К.ф.н. Яцук Н.Д.

Орский гуманитарно-технологический институт (филиал) ОГУ

Виртуальные лексемы в идиостиле Ю.Полякова

Изучение индивидуального стиля писателя в словообразовательном аспекте является актуальным для современной лингвистики по многим причинам. Наиболее важными из них являются: выявление стилеобразующей роли новаций в общей структуре произведения, определение структурных типов новых слов, обозначение словообразовательных процессов, ведущих к обогащению языка.

Словотворчество можно рассматривать не только как результат стилевой авторской обработки, но и как самостоятельное стилеобразующее средство. Наряду с композицией произведения, отбором лексических единиц, системой выразительных средств, авторское словообразование является одним из составляющих понятия «индивидуальный стиль». Авторские новообразования – это средство выражения индивидуального стиля, а их комплекс – отражение индивидуального словообразовательного стиля.

Мы не случайно обратились к изучению словообразовательного уровня идиостиля Ю. Полякова как средству представления индивидуально-авторской картины мира. Его проза отличается публицистичностью, общественно-политической направленностью, и закономерно, что он стал популярным писателем «перестроечной» эпохи, затронув наиболее животрепещущие социальные темы: дедовщину в армии, формализм и очковтирательство в школе; карьеризм комсомольских и партийных работников.

Словотворчество писателя можно анализировать с двух точек зрения: как возможность реализации языковых словообразовательных типов (в деривационном аспекте) и как одну из составляющих его идиостиля (в лингвоэстетическом аспекте). В художественных дериватах формальная новизна подчиняется смысловому аспекту, отражающему мировосприятие художника слова, индивидуальную картину мира, характерную для определенного стиля. Именно словотворчество позволяет выявить способы оценки внеязыковой действительности, элементы словообразовательного маркирования социально значимых, с точки зрения автора произведения, экстралингвистических фактов. Словотворчество определенным образом организует смысловое пространство художественного произведения. Обратимся к характеристике одного из средств создания идиостиля – особых окказиональных лексем.

В художественной литературе, публицистике, а нередко и живой речи встречаются словоформы такого вида, как если бы существовали другие слова, от которых они образованы, хотя на самом деле их нет. Они возникают сугубо лингвистическим путем, у них нет особых объектов реальности, для которых требуются специфические названия. Ю. Поляков создает окказионализмы, которые не могли прямым путем быть созданы от узуальных слов русского языка. Они могут быть производными только от других окказионализмов, которых нет в авторских текстах. Эти окказионализмы лишь подразумеваются, т.е. они существуют не реально – в русском языке, а виртуально – в идиостиле автора. Такие подразумеваемые, но нигде, в том числе у автора, не встречающиеся слова А.В. Флоря называет виртуальными [1]. Среди собранного материала можно выделить два типа таких лексем – конструктивные и денотативные.

Например: «(…) так стихосносно. И строчки даже не сочиняются, а всплывают из сердца, как жуки-плавунцы из придонной травки» [2]. Категория состояния «стихоносно» отсутствует в лексике русского языка. Она должна была образоваться суффиксальным способом от прилагательного «стихоносный», которого также нет в словарях, но нет и в произведениях Ю. Полякова.

От них следует отличать слова, образованные от неологизмов автора, которые эксплицированы в другом или том же тексте: «Что, по сути, означает восклицание “апофегей!”? Собственно, небывалая концентрация в обществе “апофегистов” (ещё их называют “пофигистами”) и привела к краху советской цивилизации».

Или пример синтетической компаративной формы: «Я думаю, что серп выглядит погеральдичнее» [3] – предполагается, что существуют наречие «геральдично» и прилагательное «геральдичный» (виртуальные слова);

Глаголы: «Прибалты завыделывались. Хохлы захорохорились. Грузины завыстебывались. Белорусы забульбашили. Армяне закарабашили... [4]. В этом фрагменте мы также встречаемся с феноменом виртуальных слов: формы «забульбашили» и «закарабашили» как бы предполагают существование слов «бульбашить» и «карабашить», которых на самом деле нет. Приведенные выше слова – это примеры конструктивных виртуальных лексем.

Природа виртуальных слов второго типа – денотативных – прямо противоположна. Особенно много их в романе «Демгородок». Они обычно происходят от узуальных слов, но связаны с какими-то особыми предметами или явлениями, которые придуманы автором – например: «Споры разделили всех изолянтов на две большие враждующие партии – “оставанцев” и “покиданцев”»; « около полусотни “ультрапокиданцев” опасливо маршируя, вышли за ворота Демгородка» [5].

Ю. Поляков подробно описывает гипотетическое общество: властные структуры, новые обычаи, законы и т.п. – и соответствующие им слова: «…указ адмирала Рыка, согласно которому все лица, застуканные при реализации гомосексуальных влечений, ссылались на жительство во Львовскую губернию (…) Достаточно напомнить читателю о появлении в языке таких новых словечек, как “львовчик”, “обльвовиться»”, “вывольвить” и других, вошедших нынче во все словари ненормативной лексики» [5].

В новом обществе меняются не только общественно-политические реалии, но и социальные термины: «Избавитель Отечества предложил отказаться в быту от слов “товарищ” и “господин”, а обращаться друг к другу по-новому – “господарищ”, что как-то больше соответствует тому особому пути, которым двинулась возрождённая Россия» [5]– т.е. оно не только антидемократическое, но и антикоммунистическое, и в определенном смысле конвергентное – сочетает в себе худшие черты обеих формаций (буржуазное социальное расслоение и советский бюрократизм).

Денотативные виртуальные слова есть и в других произведениях Ю. Полякова. Здесь они уже связываются не с гипотетическим будущим, а с настоящим или недавним прошлым России, но по содержанию равнозначны приведенным выше словам. Это подлинные события или тенденции российской истории, но доведенные до абсурда, изображенные в виде полуфантастических гротесковых образов – например: «Квартиры, избы и даже коттеджи превратились, как бы это поточнее выразиться, в импровизированные гриборастильни» [6]. Здесь Ю. Поляков рассказывает об афере авантюриста Чемодурова (т.е. Мавроди), спровоцировавшего большую часть населения России вкладывать средства в выращивание гриба плютея как средства от всех болезней. Кстати, в том же контексте автор употребляет слово «чемодурики» – акции «пирамиды» Чемодурова (по аналогии с «мавродиками»; семантика одурачивания гротескно просвечивает в этом слове, но жертвы афериста ее не замечают!). Эти неологизмы Ю. Полякова соответствуют денотатам, которых не было в реальной российской истории (массовое выращивание грибов, акции «грибного бизнеса»), но которые имели в ней аналоги. Здесь проявляется такая черта художественного мира Ю. Полякова, как «выдуманная реальность».

Денотативные виртуальные слова могут относиться к особенностям быта, фантазиям, причудам героев: «“Куклограммы”, как и почти всё в их бывшей семье придумала Тоня. Это была довольно оригинальная воспитательная мера» [7]. Тоня подкладывала дочери или мужу куклу с намеком на обнаруженную провинность: поросенка с чернильными пятнами или зайца с бутылкой виски.

Таким образом, для окказионального слова, в том числе и виртуальной лексемы, характерно взаимодействие творческого и стереотипного начал. Стереотипность окказиональных слов проявляется прежде всего на уровне словообразовательной модели. Творческий характер окказионального слова выражается в проявлении лингвокреативности автора, в его желании воздействовать на слушателя в том или ином направлении. При этом подразумевается, что собеседник способен понять смысл, вложенный в новое слово и интерпретировать его, тем самым приобщаясь к речевому творчеству автора.

Литература:

1. Флоря, А. В. Русская стилистика Курс лекций. В 3 ч. Ч. 2. Словообразование. Лексикология. Семантика. Фразеология [Текст] / А. В. Флоря. – Орск, 2003. – 135 с. – ISBN 5-8424-0185-1.

2. Поляков, Ю. Козленок в молоке [Текст] / Юрий Поляков. – М.: Астрель: АСТ, 2008. – 444 с.

3. Поляков, Ю. Замыслил я побег [Текст] / Юрий Поляков. – М.: Астрель: АСТ, 2008. – 607 с.

4. Поляков, Ю. Небо падших: Роман [Текст] / Юрий Поляков. – М.: «РОСМЭН-ПРЕСС», 2007. –320 с.

5. Поляков, Ю. Демгородок [Текст] / Юрий Поляков. – М.: Астрель: АСТ, 2008. – 253 с.

6. Поляков, Ю. Гипсовый трубач: дубль два [Текст] / Юрий Поляков. – М.: Астрель: АСТ, 2010. – 488 с.

7. Поляков, Ю. Грибной царь: роман [Текст] / Юрий Поляков. – М.: «РОСМЭН-ПРЕСС», 2007. – 461 с.