Право / 5

Право / 5.Уголовное право и криминология.

Кусаинов Д.Ш.

Докторант ИПО Карагандинской академия

МВД Республики Казахстан им.Б.Бейсенова

Бекбулатов А.К.

Научный сотрудник НИИ Карагандинской академия

МВД Республики Казахстан им.Б.Бейсенова

Уголовно-правовая характеристика правонарушений в сфере жилищных отношений

В современном уголовном праве Республики Казахстан собственность признается одним из важных правоохраняемых объектов. Охрана собственности от преступных посягательств – одна из задач Уголовного кодекса Республики Казахстан, закрепленной в части 1 статьи 2. Отметим, что в перечне социальных благ, интересов и ценностей, поставленных под охрану Уголовного Кодекса Республики Казахстан, собственности отведено второе место – сразу после прав, свобод и законных интересов человека и гражданина, важнейших правоохраняемых объектов [1, 61].

Действующее законодательство, обеспечивающее функционирование правовой системы страны в соответствии с Конституцией Республики Казахстан, общепризнанными принципами и нормами международного права, требует дальнейшего развития – поэтапного совершенствования, принятия при необходимости новых нормативных правовых актов, отвечающих требованиям дальнейшей демократизации общества и задачам его социально-экономического развития [1, 105].

Отсутствие тесной взаимосвязи между научным миром и практической деятельности порождает, с одной стороны, трудности в правоприменительной практике, с другой – ложное представление об объективной действительности в научном мире.

В этой связи “порочная” правоприменительная практика диктует свои правила, выразившиеся в многообразии толкований одного закона в зависимости от регионов и подразделений государственных органов. Ни для кого не секрет (в особенности для практикующих работников органов внутренних дел), что понимание и толкование одной и той же нормы закона может отличаться, к примеру, у органов прокуратуры и органов предварительного следствия, не говоря уже и о судебных органах. По причине отсутствия единообразного понимания, зачастую возникают споры между государственными учреждениями, которые нередко вытекают во взаимное недопонимание, а в отдельных случаях в конфликты.

Во все времена развития законодательства об уголовной ответственности за преступления против собственности, кража была самым распространенным деянием в системе имущественных преступлений, традиционно занимающая первое место, а также являющаяся “типовой” формой хищения. В результате совершения кражи, с одной стороны, собственник или иной владелец имущества лишаются этого имущества, находящегося в их собственности или владении, и тем самым им причиняется имущественный ущерб и, с другой стороны, лицо, тайно приобретая чужое имущество, незаконно, т.е. помимо и вопреки установленному в государстве порядку распределения материальных благ, обогащается на сумму, равную стоимости данного имущества [2, 100].

Объективная сторона анализируемого деяния выражается в совершении действий. Определяющим признаком кражи, как одной из форм хищения, является тайный способ совершения преступления [3, 418].

В юридической литературе учеными были высказаны различные точки зрения относительно тайного характера хищения. Одни авторы тайным признают такое хищение, которое не осознается потерпевшим [4, 25; 5, 221]. Другие добавляют, что при этом сам виновный должен быть убежден, что действует тайно [6, 206]. Третьи рассматривают как кражу такое хищение, которое не сознается потерпевшим и лицом, его охраняющим [7, 10].

Уголовный закон, в свою очередь, не раскрывает, что следует понимать под тайным хищением. Об этом говорит Верховный Суд РК в п.4 нормативного постановления “О судебной практике по делам о хищениях”, что при решении вопроса, является ли хищение тайным суды должный исходить из восприятия ситуации самим виновным. Если виновный считает, что действует незаметно для окружающих, то хищение должно квалифицироваться как кража, даже если собственник либо иное лицо наблюдает за его действиями [8].

При определении тайного характера хищения в первую очередь следует уточнить умысел виновного, т.е. субъективное восприятия им хищения. Для признания наличия кражи требуется, чтобы виновный стремился совершить хищение тайно и в его умысел входил именно тайный характер завладения чужим имуществом.

По мнению доктора юридических наук профессора И.Ш. Борчашвили, для квалификации тайного хищения необходимо, чтобы изъятие имущества происходило незаметно не только для собственника вещи, но и для охраняющих это имущество, а также для третьих лиц. Все они либо отсутствуют в момент совершения кражи, либо присутствуя на месте совершения преступления, не сознают преступный характер совершаемых виновным действий [2, 106]. Данное суждение вытекает из положения п.4 Нормативного постановления Верховного Суда РК «О судебной практике по делам о хищениях», в котором сказано, что “Хищение должно квалифицироваться как кража и в тех случаях, когда кто-либо из вышеуказанных лиц видит само событие завладения имуществом, но не осознает его преступного характера” [8, п.4].

В том случае, когда виновный не осознает, что преступный характер его действий стал известен, совершенное хищение остается кражей, т.к. похититель продолжает действовать, будучи убежденным, в тайности своего преступления. Для признания хищения тайным, если оно совершается в присутствии очевидце, требуется установить, что эти лица не осознавали преступного характера совершаемых виновным действий [2, 107].

С субъективной стороны кража совершается с прямым умыслом и корыстной целью, т.е. виновный осознает общественно опасный характер своих действий, предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желает их наступление [2, 113]. Корыстная цель при краже, как и при любой иной форме хищения, выражается в стремлении лица обогатиться самому или обогатить других лиц за счет чужого имущества с нарушением порядка распределения материальных благ, установленного законодательством.

Таким образом, хищение является тайным, если оно совершено:

1) В отсутствии кого бы то ни было;

2) В присутствии потерпевшего или посторонних лиц, но не заметно для них;

3) В присутствии указанных лиц, наблюдающих изъятие имущества, но не понимающих характера совершаемых действий и значения происходящего;

4) В присутствии, каких либо лиц, наблюдающих действия преступника, понимающих и правильно оценивающих их характер, но не обнаруживающих себя, благодаря чему преступник остается в убеждении, что он действует тайно;

5) В присутствии, каких либо лиц, наблюдающих действия преступника, понимающих и правильно оценивающих их характер и не скрывающих своего преступления, но не являющихся для преступника посторонними в том смысле, который позволял бы говорить об открытости его действий [2, 105].

Рассмотрим данные обстоятельства на примере конкретных уголовных дел. В ходе изучения материалов уголовного дела, возбужденного по факту подделки правоустанавливающих документов на квартиру по адресу г.Караганда ул.Сталелитейная д.3/3а кв.42, из протокола допроса потерпевшего гр.З.М.Ю. было установлено, что вышеуказанную квартиру он приобрел в 2001г. для тещи гр.М.А., которая проживала в ней одна, т.к. сам потерпевший вместе с семьей жил в г.Астана. С 2004г. после смерти гр.М.А. данная квартира стала пустовать. Позже в 2006г. гр.З.М.Ю. приехал в г.Караганду, чтобы проверить состояние вышеуказанной квартиры, однако обнаружил, что ранее установленная деревянная дверь была заменена на новую металлическую с новыми установленными замками, ключей от которых у последнего не было. Однако потерпевший гр.З.М.Ю. данную квартиру ни кому не продавал и в пользование не предоставлял. Позже, в хорде расследования уголовного дела было установлено, что преступники, подделав доверенность от имени потерпевшего гр.З.М.Ю. на право реализации вышеуказанной квартиры, пытались продать ее гр.О.Ж.Т. [9].

Аналогичная ситуация была установлена при изучении материалов уголовного дела, возбужденного по факту незаконного отчуждения права собственности на квартиру по адресу г.Караганда ул.Таттимбета д.8 кв.4. При допросе потерпевшая гр.О.З.М. пояснила, что с 1991г. являлась собственницей указанной квартиры, однако последние несколько лет проживала по другому адресу и по этой причине квартира длительное время пустовала. В результате в 2007г. при очередном визите на квартиру собственник гр.О.З.М. обнаружила там посторонних людей, осуществлявших ремонт квартиры. По данному факту было заявлено в правоохранительные органы и в результате расследования возбужденного уголовного дела было установлено, что вышеуказанная квартира по средством подделки правоустанавливающего документа, а именно архивной справки договора купли-продажи между собственницей гр.О.З.М. и подставным лицом гр.Б.А.А., была реализована третьим лицам, которые в последствии решили сделать ремонт в приобретенной квартире [10].

Кроме того, хотелось бы в качестве примера привести случай связанный с противоправным отчуждением права собственности на квартиру расположенную по адресу г.Караганда мкр.17 д.39 кв.67. В ходе расследования уголовного дела, возбужденного по данному факту, было установлено, что потерпевшая гр.Д.Г.К. по указанному адресу проживала с семьей с 2000г. на основании ордера выданного районным акиматом (администрация). В феврале 2008г. последняя была вызвана в суд по факту выселении ее и членов ее семьи из указанной квартиры, поскольку был подан соответствующий иск от гр.Т.Е.Д., который утверждал, что приобрел данную квартиру по договору купли-продажи. Однако потерпевшая заявила, что квартиру ни кому не продавала, продавать не собирается и ни каких документов, связанных с отчуждением квартиры, не оформляла. В результате проведения соответствующих экспертиз было установлено, что вышеуказанная квартира была реализована гр.Т.Э.Д. по подложным документам [11].

Таким образом, при изучении вышеуказанных и ряда иных уголовных дел, связанных с противоправным отчуждением прав собственности на жилые помещения, было установлено, что собственники квартир о совершении в отношении них преступления не знали и даже не подозревали о хищении их собственности. Очевидно, что на лицо признаки тайного хищения имущества.

Возникает вопрос – можно ли хищение права собственности на квартиру рассматривать как кражу, при наличии соответствующих признаков. Но личный опыт практической деятельности не позволяет привести в качестве примера ни одного случая, когда в практической деятельности какое либо уголовное дело, где в качестве предмета преступления являлась квартира, квалифицировалось по статье 175 УК РК – кража. Можно сделать вывод, что в судебной и следственной практике обстоятельства рассматриваемого вопроса не всегда учитываются и в большинстве случаев приводят, на наш взгляд, к неправильной квалификации преступления.

Следующим немаловажным составом против собственности является мошенничество. Анализ судебной и следственной практики по делам о мошенничестве свидетельствует, о том, что при квалификации данного преступления возникают некоторые трудности. Они чаще всего связаны с неправильным пониманием признаков не только объективной, но и субъективной стороны состава мошенничества. В этой связи необходимо определение понятия мошенничества, обмана и злоупотребления доверием, способов, характеризующих объективную сторону мошенничества [1, 4]. Материальный вред от совершенных мошенничеств имеет значительный удельный вес среди всего объема ущерба, наносимого всеми видами преступлений против собственности [1, 8].

Общественная опасность мошенничества состоит в том, что оно нарушает общественные отношения собственности независимо от ее форм, связанные с порядком распределения материальных благ, установленным в государстве, по поводу не только имущества, но еще и прав на имущество. Вследствие совершения мошенничества, с одной стороны, собственник или иной владелец имущества или права на имущество утрачивают это имущество или право на имущество, что влечет причинение им имущественного ущерба, и, с другой – лицо, овладевая этим имуществом или правом на имущество способом обмана или злоупотребления доверием незаконно, т.е. помимо и вопреки установленному в государстве порядку распределения материальных благ, обогащается на сумму, равную стоимости имущества, любо получает возможность обогащения за счет права на имущество на соответствующую сумму [2, 195].

Действующее законодательство определяет мошенничество как хищение чужого имущества или приобретение права на него путем обмана или злоупотребления доверием. Мошенничество как форма хищения имеет все признаки хищения и в то же время содержит черты, которые не присущи общему понятию хищения, отдельным ее формам.

Бегалиев Б.А. дает следующее определение мошенничеству – это противоправное, с использованием обмана или злоупотребления доверием, завладение из корыстных побуждений чужим имуществом с целью безвозмездного обращения его в пользу виновного или других лиц, либо приобретение при указанных обстоятельствах права на чужое имущество [1, 57].

Мошенничество охватывает два самостоятельных состава преступления:

а) мошенническое хищение чужого имущества;

б) мошенническое приобретение права на чужое имущество. [12, 25].

Можно сделать вывод о том, что мошенничество является родовым преступлением охватывающее два различных способа совершения: хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием. Можно выделить общие признаки – это объект, способ, вина и субъект. Разницу можно осветить в характеристике предмета и объективной стороне. Крорме того, по действующему законодательству, кража не предусматривает возможности хищения права на собственность.

По данному вопросу И.Ш. Борчашвили иного мнения. Он утверждает, что объектом преступления является право собственности. Предметом анализируемого преступления является чужое имущество. Вместе с тем предметом мошенничества может быть не только имущество, но и право на него Кроме того, по мнению Борчашвили И.Ш. документы, дающие право на получение имущества, в том числе и денег, могут быть предметом мошенничества. К ним относятся документы, в которых содержатся определенные имущественные права, причем реализовать это право можно только при условии предъявления такого документа. Завладение такими бумагами равнозначно завладению самими материальными ценностями. Что касается правовой природы имущества, то предметом мошенничества может быть имущество либо право на имущество, не принадлежащее виновному на праве собственности. Причем последний не имеет не действительного, не предполагаемого права на распоряжение этим имуществом как своим собственным, так как это имущество принадлежит на праве собственности другому лицу [2, 195].

Борчашвили И.Ш. в свою очередь выделяет четыре способа совершения мошенничества:

- хищение чужого имущества путем обмана;

- хищение чужого имущества путем злоупотребления доверием;

- приобретение права на чужое имущество путем обмана;

- приобретение права на чужое имущество путем злоупотребления доверием [2, 196].

Обман при мошенничестве может выражаться в умышленном ложном утверждении о заведомо не существующих либо в сокрытии фактов, которые по обстоятельствам дела должны были быть сообщены собственнику либо владельцу имуществ. При мошенничестве обман может быть как устным, так и письменным. Использование при хищении поддельных документов является одной из форм обмана и эти действия дополнительной квалификации по части третьей статьи 325 УК РК не требуют. При мошенничестве путем злоупотребления доверием виновный, используя доверительные отношения между ним и собственником или иным законным владельцем имущества, совершает его обман либо вводит в заблуждение [8, п.19].

В своем словаре С.И. Ожегов говорит, что обман есть “ложное представление о чем-нибудь, заблуждение”. Обмануть значит “Ввести в заблуждение, поступить недобросовестно по отношению к кому-нибудь… Нарушить обещание” [13, 428].

Обман в рассматриваемом составе может принимать активную форму или выражаться в пассивном поведении. Активный обман состоит в преднамеренном введении в заблуждение собственника или иного владельца имущества посредством сообщения ложных сведений, предоставления подложных документов и иных действий, создающих у названного лица ошибочное представление об основаниях перехода имущества во владение виновного и порождающих у него иллюзию законности передачи имущества. Пассивный обман заключается в несообщении потерпевшему сведений об обстоятельствах, знание которых удержало бы последнего от распоряжения имуществом [2, 197].

Следует отметить, что при хищении, совершаемом путем мошенничества, ложные сведения об определенных обстоятельствах, дающих право на получение имущества, не просто сообщаются, а подтверждаются обманными действиями, направленными на то, чтобы ввести в заблуждение лицо, во владении или ведении которого находится имущество, и убедить его в необходимости передать это имущество виновному [2, 198].

Любой обман должен считаться мошенническим, если он направлен на возбуждение у потерпевшего желания или согласия передать мошеннику имущество или право на имущество [2, 199].

При этом обязательным условием рассматриваемого мошенничества является то, что обман выступает как способ воздействия на сознание потерпевшего, средство внушения, убеждения, что распоряжение имуществом осуществляется им на основании закона или иных правовых актов в его собственных интересах [2, 200].

На наш взгляд, следует согласиться с мнением ученых о том, что обман и злоупотребление доверием как способы совершения мошенничества связаны между собой настолько тесно, что провести между ними четкое различие не всегда возможно. Злоупотребление чаще всего встречается в сочетании с обманом. Обычно лицо стремиться сначала, завоевать доверие потерпевшего для того, чтобы было легче совершить обман. Обман во многих случаях был бы невозможен, если бы потерпевший не испытывал определенного доверия к обманщику. В связи с тем, что обман используется преступником не только для того, чтобы побудить потерпевшего передать имущество, но и с целью расположить к себе потерпевшего, заручиться его доверием, такой обман одновременно выглядит как злоупотребление доверием. По этому считаем обоснованным мнение юристов о том, что злоупотребление доверием – это специфичный вид обмана (обман доверия) и “потому близко соприкасается с обманом” [14, 75; 15, 99].

По мнению Ожеговова С.И. - доверие есть “Уверенность в чьей-нибудь добросовестности, искренности, в правильности чего-нибудь” [13, 173]. А.В. Арендаренко и И.И. Голубов считают, что: “… злоупотребление доверием является условием для совершения обмана, но условием обязательным, т.к. трудно себе представить мошенничество без доверия” [16, 58].

Вместе с тем, Б.В. Петухов с данным мнением не согласен. Свою позицию автор обосновывает тем, что, во-первых, злоупотребление доверием по своей сути не является средством введения в заблуждение – роль такого средства выполняет только обман, во-вторых, приведенное мнение противоречит и законодательному определению мошенничества, рассматривающему обман и злоупотребление доверием в качестве самостоятельных способов совершения преступления [17, 63].

Злоупотребление доверием в составе мошенничества, полагает И.В. Колесова, выступает как способ завладения имуществом, а при посягательствах на личную собственность – также и как способ приобретения права на имущество или иных выгод имущественного характера [18, 67].

Отличительной особенностью объективной стороны мошенничества является то, что потерпевший, находясь в состоянии добросовестного заблуждения, добровольно передает имущество или предоставляет преступнику право на имущество. Вследствие этого перехода имущества обычно выглядит внешне как соглашение сторон, сделка [2, 202].

В сложившейся ситуации авторская позиция следующая, необходимо внести соответствующие изменения в действующее законодательство по вышеуказанным позициям различающие между собой два состава преступления.

При краже имущество изымается у потерпевшего помимо его воли и тайно от него, в то время как при мошенничестве собственник или законный владелец сам передает имущество преступнику, будучи введенным им в заблуждение в результате обмана или злоупотребления доверием. Анализ уголовных дел показал, что отчуждение права собственности на жилые помещение было осуществлено по мимо воли законных владельцев. Более того, потерпевшие в большинстве случаев вообще не контактировали с преступниками.

Уголовное законодательство в статье 175 действующего уголовного кодекса от 16 июля 1997 года четко определило ответственность за тайное хищение чужого имущества, не предоставляя альтернативу привлечения к уголовной ответственности за тайное противоправное приобретение права на него. Авторское мнение склоняется к тому, что данное положение и не позволяет в практической деятельности, при явном наличии признаков тайности противоправного деяния, привлекать виновных лиц по статье 175 УК РК. В этой связи, на наш взгляд, в целях недопущения несовершенства действующего уголовного законодательства в положениях нового уголовного кодексе, целесообразно часть первую статьи, предусматривающую ответственность за тайное хищение нового уголовного закона (ст.188 Уголовного Кодекса Республики Казахстан от 03.07.2014г.), изложить в следующей редакции:

“Статья 188. Кража

1. Кража, то есть тайное хищение чужого имущества или приобретение права на него, - ”.

Предложенная редакция, на наш взгляд, положительным образом скажется на объективности расследования уголовных дел данной категории, обеспечит правильную юридическую оценку действиям преступников.

Не смотря на то, что применение уголовного законодательства по аналогии не допускается, что вытекает из норм Конституции [19, 32], хотелось бы в качестве примера привести положения п.22 Нормативного постановления Верховного Суда Республики Казахстан “О судебной практики по делам о хищениях” где сказано, что “Если потерпевший не осознавал факта противоправного завладения его имуществом в связи с нахождением в состоянии опьянения либо сна, наступившем в результате добровольного употребления алкогольных напитков, наркотических средств, сильнодействующих, ядовитых или одурманивающих веществ, то действия виновного должны квалифицироваться как тайное хищение”. В данном случае мы видим, что если собственник имущества не осознавал противоправность изъятия, принадлежащего ему на праве собственности, предмета преступления, либо подразумеваем, что хищение происходило в тайне от него, то законодатель позволяет данные действия квалифицировать как тайное хищение, т.е. кражу. Почему бы с такой же позицией не подойти к решению проблемы связанной с тайным противоправным завладением правом на собственность и не квалифицировать данные действия по статье 175 Уголовного Кодекса Республики Казахстан. Однако изучение уголовных дел показало, что в практической деятельности при рассмотрении преступлений, связанных с противоправным отчуждением права собственности на жилые помещения, в частности квартиры, сотрудники правоохранительных органов (ОВД, прокуратуры и др.) квалифицируются действия по статье 177 Уголовного Кодекса Республики Казахстан.

Литература:

1. Бегалиев Б.А. Проблемы борьбы с мошенничеством // Монография. – Алматы: Дайк-Пресс, 2009. – 160с.;

2. Борчашвили И.Ш., Мукашев А.К. Преступление против собственности // Монография. – Астана: Институт законодательства, 2009. – 568с.;

3. Кузнецова И.М. Курс уголовного права // В 5-ти томах. Т.3. – М.: Зерцало, 2002. – 470с.;

4. Исаев М.М. Имущественные преступления // Советская юстиция. – М.: Сов. законодательство, 1938. – 68с.;

5. Чхиквадзе В.М. Советское уголовное право. Общая часть. – М.: Госюриздат, 1959. – 464c.;

6. Северин Ю.Д. Комментарий к уголовному кодексу РСФСР. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Юрид. лит., 1984. – 528с.;

7. Якубович М.И. Преступления против социалистической собственности. Учебное пособие – М.: Изд-во ВШ МООП РСФСР, 1962. – 32c.;

8. Нормативное Постановление Верховного Суда Республики Казахстан от 11 июля 2003г. №8 «О судебной практике по делам о хищениях» (с изменениями и дополнениями по состоянию на 21.04.2011г.);

9. Материалы уголовного дела №08351303100840 // Архив суда района им.Казыбек би г.Караганды за 2010г.;

10. Материалы уголовного дела №09351003100074 // Архив суда района им.Казыбек би г.Караганды за 2009г.;

11. Материалы уголовного дела №10351003100126 // Архив суда района им.Казыбек би г.Караганды за 2010г.;

12. Волженкин Б. В. Мошенничество: Серия Современные стандарты в уголовном праве и уголовном процессе. – СПб.: Юридический институт Генеральной прокуратуры РФ, 1998. – 36с.;

13. Ожегов С.И. Словарь русского языка. – 22-е изд. – М., Русский язык, 1990. – 921с.;

14. Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество – М.: Юридическая литература 1971. – 168с.;

15. Владимиров В.А., Ляпунов Ю.И. Ответственность за корыстные посягательства на социалистическую собственность. – М.: Юрид.лит., 1986. – 224с.;

16. Арендаренко А.В., Голубов И.И. Разграничение уголовной и гражданско-правовой ответственности при обмане или злоупотреблении доверием. – М.: Юрист, 2002. – 59с.;

17. Петухов Б.В. К вопросу о понятии мошенничества. – М.: Юрист, 2004. – 64с.;

18. Колесова И.В. Формы причинения имущественного ущерба. Социальная профилактика и правовая оценка преступного поведения. – Пермь: Юр.исдат, 1992. – 94с.;

19. Конституция Республики Казахстан от 30 августа 1995г. – Алмата; 2014. – 43с.