Право / 5.Уголовное право и
криминология
Бровкина А.А.
Академия права и управления ФСИН России
Ресоциализация осужденных
и лиц,
отбывших уголовное
наказание в виде лишения свободы, как фактор предупреждения рецидива преступлений
На протяжении последних лет
серьезное негативное влияние на состояние преступности в стране оказывают ранее
судимые лица. Об этом свидетельствует официальная статистика МВД России: в 2008
г. лица, ранее судимые за преступления, составили 299 521 тыс. чел., в 2009 –
291 285, 2010 – 294 167, 2011 –
299 005, 2012 – 326 894, 2013
– 322 029 тыс. чел.; лица, совершившие преступления, признанные опасным или особо
опасным рецидивом, в 2008 г. составили 13 120 тыс. чел., 2009 – 13 977, 2010 –
15 124, 2011 – 15 772, 2012 – 18 176, 2013 – 19 699. Уровень
рецидива среди лиц, отбывших наказание в местах лишения свободы, выше
среднестатистического и достигает 52 %. В
связи с этим одним из основных направлений воздействия уголовно-исполнительного
права является предупреждение рецидива преступлений. Совершение преступления
после исполнения уголовного наказания – свидетельство отсутствия позитивного
воспитательного эффекта пребывания в местах лишения свободы, а также низкой
эффективности пенитенциарной ресоциализации личности и ее последующей социальной
адаптации. Именно поэтому в Концепции
развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года
поставлена цель сокращения рецидива преступлений, совершенных
лицами, отбывшими наказание в виде лишения свободы.
Постпенитенциарный рецидив как разновидность криминологического рецидива
– это совершение преступления (преступлений) лицом, освобожденным из
исправительного учреждения в течение срока судимости. Представляет интерес и
иное определение, в котором автор называет причину совершения нового
преступления: «Постпенитенциарный рецидив преступлений является разновидностью
криминологического рецидива и представляет собой совершение нового умышленного
преступления лицом, освобожденным из мест лишения свободы по различным
основаниям, в отношении которого уголовное наказание за предыдущее преступление
не достигло своей цели в виде исправления осужденного». В криминологии применительно
к задачам определения результативности исполнения наказания принято ограничивать
данный срок тремя годами.
Одной из
причин воспроизводства рецидивной преступности является отсутствие
государственно-правового механизма ресоциализации осужденных и лиц, отбывших
уголовное наказание. Такой позиции придерживается и руководство ФСИН России,
заявляя о том, что стабильный уровень
рецидивной преступности в стране во многом обусловлен отсутствием системы
социального сопровождения лиц, освободившихся из мест лишения свободы.
Для определения основных
направлений этой деятельности должны быть установлены характерные причины,
обуславливающие возникновение криминальной направленности поведения. Выделяют
три этапа формирования антисоциальных установок.
К первому этапу относится
период до совершения первого преступления, включающий в себя процесс
становления личности, его воспитания, влияния окружения и другие значимые
социальные факторы.
Период отбывания наказания
составляет второй этап. Он сопровождается восприятием либо отрицанием
культивируемых в местах лишения свободы криминальных понятий и традиций,
соблюдением или нарушением законных требований администрации, положительным
либо отрицательным отношением к труду, воспитательным и другим значимым
мероприятиям, которые трансформируют личность.
Третий этап – период возврата
к нормальному образу жизни после отбытия наказания в виде лишения свободы.
Полноценная ресоциализация предполагает в первую очередь стремление к этому, а
также трудоустройство, решение бытовых, медицинских, семейных и иных значимых
социальных проблем.
В ходе работы с
конкретным обвиняемым по предупреждению рецидива преступлений представляется
необходимым на стадии судебного разбирательства тщательно исследовать
социальные факторы, приведшие к девиантному поведению лица. Причем, как
отмечает Е.И. Ляхманов, для соблюдения объективности это исследование должно проводиться
лицами, независимыми от органов, осуществляющих расследование уголовных дел и
поддерживающих обвинение в суде. Например, в Латвии на службу пробации возложена
задача по формированию
независимого от следственных органов доклада суду о социальной опасности
гражданина в процессе судебного следствия. Это позволило бы получить полное
представление о личности обвиняемого и с учетом этого избрать для него
соответствующее наказание и конкретный вид исправительного учреждения, а также
сделать прогноз перспективы условно-досрочного освобождения. Особого внимания
заслуживает информация о преступном прошлом лиц, ранее осужденных и совершивших
преступление, их криминальных связях, а также сведения относительно периодов их
нахождения в местах лишения свободы.
Этап нахождения в местах лишения свободы оказывает наибольшее
деформирующее воздействие на личность осужденного. В связи с этим используется
понятие «пенитенциарный фактор», то есть порождаемые объективными свойствами,
присущими лишению свободы, обстоятельства, обусловливающие такие изменения в
личности заключенного, которые находят отражение в видах и механизме преступной
деятельности. В их число включены не только сам факт лишения свободы, но и срок
назначенного и отбытого наказания, режим ИУ. Например,
наряду с общесоциальными факторами многократного рецидива выделяют
следующие пенитенциарные факторы:
– пороки уголовно-исполнительной
системы, обусловливающие включение осужденного в преступный мир, приобретение
криминального опыта и инициирующие процессы его нравственной деградации;
– дополнительная
криминализация осужденных в местах лишения свободы;
– низкая эффективность
функционирования механизмов вторичной социализации лиц, отбывших наказание в
местах лишения свободы, в результате чего осужденный после освобождения не
может найти работу, жилье и для обеспечения нормальной жизни вновь совершает
преступление.
Пристальное внимание к личности осужденного и мотивам его поведения в
период отбывания наказания играет определяющую роль в предупреждении рецидива преступлений.
Любое поведение лица,
в том числе в процессе отбывания наказания в исправительной колонии, отражает
степень выраженности асоциальных свойств и предрасположенности к дальнейшей преступной
деятельности, отношение осужденного к обществу в целом, к принятым в нем
ценностям и нормативно одобренным социальным ролям. Например, результаты исследования некоторых особенностей поведения лиц в процессе
отбывания ими наказания подтвердили, что лица, склонные к продолжению «преступной
карьеры» после освобождения из мест лишения свободы, отличаются большим
проявлением асоциальных и антисоциальных свойств и качеств в процессе отбывания
наказания. У рецидивистов констатируется слабое развитие или полное отсутствие
должных отношений к социальным и моральным ценностям: к общественному долгу,
труду, семье, другим лицам, к самому себе. Позитивные ценностные ориентации
заменяются отдельным или целым комплексом антиобщественных оценок, взглядов и
убеждений: вместо трудолюбия утверждается стремление к паразитизму, вместо
доброты появляется жестокость, вместо гуманности – бессердечие.
На основании криминологических
исследований можно сделать вывод о влиянии возраста, в котором начата
преступная деятельность, образования, семьи и полезных социальных связей на рецидив
преступлений. При отмеченном среднем уровне рецидива среди освобожденных из
колоний общего режима в 55 % рецидив среди осужденных впервые в возрасте от 18
до 25 лет – 58 %. Наиболее высок рецидив среди освобожденных из колоний общего
режима, ранее переведенных туда для дальнейшего отбывания наказания из
воспитательных колоний (около 70 %). Аналогичная тенденция наблюдается в
отношении рецидива среди освобожденных из колоний строгого режима. При среднем
его уровне в 29,6% рецидив среди осужденных впервые за особо тяжкие
преступления в возрасте 18–24 лет составляет 43 %. Подтверждается позитивное
влияние образования на постпенитенциарный рецидив. Среди освобожденных из
колоний общего режима ниже среднего рецидив среди лиц со средним полным (общим)
и средним профессиональным образованием, а среди не имеющих никакого
образования и с начальным общим образованием он составил 83–90 %. Среди
освобожденных из колоний строгого режима также более высокий уровень рецидива
среди имеющих начальное общее образование и не имеющих его. Зависимость между
уровнем образования людей и вероятностью их антиобщественного поведения носит
сложный диалектический характер. В ней присутствуют как прямые, так и обратные
связи, поскольку знания могут быть обращены не только на пользу, но и во вред
человеку и обществу. Однако бесспорно, что образование, стремление к знаниям
ведут к расширению круга интересов, самосознанию и самоутверждению личности в
общественно полезных формах. Рецидив среди лиц, состоявших в браке на момент их
первого осуждения, вдвое ниже рецидива среди ранее не состоявших в браке. Распад
семейных отношений у рецидивистов происходит интенсивнее, чем у лиц, впервые
осужденных к лишению свободы, причем во всех случаях у женщин более интенсивно,
чем у мужчин. Налицо зависимость уровня постпенитенциарного рецидива от реально
отбытых осужденными сроков лишения свободы. Этот уровень снижается по мере
увеличения срока независимо от вида режима: рецидив после отбывания наиболее
характерных для колоний общего режима сроков до года и от года до трех лет
составляет 72 % и 62 % соответственно. Отсюда следует, что краткосрочное
лишение свободы неэффективно и не может выполнять свою воспитательную функцию,
достичь цели общей и частной превенции. М.Д. Шаргородский пишет, что хотя краткосрочное
лишение свободы и действует в основном устрашающе, но связано с крупными недостатками,
которые являются слишком дорогой ценой за устрашающее воздействие. В первую
очередь это отрыв от семьи, трудовой деятельности, потеря полезных социальных
связей, влияние осужденных на лиц, впервые находящихся в местах лишения
свободы. По мнению Н.А. Стручкова, при краткосрочном лишении свободы
исправительное воздействие весьма ограничено. Это связано с отсутствием времени
на реализацию воспитательного процесса. Уровень рецидива после исправительных
учреждений строгого режима при наиболее часто встречаемых сроках от трех до
пяти и от пяти до восьми лет равен 36,7 и 28,4 % соответственно. Но эта
закономерность прослеживается только в отношении отбытых сроков до восьми лет
включительно. При более длительных сроках постпенитенциарный рецидив в обоих случаях
резко возрастает, хотя и не превышает среднего уровня. После
отбытия 5–8 лет наказания в виде лишения свободы у большинства
осужденных возникает равнодушие к собственному будущему. Именно осужденные к длительным
срокам наказания наиболее легко попадают под влияние «воровских законов» и
тюремной морали, однако связано это не с тяжестью совершенных ими преступлений
или качествами личности, а с необходимостью вести себя так, чтобы выжить в
изоляции, иметь стабильную поддержку и защиту. У многих из таких осужденных
происходит практически полный отказ от положительных планов на будущее,
возникших после ареста и в первоначальный период уголовного преследования. Чем больше срок лишения свободы,
который отбыл осужденный, тем меньше вероятность его социальной адаптации в
обществе. Между тем Уголовный и Уголовно-исполнительный кодекс Российской
Федерации не ставят в качестве одной из своих целей подготовку осужденного к
жизни после освобождения. Мы полагаем, что необходимо дополнить ст. 43 УК РФ нормой о
том, что одной из целей уголовного наказания является адаптация осужденного к
условиям жизни в обществе, а в ст. 1 УИК РФ наряду с имеющимися целями уголовно-исполнительного
законодательства закрепить цель адаптации осужденного к условиям жизни в
обществе. Решение проблем ресоциализации невозможно без ее реального
законодательного закрепления как одного из приоритетных направлений уголовной
политики государства.
Литература
1.
Алауханов Е.О. Криминология: учеб. СПб., 2013.
С. 435.
2.
Антонян Е.А. О необходимости изучения
личностных особенностей рецидивистов // Рецидивная преступность и пути ее
преодоления. Рязань, 2011. С 35.
3.
Антонян
Е.А. Постпенитенциарный рецидив. Научное обеспечение
реализации Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской
Федерации до 2020 года: сб. науч. тр. докторантов, адъюнктов и соискателей.
Рязань, 2011. С. 30. См.:
4.
Городнянская, В.В.
Постпенитенциарный рецидив: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2011. С. 6, 8-9, 10.
5. Ляхманов Е.И. Обзор отечественного и зарубежного опыта ресоциализации осужденных как средства противодействия рецидивной преступности и предложения о создании специализированной службы, в функциональные обязанности которой входила бы деятельность в данной сфере // Бюл. Минюста России. 2010. № 9. С. 87.
6. Маслихин А.В. Вопросы совершенствования исправительно-трудовой системы на современном этапе // Повышение эффективности исполнения уголовных наказаний в свете решений XXVII cъезда КПСС: сб. науч. тр. Рязань, 1988. С. 11.
7. Николайченко В.В. Пенитенциарные и постпенитенциарные преступления: Криминалистическая теория и практика: автореф. дис. д-ра юрид. наук. Саратов, 2006. С. 19.
8. Стручков Н.А. Уголовная ответственность и ее реализация в борьбе с преступностью. Саратов, 1977. С. 12.
9.
Тохова
Е.А. Предупреждение
постпенитенциарного рецидива преступлений: автореф.
дисс. …канд. юрид. наук. Краснодар, 2010. С. 7.
10. http://www.mhg.ru/publications/1C30759
11. http://www.mvd.ru/presscenter/statistics/reports/
12. http://фсин.рф