Соковиков С. С.

Челябинская государственная академия культуры и искусств, Россия

ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ

ПОПУЛЯРНОЙ КУЛЬТУРЫ

Традиции исследования популярной культуры сложились за последние десятилетия в рамках научных дисциплин, связанных с анализом социально-гуманитарных проблем: социальной философии, исторической антропологии, социологии, этнопсихологии, лингвистики. Большинство работ выполнено зарубежными исследователями, поскольку в отечественной науке популярная культура не обрела статус относительно самостоятельного объекта анализа. Подобную ситуацию вряд ли можно назвать правомерной, хотя бы в силу того, что в самых различных подходах к этому феномену отчетливо прослеживается значительная степень универсальности явлений и процессов популярной культуры, ее представленности в любых обществах современного мира. Более того, в последние годы предпринимаются попытки расширения исследовательской проблематики путем обращения к более древним временным пластам, использования материалов археологических, палеоэтнографических изысканий.

Проблематичность популярной культуры как объекта анализа включает несколько аспектов. Прежде всего, остаются чрезвычайно размытыми границы содержательного наполнения того, что понимается под самим термином «популярная культура». В самом общем виде можно представить следующие дефиниционные подходы.

Первый рассматривает популярную культуру как культуру непросвещенных масс (групп) в отличие от специализированной, более высокой и сложной «элитарной культуры» (интеллектуальной, аристократической и т.д.). В этом смысле популярная культура включает не только нормы, ценности, стереотипы, органически присущие «низовой» общности, но и артефакты «высокой» культуры (идеи, образы, представления), претерпевшие в ходе трансляции или заимствования существенные изменения. А именно: упрощение, примитивизацию, кардинальные «сокращения» смыслового звучания. Таким образом, речь идет о простонародной культуре, впитывающей и одновременно профанирующей образцы «высокого» культуротворчества, идущего от элитных групп. Стоит отметить, что профанирование далеко не всегда (хотя и достаточно редко) рассматривается как негативный по отношению к «высокой» культуре процесс. Скорее, это естественная картина представленности в обществе разделяемых ценностей и предпочтений, структурно воспроизводящая объективно сложившиеся уровни культурной рефлексии. Таково, например, соотнесение сложных систем средневековых теологов и «наивной» народной религиозности.

Иную, хотя в некоторых отношениях близкую к предыдущей, версию по­нимания популярной культуры представляет традиция, идущая от И.Г.Гердера, который, собственно, и ввел этот термин в научный оборот. Здесь сущность и содержание данной дефиниции синонимично понятию «народная культура».

Однако элемент профанации, существенный для предшествующего подхода, не играет значимой роли. По сути, в подобном прочтении популярная культура понимается как совокупность распространенных и стабильных смыслов и значений, определяющих черты социокультурного уклада наиболее широких общностей социума: религиозных верований и суеверий, способов ведения хозяйства и форм досуга, элементов культуры быта и обрядовой практики и т.д. В одной модификации подобного подхода основное внимание уделяется традиционным, устойчивым явлениям уклада простонародных слоев и групп (фольклору, суевериям, ремеслам и пр.). В другой объектом исследований становятся привычные, каждодневные стереотипы культурного поведения различных социокультурных общностей [см.1, с. 138]. В такой трактовке «популярное» означает общепринятое в определенных социальных общностях, стереотипное, распространенное и существующее на относительно протяженном этапе исторического времени. В подобном понимании «популярное» близко к интерпретации «культуры повседневности» в социальной феноменологии А.Шюца.

Очень распространенным вариантом применения обсуждаемого термина является использование его как синонима «массовой культуры». Нередко это происходит в рамках одного текста. Независимого от оценочных позиций исследователей по отношению к массовой (популярной) культуре последняя рассматривается как индустрия производства и распределения продуктов культуры, приемлемых для широкой (массовой) публики. Легко заметить, что в отличие от подходов, приведенных выше, это понимание популярной культуры обусловлено характеристиками культурных процессов Нового времени, в основном ХIХ-ХХ веков. Не случайно сами описания этого феномена даются с использованием терминологии экономической теории: «рынок», «производство», «менеджер-посредник», «потребитель» и т.п. Значительная роль при этом отводится формирующему воздействию средств массовой коммуникации, посредством которых, собственно, и возникает популярная (массовая) культура [2, 42].

В перечисленных подходах отчетливо видна ситуация использования термина «популярная культура» (далее – ПК) в существенно различных объ­ектных полях исследований. При этом, оставаясь в разных случаях синонимичной по отношению к выделяемым на различных основаниях профанной, народной, массовой и т.д. культурам, дефиниция ПК не получает самостоятельного субстанциального обоснования.

Означает ли это, что популярная культура лишена собственного содержания, а само понятие ПК служит для обозначения абстрактной мыслительной конструкции, используемой ради удобства (удвоение терминологии и т.д.)? Или все же в феномене популярного есть некая реальная содержательная основа, пересекающаяся в определенных ипостасях с массовым, обыденным, неспециализированным, профанным и т.п., но в то же время относительно самостоятельная, занимающая объективно определенное место в типологии культурных явлений?

Логика развития представлений о природе популярного, его месте в системе культуры, подтверждает основательность второго предположения. Так, например, ПК рассматривается как отдельная автономная область, занимающая промежуточное положение между сознанием масс и элитарными символическими системами. Функциональный смысл ПК в подобном понимании заключается в своеобразном «переводе» содержания символов и представлений «высокой» культуры (науки, религии, права) на язык масс. С другой стороны, через ПК в элитарные системы проникают представления, бытующие в массовом сознании. Исходя из того, ПК предстает как механизм трансляции символических артефактов, в ходе которой происходит перекодирование в соответствии с контекстом элитарной или массовой среды-адресата. Но в этом случае остается весьма проблематичной и автономность ПК, и ее собственные содержательные характеристики.

Другим вариантом выделения ПК в качестве относительно обособленного феномена выступает представление о ней как своеобразном слое культуры, расположенном между элитарным и массовым ее уровнями, но включающем совокупность артефактов, то есть субстанциально определенном. Чаще всего содержание этого слоя рассматривается как совокупность явлений, более сложных, компилятивно соединяющих элементы культурной традиции, актуальные вкусовые ориентации, свойственные элитарному уровню технологические приемы. При этом ПК выступает как несколько усовершенствованный, относительно «утонченный» вариант массовой культуры или «спрямленный», упрощенный случай культуры элитарной. По существу, и в этом подходе статус ПК остается чрезвычайно неопределенным, границы между элитарным, популярным и массовым определяются с оценочных позиций, что существенно затрудняет выработку объективных обоснований подобной типологии. «Популярная культура» предстает как нечто производное, вторичное по отношению к более определенным элитарному и массовому слоям.

Этот далеко не полный обзор дает отчетливое представление о значи­тельных различиях в «прочтении» того, что понимается под «популярной культурой». С одной стороны, подобное разнообразие свидетельствует об актуальности самого феномена, играющего значимую роль в культурных процессах. С другой – обилие разночтений не только в определении аспектов проблемы, но и в обращении к различным объектам делает ситуацию весьма неопределенной.

Снизить эту неопределенность может прояснение нескольких вопросов.

Принципиально важным является выяснение природы самого феномена «популярного», его места в динамике культурных процессов, особенностей возникновения и характера функционирования популярных явлений в культурных системах. Представляется, что «популярное» не может рассматриваться просто как распространенное, общедоступное, широко известное. Характер бытования популярных явлений существенно отличен от множества других, существующих в качестве стереотипных, привычных, стандартных и, вместе с тем, распространенных и доступных. Появление и распространение популярного вызывает особый резонанс в социокультурной среде, не совпадающий с «интонационным» строем обыденного, привычного уклада. Существенную сторону вопроса составляет выяснение условий, порождающих само явление «популярного», установление механизмов этого процесса.

Не менее важен вопрос об основаниях определения феномена «популярного» именно как культуры, то есть как некоего системного целого. Можно ли определить «популярную культуру» как относительно самостоятельную область общекультурного контекста, имеющую собственные доминанты по отношению к другим сферам, структурное выражение, качественное своеобразие процессов и результатов, внутренние механизмы регуляции и т.д.? Что в этом случае выступает системообразующим основанием? Анализ данного аспекта проблемы неизбежно предполагает выявление структурно-генетических особенностей проявления популярного в различных культурно-исторических условиях, то есть определение характера исторической динамики феномена. Так, например, существенно важным является выяснение того, возникает ли популярное в качестве объективного содержания культуры как производное от различных культурных образований (систем, институтов, слоев и т.д.), или основой феномена выступает некий инвариант, модифицирующийся в зависимости от характеристик конкретной социокультурной среды и исторической ситуации.

Установив статус популярного по отмеченным параметрам, мы получаем возможность вполне определенно установить структурно-функциональные позиции ПК в системе культуры, в том числе – характер соотношения с теми явлениями (типами, слоями) культуры, с которыми ПК связана генетически, структурно и функционально (народное, фольклорное, массовое, элитарное и др.). Учитывая, что в современной культуре ПК возникает в принципиально различных контекстах, она, по мнению немногих, к сожалению, исследователей, функционирует и как независимая область со своими «правилами игры», причем в любом обществе, в том числе и тоталитарном, выступает в синкретических формах, соединяющих собственно народную и поп-культуру (так называемый «поп-лор»), анализ феномена включает осмысление социокультурных характеристик процесса модификации ПК.

В свою очередь, это позволяет более четко представить механизмы функционирования ПК в системе культуры и общества. Причем этот процесс необходимо рассматривать в синхронном аспекте, то есть анализировать существование ПК в динамике взаимодействий с культурными образованиями в относительно статичной среде, и в диахронном срезе, предполагающем закономерные культурные «мутации» во временном развертывании. Оба аспекта так или иначе предполагают выявление субъекта и носителя ПК, условий порождения и распространения явлений этого типа, особенностей воспринимающей среды.

Не менее значимым параметром исследования ПК является ее место в сфере ценностно-ориентационных отношений. Так, например, понимание социокультурной сущности ПК во многом зависит от решения вопроса: возникают ли в сфере ПК специфичные для нее ценности, идеальные модели, образцы, или ценностное содержание ПК заимствуется, транслируется из других сфер культуры и модифицируется в соответствие с условиями «популярной» среды. Решение этого вопроса может иметь основанием результаты изучения ПК по отмеченным выше параметрам. В ином случае сам феномен получает нередко тенденциозную трактовку, основанную на построенных априори оценочных позициях.

Наконец, необходимый диапазон анализа предполагает обращение к содержанию ПК как совокупности артефактов, реальных объектов, в той или иной форме включенных в сферу популярного. Как уже отмечалось, в силу неопределенности, размытости в понимании ПК, существующее сегодня обилие материалов такого рода включает обращение к самым различным объектам: женская взаимопомощь, НЛО, игры и досуговые развлечения, продукция СМК и т.п. С одной стороны, обилие исследований конкретных проявлений ПК, избыточный спектр достаточно разнородных объектов говорит о распространенности самого феномена, его значимости в социокультурных процессах. С другой – это обстоятельство свидетельствует о своеобразном протеизме популярного, сложности определения внутренних, устойчивых характеристик. Не исключено, впрочем, что именно протеизм как неявная ситуация изоморфности популярной культуры иным культурным образованиям является одной из таких характеристик.

Таким образом, использование нескольких интерпретационных подходов и обобщение их результатов в интегрированной модели позволит, на наш взгляд, осмыслить природу и состояния такого сложного и противоречивого явления, каким предстает популярная культура в зеркале современной науки.

Литература

1.                Батракова, С. Поп-арт [Текст] / С. Батракова // Искусство и массы в современном буржуазном обществе : сб. статей [Текст]. – 2-е изд. – М. : Искусство, 1989. – С. 117 – 130.

2.                Кауш, М. Культурная индустрия и популярная культура. Критическая теория масс-медиа [Текст] / М. Кауш. – М. : Мысль, 1988. – 220 с.