К

К. юрид. н. Гаврилова Ю.А., к. юрид. н., Гаврилов Д.А.

ФГАОУ ВПО «Волгоградский государственный университет»

Ценности российского государства и их отражение в конституциях России.

После буржуазных революций в Западной Европе (XVI – XVII вв.) постепенно формировалась тенденция в создании в каждом государстве Конституций как основных политико-юридических документов, закреплявших бы их итоги и завоевания: естественные права человека и права гражданина, частную собственность, формальное юридическое равенство, разделение властей, свободу рынка труда и предпринимательства, независимость судов, политические свободы, многообразие идеологий.Поражение в Русско-японской войне 1905г., революция 1905-1907 г., привели к необходимости принятия Главного закона Российской империи – «Конституции 1906 года». Несмотря на предложенную в данном документе модель нового государственного и политического устройства, в ценностной основе массового сознания осталось самодержавие, а Конституция 1906 года сохранила его как значимое явление жизни русского народа, лишь внешне модернизировав структуру государственной власти. «Государь Император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным Советом и Государственною Думою» (пункт 7 Главного закона). В целом, следует констатировать, что Главный закон Российской империи ориентировался на защиту своей коренной, основополагающей ценности – самодержавия, поэтому идеи конституционного реформирования системы власти, направленные на ограничение самодержавия, не были обречены на успешное претворение.

После революций 1917 г. спецификой исторических событий являлось то обстоятельство, что ценности новой власти большевиков формировались как в плане жесткого размежевания со старой общественно-политической системой самодержавия, так и на почве мировоззренческих и военных разногласий с нараставшим «Белым Движением». Цели Рабоче-Крестьянской Красной Армии большевиков и вооруженных сил «Белого движения» были разные: со стороны красных - построение бесклассового коммунистического общества, как в России, так и в Европе путём активной поддержки «мировой революции»[1]; со стороны белых — созыв нового Учредительного собрания, с передачей на его усмотрение решения вопроса о политическом устройстве России.[2]Однако печально то, что каждая сторона вооруженного конфликта желала достичь ценностного удовлетворения и осуществлять политическую власть путем диктатуры, насилия и террора, в чем обе они и преуспели. Волею судеб людьми стали управлять новые ценности (а для некоторых социальных субъектов и «антиценности»), крайне противоречивые по целям и содержанию: мир, труд, земля, мировая революция, класс, пролетариат, насилие, вооружение – разоружение и т.п. При этом в ряду этих ценностей отсутствовали, пожалуй, одни из самых «ценных» в современном мире ценностей – жизнь, здоровье и гражданское согласие.

В такой непростой исторической обстановке 10 июля 1918 г. V Всероссийский Съезд Советов принял Основной закон (Конституцию) Российской Социалистической Федеративной Советской Республики. По своей структуре он объединил утвержденную III Всероссийским Съездом Советов в январе 1918 года Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа и непосредственно подготовленную к этому съезду и утвержденную им Конституцию Советской Республики.

Как следует из названия Раздела первого Основного закона 1918 г. «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа», новая политическая власть заложила в него фундаментальное внутреннее противоречие: права имеет народ, который трудится и подвергается эксплуатации, в то время как имплицитно предполагалась многозначность суждений. Идет ли речь о какой-то другой части народа, которая не трудится, но эксплуатирует первую его часть? Как возможен временной «переход» к полноправию народа, который трудится, но еще подвергается эксплуатации в условиях, когда власть, представлявшая интересы этого трудового народа, уже сменилась? Каковы ценностные критерии разграничения на «трудовое» и «нетрудовое», эксплуатирующих и эксплуатируемых?

Из статьи 1 Основного закона 1918 г. следовало, что под народом (ценность) понимаются рабочие, солдаты и крестьяне (идейный смысл), а вся власть в центре и на местах принадлежит их полномочному представительству – Советам Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов. Эти же социальные категории населения обозначены следующими идеологемами: «трудящиеся массы» (статья 3 пункт «ж») «трудящиеся» (статья 4), «трудящееся население» (статья 5), «пролетариат» (статья 7), «трудящийся класс» (статья 8). Соответственно, на другом антагонистическом полюсе находятся такие идеологические компоненты, как «эксплуататоры», «царь, помещики», «банковский, финансовый капитал», «паразитические слои общества» (статья 3 пункты «в», «г», «е»), «имущие классы» (статьи 3, 16), «буржуазия» (статья 3 пункт «г» и статья 9), «империализм» (статья 4), «нетрудовые элементы» (статья 19). В связи с этим строится и нормативная модель основных прав и обязанностей: права имеет трудящийся и эксплуатируемый (наверное, – эксплуатировавшийся) народ, а нетрудовые слои общества имеют только обязанности.

Применительно к ценности власти, принадлежащей только трудящемуся народу, прямо выдвинут идеологический постулат о том, что «в момент решительной борьбы пролетариата с его эксплуататорами, эксплуататорам не может быть места ни в одном из органов власти (статья 7), а нормативную конкретизацию эта ценностная идея получила в статьях 64 и 65 Основного закона 1918г., регулирующих активное и пассивное избирательное право.

Конституция 1918 г. содержала норму, идеологически выражавшую и революцию как приоритетную ценность: «Руководствуясь интересами рабочего класса в целом, Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика лишает отдельных лиц и отдельные группы прав, которые пользуются ими в ущерб интересам социалистической революции (статья 23).

Наконец, формирование нового политического устройства было немыслимо без кардинального обновления, а по некоторым позициям – без смены (полной переоценки) экономических ценностей досоветского, буржуазного общества.

С понятием трудящегося, эксплуатируемого народа и власти Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов тесно связана особо идеологически насыщенная ценность труда.Он является одним из «сквозных», фундаментальных концептов русских политических выступлений начала 20 века вообще, и октябрьских событий 1917 года в частности. Статья 18 Основного закона 1918 г. гласит: «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика признает труд обязанностью всех граждан Республики и провозглашает лозунг: "Не трудящийся да не ест». Это законоположение содержит либеральный термин гражданства, предполагающий формальное равенство, но дальнейшее выражение «Не трудящийся да не ест» лишает его позитивного юридического смысла, так как способно было лишать человека естественно необходимого ему по природе права на пищу в условиях идеологически наполненного антагонизмами представления о труде. Труд – это обязанность, долг, основа политики и, как итог, связующий советскую систему жизни базовый концепт.

Конституция 1918 г. ввела всеобщую трудовую повинность в целях уничтожения паразитических слоев общества, а лишь после этого – и организации хозяйства (статья 3, пункт «е»). Почетное право защищать революцию с оружием в руках предоставлялось только трудящимся; на нетрудовые же элементы возлагалось отправление иных военных обязанностей (статья 19).

Для установления социалистической организации общества и победы социализма во всех странах, одно из величайших ценностных завоеваний человечества «частная собственность на землю» была отменена и введена иная ценность «земля как общенародное достояние», т.е. она была передана трудящимся без всякого выкупа, на началах уравнительного землепользования (статья 3 пункт «а»). Такую же смысловую нагрузку выполняли сконструированная Советской властью ценность «национальное достояние», охватывавшая своим составом все леса, недра и воды общегосударственного значения, а равно и весь живой и мертвый инвентарь, образцовые поместья и сельско-хозяйственные предприятия (статья 3 пункт «б»).

Финансовая политика Советской Республики использовала как средство экспроприацию буржуазии в целях подготовки условий для всеобщего равенства граждан Республики в области производства и распределения богатств (конструирования новой ценности). В этих целях она ставила задачей предоставить в распоряжение органов Советской власти все необходимые средства для удовлетворения местных и общегосударственных нужд Советской Республики, не останавливаясь перед вторжением в право частной собственности(статья 79).

Таким образом, в соответствии со статьей 9 Конституции РСФСР 1918 г., она была рассчитана на переходный период, а её цель заключалась в установлении диктатуры пролетариата в целях полного подавления буржуазии, уничтожения эксплуатации человека человеком и водворения социализма, при котором не будет ни деления на классы, ни государственной власти.

Конституции советского периода показывают идейное развитие Советской власти за период с 1917 по 1977 годы. Это концентрированное выражение исторически выработанных и накопленных советских ценностей, регулярно обновлявшихся в силу объективного развития страны в системе международных отношений, подвергавшихся значительному идейному осмыслению, объяснению и как результат, получавших различное нормативное закрепление в актах отечественного законодательства соответствующего периода. Основные ценности государства в советский период развития позволяют говорить о функционировании не просто концепта права, а достаточно определенно сформировавшегося концепта советского права. Его содержание детерминировалось и развертывалось партийно-государственным аппаратоми подчиненными ему социальными институтами, имело своими глобальными последствиями отчуждение человека от государства и общества, неразвитость концептосферы личности, самой идеи прав и свобод, их реальной гарантированности. Формировалась ментальная установка человека на бытие вне сферы правовой жизни, за рамками подлинного правового поля, ценностных основ человеческой сущности. Поэтому в рамках такой теоретической парадигмы, как смысловое поле права, представляется возможным осуществить «возвращение» человека в «лоно» настоящего правового бытия. В этом бытии личность могла бы существовать и развиваться как в сфере определенного государством нормативного (законодательного) поля, так и в области сконструированного самим человеком поля правовой жизни, сбалансированных между собой «отнесенностью» к области «концепта права».