Заявка

на участие в II Международной научно-практической конференции «Ключевые проблемы современной науки - 2011»

Название доклада: «Иноязычные вкрапления в пространстве оппозиционной прессы»

Фамилия, имя, отчество: Изюмская Светлана Сергеевна;

Должность, ученое звание, научная степень:

доцент кафедры русского языка и культуры речи Педагогического института Южного федерального университета,

доцент (звание),

кандидат филологических наук;

Домашний адрес: 344022, г. Ростов-на-Дону,

ул. Станиславского, д.158, кв.17;

Телефоны: 89034345531, (863)2717827;

e-mail: SVETLANA DRIGA@yandex. ru

К. фил.н. Изюмская С. С.

Педагогический институт Южного федерального университета

Иноязычные вкрапления в пространстве оппозиционной прессы

Данная статья посвящена исследованию функционального статуса иноязычных вкраплений в пространстве российского оппозиционного газетного текста. В центре внимания - соотношение таких понятий, как «иноязычные вкрапления», «манипулятивные стратегии», «языковая личность автора».

Сегодня в период становления антропоцентрической парадигмы и перспективную линию исследования представляет изучение языковых средств выражения личности автора, высокочастотных манипулятивных стратегий в оппозиционном дискурсе, специфика которого в коммуникативном аспекте проявляется в том, что «содержание сообщений обусловливает конфликтный характер текстов, имеющих целью опровержение аргументов оппонентов и восстановление истины» [3: 6].

Стремительное распространению помимо собственно заимствований (транслитерированных, освоенных на уровнях семантики и грамматики) макаронических вкраплений связано с целым комплексом собственно лингвистических, экстралингвистических и психологических причин и «желанием сформировать имидж европейского человека» [1: 91]. Активное проникновение в современный русский язык иноязычных слов нашло отражение в оппозиционной прессе. Пуристическая стратегия в отношении данных слов, ассоциирующихся с концептом «чужое», направленная на искоренение заимствований из русского языка, отразилась на функциональном статусе иноязычных вкраплений (или макаронизмы).

Ключевые концепты «истина-ложь», моделирующие картину мира в оппозиционном дискурсе, определяют отличительные особенности, среди которых Рябцева выделяет «повышенную агональность, критичность, разоблачительность, конфликтность моделей мира адресанта и оппонента» [3: 9], а также характер коммуникативных стратегий, раскрывающих языковую личность автора. Именно автор находится в центре (в ядре) трехчленной субъектной организации текста аналитической статьи «оппонент - автор текста - читатель», определяя информационное поле оппозиционного дискурса, тактики, стратегии и языковой «арсенал» их реализации. Иноязычные вкрапления появляются в этом языковом «арсенале» не случайно, их участие в языковом синтезе манипулятивно продуманно, отвечает определенным стратегическим задачам, тактикам. Диапазон коммуникативных стратегий, в которых участвует иноязычный вербальный знак за последние годы существенно расширился.

Как показал материал исследования, на страницах данной прессы иноязычные вкрапления преимущественно участвуют в реализации стратегии изобличения политического оппонента во лжи. Высокочастотность этой стратегии связана с тем, что «в качестве основных концептов, маркирующих оппозиционный дискурс, и участвующих в моделировании им картины мира, выступают концепты «истина-ложь» [3: 10].

Стратегия изобличения человека или явления (в политике, культуре и др. сферах) может быть реализована с помощью языковой игры, которая реализуется включением иноязычных вкраплений (преимущественно контаминированных) в восклицательную конструкцию в роли обращения. Например: «Учитывая структуру ядра этого самого либерального кремлевского штаба, заподозрить оный в том же самом, казалось бы, трудно. Но неисповедимы пути твои, perestroika!» («Завтра», №21, 2009).

Контаминированное вкрапление (представляют собой русские слова, употреблённые по законам другого языка) нередко функционирует на страницах оппозиционной прессы, реализуя стратегию дистанцирования. Особая форма, основанная на контраст графического оформления вкраплений и элементов родной речи, помещение в кавычки, привлекая внимания читателя, могут участвовать в реализации иллокутивных составляющих «ирония» и «сарказм». Например: «Но в ответ, видимо, было сказано: чтобы мы могли начать «peregryzka», вы должны продемонстрировать свою добрую волю» («Завтра», №17, 2009).

Стратегия изобличения наиболее ярко проявляется с помощью включения контаминированных вкраплений в ряд однородных компонентов. Языковая игра, в которой имеет место «нанизывание» англицизмов, может способствовать реализации иллокутивных составляющих «ирония», «сарказм» и «юмор». Например: «Российский фильм «Край» кинорежиссера Алексея Учителя пролетел мимо «малого Оскара», «Золотого глобуса». Я считаю этот факт чрезвычайно отрадным. Отрадным, прежде всего, потому, что изначально это киноубожество снималось и создавалось в расчете именно на американского (западного) зрителя, с его предельно утрированным восприятием России: «medved, vodka, GULAG, deffka, balalayka…» , - о чем проговорился в ходе премьерного показа продюсер картины Константин Эрнст. Мол, там хотят видеть Россию такой - мы её такой и покажем…» («Завтра», №3, 2011).

Стратегия дистанцирования может быть реализована с помощью языковой игры, основанной на приеме контраста. Проявляется данный прием в конструкции, включающей столкновение в ряду однородных компонентов вербальных знаков, противоположных по семантике и этимологии. При этом ключевая роль (препозиция в тексте) принадлежит англицизму в силу экспрессивности формы иноязычной лексемы. Например: «Полагаю, что у каждой молодой россиянки должен быть диск - как противоядие от бойфренда, работы и Ксении Собчак» («Завтра», №21, 2009); «У местных «солнцевских» из самого криминального района «Цзен» есть две отличительные черты: униформа «Zan boys» и до холода пустые глаза» («Завтра», №2, 2010) и др.

Стратегия дистанцирования проявляется с помощью следующих языковых приёмов:

1) параллелизм структурных частей. Например: «И знаете, зауважала интеллектуалов. Ковровой бомбардировкой стелют они по головам российского «пипла», вбивают торжество пересмотра постулатов балетной классики» («Завтра», №23, 2009);.

2) помещение частичного иноязычного вкрапления в разделительную конструкцию оценочного характера. Например: «Что ни Форсайт, дерзновенный в ранних работах о Сильви Гиллем и no comment в «Форсайт в Маринке» - то «мессидж» хореографа-интеллектуала в ХХ1 век» («Завтра», №21, 2009);

3) помещение иноязычного вкрапления в название каких-либо музыкальных произведений: Например: «Однако последним номером неожиданно возникает умиротворяющий «И мир на земле». Так в финале «Азбуки страха» звучала неожиданная версия «Осеннего драйва» про «милый берег родного дома», а последний альбом группы «Огонь» - «Заживо», местами совершенно остервенелый, завершался: «Я вернулся к тебе, милая, злое сердце обогрей» («Завтра», №50, 2010) и др.

Включение иноязычного вкрапления в устойчивый оборот, широко известный читателю, может участвовать в реализации стратегиях обличения и дистанцирования. Языковая игра, в которой имеет место замена лексем иноязычного происхождения («Sapiens’a» на «Video»), наиболее ярко способствует выражению авторских интенций. Например: «Производство превращало человека в машину, а телевидение превратило в скотину. Homo Sapiens’a сменил Homo Video, с телевизором вместо головы» («Завтра», №50 2010) и др.

На страницах оппозиционного текста иноязычные вкрапления спортивной сферы нередко участвуют в раскрытии языковой личности автора. Активизация иноязычных вкраплений спортивной сферы объясняется экстралингвистическими факторами, свидетельствует о повышении интереса в социуме к развитию спорта, мода на здоровый образ жизни. В пространстве оппозиционной прессы авторы публикаций прибегают к данным спортивным частичным вкраплениям с целью реализовать иллокутивные составляющие «ирония» и «сарказм» к конкретным изменениям в социуме. Достигается это довольно часто включением частичного иноязычного вкрапления в обособленный оборот. Например: «Власти сознательно отпустили вожжи в отношении футбола, давая части активного населения возможность выплескивать энергию через стадион. Болельщик мог выломать телефонную будку, потанцевав «брейк дэнс» на аппарате, - и все это на глазах у полиции, которая в ответ лишь посмеивалась» («Завтра», №2, 2010);

Поводом для появления спортивного частичного иноязычного вкрапления в пространстве оппозиционного дискурса может быть стремление автора внести в разъяснительный оценочный информационный комментарий, выражающий оценочный компонент, стратегию дистанцирования.

Например: «По этим же причинам счет нечасто оказывается в пользу соседей - в здешних матчах все закрывают глаза на чрезмерную склонность лайнсменов сигнализировать «вне игры» у ворот хозяев» («Завтра», №2, 2010) и др. «Причем самостийную мыслительницу нисколько не смутило то, что в оригинале сочинение Дебре называется Introduction a la mediologie» («Завтра»,№7, 2010); «Таковые технологии уже существуют - это КПК (карманные персональные компьютеры, на Западе известные как Personal Digital Assistant), в быту называемые «наладонниками» (англ.handheld)» (Завтра, №39,2009).

Довольно часто на страницах оппозиционных текстов авторы публикаций прибегают к дистантному лексическому повтору иноязычных вкраплений (преимущественно частичных вкраплений). Создавая сложную ткань структуры текста, дистантные повторы актуализируют внимание читателя, способствуют выделению важной детали, служат средством связи различными частями текста, средством соединения макротекста. «Но они же не хотят подчинить Нью-Йорк и Париж своим «ворам в законе»! Видно же, что не хотят! Что нет у них для этого ни сил, ни идеологического драйва. А без такого драйва другие страны не завоюешь» (Завтра, №17, 2009); «Ссылки на мировой кризис звучат в высшей степени неубедительно. Ситуация «маржин колл», в которой оказывается множество корпораций и банков, ставит Россию перед унизительной альтернативой… Присмотритесь к Аргентине. Она без всякого мирового кризиса оказалась в том же капкане «маржин колл»… Чем бы ни обернулся «маржин колл» - это крупная операция по размениванию ВИРТУАЛЬНОГО на РЕАЛЬНОЕ. Вся спецоперация, именуемая «кризис», она же мировая рукотворная катастрофа, как раз и была организована (равно как и «маржин колл», и многое другое) В ТОЧНОСТИ РАДИ СПАСЕНИЯ ДОЛЛАРА! Спасения, а не погибели! С одной стороны, доллар подперли «маржин колл», очередным вывозом новыми «колумбами» нового колониального «золота» в новую метрополию…Вы наезжаете на доллар…А вас спрашивают: «А при чём здесь доллар? Одни бойкие лохи нарвались на «маржин колл». Но доллар-то наш при чем?» («Завтра», №17, 2009);

По мнению исследователей,при дистантном повторе ключевые слова образуют смысловое ядро всего текста [2: 14]. Англицизм в дистантном повторе - ключевой компонент, образующий смысловое ядро всего текста.

Например: «Светлана Захарова, в блеске минималистического костюма, заявила о танце в стиле hi-tech….Год назад мой немецкий друг вменял моей взрослой дочери потребность в hi-teche. Ехали они из Баден-Бадена в Страсбург, hi-tech навигатор через каждые пять минут корректировал маршрут. Прямо ехать некуда, тупик. Дочь моя - в гомерический смех, немецкий друг, забыв о дороге, взять в толк не может, почему врёт hi-tech, если он hi-tech? Непостижимым образом музыка, стенография, пластичность Захаровой так захватили меня hi-tech клещами, что я лишь к финальной части балета вспомнила об отсутствии в оркестровой яме оркестра… Вполне себе hi-tech стиль, поглощающий признание Светланы Захаровой: «это мой балет - от первой ноты до последнего па». И я не знаю, чья в том заслуга: балерины или балетмейстера? Композитора или автора видеопроекции? Как бы то ни было, я немало порадовалась за нашу Светлану Захарову, и ещё более - за наш hi-tech,тем более, что живьём ГЛОНАСС так ещё и не видала» («Завтра», №21, 2009).

В данном примере имеет место и стратегия диалогизации. Лексический повтор иноязычного вкрапления в вопросительном предложении (Дочь моя - в гомерический смех, немецкий друг, забыв о дороге, взять в толк не может, почему врёт hi-tech, если он hi-tech?), участвуя в реализации стратегии диалогизации и изобличения во лжи, стимулирует мысль читателя, способен привлечь внимание к публикации. Помещение местоимения «наш» в препозицию к иноязычному вербальному знаку «наш hi-tech» (Как бы то ни было, я немало порадовалась за нашу Светлану Захарову, и ещё более - за наш hi-tech,тем более, что живьём ГЛОНАСС так ещё и не видала) обладает манипулятивной направленностью, так как способствует сокращению социальной дистанции между представителями группы, превращению их в единомышленников, а также вводит в высказывание важное для создания социальных значений противопоставление «свой/чужой» [1: 131].

Дистантный лексический повтор англицизма в предложения с авторским комментированием может участвовать в реализации авторских стратегий, в которых наиболее ярко может раскрыться «портрет» языковой личности автора текста. Например: «Gegen Acht» - неистовое и элегантное действо, отчаянный и живой авангардистский жест… «Gegen Acht» - это появление «здесь и сейчас» неподконтрольного пространства. Одновременно, очень личное высказывание и дешифровка «общественно значимых смыслов», вложенная во внутреннюю структуру произведения» («Завтра», №26, 2010) и др.

Следует отметить, что вставная конструкция, находящаяся в постпозиции к иноязычному вкраплению может реализовать стратегию дистанцирования, раскрывающую языковую личность автора. При этом может иметь место языковая игра: включение в препозицию к иноязычному вкраплению дистанцирующего оборота «пишет по-русопятски», лексический повтор, замена английского предлога «to» на «in». Например: «С тех пор всё, что бы ни танцевала « в этой стране» Светлана Захарова, всё - отбрасывание «back to USSR» (независимая пресса пишет по-русопятски: «back in USSR» («Завтра», №21, 2009) и др.

Включение частичных вкраплений в различные по структуре вопросы, акцентируя внимание читателя, участвует в реализации стратегии изобличения представителей какой-либо сферы (культуры, политики и др.). Например: «Предъявляя к Светлане Захаровой свой гамбургский счет, я тоже - в недоумении. Зачем штурмует она крепость contemporary dance? С её-то идеальными данными классической балерины, с её редким по красоте балетным телом, с её-то положением, наконец!» («Завтра», №21, 2009); «В какой мере социальная культура должна отчуждать от себя («репрессировать») политическое искусство? Можно ли считать, что разрушение культуры (воплощение которого горящий клуб «Хромая Лошадь») является актом искусства, а владелец увеселительного заведения - главный деятель contemporary art’a?» ( «Завтра», №50, 2010) и др.

Языковая игра, в которой имеет место: параллелизм структурных частей, лексический повтор, направлена на реализацию авторских стратегий пейоративного характера, затрагивая иллокутивные составляющие «ирония» и «сарказм». Следует отметить, что интенсифицирующим компонентом выступают частичные иноязычные вкрапления, особая форма которых влияет на реализацию ключевых функций оппозиционного дискурса: ориентирования и взаимодействия. Как отмечает М.Ю.Глазкова, «экспрессивные синтаксические конструкции в текстах аналитической общественно-политической статьи при их общей полифункциональности активно взаимодействуют с интенсифицирующими компонентами, используемыми автором статьи для оценки предмета высказывания и подчеркивающими экспрессивность и оценочность экспрессивных синтаксических конструкций» [2: 13]

Довольно часто в пространстве оппозиционной прессы авторы прибегают к включению частичных вкраплений в предложение с разъяснительным комментированием (перевод на русский язык или какая-либо поясняющая информация). Разъяснительное комментирование довольно часто находиться в постпозиции к иноязычному вербальному знаку. Например: «Ну, и «last but not lost» - последнее по месту, но не последнее по значению» («Завтра», №21, 2009); «Человек уже сложившихся представлений об окружающем мире, он сумел организовать себя таким образом, что его пониманию стал подвластен мир художественный. Умел выбирать друзей. Которые во многом повлияли на него, много читал, ходил в театры, на концерты, выставки… В общем, англичане подобных называют self-made-man - человек, сделавший себя. В России такие люди не редкость» (Завтра, №7,2010); «Использование формата 3-D и анимационной технологии motion capture (с помощью которой в своё время был создан Горлум из «Властелина колец») гарантировали зрелище, какого ещё не знал кинематограф» («Завтра», №2,2010) и др.

Таким образом, иноязычные вкрапления (полные, частичные, контаминированные) на страницах оппозиционной прессы обладают высоким функциональным статусом. Появление иноязычного элемента в языковом «арсенале» не случайно и связано с ассоциативным восприятием данного элемента с концептом «чужое». Пуристические позиции авторов данной прессы в их отношении, направленные на искоренение заимствований из русского языка иноязычных слов, определяют диапазон коммуникативных стратегий и тактик, в которых может участвовать иноязычный вербальный знак.

Языковая игра, в которой ключевая роль принадлежит иноязычному вкраплению, направлена на реализацию различных авторских стратегий: дистанцирования, изобличения человека или явления и др. При этом, как показал материал исследования, в начале ХХI века высокочастотностью пользуются дистантный лексический повтор иноязычного вкрапления, помещение его в вопросительные конструкции, в восклицательные в роли обращения и др. Исследование данных стратегий и тактик манипулятивного характера может помочь «увидеть» ядро трехчленной организации текста статьи (оппонент - автор текста - читатель) - личность автора, раскрыть авторские интенции.

Литература:

1. Беляева И.В.Феномен речевой манипуляции: лингвоюридические аспекты. Монография. - Ростов-н/Д., Издательство СКАГС, 2008.- С. 46 -131.

2. Глазкова М.Ю. Экспрессивный синтаксис в современной публицистике. АКД. - Ростов-на-Дону, 2010.

3. Рябцева И.Г.Оппозиционный политический дискурс в американских СМИ: коммуникативный и прагматический аспекты. АКД. - Ростов-на-Дону, 2009. - С.5 -10.