д.ф.н., проф. Черный И.В.

Харьковский национальный университет внутренних дел, Украина

Художественные особенности цикла А.Рудазова «Яцхен»

Тетралогия Александра Рудазова «Яцхен» тесно переплетается с другим циклом писателя, «Архимаг». Хоть оба сериала и похожи, на самом деле «Архимаг» и «Яцхен» не относятся к одному жанровому ряду. «Архимаг» в жанровом отношении ближе всего к волшебному, эпическому фэнтези. Сагу о яцхене можно считать философским боевиком, в котором чувствуются отголоски фантастики эпохи Просвещения, прежде всего, произведений Свифта, Вольтера, де Бержерака.

Книги фантаста случайно попали в разряд «юмористической фантастики». Юмор, сарказм, ирония, шарж являются в них художественными приемами, которыми пользуется автор для того, чтобы оттенить то или иное событие или персонажа. В основном произведения писателя довольно серьезные, порой даже мрачные и трагические. В цикле о яцхене трагизма гораздо больше, чем веселья. История Олега Бритвы, нелепо погибшего и против его воли воскрешенного в жутком облике, вынужденного скитаться между различными мирами в поисках пристанища, обреченного на одиночество драматична. Однако даже в трагических ситуациях порой содержатся элементы комизма.

С просветительской литературой книги Рудазова роднит основной прием, используемый в сюжетостроении – путешествие героя по различным мирам. При этом он сталкивается с разнообразными политическими системами, мировоззрениями, житейскими и нравственными укладами, расами. Об одних из них говорится кратко, другие описаны более обстоятельно. Чаще всего такие миры являются вариантами земного. В первую очередь, автор пытается поразмыслить о различных путях развития общества, которое знакомо ему с рождения. Примерно тем же путем шел в свое время и Джонатан Свифт.

Книги, входящие в тетралогию, разноплановы в художественном и жанровом отношении. Первая из них, «Три глаза и шесть рук», по жанру близка к научной фантастике в духе Уэллса и Беляева. Писатель показывает, к чему могут привести научные открытия, если они не имеют какой-либо нравственной основы. Научно-фантастический элемент книги усиливается с появлением симбионта героя, инопланетного существа по имени Рабан. Присутствие этого персонажа-невидимки, обладающего недюжинными знаниями и немалым чувством юмора, отчасти смягчает мрачность повествования. Рабан помогает своему носителю частично определиться со своей природой, а также способствует его чудесным перемещениям по иным мирам, служа одновременно проводником, гидом и персональным компьютером, из глубин которого Бритва черпает сведения о новых социумах. Уже в первой части цикла начинают звучать богоискательские мотивы, проходящие через всю тетралогию.

Вторая книга, «Шестирукий резидент», выдержана в духе шпионского романа. Яцхен становится тайным соглядатаем Инанны в Лэнге. В книге подробно описано устройство этого мира, существующие здесь расклады. Как и в цикле об архимаге, Рудазов не столько опирается на идеи Лавкрафта, сколько отталкивается от них. Российский фантаст изымает из мира Ктулху дух сверхъестественного ужаса, возникающего у человека при столкновении с непостижимым, заменяя его легкой иронией. Это своеобразная пародия на известный литературный миф, а заодно и на романы о разведчиках.

«Демоны в Ватикане», пожалуй, самый сложный роман тетралогии. Действие протекает на Земле-1691 в антураже европейского Нового времени, которое в романе более похоже на позднее средневековье. Дух описываемой эпохи, образ мыслей людей ближе к Возрождению, чем к веку Просвещения. Идейным стержнем романа становится богоискательство, которое эпизодично проявлялось в первой и второй книгах цикла. Отношения человека с Богом, пределы милосердия Создателя, грех и покаяние, моменты, связанные с обрядностью – вот неполный перечень проблем, затронутых в романе. Это своеобразный катехизис, состоящий из вопросов героя и ответов на них различных персонажей. В третьей книге Рабан частично утрачивает свойства «второго я» главного героя, преимущественно исполняя роль справочника. «Alter ego» яцхена, его духовником-исповедником становится Торквемада, личность колоссальной духовной мощи. Он помогает Бритве оставаться самим собой, избегать соблазнов, диктуемых демонической частью натуры Олега.

Если в первых трех частях главный герой боролся с вполне осязаемыми двойниками-антагонистами, то в четвертой книге, «Сын Архидемона», описан самый сложный вид борьбы – поединок с самим собой. Сознание Олега Бритвы раздваивается таким образом, что каждая из его частей обретает собственную плоть. Человеческая «часть» натуры героя вынуждена изворачиваться и искать выход, чтобы не быть уничтоженной демонической «частью».