Право/ Гражданское право

Ешманов С.Ж.

Кафедра гражданского и предпринимательского права КазНУ им. аль-Фараби

Воля и волеизъявление как элементы, формирующие основание возникновения договорного обязательства

Обязательство представляет собой гражданское правоотношение, в силу которого одно лицо (кредитор) вправе требовать, а другое лицо (должник) обязано исполнить то или иное действие (передать вещь, выполнить работу, оказать услугу и т.д.), либо воздержаться от определенного действия в пользу кредитора.

Основанием возникновения обязательства могут выступать сделки и деликты. В зависимости от основания возникновения обязательства соответственно делятся на договорные, в основе которых лежит договор-сделка, и внедоговорные, в основе которых лежит гражданское правонарушение. Мы остановимся на рассмотрении такого наиболее распространенного основания возникновения обязательства как договор.

Договор является двусторонней сделкой и представляет собой соглашение двух или более сторон. К существенным элементам сделки – договора следует отнести волю и изъявление воли во-вне.

Так, например, В.И Синайский, различая необходимые и произвольные условия (принадлежности) сделки, отмечал, что в качестве необходимых принадлежностей сделки выступают такие ее условия, без соблюдения которых юридическая сделка недействительна. К таковым он относил: 1) возможную и дозволенную цель, 2) надлежащее изъявление воли, 3) сознательную и свободную волю, 4) дееспособность лица или лиц, изъявляющих свою волю [1, С.145].

Определяющим моментом существования договора выступает согласованная воля сторон. Именно, от волевых направленных действий сторон зависит сам правовой результат – правовые последствия в виде установления, изменения, прекращения гражданских прав и обязанностей. Но, воля – это внутренний психический момент, который недоступен для восприятия других лиц, поэтому совершенно необходимо, что бы эта воля так или иначе проявилась, в силу чего посторонние лица получили бы возможность оценить ее наличность. Таким образом, воля и волеизъявление выступают основными элементами, формирующими договор как основание возникновения обязательства.

В идеале волеизъявление полностью должно соответствовать действительной воле лица, желающего наступления того или иного правового результата. Однако, на практике нередки случаи, когда внешнее проявление воли не соответствует воле внутренней (оговорки, описки и т.д.), или, когда в момент заключения договора на формирование воли лица было оказано какое-либо постороннее воздействие (обман, ошибка, принуждение). В этих случаях мы наблюдаем несоответствие между волей и волеизъявлением. Как быть? Какой из этих элементов признать решающим для формирования договора?

М.И.Брагинский, В.В. Витрянксий по этому поводу указывали, отмеченная проблема определения относительной значимости каждого элемента приобретает большое значение не только при толковании договора, но и применительно к другим вопросам, и прежде всего связанным с основаниями признания сделок (договоров) недействительными, а равно с широко используемой практикой заключения договоров через представителей [2, С.134-135].

Борьба между словом и волей стороны проходит через всю классическую юриспруденцию [3, С.297]. Если обратиться к истории возникновения и предпринятых попыток найти наиболее верное решение, то в римском частном праве сила договора вначале покоилась на его торжественной обрядности, на особой формальности. В этот период при толковании договора в случае возникновения противоречия между внешним выражением договора и тем, что сторона действительно имела в виду, первостепенное значение играло именно выражение воли вовне. Вместе с тем, греческая культура подходила к решению данного вопроса несколько иначе. Еще Аристотель в отношении толкования закона писал, что нужно обращать внимание не на слово, а на намерение. Позже, именно этот подход восприняли римские юристы применительно к толкованию договора.

Споры юристов о том, чему отдать предпочтение: воле или волеизъявлению берут свое начало в источниках римского частного права. Так, например, Красс считал, что в договоре купли-продажи нужно больше обращать внимание на то, что имелось в виду, чем на то, что было сказано. Представителем другой точки зрения является квинт Муций Сцевола, который отмечает, что иногда больше значит написанный текст, чем намерение сторон [4]. Однако по мере роста торгового оборота и завоевания Римом обширных рынков средиземноморского бассейна договоры строго права уступают место договорам доброй совести, вместе с тем торжествует та точка зрения, которая дает предпочтение намерению сторон [3, С.299].

Далее, уже в 19 веке в попытках найти решение данной проблемы были выдвинуты две теории: «волевая теория» и «теория изъявления» или «теория оборота». Сторонники первой теории исходили из того, что созидающая сила всякой сделки заключается в истинной воле сторон. Они приходили к выводу, что там, где такой воли нет , не может быть и речи о юридическом эффекте договора: есть только видимость последнего, а не его сущность. Критикуя данный подход, приверженцы «теории оборота» заявляли, что нельзя игнорировать интересы ни в чем не повинных контрагентов, нельзя приносить в жертву индивидуальной ошибке или описке весь ход гражданского оборота с его непрерывным сцеплением деловых отношений. В итоге, как отмечает И.А.Покровский, столкновение привело к взаимным уступкам, и если спор между обеими теориями еще продолжается, то лишь в том, какая из этих двух точек зрения должна быть положена в основу в виде общего, отправного принципа [5, С.246-247].

Вопрос об относительной значимости воли и волеизъявления для сделок не потерял своей актуальности и в современный период истории развития цивилистической мысли. По этому поводу сложились в юридической литературе следующие мнения. Одни авторы признавали, что во все случаях, когда воля распознаваема, а ее подлинный смысл может быть впоследствии установлен, при возникновении спора нужно отдавать предпочтение именно воле [6, С.8-9; 7, С.7]. Другие авторы в случае расхождения между волей и выражением воли во вне, считали необходимым обращать внимание на волеизъявление [8, С.22]. Третья группа авторов, не предлагая конкретного решения данного вопроса, указывали на необходимость соответствия воли и волеизъявления [9, С.222-223].

По нашему мнению, при решении данного вопроса необходимо исходить, в первую очередь, из того, что сущность договора составляют волевые действия субъектов. «Лишь учитывая в должной мере волевую природу договора, можно понять его место и возможности в опосредствовании общественных отношений» [10, С.17]. Еще К. Маркс отмечал, что товары не могут сами отправляться на рынок и обмениваться. Следовательно, мы должны обратиться к товаровладельцам. Чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары, товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами: таким образом, один товаровладелец лишь по воле другого, следовательно, каждый из них лишь посредстве одного общего им обоим волевого акта может присвоить себе чужой товар, отчуждая свой собственный [11, С.23].

Из сказанного выше следует, что в основе сделок лежит, прежде всего, волевой акт. Поэтому, именно воле в сфере договорных обязательств должно быть отдано предпочтение, а не волеизъявлению, так как только подлинная воля сторон может служить основанием для возникновения прав и обязанностей по договору. Данная позиция основывается на том, что только сознательная и свободная воля субъектов способна выступать в качестве правообразующего начала. Именно воля определяет истинный смысл сделки, указывает на ее добровольный характер.

Данный принцип должен, на наш взгляд, быть положен в основу законодательства о договорах. Что касается ГК РК, то его положения относительно признания сделки недействительной исходят из правила, что волеизъявление соответствует воле, соответственно, сделка может быть признана недействительной в случае, если стороны докажут наличие того или иного порока воли (ст.160 ГК РК (мнимые и притворные сделки), а также пункты 4,5, 7 ст.159 ГК РК).

И это понятно, так как законодатель должен стремиться к установлению стабильности гражданского оборота. Нормы права призваны регулировать поведение людей, в процессе которого выражается их воля вовне, то есть нормы регулируют именно процесс волеизъявления. Во всех случаях правомерного поведения для правоприменительных органов безразлична воля субъекта, вопрос об оценке воли субъекта встает при совершении им противоправных действий. Все это предопределяет существенное значение волеизъявления для гражданского оборота, так как по тому, каким образом контрагент проявляет свою волю вовне, партнеры судят о его внутреннем намерении (воле).

Р.О. Халфина выделяла следующие случаи противоречия между волей и волеизъявлением: 1) стороны сознательно заключают договор, не соответствующий их подлинным намерением; 2) одна из сторон вступает в договор, не соответствующий ее подлинной воле, под воздействием недобросовестного контрагента; 3) стороны или одна их них вступают в договор вследствие заблуждения [12, С.222]. В этих случаях, по мнению М.И.Брагинского, В.В.Витрянского, если суд ставит впереди волеизъявления волю, эта его исходная позиция может привести к опасной для оборота неопределенности: всякий раз, заключив договор, до полного его прекращения сторона должна опасаться поступления от контрагента требования признать договор недействительным, ссылаясь на то, что сделал не то, что хотел [2, С.136-137].

Вместе с тем, несмотря на усиление значения волеизъявления в законодательстве, при решении вопроса и приоритете воли или волеизъявления, главная роль должна быть отведена внутренней воле субъекта. При таком, на наш взгляд, наиболее верном подходе необходимо в законодательстве предусмотреть достаточные меры для защиты контрагента стороны договора.

В этой связи определенный интерес представляет процесс волеформирования. Для различных субъектов права волеформирование происходит по-разному. Для граждан это процесс, зависящий от миропонимания, от умственного и психического развития. Сам процесс формирования воли гражданина на совершение той или иной сделки правовой оценке не подлежит. С позиции права необходимо соблюдение обязательного условия юридического признания самой способности к самостоятельному волеформированию.

Самостоятельностью к совершению договорных обязательств наделены граждане, достигшие совершеннолетия, точнее сказать, граждане, обладающие полной дееспособностью. Для граждан, лишенных дееспособности, участие на стороне в обязательстве возможно только посредством законного представителя (опекуна).

Для граждан, имеющих неполную дееспособность процесс волеформирования различен в зависимости от возраста. Процесс волеформирования для граждан до четырнадцати лет подобен описанному для недееспособных, с тем лишь исключением, что по закону для них допускается самостоятельное совершение мелких бытовых сделок. Процесс волеформирования для граждан от четырнадцати до восемнадцати лет в целом самостоятелен, обусловлен лишь необходимостью получения согласия родителей в предусмотренных законом случаях. Можно сказать, что согласие родителей должно быть выражено даже не на стадии волеформирования, а на стадии проявления воли несовершеннолетнего вовне. От того, что родители дают согласие на совершение той, или иной сделки, они не становятся сторонами сделки, их воля как ба дополняет недостающую часть воли несовершеннолетнего.

Процесс волеформирования юридического лица не так прост, зависит от организационно-правовой формы юридического лица, от конструкции органов юридического лица, от определенного законом или учредительными документами порядка реализации их компетенции.

Согласно ст. 37 ГК РК юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя обязанности только через свои органы, действующие в соответствии с законодательными актами и учредительными документами.

В процессе волеформирования может участвовать и не один орган, а несколько органов юридического лица, например, отдельные обязательства могут совершаться первым руководителем с предварительного согласования с коллегиальным исполнительным органом юридического лица (правлением, советом директоров, попечительским советом), либо с высшим органом юридического лица (учредителем, собранием учредителей). На сегодняшний день, к сожалению, не отработан вопрос правового обеспечения соотношения возможности волеформирования юридического лица и его учредителей, что отмечалось в отечественной юридической литературе [13, С.172-174].

Волеизъявление проводится, как правило, первым руководителем юридического лица без доверенности в пределах его компетенции, определяемой Уставом.

Определение компетенции органа юридического лица довольно важный момент, от которого может быть поставлена в зависимость сама действительность договорных отношений.

Юридическое лицо несет ответственность по обязательствам перед третьими лицами, совершенным органом юридического лица с превышением его полномочий, установленных учредительными документами, за некоторыми исключениями. В соответствии с положениями п.11 ст. 159 ГК РК сделка, совершенная юридическим лицом с нарушением компетенции его органа, может быть признана недействительной по иску собственника имущества юридического лица, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о таких нарушениях.

На процесс волеформирования физических и юридических лиц могут налагаться и отдельные законодательные ограничения. Скажем, в сфере деятельности субъектов естественной монополии могут быть введены нормы отпуска товара (работы, услуги), могут быть введены ценовые ограничения и другие условия, сдерживающие процесс волеформирования по договорным обязательствам.

Волеизъявление также может иметь вариации в зависимости от конкретной рассматриваемой ситуации.

Например, еще в римском частном праве различали явно выраженное проявление воли и неявное проявление воли. В первом случае, если форма не предписывалась правопорядком категорически, могло быть использовано какое угодно средство (слова, знаки, письмо), лишь бы они в соответствии с социальными обыкновениями считались пригодными для недвусмысленного проявления внутренней воли. Во втором случае воля лица выявлялась как подразумеваемая и необходимая из поведения субъекта, между тем как само поведение такое поведение было направлено на достижение иной цели. Кроме этого, в римском праве отдельно рассматривалось молчание как демонстрация воли. В случае молчания, субъекту не приписывалось ни положительного ни отрицательного результата, но иногда право выводило из умолчания юридические следствия, создавая в отношении того, кто молчит, «фикцию воли» [14, С.70].

На процесс волеизъявления может налагаться порядок формирования хозяйственных связей. Это может быть обусловлено системой государственных закупок, биржевой торговли, необходимостью (обязанностью) заключения публичного договора и т.п. Кстати сказать, по мнению специалистов, исключения, касающиеся принципа свободы вступления в договорные отношения, рассчитаны главным образом на сферу коммерческого оборота [15, С.186].

В конечном итоге, волеизъявление это процесс изложения в письменном или устном виде намерения сторон на вступление в договорные отношения, для получения определенных правовых последствий.

Для договорного обязательства важно, чтобы стороны выявили согласованное намерение на возникновение правовых последствий. Согласованное выражение воли может проявляться не только в подписании документа (договора), но и в приеме заказа к исполнению, во фактическом исполнении договора, в принятии мер подготовительного характера и так далее.

Таким образом, основными элементами, формирующими основание возникновения договорного обязательства выступают воля и волеизъявление. При несоответствии между внутренней волей субъекта и проявлением воли вовне, приоритет необходимо отдавать действительному намерению субъекта, так как только подлинная воля сторон может служить основанием для возникновения прав и обязанностей по договору. Иными словами, определение стороны договорного обязательства необходимо проводить по волевому критерию. Процесс волеформирования и волеизъявления у различных субъектов права различен. Вопросы воли и волеизъявления проникают во многие институты гражданского права (институт сделки, институт представительства, обязательственное право другие), и требуют отдельной разработки.

Литература

1 Синайский В.И. Русское гражданское право, М., 2002, 638 с.

2 Брагинский М.И., Витрянксий В.В. Договорное право: Общие положения, М., 1998, 682 с.

3 Римское частное право: учебник, под ред. И.Б.Новицкого, И.С. Перетерского, М., 1999, 512 с.

4 Источники римского частного права, М., 1999, 875 с.

5 Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права, М., 2001, 354 с.

6 Шахматов В.П. Основные проблемы теории сделок по советскому гражданскому праву. Автореф.дис.канд., Свердловск, 1951.

7 Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия, Л., 1961, 256 с.

8 Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность, М., 1929.

9 Иоффе О.С. Советское гражданское право. Курс лекций, Л., 1958, 437 с.

10 Покровский Б.В. Избранные труды по гражданскому праву, Алматы, 2003, 404 с.

11 Маркс К., Энгельс Ф. Соч.Т.23, М.,1934.

12 Халфина Р.О. Значение и сущность договора в советском гражданском праве, М., 1952, 482 с.

13 Амирханова И.В. Правовое обеспечение развития предпринимательства в Республике Казахстан, Алматы. 2003, 369 с.

14 Санфиллипо Ч. Курс римского частного права, М., 2000, 400 с.