Жарылгапов Ж.Ж.

Карагандинский государственный университет им. Е.А. Букетова

Становление принципов критического реализма в казахской прозе

Известно, что для казахской литературы характерны эстетические специфические критерии, которые отделяют критический реализм от просветительского. Просветительский реализм обусловлен публистическо-моральной направленностью в открытом виде, устремленностью к идеалу социального содержания и сатирическим разоблачениям. Критический реализм, который развивался наряду с просветительским, продемонстрировал новые стороны и особые краски реалистического таланта. В этом плане необходимо обратить особое внимание на специфические особенности, свойственные и просветительскому реализму. Появление и развитие в казахской литературе просветительского реализма способствовало формированию нового художественно-идейного уровня. Доказательством этому служат слова назидания Абая, рассказы И. Алтынсарина, первые казахские романы М. Дулатова, С. Кубеева, Ш. Кудайбердиева, С. Торайгырова, Т. Жомартбаева, роман «Карткожа» Ж. Аймауытова, сатирические очерки И. Жансугурова, Б. Майлина, созданные по принципу указанного литературного направления.

Формированию критического реализма способствовал не только просветительский реализм, но и наличие романтического направления в литературе, точнее романтизма консервативного плана. Реализм развивался, впитывая определенные критерии романтизма. Субъективное начало, столь явно выраженное в романтизме, не исчезло в реализме. Изменилась художественная форма выражения категории субъективности. Романтизм способствовал самореализации личности, осознанию и оценке социализации человека, формированию выражения индивидуализма в отношении к окружающей действительности.

Формирование критического отношения человека к сущности бытия – одна из идейных находок романтизма. Одна из основных предпосылок рождения романтизма была заложена исторической эпохой и социально-политической ситуацией; критическое отношение писателей-романтиков формировалось в бескомпромиссной и достаточно противоречивой оценке объективной исторической эпохи, при этом трезво использующей эстетику и художественную специфику романтизма в литературном произведении.

Однако ни в коей мере мы не хотели бы утверждать, что критический реализм зародился после романтизма. Существующий в литературоведении принцип смежности литературно-эстетических критериев, художественных методов не позволяет игнорировать тот факт, что разные методы – в том числе и литературоведческие _{_}– могут гармонично сосуществовать в творчестве писателей одной эпохи, но при этом иметь разную степень значимости в разных литературных направлениях.

Отрицание писателями-романтиками сложившихся канонов и закономерностей развития общественно-социальной ситуации способствовали формированию в казахской литературе максималистского начала. Романтизм произведений Дулата, Шортанбая, Мурата, Нарманбета, Н. Наушабаева, А. Кердери создали идеальную картину прошлой эпохи. Реальная картина жизни их не удовлетворяла и формировалось отторжение существующей действительности. Антиномия прошлого и настоящего, идеализация прошлой жизни стали символом представителей романтизма. В отличие от них критические реалисты пытались найти ответы на существующие противоречия в повседневной жизни.

Представители «зар замана» идеализировали прошлое и игнорировали настоящую действительность, а реалисты воспринимали ее с другой стороны. Представители реалистического направления принимали прошлую эпоху не как прогресс и этап цивилизации, а воспринимали как регресс. Например, идейная тенденция в духе Абая «О казахи мои! Мой бедный народ!» совсем далека от романтических приемов описания реальной жизни. Сложность общественно-социального положения Казахстана во второй половине ХІХ века и начале ХХ века привела к необходимости обратить внимание общественности на это. Попытки писателей оценить действительность, осмыслить происходящее привели к зарождению критического реализма.

Если исследовать пути развития критического реализма в казахской литературе, то можно заметить, что данный метод был одним из самых действенных. Однако в казахской литературе критический реализм не всегда был ведущим методом. Критический реализм развивался в синтезе с несколькими течениями романтизма, тенденциями просветительского реализма. Именно поэтому в различных формах реализации критического реализма отмечаются и традиции просветительского реализма, и элементы романтической литературы. Сохраняя генетическую связь между методами, точные принципы литературного описания и способы художественного изображения подверглись кардинальным изменениям. Психологизм романтиков направлен на описание внутренних противоречий, а реалисты обратились к описанию чувственной стороны человека, его психологии. Так, М. Ауезов в рассказе «Пробужденная страсть» отразил несовместимость внутреннего мира человека и психологических изменений с романтическими стремлениями, а в рассказе «Двуликий Хасен» специальной целью авторского замысла стало художественное описание сущности человека с психологической точки зрения. Изменились функции пейзажа в художественном произведении. Если пейзаж в романтическом произведении дополняет созданный образ, то пейзаж в произведениях критического реализма отличается не только лаконичностью и точностью, но и реалистичностью описания.

Таким образом, актуальность отражения в художественном произведении социально-духовных запросов человека находит выражение и в просветительском реализме. Однако представители просветительского направления нашли решение этих вопросов в реформировании человеческого разума эволюционным методом. Представители критического реализма смело поднимали социально-общественные вопросы и демонстрировали возможные пути их реализации.

Исследователем А. Коныратбаевым предпринята попытка анализа развития критического реализма и его воздействия на просветительский реализм. Он считает что, «Литература, связанная с именами С. Кубеева, С. Торайгырова, С. Донентаева, М. Сералина, А. Байтурсынова, М. Дулатова, Ш. Кудайбердиева, М. Жумабаева, развивалась на лучших традициях критического реализма в творчестве Абая. Творчество этих поэтов и писателей доросло до реалистического подхода» [1,226-227]. Изменения, которые отметил исследователь, были определены духовным ростом писателей, эмпирическим и кумулятивным опытом, изменившимися общественно-политическими условиями. Категорию художественного времени критические реалисты воспринимали только как настоящее. Предметом пристального внимания писателей, сформировавшихся в русле критического реализма, стало описание гуманистическо-психологических аспектов человека в настоящем времени. Усвоив каноны романтизма и просветительского реализма, они задались целью отразить новые взаимоотношения в реальной жизни, объективное описание мира.

Отчуждение критических реалистов от рациональных и реалистических канонов исходит из анализа действительности с точки зрения истории. Консервативный дух, введенный романтиками, привел писателей к альтернативным идеям. Идеи просветительских реалистов о «победе разума» привели реалистов к сомнениям, что привело к тому, что зародившийся просветительский реализм наполнился элементами романтического описания.

Б. Кенжебаев, оценивая представителей гуманистическо-демократического направления в казахской литературе, отметил: «Основным методом просветителей, поэтов, писателей-демократов начала ХХ века был критический реализм; хорошее, новое, сила духа народа, критика плохого, старого нашли отражение в произведениях этих писателей» [2,231]. Он отметил, что такие моменты не могут препятствовать литературному развитию. Такого же мнения придерживается М. Каратаев, анализируя развитие романтизма и реализма в рассказах М. Ауезова, в частности, произведение «Сиротская доля» пишет: «Здесь встречается и реализм, и романтика, и поэзия, и символика» [3.149]. Он понимал: фундаментом социалистического реализма является критический реализм. В работах о развитии прозы ХХ века он пишет: «Идейно-художественная ценность рассказов Б. Майлина, М. Ауезова не хуже творчества демократических писателей. Это – уровень критического реализма»[3,151-152]. Т. Какишев в своей работе «Плод Октября» (на каз.яз.) отмечает: «Когда речь идет о развитии казахской советской литературы, обязательно приходит в голову мысль о произведениях, написанных на подходах к критическому реализму. Чтобы изучить этот процесс нужно изучить работы Сабита Донентаева и Мухтара Ауезова, потому что их творчество характеризуется едиными принципами.

Принципы критического реализма казахской письменной литературы, основанные Абаем, нашли продолжение и развитие в творчестве талантливых писателей как Султанмахмут Торайгыров, Спандияр Кубеев, Сабит Донентаев. Просветители-демократы использовали его как творческий метод» [4,86-87].

Эстетические принципы и идейное выражение критического реализма отмечается и в дальнейших трудах Т. Какишева. Он отмечал взаимосвязь критического реализма с социально-политической ситуацией советского периода. Главной мыслью ученого в работе было мнение о возможной связи течения, направления и метода с развитием литературы. Развитие литературных процессов 20-годов он считает «битвой» литературных направлений. Несомненный интерес вызывает научное обоснование им того, что «Выстрел на перевале», «Красавица в трауре», «Сиротская доля», «Ученый гражданин», «Двуликий Хасен», «Лихая година» – достаточно солидный список произведений, в которых заявлено начало критического реализма. Данную мысль он продолжил в своих трудах «Онаша отау», «История казахской литературной критики». В результате долгих лет работы и тщательного анализа ученый приходит к выводу, что «Весомые произведения Миржакипа Дулатова, Шакарима Кудайбердиева, Гумара Карашева, Султанмахмута Торайгырова не вызывают сомнений в том, что созданы в стиле критического реализма» [5,260].

Б. Кенжебаев, Е. Исмаилов, М. Дюйсенов, Т. Какишев придерживались мнения о том, что критический реализм – основной метод идейно-творческих исканий писателей начала ХХ века. В тот период, когда особое значение придавалось методу социалистического реализма демонстрировать значимость критического реализма было невозможно.

Ученые, написавшие главу «Начала эпохи казахской советской литературы» ІІІ тома «История казахской литературы» (1917-1929) (на каз.яз), внесли значительный вклад в исследование критического реализма. Аргументация их была построена на анализе литературно-художественной деятельности известных писателей Казахстана: С. Торайгырова, С. Донентаева, М. Сералина, Б. Отетилеуова, С. Кубеева, С. Сейфуллина, Б. Майлина, Т. Жомартбаева. В их деятельности нашла отражение мысль о том, что творчество деятелей Алаша, сформировавшееся под воздействием европейской и русской культуры и литературы, отражает новую специфику казахской литературы и является значительным шагом вперед в развитии казахского литературоведения. Как критически отмечал в свое время М. Каратаев: «Встречается и такое: смотрели на социалистический реализм как на ошибочное явление. Кажется что казахская литература развивалась по старому течению, а с приходом социалистического реализма построили новые законы. Мнение о том, что в двадцатых годах восторжествовал критический реализм, а социалистический реализм пришел в казахскую литературу в тридцатых годах – плод этих взглядов» [3,10].Вышесказанное наводит на мысль о том, что проблема художественного метода в казахской литературе, освоение реализма в литературе и художественная практика послужили причиной многих противоречий в 60-годы. Некоторые исследователи считали что, восприятие критического реализма как устаревшего направления не позволяет в оплной мере оценть значимость социалистического реализма и оказывает разрушительное действие на основные теоретические положения этого метода. Спор вокруг критического реализма привел к формированию нигилистических, шовинистических понятии. Согласно мнению З. Кедриной «Как казахская нация, впервые получившая свою самостоятельную государственность после Октября, формировалась как нация социалистическая, так и реализм в казахской литературе складывался как реализм социалистический. Вполне сложившегося и укоренившегося критического реализма в казахской литературе не было. Это не только свидетельствует о незрелости казахской литературы до Октября, но и во многом затрудняет пореволюционный путь ее развития, путь формирования социалистического реализма, осложненного внезапным, но по сути своей закономерным возникновением то натуралистических, то абстрактно-романтических тенденций» [6,101-102]. Такая точка зрения еще больше разогревала спор. Не совсем обоснованные доводы сводятся к тому, что «казахская литература, невзирая на критический реализм, сформировала социалистический реализм по-своему».

Эстетические принципы критического реализма в начале ХХ века находили свое выражение в виде ведущего художественного метода и в казахской поэзии, и в политическо-социальной лирике. В казахской прозе, которая формировалась в новом типе реализма в критической форме, образовался как определенный идейно-художественный прием. В связи с этим, мы убеждены в том, что истоки реализма в казахской литературе имеют свое начало в романах С. Кубеева «Калым», М. Кашимова «Бедная Мариям», С. Торайгырова «Красавица Камар», «Кто виноват?». Позже к этому списку присоединилась и «Несчастная Жамал» М. Дулатова. Неслучайно М. Караев приходит к выводу: «... описание жалкого образа казахской девушки – предвестник демократического направления и критического реализма в творчестве писателей» [7,140]. Б. Мамраев, который много лет занимался исследованием казахского романтизма и реализма начала ХХ века сказал: «Наиболее значительные и интересные явления в казахской литературе начала ХХ века связаны с творчеством мастеров критического реализма. Для данного периода характерно не только усиление обличительного пафоса, но и настоичивые поиски позитивных ценностей» [8,200].

Разумеется, в первых романах и в «Памятнике Шуге» ощущается критическое осмысление реальности, сформированное исторической обстановкой. Особое внимание писатели уделяли внимание положению женщин в обществе и необходмости решения социальных проблем одновременно. Вскрывая общественно-социальные недостатки казахской степи, они сумели правдоподобно передать психологизм героев произведения.

Реалисты-критики достаточно глубоко проникали в общественные процессы, часто используя психологические описания. Таким образом романтики старались выделить индивида из окружающей среды, а критики- реалисты стремились найти место этим же индивидам в этой же среде. Критический пафос усиливался психологическим анализом. Возможность связывать критический реализм с воздействием исторческой эпохи, общественных процессов с психологическим описанием состояния человека – особый талант писателя. Психика человека, логика развития внутренней диалектики с реалиями истории и времени – значительный шаг вперед в развитии казахской прозы первой четверти ХХ века. Доказательством этому служат социально-реалистические произведения Ж. Аймауытова, Б. Майлина, М. Ауезова.

Критическая позиция писателя по отношению к социальной среде напрямую связана с созданием образа просвещенных, образованных людей. В своих произведениях М. Ауезов возвышает «просвещенного человека» от простого литературного героя до сложной историко-эстетической категории. Описание мировозренческой, духовно-психологической, гуманистической сути образа просвещенного человека было необходимо автору для передачи образа самой эпохи, в которой он жил, и создания конкретного образа личности, которая не могла жить изолированно от всего общества и времени. Но все ли это так на самом деле?

В казахской литературе начала ХХ века преобладала идея просветительства, призыва к образованию, грамотности, созданию идеального образа человека и творчество М. Ауезова как бы дополнило эстетическую сторону в данном направлении. Само время требовало к себе реалистического внимания и рассмотрения с социально-психологической позиции. Все это должно было найти отражение в образе героев того времени. Автор с полным сожалением повествует о том, что не всегда учеба в городе, знакомство с культурой других народов может служить признаком образованности человека.

Образ образованных, просвещенных героев раскрывается не во время крупных исторических событий, а на фоне повседневной жизни и бытовых мотивов. Показать человека в обычной житейской ситуации, раскрыть его образ через бытовой антураж – традиционный прием писателя критического реализма. Выросший и воспитанный по обычаям кочевой жизни, Оспан теперь чуждается аульной жизни. Все ему здесь как бы незнакомо и чуждо. Это не депрессия, возникшая в какое-то время, а уже совсем другой тип, отличающийся по своему жизненному укладу, в душу которого закралось коварство хищника. Этот тип резко отличается от волостного и аткаминеров времен Абая. Оспан одевается совсем по-другому, на его одежде нет ни одной пылинки, но за всем этим кроется очень коварная, жестокая двуличность. Ему чужды и безразличны судьба народа, гуманность, духовные ценности.

Образ социального оборотня убедительно раскрывается и через образы Жумагула и Актая в «Ученом гражданине». Трагический характер самого произведения напрямую связан с творческим настроем писателя. Автор чувствует полную несозвучность своего идеала с общественно-историческим устроем, не видит своего персонажа таким, каким бы хотел видеть. Данному художественному произведению чужд дух оптимизма. Ауезов старается передать объективный образ своего героя, но не доверяет ему свои сокровенные мечты и идеи. Даже духовно близкий ему образ Мейирхана не отвечает его желаниям. Указанные приемы, используемые М. Ауезовым, придали дух новаторства критическому реализму в его творчестве.

Автор без всяких попыток украсить передает духовное убожество, нравственное уродство в образах, характерах, мировоззренческих взглядах Жумагула и других образованных людей его окружения, таких как Актай, Камария, Кадиша. Для писателя в первую очередь важно передать их социальные сущности. Зло и неистовая жестокость находят отражение в образе образованного парня Жумагула, драматизм которых усиливается в трагедии матери Максута. Полное разрушение человеческой сущности Жумагула происходит тогда, когда он совершает злодеяние по отношению к девочке Жамиле и захватывает имущество матери умершего парня. Писателю было необходимо создать образ такой степени низости для осуждения отрицательных социальных явлений времени, тем самым еще раз доказав критическое осмысление реальности.

Чуть отличается образ Сыздыка из рассказа «Пробужденная страсть». Жизнь Сыздыка – это жизнь человека, бессмысленно прожигающего ее, безропотно плывущего по течению, не нашедшего в ней своего определенного места. Одним словом, Сыздык – это образ человека, не нашедшего своего пути и места в жизни. В образе Сыздыка наряду с реалистическими элементами автором используются и приемы романтической иронии, сентиментализма. Однако в образе Сыздыка не встречаются качества, характерные для авторского идеала – образованного человека.

В рассказах М. Ауезова 20-х годов устойчиво заложены традиции критического реализма. Его социально-критический реализм не отделен от общей художественной концепции. Писатель сумел показать действительность и ее сущность всесторонне, в том числе и в эпическом духе – в связи со всеми художественными целями, что отвечало всем требованиям времени. Связь судьбы народа с природой человека, что свойственно принципам критического реализма, нашла свое продолжение в рассказах писателя «Выстрел на перевале», «Лихая година». В данных произведениях писатель обращается к историческим аспектам национального развития и анализирует духовно-психологические перемены в человеке того времени. Главной целью и идеей произведений писателя данного периода является поиск гармонии между действительной личностью человека и общественно-социальным бытом. По мнению самого автора такое сочетание не всегда замечалось в процессе национального развития. И поэтому, может быть, писатель начал свой прозаический путь с передачи образов жертв трагических коллизий, жестокой судьбы.

Когда речь доходит до того, насколько М. Ауезов обогатил эстетические принципы критического реализма в казахской литературе, указанная им идея «образованного человека» остается особо значимой.

В национальном литературоведении существует мнение о том, что эстетические принципы критического реализма относятся к началу ХХ века, в последующем они не находят своего продолжения, т.е. его хронология ограничивается первой четвертью прошлого века. Мы считаем, что его принципы нашли свое достойное продолжение во время так называемой «оттепели» после долгого застоя в тоталитарном режиме. В чем есть и заслуга прозаиков 70-80 годов прошлого столетия. Например, произведения М.Магауина, Т.Абдикова, Т.Нурмаганбетова, С.Муратбекова, А.Тарази, Д.Исабекова, О.Бокеева, А.Кекильбаева, Б.Кыдырбекулы, С.Елубаева, С.Жунусова и др. раскрыли духовную сущность и актуальные проблемы современного общества в критическо-философском аспекте. Философское отрицание политико-духовных норм своего общества в их произведениях было наполнено критическим пафосом.

ЛИТЕРАТУРА

1. Қоныратбаев А. История казахской литературы. (на каз.яз.) – Алматы, 1994.

2. Кенжебаев Б. Казахская советская литература двадцатых годов. (на каз.яз.) – Алматы, 1961.

3. Каратаев М. Становление социалистического реализма в казахской прозе. (на каз.яз.) – Алматы,1965.

4. Какишев Т. Плод Октября. (на каз.яз.) – Алматы, 1962.

5. Кәкишев Т. История казахской литературной критики. (на каз.яз.) – Алматы, 1994.

6. Кедрина З. Из живого источника. – Алма –Ата, 1966.

7. Караев М. Пути развития реализма в казахской литературе. (на каз.яз.) – Алматы, 1986.

8. Мамраев Б. Основные тенденции развития казахской литературы первой четверти ХХ века. – Алматы, 1998.