д.э.н. Юшин с.А.

ННЦ «Інститут аграрної економіки» НААНУ

АГРИ-КУЛЬТУРА И ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ СТАТУС ГОСУДАРСТВА: АСПЕКТЫ ВЗАИМОДОПОЛНЕНИЯ

В современной Украине сложилась парадоксальная ситуация. Когда государство, находящееся в довольно благоприятных природно-климатических условиях и располагающее значительной частью мировых черноземов и многочисленным и трудолюбивым сельским населением, активно признает приоритетность сельского хозяйства и села, как и социальной направленности своей деятельности, что зафиксировано в многочисленных государственных актах, но при этом пассивно наблюдает за ускоряющейся деградацией сельских территорий в социально-экономическом и экологическом плане. Обеспечение продовольственной безопасности признается государственным приоритетом. Но продолжающийся процесс аграрной деградации указывает на наличие ряда скрытых причин “раскрестьянивания” страны, что требует своего изучения.

Многие исследователи ведут отсчет контр-аграрной истории современной цивилизации от Манифеста коммунистической партии [1], где утверждалось: “Буржуазия подчинила деревню господству города. Она создала огромные города, в высокой степени увеличила численность городского населения по сравнению с сельским и вырвала таким образом значительную часть населения из идиотизма деревенской жизни. Так же как деревню она сделала зависимой от города, так варварские и полуварварские страны она поставила в зависимость от стран цивилизованных, крестьянские народы – от буржуазных народов, Восток – от Запада”. Примечательно то, что в данном Манифесте впервые декларируется разделение мира на три уровня: первый – цивилизованный; второй – полу-цивилизованный (или полуварварский); третий – контр-цивилизованный (или варварский). Соответственно, все присущее крестьянству признавалось варварским. В советском эксперименте указанный подход был реализован в процессе принудительной коллективизации крестьян с изъятием у них паспортов, насильственной экспроприацией произведенной ими продукции и т.п. Он доказал, что с помощью насилия (психологического и физического) любую (частную, общественную и в т.ч. деревенскую) жизнь вполне можно привести в состояние идиотии, от которой нужно либо любым путем сбегать, либо разрушить само пространство ее бытия, т.е. в данном случае – деревню.

Является ли идея варваризации крестьянской жизни чем-то новым в истории цивилизации. Конечно, не является. И в Римской империи население делилось по принципу: граждане (civis); полу-граждане (semi- civis) и рабы (servitudes). И в Спарте илоты кормили население. Платон проектировал свое государство на основе жесткого изъятия земледельцев из класса свободных граждан: если ребенок родится с примесью меди или железа, они никоим образом не должны иметь к нему жалости, но поступать так, как того заслуживают его природные задатки, включать его в число ремесленников или земледельцев [2], Он предполагал возможность ситуации, когда власть имущие тех, кого они до сих пор охраняли как своих свободных друзей и кормильцев, решили обратить в рабов, сделав из них сельских рабочих и слуг. А в разряд деревенского невежества и черты низменной были отнесены умеренность и порядок в расходовании средств. Аристотель также воспринимал идеальное государство как кастовую систему, где имеется рабство (как неограниченное, так и ограниченное), связанное с профессией (ремесленник, занимающийся низким ремеслом, находится в состоянии ограниченного рабства). Признавая способность земледельцев к участию в делах государственной власти (когда в управлении государством земледельцы и те, кто имеет средний достаток, государство управляется законами), он все же стоит на позиции: если говорить о желательном порядке, то лучше всего, чтобы землепашцы были рабами [3].

Безусловно, для К.Маркса и Ф.Энгельса, относящих себя к горожанам (буржуа), аристократам духа и пророкам эпохи капитализма, деревенская жизнь того времени вполне могла казаться идиотической априори. Но как быть с мнением Гомера, который говорил: “боги не дали ему … пахаря мудрость” [4]. Если судить о деревенской жизни XIX века во Франции по роману Э.Золя “Земля” [5], то не имеющий жизненного и профессионального опыта читатель вполне согласится с оценкой “идиотизма деревенской жизни”. Однако такая абсолютизация неверна, т.к. Э.Золя описывает жизнь поколения крестьян, недавно вышедшего из крепостного состояния. Естественно, это поколение подвержено разложению; но одна часть его деградирует абсолютно, вторая – частично, а третья – концентрирует земельные участки и повышает культуру производства. Но ведь и в городах современных (цивилизованных!) стран, как утверждает медицинская статистика, 20-30 % жителей нуждаются в услугах психиатров. Какой вывод? Может перефразировать Катона и провозгласить: город должен быть разрушен? И предложить замену – Уолден два года, два месяца и два дня прожил на природе (“зеленый” туризм) [6]. Но он жил возле города, а не в дикой местности, и этот опыт не годится для массового мигранта.

Необходимое условие коммунистической ассоциации, – для Ф.Энгельса, – это ликвидация противоположности между городом и деревней и разделения труда, превращающего одного в крестьянина, другого в фабричного рабочего; одни и те же люди будут заниматься земледелием и промышленным трудом, а жить будут в больших дворцах, сооруженных в национальных владениях, в качестве общих жилищ для коммун граждан, которые будут заниматься промышленностью, сельским хозяйством, соединять преимущества городского и сельского образа жизни, не страдая от их односторонности и недостатков [7]. Он верил, что настанет время, когда не будет ни тачечников, ни архитекторов по профессии и когда человек, который в течение получаса давал указания как архитектор, будет затем в течение некоторого времени толкать тачку, пока не явится опять необходимость в его деятельности как архитектора [8]. Но ведь такой работник действительно будет не архитектором, а полу-архитектором, не не земледельцем, а полу-земледельцем, не рабочим, а полу-рабочим. И это возрождение универсального характера деятельности человека? И не остановит ли ликвидация разделения труда прогресс цивилизации вследствие деградации ее производственного базиса и в промышленности, и в сельском хозяйстве?

Видимо, вопрос об “идиотизме деревенской жизни” следует рассматривать и в развитие марксового тезиса об идиотизме профессиональном: разделение труда внутри современного общества характеризуется тем, что оно порождает специальности, обособленные профессии, а вместе с ними профессиональный идиотизм [9]. Но что делать с представителями подобного профессионального идиотизма? Как, и главное – куда, их вырвать, говоря языком Манифеста компартии? Ведь профессии, исходя из международного классификатора, касаются всех – от законодателей, высших государственных служащих и руководителей до простейших профессий. А ведь и на высшем уровне мы периодически наблюдаем проявления идиотизма. Так, на вопрос анкеты первой Всероссийской переписи 1897 г. о роде занятий, Николай II ответил: “Хозяин земли русской” [10]. Такие заблуждения высших должностных лиц и ведут государства к революциям. Но здесь проблема не в ликвидации иерархии, или элиты, а в социальной ответственности должностных лиц и эффективности функционирования профессионально-социального “лифта”. Все это полностью относится и проблеме т.н. “идиотизма деревенской жизни”. Уместно указать и то, что К.Маркс и Ф.Энгельс, позиционируя себя диалектиками, рассматривают одну сторону двух противоположностей в нарушении методологического требования [11]: каждую пару противоположностей должна исследовать одна наука, и надо, прежде всего, исследовать, из чего состоит промежуточное между противоположностями. Противоположность же “идиотизма” – это разум человеческий, создающий орудия труда. Да и сам же К.Маркс признает, что в “контр-идиотизме” деревенской жизни ключевая роль принадлежит развитию химических и механических средств агрикультуры – созданные человеческой рукой органы человеческого мозга или овеществленная сила знания [12; 13].

Поэтому вряд ли правомерно усматривать в деревенской жизни контр-цивилизационный потенциал. Да и не пример ли цивилизованной деревенской жизни – израильские киббуцы, созданные в сложных природно-климатических условиях как сельскохозяйственные предприятия [14], трансформировавшиеся сегодня в научно-промышленно-аграрные системы. Вряд ли кому-то придет в голову говорить об “идиотизме киббуцной жизни”, если один аграрник Израиля кормит 95 человек (в США – 79). Но нельзя не согласиться с Г.Меир: На вопрос “быть или не быть?” каждая нация должна ответить по-своему; люди по-настоящему свободны лишь тогда, когда научатся получать то, что им нужно для пропитания, со своей собственной земли. Об этом же говорит Аристотель в “Политике”: наилучший предел для государства – это возможно большее количество население в целях самодовлеющего его существования. Вот потому в перечне приоритетных задач государства на первом месте – пропитание.

Однако “пропитание” следует связывать как с материальной пищей, так и с духовной. Не зря же библейский пророк Амос говорил: “Вот наступают дни, говорит Господь Бог, когда Я пошлю на землю голод, – не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних” [Амос. 7: 11]. Христос также утверждает: “не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих” [Мат. 4: 4]. А евангелист Иоанн прямо связывает два понятия – Слово и Жизнь: “В начале было Слово … В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков“ [Иоан. 4: 4]. Да, религиозная терминология пока не координирована с научной. Но, считает Э.Дюркгайм [15], между религией, философией и наукой существует генетическая связь: если философия и другие науки зародились от религии, то это потому, что сама религия начала с того, что базировалась на науках. По мнению Н.Рериха [16], “почитанием Света и его оружием” является именно Культура, твердыню которой укрепляют “камни великих цивилизаций”. То есть, дихотомии “хлеб … слово” и “цивилизация … культура” по сути комплементарными, что требует системности в их изучении.

Вполне уместно напомнить также и то, что слово “культура” впервые появляется в знаменитом трактате М.Катона [17] о земледелии (лат. сultura – земледелие – сельское хозяйство). Далее в латинской терминологии выделяется понятие агри-культура (agri-сultura), которое соотносится исключительно с земледелием (возделывание, обрабатывание, уход, разведение), а производные от понятия сultura захватывают духовные сферы бытия человека (animi-сultura). О.Мандельшам писал: намечается органический тип новых взаимоотношений, связывающий государство с культурой наподобие того, как удельные князья были связаны с монастырями (князья держали монастыри для совета); внеположность государства по отношению к культурным ценностям ставит его в полную зависимость от культуры; культурные ценности окрашивают государственность, сообщают ей цвет, форму и, если хотите, даже пол, а надписи на государственных зданиях страхуют государство от разрушения временем [18]. Вспомним, что в Западных странах присуждают ученые степени доктора философии в разрезе отдельных сфер. По существу, и государственные учреждения должны соотноситься и с культурой, и с компетенцией (например, министерство культуры в отрасли экономики). Для славянской лексики это, безусловно, звучит непривычно. Но в действительности – это должно быть так.

Сегодня Украина активно адаптируется к роли самостоятельного игрока на мировой арене. И мы видим радикальные трансформации экономического и политического механизмов. И в этой связи важно, указывает А.Тойнби [18], учитывать роль пересечения трех планов социальной жизни – экономического, политического и культурного. По его мнению, тезис об унификации мира на базе западной экономической системы как закономерном итоге единого и непрерывного процесса развития человеческой истории приводит к грубейшим искажениям фактов и к поразительному сужению исторического кругозора: такой взгляд на современный мир следует ограничить только экономическим и политическим аспектами социальной жизни, но никак не распространять его на культуру, которая не только глубже первых двух слоев, но и фундаментальнее (тогда как экономическая и политическая карты мира действительно почти полностью “вестернизированы”, культурная карта и поныне остается такой, какой она была на начала западной экономической и политической экспансии). Кроме того, А.Тойнби [19] напоминает, что когда одна культура вторгается в другую, проникающая сила каждого из элементов прямо противоположна его социальной ценности (экономический элемент воспринимается чуждой культурой с наибольшей готовностью, за ним следует политика, а на последнем месте оказывается культурный элемент); и в этом причина того, что разложение интегральной культуры кончается социальной катастрофой. К примеру, если принять мысль Э.Тоффлера [20] об исчерпанности первой цивилизационной волны (аграрной), как и концепт Д.Белла [21] о том, что постиндустриальная система вытесняет индустриальную систему, как она сама вытеснила аграрную, то возникает ощущение неотвратимости деструкции аграрной культуры. Но ведь действительность не такова. К примеру, в современном агро-бизнесе (не в сельском хозяйстве, а в общей системе производства, переработки, реализации аграрной продукции) США сегодня занято ¼ населения. Но ведь и Платон [2] указывал, что земледелец в его идеальном государстве будет производить хлеб на четверых. А бы могли в XXI веке Китай и Индия кормить фантастически возросшее (и продолжающее возрастать) население, если бы “первая волна” (сельскохозяйственная революция) оказалась бы исчерпанной? Это указывает на отставание теоретической мысли от темпов мировой динамики. Совершенно очевидно, что на место идеологий конкуренции различных типов культур и цивилизаций, как и поглощении ими друг друга, должна стать идеология об их взаимодополнении, где само понятие “революция” (аграрная, индустриальная, информационная) будет указывать на присутствие синергии указанных трех ее планов. Древние Египет, Греция, Рим, Китай, Индия были аграрными странами. Но парадокс в том, что каждый “ренессанс” обращается именно к их наследию. Следовательно, именно ими создан современный культурно-цивилизационный фундамент человечества на основе меры дополнительности аграрной культурой и культурой духовной. А все остальное вполне вписывается в данные рамки.

Выводы: таким образом, перспективы каждой страны обусловлены:

фиксацией в сознании масс и правовых (международных и национальных актах) самоценности жизни отдельных граждан и всего общества в целом;

высокими стандартами питания населения на уровне продовольственной безопасности и выше, обеспечивающем его расширенное воспроизводство;

приведением национальной агрикультуры до стандартов, обеспечивающих продовольственную безопасность страны в рамках ее устойчивого развития;

гармоничностью в темпоральностях каждого из планов национальной социальной жизни (экономического, политического, культурного) как фактора обеспечения ей максимального цивилизационного статуса на мировой арене.

Литература.

1. Маркс К. и Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии. / К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2-е, Т.4.

2. Платон. Государство. // Соч. в 3-х томах. Том 3.Ч.1. – М.: Мысль, 1971.

3. Аристотель. Политика. / Соч. в 4-х т. Т.4. – М.: Мысль, 1983.

4. Аристотель. Никомахова этика. / Аристотель. Соч. в 4-х т. Т.4. . – М.: Мысль, 1983

5. Золя Э. Земля / Эмиль Золя. Собр. Соч. 18 т.. Т.12. – М., Правда, 1957.

6. Торо, Генри Дэвид. Уолден, или Жизнь в лесу. – М., Наука, 1979.

7. Энгельс Ф. Принципы коммунизма. / К. Маркс и Ф. Энгельс Соч., изд. 2-е, Т.4.

8. Энгельс Ф. Анти-Дюринг. / Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., изд. 2-е, Т.20.

9. Маркс К. Нищета философии. / К.Маркс и Ф.Энгельс Соч., изд. 2-е, Т.4.

10. Боханов А.Н. Николай II. – М.: Межд. Отношения, 1993.

11. Аристотель. Метафизика. / Соч. в 4-х т. Т.1. – М.: Мысль, 1976.

12. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Т.3. Книга III / К.Маркс и Ф.Энгельс. Изд.2-е, т.25, Ч. II.

13. Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 годов. Ч. II. // К.Маркс и Ф.Энгельс. Изд.2-е, т.46, Ч. II.

14. Меир Г. Моя жизнь. – Чимкент: Аурика, 1997.

15. Дюркгайм, Еміль. Первісні форми релігійного життя: Тотемна система в Австралії. – К.: Юніверс, 2002.

16. Рерих Н. Твердыня пламенная. – Париж, Изд-во "Всемирная лига культуры", 1932.

17. Катон М. П. Земледелие. – М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1950

18. Тойнби, А.Дж. Постижение истории: сб. – М.: Айрис-пресс, 2006.

19. Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории: сб. – М.: Айрис-пресс, 2006.

20. Тоффлер Э. Третья волна. М.: ACT, 1999

21. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. – М.: Academia, 1999.