Философия

К.ф.н. Шамарова С. И.

Уфимский Государственный Университет Экономики и Сервиса

КОНЦЕПТЫ «ГОРДОСТЬ» И «СЛАВА» КАК ГЛАВНОЕ ОРУЖИЕ САТАНИЗМА И СОВРЕМЕННОГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Концепты «гордость» и «слава» амбивалентны и взаимосвязаны. Гордость, или гордыня вытекает из славы и наоборот. Гордость и слава по своей сути являются дьявольскими качествами, что ведет к нравственному падению и деградации человечества, которое безнадежно инфицировано этой черной болезнью. Парадокс заключается в том, что люди не только не желают избавиться от этого разрушительного недуга, но и всячески стремятся к его приобретению. Гордость подразумевает тщеславие, или хвастовство, а также высокомерие, или надменность. Гордость‑ сестра славы. Обе насквозь лживы и лицемерны, что порождает бесчисленные пороки, среди которых жестокость и равнодушие, зависть и предательство, блуд и вседозволенность, алчность и сребролюбие, пошлость и сервильность и т.д. Это все маркеры дьявола. Человечество неизбежно идет по пути последнего и что же его ждет? Полное уничтожение друг друга на Страшном Суде Божием. Понятия «добро» и «зло» и их противоборство с давних времен были бесконечным источником споров для человечества. Дьявол (диавол) (дргреч. diabolos 'клеветник, сатана'; древр. satan 'противодействующий, противник' - главный враг Бога и человеческого рода, повелитель темных, злых сил. В Ветхом Завете о дьяволе говорится очень мало: он выступает одним из главных ангелов (согласно мифу Денница, позднее падший с небес — С.Ш.), окружающих Яхве, и выполняет на суде Бога функцию обвинителя и желает отпадения людей от Всевышнего. В Новом Завете представлен детальный образ дьявола, а в посланиях апостола Павла с ним тесно связан Антихрист, который уже действует на Земле и за его злонамеренными делами скрывается власть сатаны (2 Фес. 2:7). Средневековое христианское искусство наделяет образ сатаны антропоморфными и зооморфными чертами. В народном религиозном сознании дьявол превращается в чудовищного зверя, властвующего над адом [6, с.156].»Символами, олицетворяющими “зло, греховность”, являются волк, ворон, гиена, дятел, козел, лисица, муха, паук, скорпион и др. Это‑символы-синонимы, так как их лексические значения основываются на общих интегральных семах “дьявол”. Например, гиена‑символ дьявола, кормящегося проклятыми людьми; дятел‑ символ дьявола и ересь, подрывающие веру в человеческую природу; лисица‑ символ дьявола, соблазнителя, обман, хитрость, вероломство. Синонимами символа Сатана являются Василиск (дргреч.), Лукавый (слав.), Люцифер (лат.), Дьявол, Азазель (араб.), Велиар (древр.) (Белиар, Велиал, Белиал, Бериал, Блияаль, Агриэль –С.Ш.), Веельзевул (древр.) (Вельзевул – С.Ш.), Воланд (С.Ш.), Мефистофель (С.Ш.) или являются его соратниками» [2, c. 15, 20], т.е. это все названия демонических мифических существ небытия, разврата и разрушения, соблазна и беззакония. Некоторые исследователи рассматривали данные концепты в рамках лингвокультурологии. Прежде всего следует различать светское и религиозное употребление релевантной лексики. В работе Е.В.Нагибиной представлены основные признаки концепта «слава» в русской лингвокультуре: оценка славы как награды за какие-либо заслуги; вред и иллюзорность славы; слава связана с удачей и богатством; долговечность и скоротечность славы; слава как испытание для человека; принадлежность истинной славы Богу; путь к славе тяжел и тернист. По ее мнению, для русского человека хорошая слава (мнение о нем окружающих) важнее, чем материальная прибыль. Лексема слава заимствована из общеславянского фонда (*slava ) и восходит к и.-е. корню *kle’u со значением «слышать», который также представлен в русских словах слава, слух, слыть. Исходным этимологическим значением существительного слава является значение «слух, молва». На базе этого значения возникло значение «честь, похвала». В X в. cуществительное слава встречается уже в трех значениях: 1) слава, известность (почетная); честь, хвала, благодарность; спец. церковное пение; 2) великолепие, блеск, совершенство; 3) мнение. В период с XI по XVII вв. объем значений существительного слава увеличивается до десяти. В этот период в семантическую структуру слова слава входят противоположные значения: «почет, признание, честь»; «величие, совершенство», «хвала, благодарение, прославление» и «тщеславие, стремление к славе», «похвальба, хвастовство». В XX в. количество значений уменьшается до шести: 1) почетная известность; 2) мнение, репутация; 3) разг. слухи, молва, толки; 4) возглас, выражающий хвалу, признание; 5) название русской хвалебной величальной песни; 6) величие, блеск, великолепие как атрибут божества (церк., устар.) [5, с.10-11, 19-20]. Соответственно противоречивыми являются аксиологические приоритеты, например, в эмотиологии (т.е. в восприятии и расстановке компонентов эмотивности). В работе О.А. Сайко рассматривается эмоциональный концепт «joy/ радость» в художественном и религиозном христианском дискурсах. «В религиозном дискурсе радость представляет собой сложное понятие, противостоящее счастью и удовольствию. С одной стороны, она тесно связана со счастьем и его составляющими‑успехом, здоровьем, славой, богатством, удовольствием, весельем, удачей. Однако такая радость имеет оттенок самодовольства, нарциссизма, жалости и зачастую кратковременна. Удовольствие в религиозном дискурсе имеет отрицательные коннотации: оно ведет человека к психологическому и нравственному разрушению… Радость – Божий дар, являющийся источником веры и Богопознания» [7, с.11]. По мнению И.М. Гольберг, этические представления, отраженные в разных языках, не универсальны. Однако и в рамках одного языка существуют разные этические системы, соответствующие его различным разновидностям. Для религиозно-проповеднического стиля также характерна особая наивно-языковая этическая картина мира, отличная от соответствующей картины мира светского дискурса. Это проявляется в особом наборе и специфике функционирования лексических единиц, соотносимых с моральными концептами. В рамках светского дискурса гордость имеет положительную оценку, в то время как в традиционной христианской этике гордость‑ смертный грех [1, с.7, 9,11] . Синонимом гордости в бытовом языке является самолюбие, которое есть эгоизм. Аналогичный концепт рассматривается в работе Е.А. Дженковой на лексикографическом материале русского и немецкого языков [3, с.1].В исследовании С.А. Малаховой представлен анализ личностно-эмоциональных концептов «гордость» pride и «стыд» shame в русской и английской лингвокультурах. По ее мнению, гордость и стыд имеют отношение к нормам морали и взаимодействию с другими людьми, т.е. являются самооценочными эмоциями. В психологии гордость и стыд рассматриваются как полярные состояния, имеющие свои прототипические черты и социальную направленность. В философско-этических текстах отмечается двойственное отношение к гордости и стыду. Они не только оказываются противоположными чувствами, но и имеют как эмоциональные переживания два полюса: стыд рассматривается как позор и сдерживающий социальный фактор; гордость может проявляться в виде собственного достоинства и как высокомерие и тщеславие. Ключевыми для представления о гордости в русской и английской языковых картинах мира являются такие идеи, как возвышение и падение; деструктивное начало, зло, борьба, огонь и холод, одиночество. Многочисленные упоминания о гордости как о пороке и последствия гордыни в теологических текстах связаны с мотивом возвышения и падения. Понятие стыда соотносится с темой Страшного Суда: все нечестивые будут посрамлены перед праведным Судом Божиим. Отношение к гордости и стыду менялось вместе с изменением эпохи и мышления человека. По данным «Историко-этимологического словаря современного русского языка» слово связано с общеслав.gъrdъ, «разборчивый, придирчивый, привередливый», отсюда – «высокомерный, гордый»; в древнерус. языке гърдъ, гърдыи «гордый, важный, дивный, строгий, страшный» фиксируется с XI в. По некоторым данным лексема гордость сближается с лат. gurdus «глупый» и греч. bradys «ленивый». Английское слово pride «гордость» восходит к древнеангл. pryt(е), prutung, «гордость, высокомерие, надменность», английское proud «гордый» может быть связано с и.-е. *preu/bhreu «раздуваться, пухнуть» и также имеет французские корни со значением «благородный по происхождению, знатный» (по данным М. М. Маковского). С.А. Малахова считает, что развитие значений слова гордость шло от конкретно-предметного к общеабстрактному благодаря ряду социально-исторических факторов [4, с.6-7, 12,14-15].

ЛИТЕРАТУРА

1. Гольберг И.М. Религиозно-проповеднический стиль современного русского литературного языка: моральные концепты. Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 2002.‑ 16 с.

2. Гузенко И.В. Христианская символика в русском языке: вербализация, функционирование, эволюция. Автореф. дис. канд. филол. наук. Волгоград, 2009- 28с.

3. Дженкова Е.А. Понятийная составляющая концепта «гордость/stolz» (опыт анализа лексикографических источников)//Проблемы современной лингвистики: сб. науч. тр. Волгоград: Волгогр. социально-педагогич. колледж, 2009. – Вып. 2.‑ С.22-28

4. Малахова С.А. Личностно-эмоциональные концепты «гордость»/pride и «стыд»/shame в русской английской лингвокультурах. Автореф. дис. канд. филол. наук. Армавир, 2009.-23 с.

5. Нагибина Е.В. Концепт «слава» в русском языке (лингвокультурологический аспект). Автореф. дис. канд филол. наук. Барнаул, 2002.‑ 21 с.

6. Новейший словарь религиоведения/О.К. Садовников, Г.В. Згурский [под ред. С.Н. Смоленского]. – Ростов н /Д: Феникс, 2010. –444 c.

7. Сайко О.А. Эмоциональный концепт «joy» и способы его объективации в художественном и религиозном дискурсах на материале английского языка. Автореф. дис. канд. филол. наук. Иркутск, 2008. ‑ 20 с.