УДК 82.0

ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Таразский государственный педагогический институт, г. Тараз

Предметом исторической прозы, как правило, являются личности яркие, самобытные, проявившие себя в тот или иной исторический период, и сама эпоха, временной отрезок, в который государство и народ получили наиболее интенсивное развитие. Так, в русской литературе прослеживаются переломные периоды в развитии России, которые каким-то образом повлияли на ее дальнейшие судьбы (это татаро-монголское нашествие, эпоха Петра Великого, эпоха Екатерины II, отечественная война 1812 года, восстания под предводительством Степана Разина и Емельяна Пугачева, революции, гражданская и великая Отечественная война и т.д.)

Любой значительный этап в развитии государства сопровождается всплеском и выбросом на поверхность истории исключительных личностей, чьи интересы, борьба и жизнь нерушимо связаны с животрепещущими задачами современности. В самой действительности возникают и творят исторические деятели, в которых сконцентрированы передовые черты народа, нации. Такие личности не может обойти своим вниманием художественная литература.

Здесь важной эстетической категорией, «видом пафоса» (Г.Н.Поспелов) является героика, героическая настроенность, связанная с волевой собранностью характера, с бескомпромиссностью, готовностью преодолеть инстинкт самосохранения и достойно встретить смерть – присутствующая во многих произведениях русского XIX и XX веков. Героическое всегда вызывает восхищение и поклонение, героев никогда не жалеют, ими восхищаются. Вспомним Тараса Бульбу, Остапа, пушкинского Емельяна Пугачева. Перед нами традиционная, самоцельная героика, не знающая удержу в воинском разгуле и вместе с тем оправданная обстоятельствами. Для русского человека удаль, жертвенность, высокие идеалы всегда непреходяще значимы, оправданы. Отсюда протягиваются нити к героике романа-эпопеи Л.Н.Толстого «Война и мир», большая часть персонажей которого становится героями Бородинской битвы, а так же всеобъемлющая народная любовь к образу Василия Теркина (в поэме А.Т.Твардовского «Василий Теркин») и многому другому в литературе. Героика необходима, она истинна, ведь она стоит на страже и защите человеком собственного достоинства в обстоятельствах, которые противоречат свободе личности попирают его право на независимость.

В начале ХХ века не только в искусстве, но и в самой действительности мы находим героическое, правда, отношение к нему явно политизировалось, нередко возводилось в принцип и норму поведения (после Октябрьской революции, в эпоху сталинизма).

Л.Н.Гумилев утверждал, что «любой этногенез», то есть процесс формирования народа (нации) «зачинается героическими, подчас жертвенными поступками небольших групп людей». Каждый народ начинает свою жизнь с «героического века»[1, с. 279,285,306].

Исторический жанр возник в литературе конца XVIII - начала XIX вв., когда как особый литературный жанр складывается исторический роман, который ставит перед собой прямую цель изображения жизни прошедших эпох. Исторический роман качественно отличается от исторических по своей тематике произведений предшествующих эпох. Становление художественной исторической литературы связано, в первую очередь, с эстетикой романтизма. Важнейшими признаками историзма в романтизме считалось воссоздание местного колорита, своеобразие национальных характеров, героического облика персонажей, острота восприятия особенного, индивидуального в каждом явлении, интерес к национальным движениям, к национальному прошлому во всем неповторимом своеобразии каждого его этапа [2, с. 115].

Главными темами советской исторической литературы XX века стали изображение революционных и патриотических традиций русского народа, переломных, значительных эпох; для исторической литературы характерно также стремление к эпичности, к большим художественным обобщениям.

Если историк - ученый изучает прошлое, воспроизводит, реконструирует его в жестких пределах документально удостоверенных фактов, повествует о событиях, происходивших в действительности, о людях, реально существовавших, то для писателя дополнительные факты, события и герои – лишь отправное начало поиска. Он не просто восстанавливает, воскрешает историческую реальность, но художнически творит, пересоздает ее. И даже тогда, когда делает это в формах самой жизни, избегая очевидных приемов и средств условного изображения, интенсивная работа воображения и фантазии, домысла и вымысла в его сознании все равно не прекращается.

Не случайно В.Г.Белинский отмечал познавательную роль исторического романа: «Когда мы читаем исторический роман, то как бы мы делаемся сами современниками события романа, и получаем о них, в форме живого созерцания, более верное понятие, нежели какое могла бы дать о них какая угодно история» [3, с. 42].

Немало ценного по исследованию исторического романа содержится в работах М.Серебрянского, С.Петрова, Г.Ленобля, Ю.Андреева, В.Оскоцкого.

В определении особенностей исторического романа важнее всего исходить из того, что он сначала роман, а потом уже исторический. Доминанта – признак тематический, но не жанровый.

Исторический роман – это роман об истории, который, однако, не дублирует научный труд, не довольствуется повторением данных исторической науки, но постигает общий с нею материал по законам художественного пересоздания действительности. Называть его жанром можно лишь в том условном и неточном литературоведческом смысле, в каком мы в повседневном критическом обиходе и впрямь говорим о жанрах приключенческого или научно-фантастического, социально-психологического или семейно-бытового романа. Строго рассуждая, ни один из них жанром не является – это содержательная форма романного повествования. Ни содержание, ни форма не дают оснований выделять его в некий самостоятельный и особый вид эпического рода, развивающегося по своим собственным имманентным законам.

Образная специфика различных повествовательных форм исторического романа определяется не жанровой их припиской, а тематической принадлежностью, то есть своеобразием жизненного материала, извлеченного в историческом прошлом и положенного в основу произведения.

Историческая достоверность, то есть непререкаемая точность в изображении внешних вещей, например, местного колорита, нравов, обычаев – одно из слагаемых художественной правды, но не вся правда. В.М.Шукшин в одной из своих статей писал: «Нравственность есть правда. Не просто правда, а – Правда. Ибо это мужество, честность, это значит - жить народной радостью и болью, думать, как думает народ, потому что народ всегда знает правду» [4, с. 139]. Степень талантливости он связывал с желанием и умением художника выявить эту Правду. По его убеждению, ложь, угодничество в искусстве, выдумка «в угоду кому-то, чему-то», наносит ущерб духовной мощи народа.

Принято считать, что современный исторический роман воплощает, в первую очередь, «единство человека и мира» [5, с. 163]. Существует также мнение о том, что невозможно понять современный роман в его сложности и многообразии, в неповторимой его сущности. Современный исторический роман интересуется гармонией национальной жизни, ее нарушением, кризисом, преемственностью поколений, моментами ее обрыва, органичной целостностью и разладом в жизни.

Во взаимосвязи, переходе от одного к другому он улавливает динамику бытия народа в истории. Всякий национальный роман отталкивается от каких-то своих отправных моментов и создает свои внутренние средства для передачи этой динамики. Возможно, это утверждение относится не ко всем национальным историческим романам, а к современному национальному роману вообще как к жанровой структуре, в которой отражается сложность национальной жизни [6, с. 24].

Художник слова свободен выбирать любую тему и любого героя. И здесь очень важно, насколько созвучны его творческие устремления духовным потребностям общества. Не всегда верно утверждение, что все зависит от писательского мастерства, что все темы равны и что среди них нет мелких и крупных. И темы, и герои бывают разной социальной значимости, эпоха проявляет к ним избирательное отношение. Одни из них вызывают животрепещущий интерес, другие кажутся не стоящими какого-либо серьезного внимания. Если писатель показывает кульминационные моменты истории и хочет выявить в них самое существенное, то он чаще всего избирает такого героя, который, воплощая в себе важные черты народного характера, сам принимает действенное участие в исторических событиях. Явно ущербные персонажи или излишне предающиеся рефлексии в то самое время, когда требуется решительное действие, - мало подходящие.

Среди других тенденций развития выделяется ведущая тенденция к расширению сюжетных границ, к укрупнению эпических масштабов повествования, в котором история понимается как непрерывное движение, как сложный диалектический процесс, становится главным и непосредственным объектом исследования.

Огромное значение имеет писательский выбор героя, исторического деятеля, крупной, исключительной личности. «Путь Абая» М.Ауэзова, «Навои» Айбека, «Давид Строитель» К.Гамсахурдиа – здесь поиск героя предшествует рождению исторического романа.

К.Симонов очень точно отметил: «Научность и историзм связаны не только с исторически конкретным изображением великих личностей, но – и это, прежде всего, – с исторически конкретным изображением народа. Примечательный в этом смысле опыт критика могла бы, например, почерпнуть в «Войне и мире». При всей гениальности, с которой написаны там и Кутузов и Наполеон, «Война и мир» не является, однако, романом ни о Кутузове, ни о Наполеоне, а романом о русском обществе той эпохи» [7, с. 96].

Глубокий патриотизм русских людей Л.Толстой показывает как черту, соприродную русскому национальному характеру. Обращаясь к особому состоянию народного сознания в героическую пору 1812 года, когда все слои российского общества, не взирая на сословия и классы, объединились перед лицом иноземного нашествия в общем и едином чувстве сопротивления врагу, писатель создает эпос национальной жизни, подлинную поэзию национальной общности. К победе над наполеоновским нашествием привела «дубина народно войны», действовавшая с «простотой и целесообразностью». Война русских против французов была справедливой, оборонительной и освободительной, поэтому Л.Толстой своим романом призывает к борьбе за сохранение мира, за высокую человеческую нравственность.

Главные герои «Войны и мира» остаются людьми своего времени, всоей среды, ищут и находят конкретные пути служения деятельному добру. Это князь Андрей, полковой командир, капитаны Тушин и Тимохин, это, наконец, фельдмаршал Кутузов, которые участвуют в войне, зная, что от ее исхода зависел «вопрос жизни и смерти отечества».

В отчуждении от своего народа в пору грозных испытаний, выпавших на его долю, Л.Толстой видит главный порок «призрачной» жизни петербургского света. И, наоборот, патриотизм Ростовых – мужество Николая, героя Бородинской битвы, чистый порыв юного Пети, духовное богатство Наташи, ее ествественность, «живая жизнь», переполняющая ее поступки и восприятия этой жизни в деревне, на святках, а также в Москве, оставленной врагам – все это является частью русской жизни. Война как бы очищает души героев. Отступает все мелкое эгоистичное, открываются важные истины. Герои приходят к осознанию своей сопричастности другим людям, народу.

Особый эпический стиль «Войны и мира» определяют обстоятельность описаний, полнота и пластичность изображения, разветвленность и перекрещение многих различных судеб, несравненные картины русского быта. Одним из главных героев здесь становится сама жизнь, в ее стихийном течении и разливе, в ее горестях и радостях, победах и неудачах, в условиях войны и мира, молодости, зрелости и старости, в торжестве ее вечного обновления.

Душевная жизнь главных героев романа-эпопеи стремится к основному центру – это стремление к правде, к справедливости; самостоятельным предметом художественного исследования являются перемены и сдвиги всех психологических нюансов характеров героев, их мыслей, переживаний. Именно они представлены как средство объяснения характеров. Поэтому внимание Толстого приковано к естественному ходу жизни в ее простых и вечных моментов (рождение – любовь – смерть).

Оценивая свою работу над «Войной и миром», Толстой указывал, что он изучал исторические материалы «с рвением ученого», подчеркивая при этом, что историк и художник используют их по-разному. Толстой утверждал, что история-наука уделяет главное внимание частностям, в то время как история-искусство схватывает общий ход событий, проникая в глубины их внутреннего смысла.

Между тем, к каким бы сложным и значительным историческим событиям ни обращался писатель, в центре его внимания всегда будет человек, повседневная жизнь людей. В этой связи весьма поучителен опыт Л.Толстого и М.Шолохова. Неослабевающее внимание к толстовскому роману, особенно к «Войне и миру», заключается в том, что писателю удалось представить конкретное историческое событие, да и всю историю, как, выражаясь словами М.Бахтина, неготовую, романную действительность. «Война и мир» - это повествование и о войне, и о мире, но также об обычном в жизни самых обычных людей. Что же общего в жанровой структуре «Тихого Дона» М.Шолохова с художественными принципами толстовской эпопеи? Органичность слияния семейно-бытового, обычного в жизни людей с событиями всемирно-исторического значения.

В современном историческом романе проявляется порыв к новой человечности. Обращение к историческому времени свидетельствует о том, что писатель нового поколения хочет внести свои образные поправки в то, как изображены предшествующими художниками интересующие его годы и люди, и в особенности в то, как они показаны современниками тех лет.

Список использованной литературы

1 Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. 3-е изд., М., 1990, С.279,285,306.

2 Словарь литературоведческих терминов. Редакторы-составители Л.И.Тимофеев и С.В.Тураев, М., 1974, С.115.

3 Белинский В.Г. Полное собрание сочинений, Т.5, М., 1954, С.42.

4 Шукшин В. Нравственность есть правда // Искусство нравственное и безнравственное, М., 1969, С.139.

5 Кожинов В. Роман – эпос нового времени // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении, М., 1964, С.163.

6 Ничев Б. (Болгария) Жизнеспособность жанра // Вопросы литературы, 1978, № 12, С.24.

7 Второй Всесоюзный съезд советских писателей. Стенографический отчет, М., 1956, С.96.

Регистрационная форма

1. Кадиялиева Ангелина Жумашевна

2. к.фил.н., Профессор

3. Таразский государственный педагогический институт, г. Тараз, профессор

4. 43-13-17

5. –

6. История и современность в художественной литературе

7. секция 4

8. -