«Уральский государственный университет путей
сообщения», Россия
«Династии меняются или исчезают,
а нации бессмертны. Будущее за нами.
Мы переживем и эту эпоху…
Не рухнет Россия»
М.Д. Скобелев
Удивительные судьбы отечественной истории, трагические ее повороты не оставляют равнодушными историков. Однако и сегодня, когда многое из прошлого для нас уже открыто и многое открывается, вдруг поражаешься самому страшному – забвению имен, событий, исторического предназначения России. Увы, но у нас так случалось часто, что под давлением страха, лжи, умолчаний в сознании целых поколений стиралась и выветривалась память о людях, о славных делах и помыслах национальных героев России.
И такая участь забвения постигла «белого генерала» – Михаила Дмитриевича Скобелева. Почему забвение? Да потому, что мало кто о нем знает.
На Балканах его имя свято – как освободителя славян. Он выигрывал сражения и кампании. Он истово служил царю и Отечеству, но цари, то и дело отворачивались от него; он не избежал кривотолков и зависти. Расчетливо трезвый на войне, он был обидчив в миру. Прославлен победами, но не удачлив в частных делах. Он, казалось, был заговорен от пули и клинка, но не дожил до сорока лет…
В память о Скобелеве на площади перед домом московского генерал-губернатора был воздвигнут памятник. Казалось на века. Победно обнажив шашку, несся над площадью генерал на белом коне… И площадь эта называлась Скобелевской. И в любом трактире вплоть до самой революции можно было заказать «битки по-скобелевски» - маленькая, а все же память. Как говорится, от любви до ненависти один шаг. И уже не одно поколение москвичей и гостей столицы твердо уверены, что памятник Юрию Долгорукому чуть ли не от веку стоит на Советской площади. А именно на этом месте высился памятник Скобелеву, и площадь называлась Скобелевской. И город Скобелев был переименован в Фергану.
Самое обидное оказывается то, что мы сегодня занимаем позицию «Ивана, не помнящего родства».
С особой силой блеснул полководческий талант Скобелева в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. Переправа через Дунай, Ловча, Плевна, Шипка-Шейново, Адрианополь – вот вехи его боевого пути на Балканах. «Генерал-освободитель» – называют Скобелева в Болгарии и поныне, свято чтя память о нем. Когда один из недавних политических деятелей бывшего Советского Союза высказал сомнение в разумности такой оценки Скобелева, он получил достойный ответ болгар: «У вас, русских, своя история, а у нас своя. И никакая сила ее не может изменить».
В самом деле, разве можно умолчать о прошлом или «подправить» его. Прошлое никогда не умирает, оно всегда принадлежит людям. Память о своих национальных героях необходимое условие воспитания чувства патриотизма. Само понятие «патриотизм» вмещает в себя мощные заряды исторических знаний нашего прошлого, без которых невозможна осмысленная любовь к своему Отечеству. Всей своей жизнью Скобелев учит: учит патриотизму, самоотверженности, чести, отваге. Жизнь и деятельность этого великого патриота – важная и славная страница нашей истории. Вот почему имя Скобелева не может и не должно быть забыто. Сегодня пришло время сказать правду о генерале Скобелеве после долгого умолчания и удивительных метаморфоз оценок и мнений в отношении «белого генерала», происходивших и произошедших в исторической литературе.
С именем Скобелева связано три поколения военных – дед, сын, внук. Дед Михаила Дмитриевича – Иван Никитич был сподвижником Кутузова, прошел путь от солдата, до генерала и коменданта крепости. Отец Скобелева, Дмитрий Иванович был заурядным военным, ничем особо не прославился, про него говорили, что он только «сын знаменитого отца и отец знаменитого сына».
Родился Михаил Дмитриевич 17 сентября 1843 года. Эпоха, в которую пришлось родителям воспитывать своего сына – середина 19 века, - была уникальной. Великие реформы стояли на очереди во всех сторонах жизни. Отец в полном согласии с общественными настроениями того времени пророчил сыну поприще гражданское, гуманитарное, отнюдь не военное. В детстве к мальчику был приглашен немец-гувернер – самое неприятное воспоминание, когда мальчик почувствовал на себе все прелести немецкой муштры. Противоположностью немцу-гувернеру стал француз Жирарде, после матери ставший искренней привязанностью Скобелева. Опытный педагог, Жирарде без труда увидел в юном Скобелеве душу возвышенную, искреннюю, полную жажды знаний. Скобелев был патологически жаден до наук, а в изучении их терпелив, словно гимназист, желающий выйти в жизнь с золотой медалью. Любовь к книгам, тяга к знаниям никогда не оставляли Скобелева. Его сослуживцы удивлялись тому, как ему хватало сил после атаки или отражения противника еще подолгу читать, делать пометки и чертежи.
В 1861 году Скобелев поступает в Петербургский университет, на математический факультет. Языки, словесность, математика. Студенческая фронда тех лет скоро наскучила Михаилу Скобелеву, и в 20 лет он – корнет Кавалергардского полка. Уже тогда проявилась в нем неуемная страсть к войне – находясь в отпуске, он по собственной инициативе примкнул к царским войскам, подавлявшим польских повстанцев в 1863 году.
В 1866 году Скобелев поступает в Николаевскую академию Генерального штаба, по окончании которой началась его военная карьера. О жизни молодого Скобелева, о раннем периоде его офицерства, к сожалению, есть немного фактов, что это был очень живой офицер с беспокойным характером. В гусарских попойках всегда был первым, неуемен в развлечениях, которые иногда даже оканчивались весьма плачевно. Имеются и воспоминания сослуживцев Скобелева, свидетельствующие о том, что очень часто М.Д. Скобелев оказывался заложником своего характера – характера довольно заносчивого. Не всем нравилось его честолюбие, стремление выделиться, быть популярным. «Все видели, что молодой Скобелев желает сделать карьеру в Туркестанском крае, но как, же не понять, что всякая карьера может быть зазорна только тогда, когда делающий ее не достоин повышений, не заслужил их ничем особенным, получил их по протекции? Что можно было сказать против начинающейся карьеры Скобелева, который в каждом своем подвиге, каждом труде делал в десять раз более иных, получавших те же повышения, те же награды».
Много хлопот доставлял Скобелев своим родителям, особенно отцу. Выход из сложившейся ситуации был найден в женитьбе Скобелева на княжне М.Н. Гагариной. Женитьба рассматривалась как умиротворяющий элемент, поэтому такой брак оказался весьма недолговечным и бездетным. После женитьбы Скобелев отправляется в «настоящее дело». От Хивы до Коканда узнали волевой напор, безумную личную отвагу и предусмотрительную осторожность военачальника Скобелева.
В жизни генерала Михаила Дмитриевича Скобелева Туркестан сыграл важную роль. Для многих военных того времени Кавказ, как и Туркестан и Закаспийская область, явились своего рода практическими военными академиями, боевой школой, где в своеобразных условиях колониальных войн вырабатывались не только военные таланты, но и специфические административные навыки. Скобелев принадлежал к тому типу полководцев, которые вместе с военным гением соединял в себе крупные организаторские способности.
Скобелев приехал в Туркестан молодым 26-летним офицером, беспокойным, болезненно честолюбивым. В отряде, командир сотни уральцев, Скобелев производил довольно необычное впечатление. Офицер Генерального штаба с огромными связями в Петербурге, сын придворного генерала, образованный, свободно говорящий на нескольких европейских языках, красивый, холеный, с изящными манерами, Скобелев мало подходил к обычному типу армейского служаки отдаленной окраины. Он впечатлял не только своим умом, в этом офицере было что-то пытливое и вызывающее. Можно было его невзлюбить, но не заметить его было невозможно, о нем говорили всегда. Всем бросалась в глаза его какая-то напористость, устремленность в службе.
На свое счастье, в командующем областью генерале Кауфмане К.П., Скобелев встретил человека, который сквозь внешнюю шелуху умел распознать в человеке и подлинные способности. В генерале Кауфмане Скобелев нашел учителя, прекрасно сумел воспользоваться опытом этого выдающегося военного.
Туркестан и особенно военные действия резко изменили репутацию Скобелева как пьяницы и гуляки, от прежней бесшабашности и непомерной удали не осталось и следа. Как впоследствии вспоминал В. Верещагин, с которым Михаил Дмитриевич пережил очень много, «после Туркестана Скобелев порядочно изменился, возмужал, принял генеральскую осанку и отчасти генеральскую речь».
В 1873 году Скобелев принимает участие в Хивинском походе, за участие в котором он получает свой «первый» Георгиевский крест. С именем Скобелева связано обычное представление о блестящих штурмах на белом коне. Такие моменты были у Скобелева, создавшие ему славу, но заветные кресты военного ордена он заслужил отнюдь не за эти подвиги. Сила военного гения М.Д. Скобелева была двойная, с одной стороны – в изумительной по тщательности подготовке боя – это характерная черта Скобелева, своего рода «почерк» ведения боя, более того, это его нововведение, с другой стороны – в вдохновенном предводительстве во время самого боя. Храбрость Скобелева в бою, сопряженная с огромным нервным напряжением и хладнокровием, стоит той рассудочной смелости, с которой он производил свои рекогносцировки.
За отличия в Хивинском походе М.Д. Скобелев был произведен в полковники, награжден золотой саблей с надписью «За храбрость», крестом св. Георгия 4-й и 3-й степеней. В 1875-1876 гг. после участия в Кокандской экспедиции, Михаил Дмитриевич получает чин генерал-майора и был зачислен в свиту Его Императорского Величества. Безусловно, такой стремительный успех не мог остаться без внимания. Такой стремительный карьерный рост завистливые доброжелатели, конечно же, не могли простить молодому Скобелеву. В адрес Скобелева появились нелестные эпитеты: «победитель халатников» и другие. Молод был Михаил Дмитриевич для генеральского чина, но молодость его была лучшею свидетельницей того, что отличия его достались ему недаром, а трудами и беспримерными подвигами. В дальнейшем военная карьера Скобелева складывалась непросто, с одной стороны, молниеносный взлет, успех, который никогда не изменял ему, а с другой – ему все время приходилось самому пробивать себе дорогу, подтверждать свой успех снова и снова, переживать постоянные сплетни и интриги со стороны «доброжелателей», которые сильно осложняли ему жизнь. Как верно заметил его друг, прошагавший с ним не один километр, В.И. Немирович-Данченко, «недоверие и зависть прекратились только со смертью Михаила Дмитриевича».
После покорения Коканда, в состав Российской империи эта территория вошла под названием Ферганской области. Первым губернатором Ферганы был назначен М.Д. Скобелев. И вновь назначение молодого Скобелева на столь ответственный пост при наличии бесконечного количества кандидатов, наводнявших Ташкент, говорило о большой прозорливости и о безграничном доверии генерала К.П. Кауфмана. Ровно год Скобелев пробыл в должности губернатора, за это время был наведен порядок, жизнь возвратилась в обычное русло, в общем, как писал Кауфман своему начальнику: «За Фергану я спокоен».
Спокойная администраторская деятельность не могла удовлетворить жадную до войны натуру М.Д. Скобелева. Наступил 1877 год, и на Дунае пахло большой войной. Турецкая война 1877-1878 гг. создала Скобелеву мировую славу, здесь сказался его военный гений, с Балкан Скобелев возвратился народным героем и общепризнанным военным авторитетом, который еще более оттенялся скептическим отношением к нему многих, иногда не боевых военных.
«Война родит героев», но редко так бывает, чтобы им ставилось столько препятствий, как Скобелеву. Скобелев приехал в штаб прямо из дворца, оклеветанный фазанами, прилетавшими из Петербурга в Среднюю Азию за крестами, он был крайне сурово принят Государем. Генералу Свиты Его Величества, кавалеру ордена Св. Георгия 4-й и 3-й степеней, герою Средней Азии и покорителю Ферганы, успевшему уже составить себе европейское имя и прилетевшему с далекой окраины, чтобы принять участие в серьезной войне, не было дано никакого назначения, ему пришлось добиваться скромной роли начальника штаба казачьей дивизии, которою командовал его отец – роли, исполняемой обыкновенно молодыми полковниками или даже подполковниками.
«Белый генерал», «ак-паша», как называли его, в белой бурке на белом коне гарцевал в виду древних стен Стамбула и мечтал войти в собор Святой Софии, что завещал ему еще дед, участник русско-турецких и наполеоновских войн, любимец Кутузова. Но – войне конец, и Скобелеву – снова Туркестан. В январе 1881 года генерал М.Д. Скобелев одержал свою последнюю победу, взяв туркменскую крепость Геок-Тепе. Ахалтекинская экспедиция в жизни М.Д. Скобелева сыграла огромную роль. Здесь впервые он был главнокомандующим, ничем не связанным в своих планах. Он лично подготовил экспедицию, продумав все до мелочей. В этом походе проявились все сильные стороны Скобелева как организатора-полководца. За взятие Ахал-Теке Скобелев получил орден св. Георгия 2-ой степени, был произведен в генералы от инфантерии (высший пехотный чин). Его именем был назван один из кораблей Каспийской военной флотилии. Император Александр III, желая, чтобы военные доблести связывали войска и флот общими памятованиями, повелел корвет «Витязь» впредь именовать «Скобелев». По отзывам военных авторитетов, Ахал-Текинская экспедиция представляет образец военного искусства.
Но мир, покой – не для Скобелева. Генерал жаждет деятельности. В феврале 1882 года в Париже, выступая перед сербским студенчеством, он открыто заявлял и предупреждал об опасности германской агрессии для славянства. Речь знаменитого генерала вызвала шок и смятение в дипломатических кругах. Но скандал замяли.
В июне 1882 года Михаил Дмитриевич Скобелев скоропостижно скончался в Москве, которую не любил за «бесконечное шептание в заугольях». Смерть Скобелева и по сей день остается загадкой для историков. Вскоре после смерти «белого генерала» появилась официальная версия – «скончался от паралича сердца и легких». Но официальной версии верили мало. Клубок легенд и слухов вокруг гостиницы, где он скончался, стал расти, как только распространилась весть о случившемся. Высказывались самые различные, взаимоисключающие предположения, но все они, в конечном счете, сводились к одному – смерть М.Д. Скобелева не была естественной, а связана с таинственными обстоятельствами, имевшими прямое отношение к высокой политике.
Большинство склонялось к версии, что Скобелев был убит, что «белый генерал» пал жертвой германской ненависти. По другой версии смерть связывали с происками Священной дружины (тайной охраны царя) куда Скобелев не пожелал вступать. Деятельность Скобелева представляла угрозу Александру III, он верил в слухи, активно муссировавшиеся в народе, что Скобелев хочет венчаться на царствование под именем Михаила III. Невозможно точно сказать, насколько это соответствовало действительности, но энергичная деятельность Скобелева, безусловно, давала повод для подозрений.
Тайна смерти «белого генерала» остается тайной. Едва ли она будет окончательно разгадана. Также, видимо, останется до конца невыясненной причина гибели в Болгарии матери М.Д. Скобелева. Когда сын доблестно сражался под стенами Геок-Тепе, она с крупной суммой денег отправилась в Болгарию для оказания помощи. И там была предательски убита А.А. Узатисом, болгарином, выросшим в России и состоявшим в свое время ординарцем при М.Д. Скобелеве. Скрыться убийце не удалось. В этот же день его настигло возмездие, и он навсегда унес в могилу тайну своего преступления.
Согласимся с историком В.Б. Велинбаховым, что сегодня «ясно только одно – вся деятельность М.Д. Скобелева в 1881-1882 годах, двусмысленные свидетельства современников, странные совпадения и обстоятельства дают полное право сомневаться в том, что трагедия в «Англии» (название гостиницы – прим. автора) не была связана с преступлением. Все это дает основание полагать, что здесь произошло политическое убийство, имевшее прямое отношение к той борьбе самодержавия с противостоящими ему силами, которая развернулась в России в конце прошлого века».
Нам останется только надеяться, что когда-нибудь историкам удаться сорвать покров тайны с колоритной фигуры Скобелева. Безусловно, в этом человеке тесно переплетались патриотизм и честолюбие, доходившее до авантюризма; либеральные настроения и шовинизм, вера в славянскую идею и мечты о бонапартизме, разобраться в этом трудно и порой, невозможно. Феномен личности М.Д. Скобелева помогает понять работа Г.В. Плеханова «К вопросу о роли личности в истории», которая во многом носит методологический характер, помогая ответить на ряд вопросов, например, в какой мере отдельная личность может влиять на ход исторического процесса, почему появляются великие личности и т.д. «Личности, – пишет Г.В. Плеханов, – благодаря данным особенностям своего характера могут влиять на судьбу общества. Но, как самая возможность, так и размер ее определяются организацией общества, соотношением его сил». Скобелев был сыном своего времени, времени прекрасного и жаждущего лучшей доли для России. В июне 1882 года из жизни ушел человек громадного ума и блестящих способностей, ушел великий человек. Великий человек велик не тем, что его личные особенности придают индивидуальную физиономию великим историческим событиям, а тем, что у него есть особенности, делающие его наиболее способным для служения великим общественным нуждам своего времени. Великий человек является именно начинателем, потому что он видит дальше и хочет сильнее других, он указывает новые общественные нужды, он берет на себя почин удовлетворения этих нужд. Он – герой. Не в том смысле герой, что он будто бы может остановить или изменить естественный ход вещей, а в том, что его деятельность является сознательным и свободным выражением этого необходимого и бессознательного хода.
Литература:
Масальский В. Скобелев. Исторический портрет. – М., 1998.
Верещагин В.В. Повести. Очерки. Воспоминания. – М., 1990.
Немирович-Данченко В.И. Скобелев. Личные воспоминания и впечатления. –
М., 1993.
Кнорринг Н.Н. Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев. Исторический этюд //
Белый генерал. – М., 1992.
Витмер А. Что видел, что слышал, кого знал Скобелев // Русская старина.
– 1908. - № 12. – С. 694.
Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Т.59. – СПб., 1990. –
С.216.
Велинбахов В.Б. Генерал от «пронунсиаменто» // Прометей. – 1969.- №7. –
С. 369.
Плеханов Г.В. « К вопросу о роли личности в истории // Избран. фил-е
произв-я в 5тт. Т2. – М.,1956.