Филологические науки/6. Актуальные проблемы перевода

Учитель высшей категории Игенберлина К.Е., Игенберлина А.Е.

Международная школа «Мирас», Астана, Казахстан.

Сопоставительный анализ стихотворения М.Ю.Лермонтова «Кинжал» и перевода И. Жансугурова «Қанжар».

Поэзия Лермонтова давно стала достоянием казахского читателя. Его переводили такие известные поэты, как Абай Кунанбаев, Ильяс Жансугуров, Касым Аманжолов, Туманбай Молдагалиев и многие другие. В настоящей работе тезисно излагаются результаты анализа перевода стихотворения Лермонтова «Кинжал» (1838) в аспектах: объем, композиция, стихотворный стиль. По мнению исследователей творчества Жансугурова, крупнейший казахский поэт проявлял устойчивый интерес к поэзии Лермонтова, свидетельством чего является его многократные обращения к переводам русского поэта («Кинжал», «Чаша жизни», «Черкесы» и др.). Последним переводом Жансугрова из Лермонтова было стихотворение «Смерть поэта» (1937).Стихотворение «Кинжал» упоминается при раскрытии темы поэта и поэзии. Уже стало общим местом утверждения, что образ кинжала, вынесенный в название стихотворения, выступает как символ непреклонности борца. Однако детального анализа этого стихотворения ни у кого из лермонтоведов нет. Энциклопедическая статья В.С. Шадури, очень небольшая по объему, дает общие оценки реальной основы и идейно-стилевого своеобразия. Стихотворение Лермонтова сравнительно невелико по объему, в нем 4 катрена – 16 строк. Все катрены имеют одинаковую рифмовку а.Б.а.Б., каждый катрен заканчивается женским окончанием. Однако стихотворение не равнострофично, потому что оно написано разностопным неурегулированным (т.е. вольным) ямбом. Диапазон стопности от 4 до 6 стоп.

5465

Люблю тебя, булатный мой кинжал,

Товарищ светлый и холодный.

Задумчивый грузин на месть тебя ковал,

На грозный бой точил черкес свободный.

6566

Лилейная рука тебя мне поднесла

В знак памяти, в минуту расставанья,

И в первый раз не кровь вдоль по тебе текла,

Но светлая слеза – жемчужина страданья.

6554

И черные глаза, остановясь на мне,

Исполнены таинственной печали,

Как сталь твоя при трепетной огне,

То вдруг тускнели, то сверкали.

6664

Ты дан мне в спутники, любви залог немой,

И страннику в тебе пример не бесполезный:

Да, я не изменюсь и буду тверд душой,

Как ты, как ты, мой друг железный.

(1838)

Такая межстрофичная организация дает возможность создать интонационный строй мерный, торжественный, но в то же время не однообразный, с легкими ритмическими вариациами.

Доминантным композиционным приемом у Лермонтова является форма обращения. Стихотворение строится как разговор поэта с кинжалом.

Анализ перевода начнем с описания формальных характеристик. В переводе Жансугурова, как и в оригинале, 16 строк, графически разделенных пробелами на 4 катрена, но характер рифмовки несколько изменен. В переводе используется строфа А А Х А, т.е. 1-я, 2-я, 4-я строки на одну рифму, 3-я строка холостая:

Ұнатамын сүйкімді болат қанжар,

Ақшыл, салқын жолдасым өзіме әужал

Сені соққан грузин сақ ұстасы,

Еркін черкес қайраған тілдеп жанжал.

Согласно исследованию З. Ахметова, использование холостых строк- это традиция казахской народной поэзии, которую использовали многие поэты 20 века. Вольный ямб Жансугуров передает одиннадцатисложником, традиционным для казахской поэзии размером, в то же время можно сказать, что переводчик пытается воссоздать особенности ритма оригинала: в тексте три строки не укладываются в 11 строк- третья строка первой строфы и последние строки второй и третьей строф. Эти строки не отличаются семантической насыщенностью.

Жансугуров более сдержанно, чем Лермонтов применяет принцип разносложности. Поскольку большая часть одной длины по одиннадцать слогов:

Балауса қол басында берген маған,

Айрылғанда ұмытпа деп арнаған.

Қан емес, қасиетті малшыған жас.

Ішкі өрт ұшқан еді маржан.

и рифма одна, в переводе стих звучит более мерно. Это объясняется не только особенностью казахского стиха, но и тем, что перевод, как будет показано дальше, более социален и эта мерность более подготавливает риторичность конца, о котором будет сказано ниже.

Перейдем к сопоставительному анализу композиции и начнем его с названия. Стихотворение Лермонтова «Кинжал» в переводе «Қанжар», что означает – кинжал.Как мы уже отметили, доминантным композиционным примером у Лермонтова является форма обращения: стихотворение строится как разговор поэта с кинжалом. Жасунгуров в переводе сохраняет эту доминанту. Правда у него прямое обращение к кинжалу появляется лишь в третьей стороке: «Сені соққан грузин сақ ұстасы», в то время как у Лермонтова - сразу же в первой строке: «Люблю тебя, булатный мой кинжал». Однако это не имеет принципиального значения, главное - разговор на «ты» с кинжалом в переводе есть. Здесь можно отметить такие нюансы. У Лермонтова это местоимение «ты» повторяется во всех 4-х строфах и этим как бы все время подчеркивается это обращение к кинжалу. А у Жансугурова иначе, т.е. местоимение «ты» выступает только в 1-ой и 4-ой строфах. Лермонтов говорит: «не кровь вдоль по тебе текла», а у Жансугурова «обмакнутый или промокший в святой слезе». Не «ты», а «он» обмакнутый. В третьей строфе оригинала «Как сталь твоя…», а в переводе без слова «твоя», то есть просто как сталь. И в связи с этим обращение к кинжалу у Жансугурова ослабляется и две средние строфы звучат как воспоминание.

Рассмотрим темы, мотивы, образы оригинала и перевода последовательно от строфы к строфе. В первой строфе Лермонтов свой центральный образ «Кинжал» обрисовывает как оружие конфликта:

Задумчивый грузин на месть тебя ковал,

На грозный бой точил черкес свободный.

То же самое у Жансугурова:

Сені соққан грузин сақ ұстасы,

Еркін черкес қайраған тілдеп жанжал.

Но в переводе во второй строке (первой строфы) есть слово «аужал», которого нет в подлиннике. «Аужал» - «пища», «запас». Но здесь это слово выступает в несколько ином значении - в значении «поддержка», «опора», т.е. белый, холодный товарищ мне поддержка, моя опора. Слово «задумчивый» заменяется близким по значению словом «осторожный». В переводе нет понятия «месть», «грозный», «бой», а есть выражение «желание ссоры»- «тілдеп жанжал». Вторая строфа как бы противопоставляется первой. Если в первой строфе « Кинжал- оружие конфликта», то во второй- это подарок любимой, «знак памяти».

У Жансугурова в первой строфе «Қанжар жанжал тілеп соғылған. Кинжал кованный для ссоры». А во второй строфе кинжал подарок лилейной руки. Во второй строфе в оригинале появляется образ любимой, а в переводе «балауса қол». Первоначальное значение выражение «балауса»- зеленая трава, растительность. А здесь «балауса» в значении «юный», «чистый», т.е. чистая рука мне поднесла. Также во второй строфе Лермонтов контрастно совмещает выражение «кровь» и «слеза- жемчужина страдания». То же самое и в переводе, где совмещаются слова «Қан - кровь» и «Қасиетті малшылаған жас- святая слеза», «маржан- коралл».

У Лермонтова в третьей строфе, так же, как и во второй, существует образ любимой, т.е. черные глаза, исполненные таинственной печали. И глаза эти сравниваются с кинжалом. У Жасунгурова тоже есть «черные глаза, исполненные таинственной печали - қара көз, қайғы атқарған жасырын» и он тоже сравнивает их со сталью «жалындағы болаттай дір -дір етеп...»

В первой строфе, четвертого катрена Лермонтов пишет: «Ты дан мне в спутники…», а в третьей и четвертой: «Я не изменюсь и буду как ты». Раз Лермонтов говорит о кинжале, как о своем спутнике, говорит о желании быть похожим на него, значит «странник»- это он сам и пример для него. И слова «странник» и «спутник» созвучны.

Таким образом, сравнивая себя с кинжалом, он как бы вносит новую тему в стихотворение: тему поэта и поэзии, о котором говорилось выше. И ведь недаром Шадури отмечает, что образ «Кинжала» сближает стихотворение «Кинжал» с написанным в это время стихотворением «Поэт».

Резюмируя , можно сказать, что все строфы стихотворения, исключая связь между второй и третьей строфой, как бы оторваны друг от друга специфичной только для одной строфы мыслью. В первой строфе кинжал - орудие конфликта, во второй- «знак памяти», в третьей - продолжение этой мысли и в четвертой- кинжал- пример неизменности, твердости. Но все эти строфы, как уже отмечалось, соединены формой обращения, то есть везде Лермонтов обращается к кинжалу: «Люблю тебя», «Тебя мне поднесла», «Как сталь твоя», «Ты дан мне».

А о последней строфе перевода нужно говорить особо. Четвертая строфа- это вольный перевод (здесь много отклонений). Делая подстрочник перевода этой строфы, можно обнаружить, что переводчик полностью меняет его, исключая третью строку:

Ты дан мне в спутники, любви залог немой.

(Ты в пути обеспечил мирную жизнь)

И страннику в тебе пример не бесполезный;

(Но окружающие разочаровали в тебе меня)

Да, я не изменюсь и буду тверд душой,

(Я буду тверд душой, не изменюсь)

Как ты, как ты, мой друг железный.

(Ты какой? Какой, мой друг железный.)

Сравнивая подстрочник перевода с оригиналом, можно обнаружить, что Жансугуров полностью меняет его. Лермонтов пишет, что кинжал дан ему в спутники, как любви залог немой, и Жансугуров говорит, что кинжал обеспечит в пути мирную жизнь, но он, то есть странник, разочарован в нем. Вторую строку, где говорится о кинжале, как о примере для странника, переводчик опускает, заменяя строкой, где говорит о своем разочаровании. Но, тем не менее, переводчик тоже сопоставляет кинжал со странником. Здесь нет выражения «как ты», но когда он говорит, что будет тверд душой и имеет в виду, что тверд как кинжал. Перевод заканчивается вопросами: Какой ты? Какой, мой друг железный? Так как переводчик в начале строфы говорит о том, что будет тверд как кинжал, неизменен, то можно предположить, что это риторические вопросы, то есть Жансугуров восхищается твердостью, неизменностью кинжала. А так как в конце предположений только вопросительный знак, нет восклицательного, то в этом приходится сомневаться. Вполне возможно, что это не риторические, а вопросительные предложения. Исходя из эпохи и времени, когда делался перевод, можно предположить, что Жансугуров сделал так, что спутник у него, то есть автор, сомневается в друге и говорит: «Я такой… А ты какой? Какой, мой друг железный?»

Подводя итоги , можно выделить сходства и различия перевода от подлинника. Перевод так же, как и подлинник, построен на контрастном и вместе с тем, по словам Шадури, «органическом совмещении батально-героического с проникновенным лиризмом»; в нем есть и «любовь», и «ссора» – «жанжал», и «кровь» – «қан», и «Қасиетті малшыған жас – святая слеза», и «таинственная печаль» - «и холодная сталь - салқын»

Перевод так же, как и подлинник сделан в форме обращения. В нем, как в оригинале, возникает образ любимой женщины, и кинжал сопоставляется с этим образом, далее с образом спутника, то есть поэта, и звучит тема поэта и поэзии. Также одинаковы объем, название и некоторые (выше отмеченные) формальные признаки.

Но в переводе есть также и значительные отступления. В последней строфе перевода нет упоминания образа женщины. Как уже выше отмечалось, Лермонтов пишет, что кинжал дан в спутники, как залог, то есть кем-то дан. А Жансугуров пишет, что кинжал обеспечил мирную жизнь. Упоминания об этом образе, Лермонтов как бы связывает эту строфу с двумя предыдущими. А у Жансугурова этот образ исчезает, связи последней строфы с предыдущими нет. И поэтому у Жансугурова последняя строфа и даже все стихотворение (так как от последней строфы зависит восприятие всего стиха) получает более гражданский пафос, оно более социально. А у Лермонтова стихотворение звучит в более личном, интимном плане, так как оно заканчивается упоминанием образа женщины. У Лермонтова в стихотворении выступают три лица: кинжал, к которому обращается поэт, женщина и спутник, то есть автор. А у Жансугурова выступает новое, четвертое лицо, лицо окружающих – жанжақ и то есть появляется социальный фон. Также Жансугуров в переводе, как уже отмечалось выше, меняет размер, характер рифмовки. И отсюда можно сделать вывод, что, хотя переводчик многое сохраняет, пытается передать особенности стиля, все- таки общая концепция меняется.

В переводе тоже звучит пафос твердости, тема поэта, но он заканчивается сомнением, если это сомнение. А если даже это риторические вопросы, то все - таки гуманистический пафос отступает на второй план, доминирует гражданский пафос.

Литература:

1. Эткинд Е. Русские поэты – переводчики от Тредиаковского до Пушкина – Ленинград: Наука, 1973. Матяш С.А. К вопросу о генезисе русского дольника (дольники Жуковского). Филологический сборник – Алмата, 1973,вып. XI.

2. Каратаев М. Лермонтов говорит по-казахски.//Мировоззрение и мастерство. – Алмата: Жазушы, 1965

3. Шадури В.С. – М.: Сов. Энц., 1981 – с. 221

4. Бекхожин Қ. Жалынды жүрек жырлары.//М.Ю. Лермонтов. Өлеңдер. – А.: Жазушы, 1977.

5. Новикова Н. Китс- Маршак- Пастернак (Заметки об индивидуальном переводчиском стиле).//мастерство перевода – М.: сов. Писатель, 1971.

6. Балтина С.П. Стихотворение Г.У. Лонгфелло «Сон раба» в двух переводах.//Филологический сборник. Выпуск Х: - Алмата, 1972

7. Абишева Л.С. Л. Уланд в переводах В.А. Жуковского и М.Л. Михайлова.