Лавриненко О. В., канд. юрид. наук, доцент, Донецкий юридический институт Луганского государственного университета внутренних дел имени Э. А. Дидоренко

 

Теоретико-методологические проблемы применения классификационного подхода при систематизации и характеристике основных критериев автономии отрасли права

 

Указанные проблемы будут рассмотрены ниже в контексте системного анализа сентенций и экспликаций известного теоретика права С. С. Алексеева.[1] Как видим, изначальная категоричность суждения С. С. Алексеева о существовании исключительно двух основных критериев самостоятельности отрасли права по сути «разрушается» самим же автором в процессе уточнения им сущности уже более широкого круга существующих отраслевых «признаков» и применения, вместо словосочетания «специфический режим юридического регулирования», другого – «особый юридический режим («метод регулирования»). Отметим, касательно последнего примененного С. С. Алексеевым, словосочетания (термина), что такая «особенность» метода отраслевого регулирования, в том числе и трудового права, раскрывается автором подхода посредством ее привязки («тяготеет…» – О. Л.) к одному из общеправовых способов (дозволения – О. Л.) правового регулирования. Еще более усложняется возможность однозначного понимания и, соответственно, оценки предложенного С. С. Алексеевым концептуального подхода в части характеристики критериев отраслеобразования, когда этот исследователь ниже дополняет следующее.[2] Заметим, что в последнем случае – относительно комплексных отраслей права автор вообще не ведет речь о каких-либо, как утверждалось им же изначально, «главных особенностях каждой отрасли» правовых режимах, методах правового регулирования!?. Вместо этого, С. С. Алексеев переходит к характеристике уже фактически нового критерия отраслевой систематизации, поскольку пишет следующее.[3] Как видим, в последних приведенных сентенциях их автором дополнительно, кроме уже предложенных им выше «специфического» и «особого» режима (метода) юридического регулирования, вводятся еще «главные» и «модифицированные» правовые режимы, а в части характеристиики комплексных отраслей права – все указанные разновидности режимов, методов правового регулирования С. С. Алексеевым вообще опускаются, без каких-либо оговорок, и в качестве нового отраслевого критерия вводится некое «охватывающее все три указанных звена отраслей… публичное право и частное право», которые сами по себе, со слов исследователя, выступают не «отраслями», а уже «сферами» правового регулирования, которые в целом проявляются не в одной, а «в различных отраслях», и характеризуются некими соответствующими «началами», которые в сущности характеризуются указанием на доминирование тех или других видов, но, по нашему мнению, в сущности все тех же общеправовых способов, приемов, а совокупно – режимов, методов правового регулирования. Кроме того, заметим, что изначально в своих размышлениях С.С. Алексеев исходил не из того, что ключевое значение имеет собственно характер проявления, сочетания и т. п. – доминирование или производность, вторичность тех или иных приемов, способов правового регулирования (и нами разделяется конструктивность именно такого подхода, о котором С.С. Алексеев ведет речь в части характеристики комплексных отраслей права), а просто констатации того, что «главная особенность каждой отрасли» – это само по себе «наличие особого юридического режима («метода регулирования»), который характеризует то, как, каким способом (заметим – «способом», а не «способами» или «способами», или сочетанием в тех или иных вариациях последних! – О. Л.) – через дозволения, запрещения, обязывания – осуществляется юридическое регулирование. К дозволениям, скажем, тяготеет гражданское право, трудовое право…» [1, с. 47]. Представляется, что в данном случае С. С. Алексеев, обоснованно и вполне уместно применяя важнейший методологический инструмент исследования разнообразных по своей структуре и сути правовых явлений – класификационный подход [2], не соблюдает надлежащим образом его априорную и неотъемлемую составляющую – специальных требований, систему правил.[4] В приведенной и анализирумой нами позиции С. С. Алексеева [1, с. 47-49] не усматривается наличия необходимого «методологического стержня» в силу несоблюдения ее автором таких правил, как «деления по одному основанию», «соразмерности» и «несовместимости членов деления», что в результате и привело, на наш взгляд, к «квазиправильному делению» [3, c. 39–42, 50–51]. Кроме того, и вывод С. С. Алексеева о «тяготении» отраслевого метода, т. е. метода конкретной отрасли права лишь и только к одному из известных общеправовых способов правового регулирования не соответствует существующей отраслевой доктрине трудового права [4, с. 13-14; 5, с. 18, 23]

Литература

 

1.     Алексеев С. С. Право. Азбука. Теория. Философия. Опыт комплексного исследования: монография. – М., 1998.

2.     Лавріненко О. В. Онтологічні, аксіологічні й теоретико-методологічні аспекти застосування класифікації як засобу пізнання сутності й структурно-видових особливостей сучасних правових явищ // Вісник Луганського державного університету внутрішніх справ імені Е. О. Дідоренка. – 2009. – Вип. 4. – С. 57–67.

3.     Синченко Г. Ч. Логика диссертации. – Омск, 2006.

4.     Киселев И. Я. Зарубежное трудовое право. – М., 1998.

5.     Бердычевский В. С., Акопов Д. Р., Сулейманова Г. В. Трудовое право / отв. ред. В. С. Бердычевский. – Ростов-на-Дону, 2002.


[1] Последний полагает, что «отрасль права – это главное подразделение системы права, отличающееся специфическим режимом юридического регулирования и охватывающее целые участки однородных общественных отношений», одновременно дополняет и уточняет, что «при указании на отрасль права можно отметить целый ряд ее признаков. У каждой из отраслей есть «свой предмет»… Каждая из отраслей имеет «свое законодательство»… И все же главная особенность каждой отрасли – наличие особого юридического режима («метода регулирования»), который характеризует то, как, каким способом – через дозволения, запрещения, обязывания – осуществляется юридическое регулирование. К дозволениям, – подчеркивает автор – …тяготеет гражданское право, трудовое право; к запрещениям – уголовное; к обязываниям – административное» [1, с. 47].

[2] «Изучение права осуществляется в основном по отраслям права… Отрасли права могут быть подразделены на три основных звена: 1) профилирующие, базовые отрасли, охватывающие главные правовые режимы; причем из них нужно выделить и поставить над всей системой отраслей действительно базовую отрасль всей системы – конституционное право; затем три материальные отрасли – гражданское, административное, уголовное право, соответствующие им три процессуальные отрасли – гражданское процессуальное, административно-процессуальное, уголовно-процессуальное право. Именно здесь, в этой группе, сконцентрированы главные, первичные с правовой стороны юридические режимы и средства регулирования. Поэтому в сфере профилирующих, базовых отраслей обнаруживаются весьма сложные и тонкие связи и зависимости, которые являются предметом теории права… 2) специальные отрасли, где правовые режимы модифицированы, приспособлены к особым сферам жизни общества: трудовое право, земельное право, финансовое право, право социального обеспечения, семейное право, уголовно-исполнительное право; 3) комплексные отрасли, для которых характерно соединение разнородных институтов профилирующих и специальных отраслей: хозяйственное право, сельскохозяйственное право, природоохранительное право, торговое право, право прокурорского надзора, морское право» [1, с. 48-49].

[3] «Общее «сквозное» значение, охватывающее все три указанных звена отраслей, имеют публичное право и частное право… К частному праву относятся в основном гражданское право, семейное право, к публичному – административное, уголовное, финансовое право, право прокурорского надзора. В то же время надо видеть, что публичное и частное право в тех или иных пропорциях и в различном виде проявляются в различных отраслях. Они – не конкретные отрасли, а скорее сферы регулирования, в одной из которых (публичное право) доминируют начала централизации, власти–подчинения, в другой (частное право) – начала децентрализации, юридического равенства, возможность субъектов самим, свой волей определять условия своего поведения (как это наглядно видно на примере договора – договора подряда в гражданском праве, брачного договора в семейном праве). Более того, – заключает автор, – можно взглянуть еще «глубже» и тогда публичное и частное право вообще предстают в качестве глубинных правовых начал (т. е., выходит, в конечном счете, принципов права?.. – О. Л.); впрочем – это уже вопросы философии права» [1, с. 49].

[4] «Правило деления по одному основанию требует, чтобы избранные в качестве основания признак или комплекс признаков не изменялись в ходе деления. В соответствии с правилом соразмерности сумма объемов членов деления должна равняться объему делимого понятия. Согласно правилу несовместимости членов деления каждый элемент должен входить в объем только одного из членов деления, получаемых на некотором его шаге. На многоуровневые деления распространяется правило непрерывности, которое запрещает переходить от рода к подвиду, игнорируя промежуточное видовое понятие... Многоступенчатые классификации не всегда удобны для восприятия мысли автора, они загромождают композицию и иногда рубрикацию текста. Если это крайне нежелательно, приходится отказываться от деления по одному основанию и обращаться к так называемому квазиправильному делению...» [3, с. 39–42, 50–51].