чья очередь / входите. В кодифицированном языке подобные номинации могут быть использованы лишь при условии оформления специальными синтаксическими средствами связи.

       Другими конструкциями,  выражающими своеобразие синтаксиса разговорной речи в обоих языках, являются обороты с именительным падежом имени существительного, коррелирующего в виде повтора. Например: Марина на фыссы? / Марина не пишет?/ Марина / от Марины нет вестей. Подобное повторяющееся существительное может  замещаться местоимением. Наприер: Хазби на зыны? – Хазби не видно? Хазби / я его еще не видел.

          От подобных высказываний отличаются обороты, в которых именительный падеж имени существительного находится в постпозиции к местоименному корреляту. Например: Уый афта бакодта / уыцы лаппу, ама... / Он так поступил / этот парень, что...

Постпозитивные имена существительные служат для уточнения субъекта или объекта речи. Эти существительные способны быть в самых различных надежных формах, и в этих формах они согласуются с местоименными коррелятами. При этом постпозитивные существитель­ные и их корреляты могут располагаться только дистантно, т.е. конст­рукции типа: «Цума йын / сываллонæн пайда у» или Он его/Мара­та замучил– невозможны в речи.

В книжной речи подобные конструкции встречаются без место­имения и не делятся поэтому на  части. Хъарм цъындата дам ис? //Хъарм цъындата/ нал. –Теплые чулки у вас есть?// Теплые чулки/ больше нет. Са чызган дæр дам фатер балхадтой?/ Сæ чызгæн/ Дыууайан дар.– Своей дочери говорят они тоже квартиру купили?// Своей доче­ри / обеим.

5.  Купи молоко. Да-да, молоко.

6.  Без гармони не приходи. Ах да, гармонь.

7.  Я тебе зачем должен покупать / отец пусть купит. Отец!

Таким образом, можно утверждать, что конструкции с именительным падежом служат в разговорной речи различным целям. В одних случаях они позволяют  подчеркнуть расчленение высказывания на тему и рему, в других – выражать реакцию одного из собеседников об услышанном, в третьем случае с их помощью участник разговора что-либо берет себе на заметку.

Общеизвестно, что повтор синтаксических позиций в книжной речи противоречит закону экономии языковых средств: он может быть оправдан лишь определенной коммуникативной задачей.

В РР причиной существования повтора может являться интона­ционная расчлененность высказывания, что случается довольно час­то. С его помощью восстанавливаются нарушенные синтаксические связи. Он часто служит связующим звеном между высказываниями, особенно в тех случаях, когда между частями высказывания или це­лыми высказываниями вставляются вводные предложения или иные конструкции, не связанные тесно с содержанием основного разгово­ра.

Повтор используется и как возможность для обдумывания продолжения высказывания. Например: Йа ус загъын хуыйаг у // хуыйаг загъын у / ама загъын истытæ амал кандзысты. «Жена говорю у него портная / / портная говорю она/ и говорю как-нибудь выкрутятся».

        В книжной речи многочисленны случаи повтора, когда он помо­гает выразить экспрессию, подчеркнуть тот или другой момент речи. Такая функция повтора является обшей для разговорной и книжной речи.

При выполнении этой функции объединяются две или более стилистически нейтральные синтаксические единицы, и тип из связи становится экспрессивно значимым. Другими словами, повтор ком­поненте усиливает содержащуюся в высказывании прагматическую информацию, и в результате возникает экспрессивный тон. Синтаксический повтор создает условия для выделения части инфор­мации.

Неподготовленность разговорной речи порождает и такое явление, как присоединение. В присоединительных конст­рукциях наблюдаются разные отношения с основными частями. В од­них случаях они уточняют основное содержание высказывания; в других - вносят дополнительные сведения в содержание высказыва­ний, в третьих они служат усилению эмоциональной нагрузки слов.

Конструкции с неполным строением являются еще одной осо­бенностью разговорного синтаксиса. Неполнота фраз чаще всего свя­зана с отсутствием глагола и сопутствующих ему слов. Возможность функционирования таких конструкций объясняется тем, что на от­сутствующие слова указывают приглагольные члены, поскольку свя­зи между глаголами и приглагольными членами отражают наиболее типичные отношения действительности. Когда мы слышим, напри­мер, выражение Аддама!, то подразумеваем глаголы движения «вы­ходить», «выбегать». О таких глаголах сигнализирует семантика слова аддама «вон» с аморфным окончанием направительного падежа, а также побудительная интонация фразы

Как для русской разговорной речи, так и для осетинской типичны такие единицы непредикативного характера, как релятивы, обращения и другие явления, которые осложняют структуру высказываний. Релятивами считаются образования, содержащие реакцию на высказывание или ситуацию.  В разговорной речи релятивы чаще всего зани­мают начальную позицию, однако, они могут включаться и в другие участки высказывания.

Осетинская разговорная речь особенно богата такими обраще­ниями, в которых субъективно-оценочный компонент представлен достаточно выпукло. К ним относятся ласковые обращения старших к младшим:  ма хур «мое солнце», ма хуры чысыл «мое солныш­ко», ма къона (букв, мой очаг), ма цастырухс «свет моих очей», ма цаст «мой глаз», ма рахиз цаст (букв, мой правый глаз), ма дуне «мой свет» и т.д.