Магистрант Кривая Е. В.

Карагандинский государственный университет имени Е. А. Букетова, Казахстан

Роль контекста в актуализации семантики фразеологических единиц

Лингвистика XXI в. активно разрабатывает направление, в котором язык рассматривается как культурный код нации, а не просто орудие коммуникации и познания. Фундаментальные основы такого подхода были заложены трудами В.Гумбольдта, А.А.Потебни и других ученых. Например, В. Гумбольдт утверждал: «Границы языка моей нации означают границы моего мировоззрения» [2].

Язык - зеркало культуры, в нем отражается не только реальный мир, окружающий человека, не только реальные условия его жизни, но и общественное самосознание народа, его менталитет, национальный характер, образ жизни, традиции, обычаи, система ценностей, видение мира.

Язык не только отражает реальность, но интерпретирует ее, создавая особую реальность, в которой живет человек.

Язык - факт культуры, он составная часть культуры, которую мы наследуем, и одновременно ее орудие. Культура народа вербализуется в языке, именно язык аккумулирует ключевые концепты культуры, транслируя их в знаковом воплощении – словах и фразеологизмах. Создаваемая языком модель мира есть субъективный образ объективного мира, она несет в себе черты человеческого способа миропостижения, т.е. антропоцентризма, который пронизывает весь язык [1].

В то же время компонент культуры - это не просто некая культурная информация, сообщаемая языком. Это неотъемлемое свойство языка, присущее всем его уровням и всем отраслям [2].

В последние годы в связи с растущим вниманием к прагматике высказывания и текста все большее значение приобретает понятие контекста. Это понятие наполняется новым содержанием и занимает все больше места в лингвистических исследованиях.

Проблема контекста давно интересует лингвистов (Будагов, Кодухов, Козырева). В имеющихся определениях этого понятия чаще всего подчеркиваются два момента: контекст — это не только ближайшее окружение рассматриваемого языкового элемента, но и отношения и связи внутри него, влияющие на значение и понимание языкового элемента (Гальперин, Колшанский). Как отмечают лингвисты, единица языка, попадая в контекст, становится его частью. Как элемент контекста, она вместе с другими элементами реализует языковую систему и передает конкретную мысль. Следовательно, языковая единица и контекст взаимосвязаны. В контексте могут реализоваться уже имеющиеся единицы и их значения, в контексте могут возникать новые единица и новые значения [5].

Почему нами исследуются именно фразеологизмы? Дело в том, что они - ценнейший источник сведений о культуре и менталитете народа, в них как бы законсервированы мифы, легенды, обычаи, традиции, быт народа. Известный русский языковед Б. А. Ларин писал: «Фразеологизмы всегда косвенно отражают воззрения народа, общественный строй, идеологию своей эпохи. Отражают - как свет утра отражается в капле росы» [2].

Например: «задать/ задавать баню». Данная фразеологическая единица имеет значение «сильно отругать, сделать выговор кому-л.; побить» [7]. Баня – специальное помещение, где моются и парятся. Мытье в бане внешне похоже на добровольное мучение, хотя это приятная и полезная процедура. Недаром по законам русского гостеприимства приглашение вымыться в бане после долгой и трудной дороги имело едва ли не большее значение, чем обильное угощение. Вышедшего из бани гостя обычно приветствовали : «С легким паром!». Угроза, содержащаяся в переносном значении фразеологизма «задать баню», восходит к представлению о «мучении» в парной русской бане, а не о приятном и полезном добровольном занятии. Значение данного фразеологизма актуализируется в контексте: «Эк какую баню задал! Смотри ты какой!» [6].

Фразеология является важным средством речевого воздействия на человека, придает языку особую выразительность, образность, способствует пониманию его глубоко гуманных идей. Употребление фразеологических единиц зависит от идейной тематической направленности речи, они разнообразны по семантике, стилистической и историко-генетической характеристике. Некоторые фразеологические единицы используются часто, но каждый раз в новом контексте они звучат по-иному, выражая тонкие оттенки смысла и чувств.

Н.Ю. Шведова выдвинула и обосновала продуктивную мысль о языковых условиях существования слова как об одном из важнейших (наряду с внутренними свойствами слова) факторов его многоаспектного описания. "...лексическая единица всегда существует одновременно в контексте класса, в контексте текстовой последовательности и в содержательном ("обстановочном") контексте речевой ситуации" [7]. Как представляется (и это подтверждает освещение данной проблемы Н.Ю. Шведовой), для выяснения и описания культурного компонента смысла слова актуальны именно "обстановочные" (содержательные) контексты.

"Обстановочный" контекст - исходный, опорный момент при характеристике, описании слов, культурный компонент смысла которых обусловлен политическим, идеологическим осмыслением соответствующих понятий и явлений действительности, литературными реминисценциями и ассоциациями [7]. Этот постулат актуален и для фразеологических единиц.

Например: «бить баклуши». Данная фразеологическая единица имеет значение «проводить время без пользы, праздно; бездельничать» [7]. Только в контексте мы можем увидеть тот культурный компонент смысла, который стоит за данным фразеологизмом: «Поздоровавшись папа сказал, что будет (разг. хватит) нам бить баклуши, что мы перестали быть маленькими и что пора серьезно учиться» [6]. «Папа» использовал данную идиому не случайно. Ее применение связано с теми ассоциациями, которые вызывает данная фразеологическая единица у носителей русского языка. «Баклуша» - деревянная чурка для игры в городки, то есть «бить баклуши» значит «играть в городки» [6]. С точки зрения занятых делом людей бить баклуши, то есть сбивать городки – пустая забава, напрасная трата времени. Отсюда переносное значение фразеологизма «бездельничать, ничего не делать», которое раскрывается в «обстановочном» контексте.

В.Н.Телия пишет, что фразеологический состав языка - это «зеркало, в котором лингвокультурная общность идентифицирует свое национальное самосознание» [5], именно фразеологизмы как бы навязывают носителям языка особое видение мира, ситуации.

Функционирование фразеологизмов в условиях контекста непосредственно связано с актуализацией их значения, которое происходит с помощью лексического отражения, то есть ближайших связей микроконтекста [4, 23].

Например: «быльем поросло». Фразеологизм состоит из двух компонентов: «былье (трава)» и «порасти (покрыться какой-либо растительностью)». Его возникновение связано с тем, что трава быстро покрывает заброшенные места, куда перестают ходить люди. Выражение «быльем поросло» является частью поговорки «Что было, то прошло и быльем поросло». Данный фразеологизм имеет значение «давно забыто» [7]. Говорится, когда не хотят вспоминать то, что давно прошло, что больше не вернется. Так, данная фразеологическая единица актуализируется в контексте: «То, что случилось в гимназии с лишком десять лет назад, быльем поросло» [6].

Фразеологические единицы, обладая цельностью семантики и признаком структурной завершенности, функционируют в совокупности с другими языковыми средствами в одном синтагматическом ряду. Характер синтагматических связей, в которые вступают фразеологические единицы, может влиять на раскрытие их значений.

Это связано с тем, что при анализе фразеологизмов в художественном контексте, как правило, рассматривают два способа введения их в контекст: без изменения («употребление) по терминологии Х. Х. Махмудова) и с изменением («использованием») [4, 22].

Фразеологические единицы — это образования, в структуре которых не содержится компонента, варьируемого в зависимости от речевой ситуации. Они стабильны в отношении их лексического наполнения и синтаксической структуры. Только в контексте фразеологическая единица наполняется конкретным содержанием. Следовательно, зависимость фразеологической единицы от контекста может быть определена как семантическая. Это можно подтвердить примером фразеологической единицы одного поля ягоды. Общее значение этого выражения: «похожи друг на друга, обычно по своим качествам, свойствам, положению, стоят друг друга, один другого не лучше». Сравним это значение при употреблении его в художественном тексте — «своего (нашего, их) поля ягода»: «Интеллигент-домовладелец — это уже не интеллигент, а — домовладелец, стало быть — не нашего поля ягода» [6].

Модифицированный или трансформированный фразеологизм употребляется в этом случае для констатации определенного факта, для обобщения. Связь данной фразеологической единицы с контекстом может быть настолько ясной, что возможно выделение, обособление отдельных компонентов фразеологического выражения.

Таким образом, контекст играет важную роль при идентификации значения фразеологической единицы, под влиянием контекста во фразеологических выражениях могут происходить различные изменения компонентного состава и синтаксической структуры.

Литература:

1. Маслова В.А. Когнитивная Лингвистика: Учебное пособие. Минск-2005.

2. Маслова В. А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб, заведений. - М.: Издательский центр «Академия», 2001.

3. Молотков А. И. Фразеологический словарь русского языка, М., 1967.

4. Номинация и контекст// Под ред. Тиунова С. П., Алма-Ата, 1990- C.22-23.

5. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М., 1996.

6. Фелицына В. П., Мокиенко В. М. Русские фразеологизмы: Лингвострановедческий словарь/ Под ред. Е. М. Верещагина и В. Г. Костомарова. – М., 1990.

7. Шведова Н. Ю. Типы контекстов, конструирующих многоаспектное описание слова // Русский язык: Текст как целое и компоненты текста: Виноградовские чтения XI. М., 1982. - С.143-144.