Философия/4.Философия культуры

Д.ф.н. Новикова Н.Л.

Мордовский государственный университет, Россия

Мировосприятие современной культуры

Культура XX в. претерпела существенные изменения. Компьютерная революция, порожденная возникновением высоких и прежде всего информационных технологий, оказалась не этапом в поступательном развитии глобальной сверхсистемы, а, как точно  замечает А. И. Ракитов, суммарным индикатором перехода к принципиально новому цивилизационному состоянию, а следовательно, и к изменению содержания и статуса этнических, профессиональных, локальных и региональных культур всех уровней и притом в глобальном масштабе. Не трансцедентные ценности придают смысл жизни и культуре, но, напротив, сама жизнь хочет быть понята, исходя из нее самой. Жизнь самоценна и самодостаточна, поэтому культура не может быть осмыслена из чего-то иного, нежели самой жизни. Такова ситуация («новые симптомы»), которую переживает современное человечество; в этих условиях наиболее адекватной формой, в которой постигается новая культура, является неклассическая рациональность, в том числе философия жизни.

Современная культура во многом определяется новым миро­ощущением и мировосприятием, которые присущи современному человеку. «Жизнь будет создавать свои блестящие творения как бы шутя, не придавая им большой важности... Сегодня молодежь готова придать жизни непоколеби­мую видимость празднества» [1, с. 43-44]. Ценности культуры не исчезли, но существенно изменились: прежняя культура видела их в трансцен­дентной сфере, помимо жизни; новая культура открывает их в спонтанной области биологического и понимает как витальные ценно­сти.

Глубокие изменения в мышлении, происходящие в жиз­недеятельности современного человека, вызваны социальными и гносеологическими причинами. Постмодернистская философия ос­мысливает эти глобальные интеллектуальные превращения, вставая в оппозицию к существующей социальной действительности и ее ценностям. «Логика развития приве­ла к  тому, – пишет по этому поводу современный философ-экзистенциалист                   К. Ясперс, –  что эпоха буржуазного умиротворе­ния, прогресса, образования, исторического воспоминания в качест­ве опоры собственной мнимой безопасности сменилась эпохой опустошающих войн, гибели и убийства массы людей (при неис­черпаемом росте масс), ужасающей угрозы уничтожения гуманно­сти в круговерти, в которой распад явит себя господствующим                  фак­тором» [3, с. 497]. Постмодернизм объявил некогда незыблемые каноны       за­падной демократии, выраженные в понятиях «человек», «разум», «цивилизация», «прогресс», несостоятельными в нравственном и интеллектуальном смысле.

Радикальные изменения в контексте западной культуры рожда­ют в гносеологическом плане критическую «деконструкцию» традиционных представлений, когда способом постижения действи­тельности становится идея разрушения всех существующих устано­вок, верований и представлений –  повсюду философия находит ви­димости, достойные разоблачения. В этом смысле постмодернизм есть «антиномическое движение», задавшееся целью разложить за­падное мышление на части,  взяв на вооружение деконструкцию, децентрацию, устранение, разбрасывание, демистификацию, пре­рывание, расхождение, рассеивание и т.д. Подобные понятия, подчеркивает  Р.  Тарнас, вы­ражают «эпистемологическую одержимость разрывами и разломами, а также соответствующую идеологическую приверженность раз­личным                   меньшинствам – политическим, сексуальным и языковым. Правильно думать, правильно чувствовать, правильно поступать, правильно читать, согласно этой ерisteme  уничтожения, означает – отказаться от тирании целого; абсолютизация любого из человече­ских начинаний чревата тоталитаризмом» [2, с. 340].

Посредством интерпретативного разума осуществился переход с поиска оснований знания, лежащих в трансцендентной сфере, на поиск оснований, находящихся в повседневной жизненной практике. Для нового разума основания знания следует искать не в метафизике, но в коммуникации, общении эмпирических индивидов. Постмодернистская парадигма мышления предполагает множест­венную локальность действительности, которая не имеет в себе ни­какого основания. Видение мира, складывающееся в такой эпистемологической парадигме, будет относиться к чему-то местному и специфическому. Концепции, претендующие на универсальную объяснительную способность, не заслуживают доверия по той при­чине, что связаны с эмпирическими подтасовками и интеллектуаль­ным авторитаризмом –  «законодательный» разум имеет тенденцию «унифицировать истину насилием» (Г. Риккерт). Постмодернизм актуализировал настроение, сформировавшееся еще в начале наше­го века: его выразил Дж. Дьюи, заявив: «Главное интеллектуальное настроение нашего века – это отчаяние, к которому приходят от любых целостных воззрений и позиций». Новое мышление, выраженное постмодернизмом, представляет собой, по мнению   Ж.-Ф. Лиотара, «недоверие к метаповествованиям». Невозможность «метаповествования» вытекает из различных форм нигилизма, имеющего онтологическое происхождение.

Онто­логический нигилизм есть утрата логики смысла в самой современ­ной действительности, в самом бытии. В культуре постмодернизма особую ценность приобретает идея пластичности мира и постоянного изменения действительности. В силу данного обстоятельства предпочтение отдается не общим принципам, не застывшему и отвлеченному знанию, но конкретно­му опыту. Адекватным образом философии будет такой дискурс, который ориентирован на множественность, неоднозначность; лю­бое решение будет не абсолютным, но относительным, допускаю­щим бесконечный пересмотр.

                                                          Литература:

1. Ортега-и-Гассет, Х. Что такое философия? / Х. Ортега-и-Гассет. – М.: Наука, 1991. – 85 с.

          2.  Тарнас, Р. История западного мышления / Р.  Тарнас.  –  М.: КРОН-ПРЕСС, 1995. – 425 с.

          3. Ясперс К. Смысл и назначение истории / К. Ясперс. –  М.: Политиздат,  1991. – 527 с.