Филологические науки/ 8. Родной язык и литература.

Ананьева Светлана Викторорвны,

кфн, доцент, зав. отделом аналитики и

внешних литературных связей Института литературы и

искусства им.М.О.Ауэзова МОН РК

От жизненного факта – к истории судьбы

Немецкая литература Казахстана на современном этапе представлена яркими именами прозаиков Г. Бельгера, Л. Вайдмана, А. Шмидта, Е. Зейферт, в творчестве которых художественно сплетены традиции немецкой, русской и казахской литератур. Многое обусловлено их евразийским мировосприятием, что позволяет соединять восточные (азиатские) и западные (европейские) культурные традиции.

На рубеже веков проза Г. Бельгера эволюционирует от лаконичных новеллистических форм до развёрнутого повествования, от жизненного факта — к истории судьбы. Автобиографическое начало пронизывает всё творчество писателя. Романное мышление определяет последние по времени создания произведения. Идея нравственной памяти, сопричастности каждой отдельной личности судьбам всего народа — ведущая в романах «Дом скитальца», «Туюк су», «Разлад», «Зов». Дом скитальца — это его память. Герои произведений Г. Бельгера хранят в памяти Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР от 28 августа 1941 года. Оценка Указа неоднозначна. Известен он многим, да не понятен. Указ – это своего рода образ-символ репрессий, депортации немецкого этноса, рефреном проходит через все творчество Г. Бельгера, включая очерки, эссе, повести и рассказы.

Концепты родины, памяти, дома, дороги — сквозные в богатейшем и разнообразном наследии писателя. Судьба спецпереселенцев волновала его постоянно. Но в романах «Дом скитальца» и «Туюк су» она решена на такой щемящей ноте, что вновь и вновь возвращает читателей в те страшные годы. Один из героев романа «Дом скитальца» - Христьян, спецпереселенец, вернувшийся из трудармии из Сибири, тяжело больной и предчувствующий свою близкую смерть, воспроизводит по памяти рисунок дома на Волге, где прошло его детство. В его уста писатель вкладывает взволнованные слова о родине: «… Тоска по родине, по родному дому, невозможность иметь родину, вынужденное странствие по белому свету, неприкаянность, неизбывная тяга к родному очагу, одинокая судьба вечного скитальца, трагизм чувства бездомья – самый распространенный, душераздирающий мотив немецких песен. Мечется немец по всему свету, везде он пускает или, точнее, стремится пустить корни, обосновывается крепко, обустраивается, строит дом, но все равно это не его земля, все равно он точно чужеземец, изгой, странник, и дом его, где бы он ни стоял, - дом скитальца, который у него каким-то фатальным образом непременно норовят отобрать». В романах «Дом скитальца» и «Туюк су» сходятся воедино главные темы, волновавшие Г. Бельгера на протяжении всего его творчества. Эти произведения, являющиеся многоплановыми, с разветвленными сюжетными линиями, обладающими стройной своеобразной композицией, подводят своеобразный итог разрабатываемым ранее темам, поднимают их на новый уровень художественного обобщения, так как в них отражены целые пласты истории (репрессии, война, трудовая армия, послевоенное время и современная действительность).

Романное творчество Г.К. Бельгера удивительным образом соединяет прошлое и современность. Тревога за судьбу казахского аула, где он вырос и окончил среднюю школу, – отличительная черта его эпических произведений. В романе «Разлад» – современный аул и современный город, неприкаянность старшего поколения, аксакалов, потерявших опору и цель в жизни. Разлад в доме, в ауле, в себе самом – так определяет главную тему романа сам автор. Архетип дома в романе «Туюк су» расширяется до архетипа аула, некогда зажиточного, благополучного, но захиревшего на глазах, словно неизлечимый больной. Расцвет аула пришелся на послевоенные годы, тогда это был совхоз имени Кирова. За последние годы аул переименовали в Туюк су (тихую заводь), и все пошло вкривь и вкось. Очутился аул в тупике. Концепт исторической памяти является определяющим в романе «Туюк су», как и мотив пути: «Люди — песчинки, перекати-поле. Куда его ветер погонит — лишь Аллах знает».

Г. Бельгер показывает казахстанскую и немецкую действительность глазами главного героя романа «Туюк су» Эдмунда Ворма. Германия не стала для него землей обетованной. Так в художественной ткани произведения отражаются национальные картины мира. От степных запахов «ширится грудь и веселится душа». Не ощущал Эдмунд этого в Германии, с ее дивными, ухоженными полями, зелеными холмами, множеством рек и речушек. В уста школьного учителя Франца Фризена, собирателя фольклора поволжских немцев, автор вкладывает самые важные размышления о российских немцах. Они – дитя двух культур. «Русскую или российскую ментальность надобно в них сберечь…, а немецкую терпеливо и настойчиво культивировать».

Картины настоящей жизни казахского аула сменяются трагическими страницами мобилизации в трудовую армию. Паулина Ворм жила надеждой, что кончится война, вернется из трудармии ее Карл, потом все они, депортированные и эвакуированные, переедут в родные места, и жизнь опять наладится. В самый отчаянный момент, когда она понимает, что некому оставить своего маленького сына, неожиданно в облике ангела-хранителя появляется ее подруга и соседка Хадиша: «Будет он братиком моей Асимы. В обиду твоего сыночка не дам». Так раскрываются лучшие черты национального характера персонажей. «Весь аул испытывал трогательную радость при виде, как смугленькая дочурка Хадиши и рыженький мальчик Полины, взявшись за руки, точно брат с сестренкой, щебеча по-казахски, ходили между домами, нежно заботясь друг о друге». По возвращении из плена Жуматай учил подросшего Эдди помнить о своих предках, о своей родине. В диалогах героев причудливо переплетались реплики на трех языках. Множество актуальных вопросов ставит в романе «Туюк су» Г. Бельгер. Некоторые пока остаются без ответа. Но в том-то и проявляется прозорливость писателя, что он одним из первых акцентирует на них внимание. Так кто же он, главный герой романа — бывший спецпереселенец, поздний возвращенец: «Человек без родины? Скиталец с нескладной судьбой? Где тот уголок земли, где утешится и утишится его душа? Нет ответа…»

Главный герой романа «Зов» размышляет о том, что такое литература. Безусловно, эти раздумья отражают точку зрения самого автора, всю жизнь посвятившего служению слову. «Литература — это то, чем болит душа, чем болит общество, это тот самый коржун людских бед, который литератор добровольно взвалил себе на плечи. Это клубок неразрешимых проблем. Это сплошные несчастья, которые ты тщетно пытаешься развеять, развести руками. Это опять-таки напрасные потуги разбудить человека в человеке, разбудить его ум и сердце, сделать его благородным, сердобольным. Разве объяснишь, что такое душа, мечта, любовь, жизнь, небесный свет? Всё это и есть литература». Её Величеству Литературе и Художественному Слову, укрепляющему взаимопонимание людей, толерантность и проникновение культур, вот уже более полувека служит Герольд Бельгер, тонкий прозаик, страстный публицист, чуткий переводчик, творчество которого — ярчайшее явление в современной литературе.

Поэтическая книга Александра Шмидта названа символически: «Здесь и там». В сумбурной и неприкаянной душе урожденного казахстанца, а ныне – берлинца глубоко угнездилась генетическая боль российского немца… Немецкая его кровь наполовину разбавлена славянской. Может, последняя преобладает. Ибо он мыслит и пишет по-русски. Он, собственно, человек русской культуры. Он русский по своему духоустройству. Но чутко отзывается и на все немецкое. Получается, что среди русских он, пожалуй, немец. Среди немцев все-таки русский. Эта двойственность цельной натуры - неотъемлемое свойство души.

Вопрос о национальной принадлежности писателя всегда решается индивидуально и мотивируется это не столько языком, сколько местом проживания писателя, его самоидентификацией с той или иной литературной традицией и множеством других факторов. В поэтическом творчестве А. Шмидта для нас интересен аспект, как поэт из дальнего зарубежья осмысливает и поэтизирует свою Родину. Сложны и неопределенны взаимоотношения между литературой страны исхода и литературной диаспорой. В случае с А. Шмидтом акценты расставляются по-другому: поэт вернулся на свою историческую родину, но по-прежнему определяющим концептом для него остается «там». А «здесь» - это Казахстан, это родные места, где он вырос. Лирическое «я» пытается изжить тоску памяти детства, поиска корней, ободранной души и крови, носящей в себе груз и достоинство немецкой (отец – Шмидт, бабушка по отцу в девичестве – Вебер), русской (мать – Атрохова) и украинской (бабушка по матери в девичестве – Горькавая) ментальностей. Возникает озорная (и одновременно горькая) тональность стихотворения «Происхождение»: «Был пламенем продут орган, / Взял Стенька в жены Лорелею…». Александр Шмидт соединяет в своей поэзии готику чертополоха, арабскую вязь травы, силовые линии ковыля. Символичны названия стихотворений «Дом на краю» («Твой дом – обетованная Земля»), «Родной угол» («Может быть, всего тебе родней угол журавлиного полета»), «Родство» («Мы возвращаемся домой»). Мотив возвращения в отчий дом основополагающий.

В балладе «Родство» путь «прямой сквозь толщу времени пробитый» сверкает короткой вспышкой и возвращает в далекий июньский день, когда вместе вся семья и все живы. Дома пахнет свежевыпеченным хлебом. В сборе вся семья. Русскоязычный стих Шмидта в сочетании с настойчивым интересом поэта к российско-немецкой тематике, его обостренное внимание к экзистенции человека, парадоксальное поэтическое мышление рождают уникальный микрообраз «здесь и там», насыщенный как ментальными, так и эстетическими, и широкими бытийными переживаниями.

В книге критики «Ловец смыслов, или Культурные слои», ставшей лауреатом Всероссийского конкурса проектов Международного союза немецкой культуры 2010 года, Елена Зейферт цитирует Григория Богослова (IV век): «О дар слова, чтобы восхвалить тебя, потребен особенный дар». Доктора филологических наук, писателя и литературоведа, поэта и критика, члена Союза писателей Москвы и Союза переводчиков России, лауреата многочисленных премий России и Германии Елену Зейферт окружает облако обаяния и таланта. Оригинальность, внимательность, точность - вот три кита, на которых уверенно бытует критический почерк Елены Зейферт. Материал в новой книге словно бережно взят в ладони и поднесён к свету. Умный литературоведческий анализ, страстная влюбленность в науку, широта кругозора, щедрое и бескорыстное отношение к тем, о ком пишет Елена, профессионализм и полная самоотдача, собранность, мобильность и корректность – таков творческий портрет талантливого критика с безупречным стилем.

Лирический герой книги может быть пронзительно автобиографичен (как у В. Шнитке) или во многом автобиографичен (как у А. Шмидта), создавшего уникальный микрообраз «здесь и там». Писатель передает читателю планетарную пульсацию жизни (Олег Клинг). У Елены Зейферт в литературе, литературоведении и критике своя тема и своя интонация. Ее статьи, рецензии, интервью, эссе, очерки, репортажи счастливо отличаются взвешенностью оценок, аналитичностью и аристократизмом слога.

Немецкая литература Казахстана на современном этапе характеризуется разнообразием тем, проблем и яркими писательскими именами. Творчество немецких поэтов и писателей Казахстана является частью своей национальной литературы и составной – литературы Казахстана, являющейся частью мирового литературного процесса.