История/ 3. История науки и техники
д. и. н. Раскин Д.И.
Санкт-Петербургский государственный университет, Россия
Документы Государственного совета
Российской империи
как источник по истории техники в
России 1-й трети ХIХ в.
(1812 – 1833 гг.)[1]
При изучении истории техники в
дореволюционной России, в частности, истории оформления прав на изобретения и
усовершенствования, основное место занимали, во-первых, законодательные
источники[2],
а, во-вторых, материалы центральных учреждений, специально занимавшихся оформлением
и выдачей привилегий и патентов[3],
причем, по понятным причинам пореформенное время изучено гораздо лучше.
Документам Государственного совета – высшего законосовещательного учреждения
Российской империи (1810 – 1906) уделено гораздо меньше внимания. Это
объясняется тем, что среди дел Государственного совета вопросы выдачи
привилегий на изобретения и усовершенствования на общем фоне не так заметны.
Между тем, в первые годы после издания «Закона о привилегиях» и до
окончательного формирования системы рассмотрения заявок на привилегии в
учреждениях Министерства финансов именно среди материалов Государственного
совета отложилось наибольшее количество дел о привилегиях.
В соответствии с Манифестом от 17 июня
1812 г. о привилегиях на разные изобретения и открытия в художествах и ремеслах[4]
(§ 10 -12) заявки на привилегии должны были подаваться в МВД (в ведении
которого в то время находились промышленность и внутренняя торговля), затем
рассматриваться в Совете министра внутренних дел и оттуда (в случае одобрения)
поступать в Государственный совет. Но «экономические» функции МВД так и не
стали преобладающими. А с 1819 г. заведование всей промышленностью и торговлей
окончательно перешло в Министерство финансов, в составе которого в 1828 г. был
учрежден Мануфактурный совет при Департаменте мануфактур и внутренней торговли.
Такие перемены повлекли за собою передачу дел (в том числе уже сданных в архив)
и неизбежные при этом потери. Поэтому, вплоть до 1833 г., когда было утверждено
новое Положение о привилегиях[5]
(§ 11 -14 которого закрепляли порядок подачи заявок на привилегии в Департамент
мануфактур и внутренней торговли, их рассмотрение в Мануфактурном совете, а
затем передачи на утверждение в Государственный совет), наиболее полно дела и
привилегиях на изобретения и усовершенствования сохранились в фондах
Государственного совета. Это, прежде всего, фонд Департамента государственной
экономии (ф. 1152), к ведению которого принадлежали привилегии на изобретения и
усовершенствования, фонд Общего собрания (ф. 1148), коллекция меморий Общего
собрания и департаментов Государственного совета (ф. 1159), коллекция журналов
департаментов Государственного совета (ф. 1160), а также фонд Государственной
канцелярии (ф. 1162).
Несмотря на приближение, а затем и начало
войны, еще в 1812 г. Государственный совет успел рассмотреть записку о
привилегиях, а аткже вопрос о предоставлении привилегий на винокурение по
способу Адама и Берара и различные другие изобретения[6].
Затем наступил вызванный военными обстоятельствами перерыв, но уже в 1814 г. в
Государственном совете началось рассмотрение вопросов о выдаче привилегий на
изобретения и усовершенствования, в том числе достаточно важные для развития
страны. В частности, в 1814 г. было рассмотрено дело о выданной жителю Соединенных Штатов Америки Роберту
Фултону привилегии на 15 лет на введение в России водоходного судна,
действующего огнем и парами (т.е. парохода)[7],
а в 1815 г. – обер-гиттенфервальтеру[8]
К. Берду на изобретенное им паровое судно[9].
Всего за рассматриваемый период сохранились
дела по 75 привилегиям на изобретения и усовершенствования.
Из них 17 (ок. 23%) принадлежало
иностранным подданным, остальные – российским (включая, естественно,
натурализовавшихся иностранцев).
Ок. 23% относились к винокурению и
обработке пищевых продуктов, ок. 21% - к текстильной и кожевенной
промышленности, а также обработке пеньки и выработке канатов, 15% - к паровым
двигателям и усовершенствованиям транспортных средств, 12% - к металлургии и
изготовлению различных машин и механизмов, 4% - к изготовлению строительных
материалов, 3% - к устройствам и способам освещения, 3% - к изготовлению
музыкальных инструментов, 3% - к ортопедическим устройствам.
Среди авторов изобретений – российских
подданных 47% принадлежали к потомственным дворянам, офицерам и чиновникам (в
том числе имевшим классные чины по горной службе), 21% - к купцам и фабрикантам,
14% - к мастерам и механикам. Но среди изобретателей можно найти и крестьянина
гр. Шереметева Сутырина (изобрел машину «для взвода судов против течения»[10]),
крестьянина Папилина (изобрел способ очищения сомовьего клея[11]),
мещанина Свиридова (изобретателя способа изготовления жести[12]),
изобретателя часов архангельского мастера Гуля[13]
и даже священника Голосова – изобретателя машины для набивания картузов с
цикорным кофе[14].
В числе российских изобретателей
рассматриваемого периода можно отметить по крайней мере двух, получивших
привилегии не по одному разу и на разнородные изобретения. Одесский купец
Генрих Сизон получил в 1818 г. привилегию на изобретенную им машину для сушки
зерна[15],
а в следующем году – на изобретенные им же машины для отделки гранита и др.
камней[16].
Директор Императорской бумажной фабрики в Петергофе Вистингаузен в 1818 г.
получил привилегии на изобретенную им воздушную печь и на изобретенный им
способ обработки и беления пеньки и льна[17].
Среди изобретений, на которые в Государственном совете в 1812 – 1833 гг. были
получены привилегии, выделяются такие, как машины для печатания узоров на
ситцах, выбойках, а также шелковых материях (изобретения фабриканта Вебера[18],
купца Ф. Битепажа[19], купца
Гребенщикова[20]), «круговращательная»
паровая машина (изобретение гиттенфервальтера[21]
Смирнова[22]),
«снаряд для освещения при помощи масляного газа» (изобретение
обер-гиттенфервальтера Кларка[23]),
вертикальные жернова и мельницы нового устройства (изобретения купца Е.
Зубчанинова[24], надворного
советника Миллера[25]),
молотильная машина козловского помещика Чаплыгина[26],
способы сахароварения (изобретения тайного советника Муравьева[27],
сахарных фабрикантов Мюллера, Лодера и Гредау[28])
и др.
Хотя вопрос о выдаче привилегии на
изобретение рассматривался и в основном решался в Департаменте государственной
экономии, для окончательного утверждения этого решения требовалось рассмотрение
вопроса на Общем собрании и резолюция императора. В ряде случаев такое
рассмотрение носило далеко не формальный характер.
Так, например, 17 июня 1826 г. Общее
собрание Государственного совета рассматривало вопрос о привилегии британскому
подданному Смиту на изобретенный им паровой котел для «нагревания, выпаривания,
перегонки, перетапливания и очищения всяких жидких и твердых тел», а также для
выварки и кристаллизации соли из морской воды и перегонки всякого рода спиртов
и тончайших масел. Государственный совет (в соответствии с предложением
министра финансов) заключил, что воспользоваться этой привилегией Смит сможет
только на казенных предприятиях, а открыть заведение на свое имя как иностранец
(в соответствии с «Дополнительным постановлением об устройстве гильдий» 1824
г.) не имеет права. По этому поводу Николай I наложил
следующую резолюцию: «Я щитаю сие лучшим способом удушить всякую
промышленность, если не давать выгод тем, кои привозят нам известные
полезностью изобретения, то мы и лишимся их надолго, и отстанем от
чужестранных. – По тому хочу, чтоб м.[инистр] ф. [инансов] положил именно
условия, на коих можно будет дозволить ему самому устраивать свои заведения»[29].
Таким образом, документы фондов
Государственного совета содержат ценную информацию об изобретениях и
усовершенствованиях, причем в ряде случаев эти документы позволяют существенно
дополнить материалы центральных учреждений, связанных с рассмотрением вопросов
и выдаче привилегий, или восполнить лакуны в этих материалах.
[1] Работа подготовлена при поддержке РФФИ. Проект № 14-06-00238 А
[2] Кован Д. История становления авторского права в
России // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. -
2009. - № 12. - С.46-53; Орлов В.В. «Патентные учреждения» в
дореволюционной России (от Канцелярии Новосильцева до Комитета по техническим
делам) // Изобретательство. - 2006. - Т.VI. - № 1. - С.13-21.
[3] Колесников А.П. «Патентные» учреждения в Российской империи. - М.: Патент, 2010.
[4] ПСЗ. Т. 32. № 25143.
[5] 2ПСЗ. Т. 8. № 6588. 22.11.1833.
[6] РГИА. Ф. 1152. Оп. 1. 1812. Д. 24, 87.
[7] РГИА. Ф. 1162. Оп. 1. Дела Отделения Государственной
экономии. 1814 г. Д. 1.
[8] Горный чин 8-го класса
[9] РГИА. Ф. 1152. оп. 1. 1815 г. Д. 52.
[10] РГИА. Ф. 1152. Оп. 1. 1818 г. Д. 104.
[11] РГИА. Ф. 1152. оп. 2. 1832 г. Д. 61
[12] РГИА. Ф. 1152. 1823 г. Д. 17.
[13] РГИА. Ф. 1152. Оп. 1. 1821. Д. 54.
[14] РГИА. Ф. 1152. оп. 1. 1816 г. Д. 23.
[15] РГИА. Ф. 1152. 1818 г. Д. 89.
[16] РГИА. Ф. 1152. 1819 г. Д. 5.
[17] РГИА. Ф. 1152. оп. 1. 1818 г. Д. 29, 76.
[18] РГИА. Ф. 1152. оп. 1. 1817 г. Д. 59.
[19] РГИА. Ф. 1152. оп. 1. 1818 г. Д. 5.
[20] РГИА. Ф. 1152. Оп. 1. 1820 г. Д. 56.
[21] Горный чин 10-го класса
[22] РГИА. Ф. 1152. Оп. 1. Д. 1828 г. Д. 100.
[23] РГИА. Ф. 1152. оп. 1. 1821 г. Д. 30.
[24] РГИА. Ф. 1152. Оп. 1. 1828 г. Д. 80.
[25] РГИА. Ф. 152. оп. 1. 1829 г. Д. 40.
[26] РГИА. Ф. 1152. Оп. 1. 1828 г. Д. 71
[27] РГИА. Ф. 1152. оп. 2. 1830 г. Д. 5.
[28] РГИА. Ф. 1152. оп. 1. 1830 г. Д. 35.
[29] РГИА. Ф. 1159. Оп. 1. Д. 18. Л. 366 об.