Филологические науки/9. Этно-, социо- и психолингвистика

К. ф.н. Павлова И.П.

Северо-Восточный федеральный университет имени М.К.Аммосова, Россия

Слово в контексте традиционных мировоззренческих представлений народа саха

 

В якутской духовной культуре слову приписывается магическая сила, существовали многочисленные приметы и запреты, касающиеся речевой коммуникации. Магическая функция языка в архаичных культурах обу­словлена мифологическими представлениями народа, одухотворением всего окружающего мира.

По якутским поверьям, все предметы и явления природы наделяются сверхъестественными свойствами, они имеют иччи. Согласно "Словарю якутского языка" Э.К.Пекарского слово иччи имеет следующую интерпре­тацию: "владетель, хозяин, владыка (ср.тойон); хранитель, дух-властитель, особый род существ, пребывающих в определенных предметах и явлениях природы; содержимое, сущность, внутренняя таинственная сила, имею­щаяся в каком-нибудь предмете; зародыш, тельце в яйце (сымыыт иччитэ)" [6, с.989]. Считалось, что все предметы и явления природы, имеющие душу (иччи), обладают магическими свойствами. Они могли принести вред или пользу человеку.

Сверхъестественная сущность предметов не представлялась якутами как антропоморфный образ. В сущности, наличие у них иччи означало признание тех или иных магических свойств предметов и явлений. Наряду с этим у якутов существовали и вполне оформившиеся анимистические образы духов-хозяев, видимо, сложившиеся в результате мифологизации таинственных сверхъестественных свойств предметов и явлений природы. Как отмечает В.Ф.Трощанский: "слово iччi в якутском языке означает прежде всего хозяина, а затем духа-властителя... Слово человека имеет, по мнению якутов, силу влиять на предметы и потому оно становится по отношению к ним временным iччi" [9,  с.26]. Все предме­ты и явления природы, влияющие непосредственно на благосостояние человека, имеют своего иччи. Его имеют: озера, реки, вода, дерево, лес, камень, земля, каждый участок покоса, дорога, горы, ущелья, водовороты и так далее. Эти существа не принадлежат ни к разряду айыы, ни к разряду абааhы, хотя в сказках их называют абааhы в тех случаях, когда они угро­жают кому-либо злом. Из них наиболее важными были суол иччитэ "дух-хозяин дороги", аартык иччитэ "дух-хозяин горного перевала", күөл ич­читэ "дух-хозяин озера", далай иччитэ "дух-хозяин водных глубин", дойду иччитэ "дух-хозяин местности". "И лес и вода имеют своих особых духов-хозяев, без разрешения которых нельзя пользоваться находящимися в их распоряжении благами" [2, с. 159]. Для избегания гнева этих духов и соискания их благосклонности якуты считали необходимым совершать определенные обряды [1,  с.60].

Якуты, одухотворяя всю окружающую их живую и неживую природу, "приписывали ей разум, сознание и даже способность переговариваться между собой. Согласно такому представлению, стоило лишь что-нибудь высказать вслух, эта весть разносилась по всему свету" [5,  с.56]. Отзвуком анимистического взгляда древних якутов является пого­ворка: Оннооҕор от-сото уол иччилээх. "Даже парень-травяная нога име­ет иччи (дух-хозяина)". В.Л.Серошевский приводит такой факт, что ребе­нок с малых лет "понимает говор огня, пение птиц, язык животных, пред­метов и духов... Узнавши человеческий говор, теряет этот дар" [7, с.512].

Мифологическое освоение окружающего мира якутами достигло того уровня, что в нем человек уже отделен от природы и познает ее, но при этом одухотворяет. Даже такое абстрактное понятие, как слово, имеет свой дух. В.Л.Серошевский отметил, что якуты говорят: Тыл дорҕоонноох, тыл иччилээх  буолар. "Слово бывает звучным, слово имеет иччи (дух-хозяина)" [7, с.573]. Сказанное, слово превращается в вещую птицу, которая летит по назначению и передает его первоначаль­ное значение.

Отражением древних воззрений этноса саха на магическую силу слова явилась также пословица: Алгыс баhа арыылаах, кырыыс баhа хааннаах. "Принцип благословения с маслом, принцип проклятья кровавый" [11, с. 140]. В сказках говорилось, что слово, превратившись в молодого жеребца, летит в верхний мир распространять по всем небесам сказанное богатырями среднего мира, а в нижний мир спускается в образе ярого пороза [4,  с.45].

В древности люди полагали, что слова будут услышаны природой или ду­хами и возымеют воздействие на них. Алгыска оннооҕор абааhы тохтуур. "На заклинание даже черт сдается" - говорит якутская поговорка. Существует множество якутских пословиц, которые регулируют процесс коммуникации, предписывая определенные правила речевого поведения и этикета в форме запретов и советов. Поэтому в старину каждое слово произносилось с большой осторожностью: Эппит тыллаагар эппэтэх тыл ордук. "Несказанное слово лучше сказанного"; Этиллибит тыл иhиллибэт буолбат. "Сказанное слово не бывает не услышанным", то есть и секретное слово не остается не распро­страненным [4,  с.207; с.209].

Поскольку каждое слово имело собственную "жизнь", якуты делили слова, как и свои божества, на добрые и злые, опасные и тяжелые. По тер­минологии О.М.Фрейденберг, "функция слова-зла" заключается в том, что, называя имя в его хтоническом аспекте, мы вызываем проклятие, брань [10, с.59]. Проклинания могут убить человека. И.А.Худяков пишет, что вообще "худые речи прилипчивы", и проклятие, если не исполняется на самих проклятых, то доходит до их детей" [11, с.141]. Мы видим общие сквозные идеи, пронизывающие древние верования, их объединяет одно -  возвеличивание Слова, Логоса.

"Тяжелые" слова старались не произносить без особой необходимо­сти. Страх перед ними передается в якутском суеверном табу "Быhа этимэ". Прежде чем расшифровать смысл выражения "Быhа этимэ", обра­тимся к значению слова быhа. Быhа - это через, поперек, прямо, наотрез; быhа ас - пересекать; быhа эт - перебивать (слова других); определительно сказать; быhа этимэ - не накличь беды, не сглазь!; быhа эттэххэ - ска­зать наотрез, коротко сказать, так сказать; быhа бар - проходить через что, переходить за что, идти напрямки, перерваться, разорваться; быhа оҕус -перерезать чем, срезать, перерубать, отрубать, отсекать, убивать; быhа хаам - ступать, переходить, перешагивать через что [6,  с.629-630]. Значе­ние этой номинации проявляется в полной мере именно тогда, когда слово входит в состав различных идиоматических выражений: быhа эт, быhа этимэ, быhа эттэххэ, быhа огус, быhа хаам и других. Также богата и мифологическая семантика слова быhа. Так, в древности якут не имел права перейти дорогу старшему (быhа хаампат). Чтобы не обидеть духа-хозяина местности, он не должен был называть собственные "тяжелые" названия озер и рек, где он проживал (быhа ааттаабат). "Быhа этимэ" по-якутски имеет смысл, будто бы над головой говорящего висит вся убийст­венная, зловредная сила "опасного" слова и говорящий, будто бы своей неосторожностью, как ножницами, срезает эту роковую нить" [5, с.56]. Якуты говорят: "Быhа этэн кэбиспит, сэттээхтик" - это о человеке, который вслух и при посторонних неосторожно мечтал о буду­щем своем благополучии и удаче, а затем потерпел неудачу в этих своих надеждах, говорят, что он"прорек не к спеху". Как указывает А.Е.Кулаковский, смысл этого изречения тот, что неудача последовала именно вследствие "сэт", последовавшего от неуместного пререкания. Поэтому якуты никогда наперед не высказывают своих надежд насчет буду­щего благополучия или удачи, в особенности, если дело касается предстоя­щей охоты или путешествия, они боятся "сэт" [4, с.64].

Именно только через такое представление, "слову с древних времен почти до сегодняшнего дня придана роль посредника между людьми и любыми божествами, как добрыми, так и злыми. Древний заклинатель, современный молящийся или в гневном возбуждении кого-то проклинаю­щий одинаково верили в то, что каждое слово "дойдет" или "долетит" до необходимого ему адреса" [5, с.57]. И если, скажем, случит­ся какое-нибудь несчастье или горе, то это приписывали, прежде всего, слову: Тыллаах эппитин, кырыыстаах кыраабытын курдук.."Стало так, •"'•' как говорящий говорил, и как клянущий клял" [4, с. 182].

По мысли Э.Кассирера, структура мифологического и языкового мира в значительной степени определяется одинаковыми духовными представле­ниями. Миф оживает и обогащается благодаря языку, а язык - благодаря мифу. [3, с.41]. В этом постоянном взаимодействии и взаимном проникновении подтверждается единство духовного начала, из которого они оба происходят, различными выражениями которого они являются.

О мифологическом слове, воплощаемом в метафоре Логоса, О.М.Фрейденберг пишет, что сам процесс говорения, произнесения слов семантизируется очень своеобразно. В архаичных культурах слово "крылато": "как дерево, оно воплощается в палке "говорящего" (каждый гомеровский оратор, начиная говорить, берет в руки деревянный жезл) или в ветке "поющего" (очередь на песню-сколий передается за столом вместе с веткой, которая переходит из рук в руки исполнителей)" [10, с.57]. Акт говорения представляется конкретным "вещанием" жизни-смерти, их подачей. Говорящий у греков назывался "поэтом", творцом; у якутов сказитель являлся весьма уважаемым, почитаемым человеком. Вспомним замечание В.Л.Серошевского: "якуты говорят, что от пения певца с "иччилээх тыллаах", т.е. певца, обладающего словом с иччи, может гибнуть дерево" [7, с.573]. "Сила традиции, связанной с мифологией, и живая обрядность... были питательной средой и реальным фоном, через которые воспринималось фольклорное слово" [8, с.98].

В каждом народном эпосе, будь то "Илиада", или олонхо, герои всту­пают в словесно-действенный поединок. Именно слово берет на себя зада­чу разрешить их спор. Словесный поединок обычно предваряет их реаль­ный бой. "Логос - тотем говорит деревьями, землей, птицами, животными, водой, людьми, вещами" [10, с.57]. Такой разговор - это воображаемый или действительный поединок. Логос обращается к деревь­ям, земле, воде, воздуху, как к своему двойнику, и они слушают его. Те­перь обратимся к якутским поверьям, приведенным И.А.Худяковым: "Иные люди бывают "благословляющими (алгыстаах киhи), какое он ни скажет благословление, дух слушает его, и оно исполняется. Иные же, наоборот, бывают "проклинателями" (кырыыстаах киhи); что он ни проклянет, все исполнится". [11, с. 141]. В первичной функции слово есть жизнь, а неумирающее, вечно живое слово есть слава. И люди готовы идти на подвиг ради славы, потому что слава бессмертна, но она непременно словесна, она произносится. Не о том ли говорит пословица: Суол сурахтаах, аартык ааттаах. "Каждая дорога имеет свою славу, всякий перевал имеет свое название", в которой происходит игра смысла­ми слов. В лексике якутского языка существует характерная в этом отно­шении полисемия: слово аат означает "имя, название" и вместе с тем "известность, славу, честь, похвальную молву"[6, с. 184]. Например: Туох ааппар-сурахпар кэллин? "На какое мое имя, на какую молву обо мне при­шел ты?" Мин ааппар-солобор кэлбитэ. "На мое имя и славу (звание, на­значение) пришел он" [там же].  В традиционных представлениях народа саха слово, таким образом, приобретает особую магическую силу.

 

Литература:

 

1.     Алексеев Н.А. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири. Новосибирск: Наука, 1980. – 317 с.

2.     Ионов В.М. К вопросу об изучении дохристианских верований якутов. Пг., 1917. – 27 с.

3.     Кассирер Э. Сила метафоры // Теория метафоры: Сб./ Пер. с англ., фр., нем., исп., польск. яз./ Общ.ред. Н.Д.Арутюновой и М.А.Журинской. М.: Прогресс, 1990. – С. 33-43.

4.     Кулаковский А.Е. Научные труды. Якутск: Кн.изд-во, 1979. – 484 с.

5.     Николаев С.И. К вопросу о происхождении якутских легенд о древних людоедах // Сб.статей и материалов по этнографии народов Якутии / Институт языка, лит-ры и истории. Якутск, 1961. Вып.2. С 47-66.

6.     Пекарский Э.К. Словарь якутского языка. 2 –ое изд. Т.1. 1958.- 1280 с., Т. 2,3. 1959. - 2508 с., 3858 с.

7.     Серошевский В.Л. Якуты: Опыт этнографического исследования. 2-е изд. М., 1993. - 736 с.

8.     Слепцов П.А. Лингвофольклористика: Проблемы и задачи (на материале якутского фольклора) // Фольклорное наследие народов Сибири и Дальнего Востока: Сб.науч.тр. Якутск, 1991. С.95-102.

9.     Трощанский В.Ф. Эволюция черной веры (шаманства) у якутов. Казань, 1902. - 185 с.

10. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М.: Наука, 1978. - 605 с.

11. Худяков И.А. Краткое описание Верхоянского округа / Под ред. В.Г.Базанова. Л.:Наука, 1969. - 439 с.