Юридические науки/Гражданское право

К.ю.н., доцент Бакаева И.В.

Южный федеральный университет, юридический факультет, кафедра гражданского права, Россия, г. Ростов-на-Дону

Личные неимущественные отношения в предмете гражданско-правового регулирования: проблемы и перспективы развития.

Смена общественного строя современной России обусловила социализацию и гуманизацию ее правовой системы, следствием чего стало изменение соотношения частно-правовых и публично-правовых приоритетов. В центр правовой системы были перенесены человек, его права и свободы, провозглашенные в ст. 7 Конституции РФ высшей ценностью общества. Эти новые аксиологические ориентиры развития отечественного законодательства затрагивают всю сферу гражданско-правового регулирования и одновременно ставят перед цивилистической наукой ряд сложных методологических проблем, в том числе связанных с обоснованием предмета отрасли.

Формирование теории предмета гражданско-правового регулирования является одним из наиболее сложных и дискуссионных процессов развития и самой науки гражданского права. В его законодательном определении на отдельных этапах кодификации гражданского законодательства РФ нашли отражение результаты интенсивного научного исследования данной проблематики, в обсуждении которой участвовали такие выдающиеся отечественные цивилисты, как М.М. Агарков, С.С. Алексеев, С.Н. Братусь, А.В. Венедиктов, Д.М. Генкин, А.В. Дозорцев, Н.Д. Егоров, О.С. Иоффе, О.А. Красавчиков, В.А. Тархов, Р.О. Халфина, В.Ф. Яковлев и многие другие.

Историко-правовой анализ развития предмета гражданско-правового регулирования советского и современного периодов свидетельствует о его существенной эволюции: от отсутствия в Гражданском кодексе (далее- ГК) РСФСР 1922 г. специальных норм о предмете отрасли до его развернутого определения в ст.2 действующего ГК РФ 1994 г., в соответствии с которой в предмете выделены: правовое положение участников гражданского оборота, основания возникновения и порядок осуществления права собственности и других вещных прав, прав на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальных прав), договорные и иные обязательства, а также другие имущественные и личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников. Тем самым единым предметом отраслевого регулирования объединены общественные отношения, гетерогенность которых является очевидной, что противоречит принятому в теории права и отраслевых юридических науках критерию отраслевого деления права на основе предмета правого регулирования.

Для обозначения сути поставленной проблемы напомним, что практически общепризнанная теоретико-методологическая установка предполагает, что предмет отраслевого регулирования охватывает однотипные, однородные общественные отношения, которые соответствуют определенным признакам, в целом характеризующим гомогенность правового положения субъектов, общий тип межсубъектного взаимодействия и вытекающую отсюда общность метода правового регулирования. Однако вследствие усложнения социально-правовой реальности, повлекшей за собой диверсификацию предмета гражданско-правового регулирования, требуемая для последнего однородность регулируемых общественных отношений наблюдается лишь по отдельно взятым признакам, в то время как в своей полной совокупности они не отвечают избранному критерию отраслевого деления права.

Проблема выявления предмета гражданско-правового регулирования во многом осложняется тем, что, во-первых, широта и многообразие регламентируемых данной отраслью общественных отношений принципиально исключают возможность формулировки их исчерпывающего перечня. Во-вторых, и это, пожалуй, главное, открытым остается сам принцип выделения и отнесения к предмету отрасли тех или иных групп общественных отношений.

Анализ развития гражданского законодательства РФ (см., к примеру, ст. 1 ГК РСФСР 1964 г., ст.1 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г., ст. 2 ГК РФ 1994 г.) убеждает в том, что наиболее стабильную и неоспоримую позицию в предмете отрасли традиционно занимают имущественные отношения, что позволило многим отечественным цивилистам рассматривать их в качестве его центрального ядра и основного структурного элемента. Однако относительно личных неимущественных отношений законодатель проявляет заметную осторожность и даже непоследовательность. Так, закрепив дихотомическое деление этих отношений, Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. (ст.1) и ГК РСФСР 1964 г. (ст.1) распространили гражданско-правовое регулирование на личные неимущественные отношения, связанные с имущественными, а на иные личные неимущественные отношения- только в случаях, предусмотренных законом. В гражданском законодательстве РФ того периода содержалось всего две нормы, посвященные регулированию личных неимущественных отношений вне их связи с отношениями имущественными: ст. 7 Основ гражданского законодательства и ст. 7 ГК РСФСР были посвящены защите чести и достоинства; ст. 514 ГК РСФСР- охране интересов гражданина, изображенного в произведении изобразительного искусства. Это свидетельствовало об амбивалентном статусе личных неимущественных отношений в структуре предмета гражданско-правового регулирования.

В аспекте рассматриваемой проблематики важные законодательные новеллы связаны с принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. Как и прежде, гражданско-правовое регулирование личных неимущественных отношений допускалось только в той мере, в какой они были связаны с отношениями имущественными. Принципиальное значение для определения предмета отрасли имела закрепленная Основами (п.2 ст.1) презумпция гражданско-правовой принадлежности личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными: было установлено, что они регулируются гражданским законодательством, поскольку иное не предусматривалось законодательными актами Союза ССР и республик либо не вытекало из существа данных отношений.

Неоднозначность законодательного подхода к роли и месту личных неимущественных отношений в структуре предмета гражданско-правового регулирования отчетливо проявилась в процессе современной кодификации гражданского законодательства, результатом которой стало принятие и введение в действие с 1.01.1995 г. части первой ГК РФ (за исключением отдельных положений, для которых были установлены иные сроки). Анализ п.1 ст. 2 Кодекса в его первоначальной редакции приводит к выводу, что законодатель, как и ранее, исходил из абсолютной доминантности в предмете отрасли имущественных отношений, поскольку личные неимущественные отношения по-прежнему включались в него только вследствие своей связи с отношениями имущественными. Более того, личные неимущественные отношения, не связанные с имущественными, формально были выведены из предмета гражданско-правового регулирования указанием п.2 ст.2 ГК РФ на то, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ. Такая позиция законодателя была подвергнута серьезной и аргументированной критике [1].

Федеральным законом от 18.12.2006 г. №231-ФЗ «О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (ст. 17) была изменена редакция абз.1 п.1 ст. 2 ГК РФ. Законодательные новеллы применительно к предмету настоящего исследования выразились, во-первых, в отказе от традиционного для отечественного гражданского законодательства деления личных неимущественных отношений на отношения, связанные и не связанные с имущественными. Во-вторых, в распространении гражданско-правового регулирования на все виды личных неимущественных отношений, соответствующих отраслеобразующим критериям- юридическому равенству, автономии воли и имущественной самостоятельности участников.

Указанные законодательные новации чрезвычайно важны и в полной мере соответствуют современным аксиологическим приоритетам развития российского общества как гражданского с его ориентацией на человека, его права и свободы. Но, с другой стороны, объединение единым предметом отраслевого регулирования столь неоднородных общественных отношений (имущественных и личных неимущественных) требует научного осмысления. Парадокс развития теории предмета гражданско-правового регулирования заключается в том, что данная проблема только обостряется по мере изучения цивилистической наукой личных неимущественных отношений. Дело в том, что установленные сущностные признаки этих отношений (нематериальная природа, направленность на выявление и развитие индивидуальности, отсутствие экономического содержания и др.) скорее подчеркивают глубокую дифференциацию предмета отрасли, нежели образуют основу его единства. Посмеем утверждать, что требуемая общность имущественных и личных неимущественных отношений как структурных элементов предмета гражданско-правового регулирования может быть обнаружена посредством формирования более целостной и соответствующей современным социально-правовым реалиям методологии собственности [2, с.77-80; 3, с.51-57].

Идейной основой генерализации института собственности на весь круг общественных отношений, регулируемых гражданским законодательством, является философия свободы. Проведенные Н.С. Бондарем исследования убедительно доказывают, что «сама природа социальной и правовой свободы определяется глубинными экономическими явлениями, отношениями собственности. Исторический прогресс свободы и права свидетельствует о том, что формирование и развитие свободной, правовой личности необходимым образом связано с положением человека в системе отношений собственности»[3, с.78].

С.А. Зинченко и В.В. Галов актуализировали положение о том, что «в сфере жизнедеятельности человека и гражданина отношения по поводу личных нематериальных его благ, а также физического и социального благополучия также являются отношениями собственности, реализуемыми вне вещно-имущественных форм» [4, с. 28-29]. Они предположили возможность выделения группы прав, которые могут быть отнесены к разделу невещных имущественных прав собственности, и группы прав, не имеющих имущественных форм и составляющих неимущественные права собственности. По их мнению, «объем понятия "неимущественное право собственности" должен включать в себя неимущественные права на результаты интеллектуальной деятельности и все другие права, которыми наделяются субъекты по поводу нематериальных благ» [4, с. 78]. Предложенная ими теоретико-методологическая новация связана с определением природы неимущественных отношений собственности как «отношений, возникающих по поводу предпосылок (условий) формирования и личных неимущественных благ, и их результатов (самих благ - физических, духовных, социальных)» [4, с. 81].

С учетом данных теоретических положений обоснование новой методологии предмета гражданско-правового регулирования связано с более широкой интерпретацией отношений собственности как формы присвоения человеком материальных и духовных благ. Присвоение материальных и духовных благ поддерживается субъективными факторами воли и намерения считать нечто «своим». Именно в них сосредоточен и проявляется уровень свободы индивида, рассматриваемый как его естественное право. Само понятие присвоения позволяет описать естественноправовые отношения установления власти человека над материальным или нематериальным благом, процесс вовлечения его в орбиту собственной деятельности и субъективное переживание расширения приватной сферы за счет ассимиляции благ из «внешнего» мира.

В обозначенном контексте рассуждений теоретическое осмысление природы права собственности неизбежно выходит за границы устоявшейся в отечественной гражданско-правовой науке концепции вещных прав. Такой подход открывает принципиальную возможность рассматривать право собственности, наряду с традиционным пониманием в качестве абсолютного вещного права, и как абсолютное неимущественное право, определяющее отношение лица к телесному, социальному и духовному благу как к своему.

Предложенный нами подход к обоснованию включения личных неимущественных отношений в предмет гражданско-правового регулирования требует глубокого теоретического обоснования и потому заявлен в настоящей статье преимущественно в порядке постановки проблемы.

Литература.

1. См., к примеру, Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита. М.: МЗ Пресс. 2000; Нохрина М.Л. Гражданско-правовое регулирование личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными. СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс». 2004.

2. См., к примеру, Бакаева И.В. «Присвоение» в естественно-правовом обосновании юридической концепции собственности// Онтология и аксиология права: Тезисы докладов и сообщений Второй международной научной конференции (октябрь 2005 г.).- Омск: Омская академия МВД России, 2005; ее же. Проблемы теории предмета гражданского права// Актуальные проблемы международного частного и гражданского права: Материалы международной научно-практической конференции, 15 января 2007 г., Челябинск.- М.: Изд-во СГУ, 2007.

3. Бондарь Н.С. Гражданин и публичная власть: Конституционное обеспечение прав и свобод в местном самоуправлении. М.2004.

4. Зинченко С.А., Галов В.В. Собственность и производные вещные права: теория, практика. Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2003.