К.филол.н. доцент Макаров А.Н.

Кировская государственная медицинская академия (Россия)

 

Карл Лессинг: тривиальность современности

(конец XVIII века)

 

Тема соблазненной и брошенной дворянином девушки в литературе эпохи Просвещения встречается довольно часто. Так, в конце 1770-х годов была написана пьеса К.Лессинга (брата Г.Э.Лессинга) «Фаворитка», тривиальное произведение, хотя проблемы, поднима­емые в ней, были достаточно актуальными для немецкой действи­тельности той поры (пьеса напечатана в 1780 году). Тема соблазнения появляется почти во всех произведениях того времени, где виновником является дворянин. Однако спорным представляется утверждение Вольффа, что разрешение этой темы у писателей «Бури и натиска» обязательно ведет к компромиссу [1]. Если мы вспомним пьесу Вагнера «Де­тоубийца», особенно в ее первоначальном, а не приспособленном к желаниям публики виде «Евхен Хумбрехт», если обратим внима­ние на «Фауста» Гете с темой Маргариты или на образ героини баллады Бюргера «Дочь священника из Таубенхайна», то неверность подобного утверждения станет очевидной.

Г.Э.Лессинг был внимательным читателем современных ему произведений. Достаточно пролистать его художественные и теорети­ческие работы, чтобы это понять. Он не высоко ценил второсте­пенных авторов и писал маленькие рецензии, лишь отмечая появление того или иного сочинения. Это были заметки, в которых просветитель из­вещал публику о появлении нового создания пера своих современни­ков. Но в этом однозначном отношении Г.Э.Лессинга к «тривиальным» писателям есть все же исключение: это творчество его брата – Карла Готтхельфа. Сразу отметим, что Готтхольд Эфраим сдержанно относился к его таланту и сочинениям и требовал неустанной, серьезной, старательной работы: «Никогда нельзя писать о том, что вдруг взбредет в голову» [2]. Видимо, Г.Э.Лессинг помогал Карлу Готтхельфу советами и рецензировал, по крайней мере, в кругу семьи его творения, од­нако подлинных достижений не было, недаром однажды, узнав о появлении пьесы «Детоубийца», переделанной Карлом из трагедии Вагнера того же названия, Г.Э.Лессинг поддерживает брата в письме от 8 января 1777 года [3].  Сейчас сложно сказать, чью пьесу имел в виду немецкий мыслитель, когда ее хвалил. Если же упомянуть переделку его брата, то она стала проще даже в сравнении со вторым вариантом Вагнера. В ней смягчены острые проблемы, что характерно для немецкой тривиальной драмы последней трети XVIII века. Этот пример показывает, как и почему острые проблемы трагедии Вагнера под пером К.Г.Лессинга упрощались до триви­альности, да и старший брат мог настоятельно рекомендовать не заострять возможные проблемы, чего не делал и сам.

В тривиальных произведениях уже возникали проблемы, которые драматурги длительное время не решались вы­водить на сцену. Поэтому немалое количество (но и не очень большое, это не следует преувеличивать) произведений 70-х годов XVIII века, где бушевали подчас подлинные, но аффектированные, а не абстрактные страсти, рассказывалось о событиях не искусствен­ных, а известных народу, похожих на те, которые могли бы случиться и случались, постепенно проникало и в «высокую» литера­туру, открывая новую страницу развития немецкого театра. Такая трагедия и была написана Вагнером и переделана К.Г.Лессингом. Тема – открытие, а произведение так резко выде­лялось из ряда других, что Г.Э.Лессинг, знавший о замысле бра­та, счел трагедию его очень удачным произведением, хотя в этом случае он и ошибался. Тем не менее, К.Г.Лессинг и сам писал пьесы, которые ставились и имели определенный успех.

В комедии «Фаворитка» автор рассказывает о графе Маннхо­фе, бросившем свою возлюбленную Юлиану и пытавшемся откупиться от нее. Служанка Лорхен думает о графе и его компаньоне: «Зло­деи! и ведь еще могут наслаждаться, чувствовать голод и уто­лять его!» (1, 8). Бедная девушка обличает Маннхофа, а заодно и его слугу Анхайма. К.Г.Лессинг не стремится провести эту мысль не так прямолинейно, а более опосредованно. Тривиальная ли­тература как раз не всегда гибка в изображении характеров, поступков героев и их мотивировок. По контрасту с Лорхен Юлиана должна быть более благородной, утонченной и изысканной. Она по воле автора соревнуется с дворянином в душевном благородстве и одерживает над ним моральную победу. В подлинно художественном произведении той по­ры этого быть не могло, как не могло ничего подобного слу­читься в немецкой реальности.

Бунтующий герой штюрмеров оказывается побежденным, а достаточно «обобщенный» персонаж «массовых» авторов становится победителем. Конечно, эта мечта исподволь готовила те же резуль­таты, что и проблемные высокохудожественные произведения, правда, как бы через черный ход, но от этого не менее действенно и в самой широкой аудитории.

Характерной особенностью пьесы такого типа можно считать ее критичность и недоговоренность в отношении общественных устоев, которые, как можно судить по произведению, писателем понимаются только в плане этической, нравственной оценки поступков персонажей, то есть, как в нашем случае, в анализе кодекса дворянской чести, развивающегося прежде всего на пози­циях лицемерной морали представителей высшего сосло­вия общества того времени, согласного принять в себя любого обладателя богатства, способного заменить длинную вереницу предков, как в семье графа Маннхофа, так заботящегося о своей чести, купленной прадедом за изрядную сумму.

В глазах писателя Отто символизирует старое дворянство, отличающееся своей порядочностью и честностью. Но здесь же су­ществуют и не менее родовитые дворяне – брат Отто и его жена Мария, мораль которых зависит от богатства Отто и гибко следу­ет за причудами американского богача. По сути дела, важнейшим и направляющим моментом являются деньги. Их наличие определяет отношение и оправдывает причуды.

В пьесе «Фаворитка» автор показал двух героев (дворянин Отто и мещанка Юлиана), в равной степени обладающих сильными характерами. У Юлианы гордый нрав, ставящий ее в нравственном отношении выше дворян с их зависимостью от положения человека или от толщины его кошелька. Карл Лессинг нарисовал бюргерскую среду гораздо более нравственной, честной и справедливой, чем круги поместного дворянства, интересы которого сводятся к служению мертвой дог­ме в ущерб живому человеческому участию. Юлиана, как Бранд, Лорхен, судебные исполнители, Эренф­рид, сохраняет свое достоинство в тяжелых испытаниях, выпавших на ее долю, не сдается и не ломается под их гнетом. Правдо­подобно ли такое решение драматического конфликта – вопрос к автору пьесы. Достаточно вспомнить, что мещанские персонажи других писателей в подобных случаях, как правило, терпят поражение.

Немецкая семейно-бытовая тривиальная драма последней трети XVIII века пользовалась популярностью и составляла существен­нейшую часть репертуара немецкого театра. Ее извест­ность и любовь к ней были связаны с тем, что она прославляла человеческое счастье, радости семейной жизни, любовь к дому, семье, к немецкому образу жизни, в котором для писателя вопло­щался идеал нравственного, добродетельного и честного челове­ка. Пусть в произведениях такого рода смягчены пробле­мы, поставленные временем в Германии, но вместе с этим в них возникают и вопросы, которые нигде  и никто в это время более не затронет (напр., расовые). Все то, что было неприемлемым, связывалось с Францией. Внешне это проявлялось прежде всего в лексике отдельных персонажей, предпочитавших использо­вать французские слова и выражения, что становилось признаком отрицательного героя.

Персонажи произведений тривиального семейно-бытового жанра обрисовывались прямолинейно и контрастно. Правда, существовали «переходные» образы. Такие герои, как правило, были очень хороши­ми, но заблудшими людьми. Наиболее неприятными становились дворяне, хо­тя и среди них авторы показывали хороших и передовых, справед­ливых и честных людей, осуждавших рабство и тиранию, помогав­ших добрым и открытым и каравшим порок. В соответствии с требованием времени девушка из буржуазной среды нередко становилась женой дворянина, хотя для этого ей приходилось преодолевать множество препятствий.

В тривиальных пьесах такого типа часты неожиданности в разрешении конфликта. Они менее условны, более стремятся к бы­товому реализму. Добродетель торжествует, порок наказывается. В семейно-бытовой тривиальной драме последней трети XVIII века содержится много важных положений, далеко выходящих за пределы только и исключительно семейных отношений и проблем. На их примере писателю удается показать слияние личного и общественного интересов, проявление общих проблем в частной, от­дельной судьбе. Тривиальная семейно-бытовая драма близка к творчеству Ленца, тяготевшего к «среднему» жанру, где появляются предста­вители бюргерского сословия. Гемминген и К.Лессинг говорят о тех же проблемах, что и Ленц, – о месте дворянства в обществе, об его привилеги­ях, которые делают дворянство неуязвимым. Писателям остается единственная возможность – показать высоконравственное поведение бюргеров и их моральную победу над представителями высшего сословия.

 

         Литература

 

1. Wolff E. Einleitung // Lessing K.G. Die Mätresse. Ein Lustspiel in fünf Aufzügen. – Heilbronn: Henninger, 1887. – S.V. Ссылки на пьесу К.Лессинга даются по данному изданию.

2. Lessing G.E. Gesammelte Werke: In 10 Bde. – Berlin: Aufbau, 1957. - Bd.9. – S.322.

3. Lessing G.E. Op. cit., S.725.