Филологические науки/ 9. Этно-, социо- и психолингвистика

Д-р филол. н. Ерофеева И.В.

Забайкальский государственный

гуманитарно-педагогический университет, Россия

Характеристики современного медиатекста

в системе аксиологических координат

Современная эпоха абсолютизировала текст, в эстетике постмодернизма жизнь человека предстает как «пульсация памяти, обращенная в текст», весь мир рассматривается как система определенных знаков, как огромный непрерывный дискурс, в котором все уже когда-то было сказано. В рамках подобной философии текст становится не просто целостным речевым произведением, отмеченным видовой характеристикой, он есть универсальная категория, система знаков, ведающая о мире. Сама культура объективирует себя как совокупность текстов или «сложно построенный текст» [4, с. 135].

Объемное поле толкования «текста» диктует многоаспектность его характеристик. На сегодняшний день существует более трехсот дефиниций текста, в которых фиксируется различный перечень качеств. Текст рассматривается в разных ипостасях: в широком понимании, как знаковая последовательность, как информационное пространство; в более узкой интерпретации, как речевое произведение, как «произведение речетворческого процесса, объективированное в виде письменного документа» [2, с. 18].

Объект нашего интереса – медиатекст, несомненно, отличен от художественного и иных типов произведения ввиду специфики функционального поля СМИ, содержание которого дает возможность определить медиатекст как результат целенаправленного творчества, представляющий собой некую сложную, иерархически организованную систему знаков (вербальных, акустических, иконических и др.), воспроизводящую факты реального мира ресурсами массовой коммуникации. Как правило, медиатекст обладает завершенностью, и как любой другой тип текста, «состоит из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, логической, стилистической связи, имеющей определенную направленность и прагматическую установку» [2, с. 18]. Медиатекст бытует в сфере массовой коммуникации и является динамической коммуникативной единицей высшего уровня, он вовлечен в коммуникативную парадигму: автор – канал коммуникации – потребитель, будучи «текстом в действии», он нацелен на раскрытие своего богатого функционального поля, в основе которого лежит механизм взаимодействия (и воздействия) между адресантом (автором) и адресатом (потребителем, реципиентом СМИ).

Прагматика текста дает возможность акцентировать внимание на следующих характеристиках медиапроизведения, важных в контексте медиааксиологии:

Цельность смысла. Медиатекст (от лат. textus – «ткань, сплетение, структура, связное изложение») – активная составляющая коммуникативного процесса, обладающая признаками связности и цельности, как в информационном, так и в структурном аспектах. В лингвистике под текстом подразумевается именно «объединенная смысловой связью последовательность знаковых единиц».

В пространстве медиатекста определенная последовательность знаков объединяет разноплановые и разноуровневые понятия, подразумевает органичное сочетание вербального и иконического ряда, медийных свойств конкретного канала коммуникации. Т. Г. Добросклонская выделяет черты объемности и многослойности медиатекста [3, с. 30-31]. Текст СМИ благодаря многочисленным семантическим и структурным компонентам определенным образом организовывается, центрируя текстовое пространство вокруг идеи, смысла – ценности. Медиатекст существует в сфере активного употребления и представляет собой, прежде всего, единицу семантики и смысла, а не формы.

Виртуальная сущность. Парадокс СМИ заключается в том, что они претендуют, в силу своего отличительного функционального качества, на объективность и несомненную реальность. Но, в то же самое время, оставаясь все-таки творческой лабораторией, они активно осваивают и переосмысливают реальное пространство и время. Любое творчество всегда субъективно, именно поэтому, реальность, появившаяся даже в журналистском тексте, есть действительность сотворенная, обусловленная видением автора, его художественным вкусом. Мы утверждаем, что пресса – зеркало общества, но журналист как носитель индивидулаьных качеств, который он активно транслирует в своем творчестве, физически не может быть этим зеркалом. Коммуникатор – создатель реальности, обладающий определенной самобытной «картиной мира» – целостной системой представлений об общих свойствах и закономерностях бытия, в котором он живет.

Внутренний мир личности определенным образом структурирует окружающий мир. Условия социальной и личной жизни человека накладывают свой отпечаток на восприятие и отражение реальности, важной частью личностной интерпретации которой становится внутренняя готовность воспринимать какой-нибудь объект или эпизод определенным образом («подготавливающая установка»). Как бы ни старался создатель информации быть максимально объективным, он обречен на определенное программирование окружающего мира инструментарием внутренних личностных составляющих.

Макет реальности медиатекста прямо пропорционален воображению, способу мышления, системе ценностей, вере. Созданный макет есть относительная реальность. Особенно, если учесть объективную сложность мироздания, влекущую за собой естественные ошибки и заблуждения в процессе его познания. В ХIХ в. критик «чистого искусства» А.В. Дружинин в диалоге с представителями реалистического направления в литературе задавался вопросом: «Будьте верны действительности. Но где критерий, где путеводная нить?». Разграничить реальное и вымышленное по признаку существования достаточно тяжело, возможно говорить скорее о некоем совокупном опыте восприятия реального и вымышленного.

Реальность актуализируется лишь при условии ее восприятия. В произведении мир впервые «из-обретается», отображается с помощью воображения и образного мышления автора. Реальность как «обширная семиотическая система» (В.П. Руднев) содержит огромное количество различных знаковых парадигм и языковых игр разных порядков, сложным образом связанных между собой. Человек вынужден, существуя в реальности, считывать и расшифровывать ее, в результате текст предстает как своеобразная интерпретация мира, опредмеченное знание или вербальнокодированный фрагмент знаний, являющийся органической частью целостной системы знаний о мире автора.

Корректировка медиаматериала о реальности обусловлена также перечнем корпоративных требований. Так, журналистской деятельности присуща селекция, отбор фактов. Журналист не в состоянии рассказать обо всем, он ориентируется, во-первых, на субъективную нравственную позицию. Во-вторых, журналист выбирает, согласно «центрам интереса», необходимую информацию. Вниманием аудитории плавно управляют: определяя центры информационной повестки дня, сосредотачивая, удерживая или, при необходимости, рассеивая внимание (например, на несколько других объектов и тем).

Современные рыночные условия существования СМИ еще более усугубляют положение относительной объективности российских масс-медиа, который одновременно являются слугой двух господ: общественного мнения и власти. СМИ зависят от учредителей. Они часто вынужденно ангажированы, создают заказные материалы, уделяют особое внимание рекламной гиперреальности, и тогда частью виртуального пространства становятся псевдофакты – искусственно созданные ситуации или явления.

Учитывая вышесказанное, логично предположить, что медиатекст не столько рассказывает о реальном, сколько творит новую реальность, моделируя, в том числе, своеобразное аксиологическое пространство. Никто из профессионалов не скажет: излагаю/рассказываю новость, они предпочитают правдиво говорить: «делаю новость».

Аккумуляция виртуального духовного бытия. Журналисты, как и другие создатели массово-коммуникационной ситуации, генерируют в медиатексте отношения к власти, милиции, традициям, этносам, родине, государству и т. д., иными словами, формируют непосредственно массовое сознание, выражающееся в идеях, принципах, нормах, настроениях, переживаниях, привычках, в которых нация осознает себя и свое бытие как нечто единое целое.

Учитывая, что массовое сознание – специфический вид общественного сознания, непосредственное участие в формировании первого есть яркое проявление регулятивной функции СМИ в разнообразных общественных отношениях (нравственных, правовых, политических и др.). В информационном пространстве создаются внешние координаты, та или иная модель действительности (по большому счету – оптимистическая или пессимистическая). Информационные фантомы и конструкции, как сочетание достоверной и недостоверной информации или заведомо ложной, соотносятся с доминирующими интересами лиц, проводящих информационную политику, и используются как инструмент формирования социальных, политических и культурных (духовных) установок. Виртуальное пространство СМИ учитывает интересы и вкусы аудитории, насыщено разнообразными приемами воздействия, апеллирует к сознанию и бессознательному в человеке, активно вовлекая в свой искусственный мир.

Подобное устройство общего текстового мира средств информации позволяет говорить о проблеме конструирования в рамках метатекста системы духовно-нравственных ценностей. Э. А. Байков определяет виртуальную реальность именно как «искусственное (созданное человеком) духовное бытие, в отличие от естественного (природного), искусственного материального (техника, сооружения и пр.) и социального (общество, социальные институты и т.д.) бытия» [1, с. 25].

Прагматическая установка – ориентация на конкретную аудиторию. М. М. Бахтин называл текст «плотью общения». Только на первый взгляд, истинное творчество – дело сугубо субъективное. Человек, будучи существом социальным, предпочитает быть услышанным в своем креативе. Особенно это характерно для журналисткой и PR - деятельности, ориентированной на заинтересованный сегмент. «Автор навязывает аудитории природу ее памяти, – писал Ю. М. Лотман, – с другой стороны, текст хранит в себе облик аудитории» [4, с 166]. Текст, представляя собой информативную единицу «в действии», не существует вне сознания: создающего и воспринимающего, он характеризуется двунаправленностью: на автора и на читателя/ слушателя/ зрителя. Текст, как смыслопорождающий механизм, выступает в качестве посредника между коммуникантами, передавая информацию от одного сознания к другому. Поэтому, с точки зрения прагматики текста, медиапроизведение есть самодостаточное речевое сообщение с ясно оформленным целеполаганием: ориентированность на своего адресата.

Жизнедеятельность медиатекста протекает как столкновение двух текстов: готового (текст автора) и создаваемого (реакция потребителя). Попытка увидеть текст в его реальном коммуникативном действии преобразует его в дискурс, который подчеркивает прочную интеграцию внутритекстовых особенностей с социально-культурным контекстом. В связи с этим, представляется важным акцентуация внимания на закономерностях соотношения внешних – коммуникативных – факторов, лежащих в основе конструирования текста, и внутренних констант медиапроизведения. К ключевым категориям, вскрывающим сущность данных взаимоотношений, относится «интерес аудитории» – базисное понятие современной теории массовой коммуникации

Экономические условия выживания превращают продукт творчества в товар, медиатекст создается с учетом желаний и потребностей среднестатистического потребителя. В данной ситуации умение фиксировать интересы потенциальной аудитории, точно интерпретировать, понимать их психологическую сущность – важное качество в характеристике профессионала, работника массовой коммуникации. Существует как минимум два уровня семиотических ресурсов, активизирующих различные типы внимания реципиента. Так технические параметры (интенсивность, частота звука, шумы, музыка и другие «физические раздражители») создают внешнее поле для привлечения непроизвольного внимания. Более сложный контекст необходим для организации внутреннего поля, апеллирующего к произвольному вниманию реципиента и включающего так называемый «человеческий фактор» – мотивы, потребности, установки, цели аудитории. Пространство внутреннего поля аксиологично по сути, оно выстраивается благодаря ценностям и смыслам.

Качественное обращение журналиста к читателю (слушателю, зрителю) всегда конгруэнтно, то есть предполагает адекватную активацию когнитивных структур потребителя (эффект прайминга). Конгруэнтность или «закон соответствия» подразумевает, что основные семантические сферы, сформулированные в медиатексте коммуникатором, должны повторять конструкты реципиента (потребителя). Содержание медиаматериалов при эффективном прайминге связывается через цепь ассоциаций с активированными мыслями или понятиями конкретного потребителя и подкрепляется ими, соединяя прошлый опыт и новое. Использование в медиатексте того, что человек уже знает, создает иллюзию информационной прозрачности и близости, что, в свою очередь, рождает атмосферу безоговорочного принятия информационного потока.

Наличие единых (национальных) фоновых знаний для адресанта и адресата. Конгруэнтное взаимодействие адресанта и адресата обуславливает наличие в семантическом поле медиатекста единых фоновых знаний, которые являются неким информационным фондом, общим для субъекта, порождающего текст (автора), и субъекта, интерпретирующего текст (потребителя). Коллективные фоновые знания, заполняющие и организующие российский медиатекст, базируются на ментальных представлениях социальной общности, психологические принципы обработки информации у отечественного производителя и реципиента массовой коммуникации берут свое начало в семантике российской духовности.

Итак, медиатекст, образуя специфический знаковотворческий процесс, ориентирован на цельность смысла, является продуктом национального мировидения и в своей апелляции к конкретной аудитории концентрирует единые ментальные фоновые знания адресанта и адресата. Медиатекст аккумулирует виртуальное духовное бытие, имманентно нацеленный на аксиологическую репрезентацию, он является уникальной лабораторией по синтезу и трансляции ценностей. В результате масс-медиа предстают как социальный и политический институт, формирующий аксиологию потребителя.

Литература:

1. Байков Э.А. Виртуальный компонент духовного бытия общества // Журналистика в мире политики: гуманистическое измерение: Матер. секционного заседания конференции «Дни петербургской философии-2006» / Ред.-сост. С.Г. Корконосенко. СПб.: СПбГУ, 2007. С. 19-28.

2. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981.

3. Добросклонская Т.Г. Язык средств массовой информации. М.: КДУ, 2008.

4. Лотман Ю.М. Статьи по семиотике и типологии культуры // Избранные статьи (в 3-х т.). Т.1. Таллин: Александра, 1992.