Анисимова Т.В.

Исследование системы ценностей подсудимого как способ объяснения мотивов преступления в судебной речи

В настоящее время в стране определился курс на формирование правового государства. В связи с этим значительно возрастает роль суда, призванного осуществлять точное и единообразное исполнение действующих на территории Российской Федерации законов. Возрождается понимание того, что адвокат не только анализирует материалы дела с точки зрения защиты, но в условиях реальной состязательности и равенства сторон имеет возможность повлиять на решение суда при помощи убедительной и воздействующей речи. Однако низкий уровень риторической культуры нынешних адвокатов часто не соответствует новым возможностям уголовной защиты, и это является одной из острых проблем судебной коммуникации.

В этой ситуации происходит активное формирование судебной риторики – дисциплины, призванной осмыслить основные принципы построения воздействующей судебной речи. Основное внимание здесь уделяется специфике аргументации, поскольку необходимо в кратчайшие сроки преодолеть стойкий стереотип отождествления судебной речи с отвлеченным логическим доказыванием и заменить его пониманием того, что аргументация – это ценностно-познавательный способ речевого воздействия в соответствии с внутренним убеждением говорящего в справедливости и правомерности предлагаемого решения.

Выбор именно риторического направления обусловлен комплексным характером этой дисциплины, способной решить все стоящие перед юридическим образованием проблемы, на что указывал еще И. Краус, когда писал, что риторика стала интегральной областью, охватывающей и проблематику создания речи, и способы оказания воздействия речью, дисциплиной, которая «описывает процесс, идущий от коммуникативного задания к собственно сообщению, далее к интеграции формы и содержания текста», что «риторика проявляет удивительную способность заполнить брешь, которую создала постоянно углубляющаяся специализация наук» [Kraus 1981: 163].

Исследование принципов построения риторической аргументации воздействующей речи подводит к пониманию того, что фундаментом всей ее системы являются ценности, определяющие отбор и соотношение всех прочих компонентов: «Будучи связанными с полезностью, значением и желанием, ценности являются основой мотивации и убеждения в жизни человека, определяют цели и выбор. Связь будущих планов и целей с основными ценностями и критериями оценки усиливает их привлекательность» [Желтухина 2004: 304].

Ценности (в широком смысле слова) – это обобщенные, устойчивые представления о чем-то как о предпочитаемом, как о благе, т.е. о том, что отвечает потребностям, интересам, намерениям, целям, планам человека (или группы людей, общества). Важнейшие для индивида ценности лежат в основе его «системы координат» – системы ценностных ориентаций, которые определяют основные приоритеты его поведения.

В связи с этим следует согласиться с тем, что отношения в обществе определяются специфическим набором и иерархией ценностей, система которых выступает в качестве наиболее высокого уровня социальной регуляции. В ней зафиксированы те критерии социально признанного (данным обществом и социальной группой) поведения, на основе которых разворачиваются более конкретные и специализированные системы нормативного контроля, соответствующие общественные институты и сами целенаправленные действия людей – как индивидуальные, так и коллективные.

Обычно при выборе ценностного суждения оратор (хотя бы и интуитивно) производит иерархизацию ценностей слушателей с тем, чтобы предъявить им наиболее действенный для конкретной ситуации аргумент. Менее важные ценности (даже если они являются весьма частотными, обычными для судебной речи) появляются в речи по желанию оратора: он может прибегать к ним, а может и отказаться от них, использовав другие способы аргументации.

Вместе с тем существует набор ценностей, к которым оратор обязан прибегнуть, поскольку они входят в базовый компонент ее концепции. Именно таковой является апелляция к ценностям подсудимого, поскольку это позволяет установить мотив совершения им преступления. «Под мотивом обычно понимается внутреннее побуждение к тому или иному поступку. Уголовный кодекс России предусматривает мотив преступления во многих своих статьях в качестве обязательного (влияющего на квалификацию преступления) признака. Так, в ч. 2 ст. 105 УК РФ «Убийство» в качестве квалифицирующих (обязательных) признаков выступают такие мотивы, как корыстный (п. «з»), хулиганский (п. «и»), национальная, расовая, религиозная ненависть (п. «л») и т.д.» [Алексеева 2007: 58]

В связи с этим характеристика ценностей подсудимого в речах обвинителя и защитника обязательно имеет разную направленность, разный знак. При этом положительная или отрицательная оценочность не сводится к словам хороший, плохой и их синонимам. Само это понятие предполагает, что речь идет о соответствии / несоответствии объекта тем требованиям (нормам), которые к нему предъявляются обществом. Соответствие нормам позиционируется как позитивно ценное. Отрицательная оценка указывает на несоответствие нормам. Именно такое понимание оценки весьма актуально для судебной речи, где четкое разделение людей, событий, поступков на положительно и отрицательно оцениваемые является одним из главных требований.

Применение общей риторической классификации ценностей (См. [Анисимова 2004: 92-93]), используемых при характеристике мотивов преступления в судебной речи, дает такую картину:

1. Прагматические ценности могут лежать в основе мотива преступления, поскольку они отражают потребности субъекта, его зависимость от внешнего мира, нужду в чем-либо. Анализируя прагматические ценности субъекта, можно выделить потребности жизненно необходимые (минимальные); нормальные (среднего достатка); гипертрофированные (завышенные); извращенные, пагубно влияющие на развитие личности (табакокурение, алкоголизм, наркомания, игромания и т.д.) (См. об этом [Алексеева 2007: 59]). Чаще всего прагматические ценности подсудимого в речи защитника позиционируются как минимальные или необходимые. Причем здесь извлекаются те ценности подсудимого, которые вызовут сочувствие (сострадание) к нему: Следует, однако, иметь в виду, что получаемые от продажи монет деньги Розинов никогда не использовал для паразитического обогащения. Он продавал монеты и тут же тратил полученные от продажи деньги на приобретение новых монет. Все его действия и все его деньги не выходили из "нумизматического круга", все было предопределено и обусловлено коллекционной страстью, именно и только на это расходовал Розинов время, усилия, средства (И.М. Кисенишский Речь в защиту Розинова)

Однако если речь идет о другом подозреваемом или свидетеле обвинения, его мотивы изображаются как самые неодобряемые: В последние дни они с Безаком как волки рыскали по Петербургу, ища добычи. Наконец, добыча попалась. Она тотчас же поспешила с ней в логовище всесильного своего самца, не мешкая ни минуты. (Н.П. Карабчевский Речь в защиту Мироновича)

2. Интеллектуальные ценности весьма часто лежат в основе мотива преступления, поскольку они отражают потребность субъекта в знаниях (бытовых, прикладных, научных, криминальных и т.д.); мировоззренческие (познания окружающей действительности). Кроме того к интеллектуальной составляющей относится интерес, который помимо осознания потребности, включает в себя пути ее удовлетворения. Например, извращенная потребность властвовать над людьми может породить карьеристские интересы на работе или интересы лидерства в семье, а то и насилия над близкими.

В речи защитника в качестве мотивов совершения обсуждаемого в суде деяния могут выдвигаться одобряемые обществом интеллектуальные ценности: любознательность, вера в Бога, стремление принести пользу людям и пр.: Подобных энтузиастов своего дела, людей которые бы так радели душой за развитие детского спорта, в районе больше нет (Г.С. Лаврентьева Речь в защиту Быкова)

Напротив, в речи обвинителя в качестве мотивов преступления выступают неодобряемые обществом стремления: Я считаю, что вообще в лице Рыжкова мы имеем очень умного, сильного и волевого человека, который очень четко, невзирая ни на что, идет к своей цели: переложить ответственность за организацию преступления на Заравняева. И это очень ярко проявилось в его попытках манипулировать вашими эмоциями, уважаемые судьи (А.В. Легенко Речь в защиту Рыжкова)

3. Эмоциональные ценности наряду с потребностями и интересами играют весьма сильную мотивирующую роль, поскольку влечения и эмоции (чувства) – личностные проявления в основном психологического характера (любовь, ненависть, чувство долга и т.д.) – могут лежать в основе поступков человека.

Защитник всегда видит в подсудимом добрые эмоции: Он искренно верит всему этому; он вполне сочувствует страданиям отца, он переживает все то, что происходит в доме. (Б.В. Петрушенко Речь в защиту Лукашина)

Напротив, мотивом поступков представителей противной стороны обычно выступают эмоции негативные: В этом случае оговор делается для нас еще понятнее. Нет ничего удивительного, что женщина решается жестоко отомстить человеку, которого она любила, который был отцом ее ребенка и который бросил ее в ту самую минуту, когда его помощь была для нее нужнее всего. (Н.Н. Васильев Речь в защиту Костина)

4. Морально-этические ценности отражают потребность субъекта в социальном общении (уважении, признании, одобрении и т.д.). Сюда же относятся и особенности правосознания человека. Это самый актуальный для юридической речи вид, поскольку этическое обоснование принимаемого в суде решения (как и вообще всех юридических решений) иногда даже важнее, чем собственно правовое.

Так, вся речь Ф.Н. Плевако по делу А. и Н. Новохацких строится на том, что поступок братьев, спрятавших больную сестру от корыстных женихов, объясняется заботой о сестре, желанием вылечить ее, приказом матери и другими доводами к нравственным принципам, общим для подсудимых и присяжных: Поездка совершилась с согласия матери, даже по прямой ее на то воле. Все родные знали, что мать приказала отвезти больную дочь. Где же тут насилие и лишение свободы? Давно ли мать и братья не смеют лечить больную от падучей болезни без ее разрешения? С больными не советуются! Новохацкие, увозя сестру, творили не преступление, но исполняли долг и волю матери. (Ф.Н. Плевако Речь в защиту А. и Н. Новохацких)

Напротив, если речь идет о свидетеле обвинения или другом подсудимом, адвокат стремится обосновать безнравственность его мотивов, вызвать осуждение его действий присяжными: И она увидела, как за ларьками на Большой Горной четверо или пятеро молодых людей пинали мальчишку. (Так она сама сказала). А дальше еще интереснее. Она не вступилась за этого мальчишку, она остановилась, чтобы посмотреть, чем все это закончится. Я не осуждаю эту женщину: страшно порой на улицах подойти к подросткам, которые кого-то пинают - могут пнуть и тебя. Я и не оправдываю ее, поскольку я, может быть, и вмешалась бы, а она не стала (С.В. Любомирова Речь в защиту Егорова)

Итак, ценности индивида складываются в систему ценностных ориентаций, которая включает и правосознание личности. Это существующие в сознании каждого человека ориентиры, с которыми он соотносит свои действия. При определении линии своего поведения человек опирается на свою систему представлений, в которой одни ценности располагаются выше других. Им отдается предпочтение по сравнению с другими, а это влияет на мотивацию поступков, выбор целей поведения и средств их достижения, особенно в сложных и проблемных ситуациях.

В связи с этим одни ценностные ориентиры личности могут стимулировать сложившиеся мотивы поведения и укреплять социальную или антисоциальную линию поведения. Так, если материальные потребности возникли у субъекта, которому присуща корыстная ценностная ориентация, то можно предполагать с большей долей вероятности формирование устойчивого корыстного мотива. Напротив, другие ценностные ориентиры могут тормозить антисоциальные потребности и блокировать образование антиобщественного мотива поведения человека. Так, если семейные ценности стоят в иерархии ценностей человека на первом месте, возможно, он не будет совершать противоправных поступков из боязни нанести ущерб близким (См. об этом [Алексеева 2007: 60]).

Составление иерархий ценностей и описание способов их выражения является насущной потребностью судебной риторики, поскольку это будет способствовать более качественному описанию судебной аргументации.

Литература

Алексеева А.П. Криминология: общая часть: учебно-методическое пособие / А.П. Алексеева. – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007.

Анисимова, Т.В., Современная деловая риторика: учебник для вузов / Т.В. Анисимова, Е.Г. Гимпельсон. – М.: Изд-во МПСИ, 2004.

Желтухина М.Р. Специфика речевого воздействия тропов в языке СМИ: дисс… докт. филол. наук / М.Р. Желтухина. – М., 2004.

Kraus I. Retorika v dejnach jazykove kommunikace / I. Kraus. – Pr., 1981.